Отбор. Помощница Его Величества

Глава 39. Великая Принцесса Зеновия Николетта

Леди Миолина Валаре

Возвращение в Зимний дворец проходило в тишине, и я почти всю дорогу не сводила с Тавиена тревожного взгляда. Время от времени он терял сознание, начинал рычать почти как зверь, и собственные когти впивались в его ноги до крови, разрывая одежду, которую нам выдал лорд Вал-Миррос.

Похоже, у него такие же проблемы с контролем, как и у меня, но в отличие от меня он убегал на десятки дней, сходя с ума и не вылезая из драк. Тавиен был наглядным примером того, что случается, когда зверя пробуждают слишком поздно и не дают доступа к Месту Силы.

По крайней мере гибриды всегда пробуждались позднее, и моя пантера считалась совершенно здоровой. Благодаря крови Его Высочества я даже получала регулярное контролируемое обращение…

— Хватит! Мне не нужна ваша жалость! — рявкнул на меня Тавиен, когда я в очередной раз взволнованно приблизилась к нему, и я, пожав плечами, отправила свою лошадь чуть в сторону, ближе к лорду Вал-Мирросу.

Не нужно тревожить и без того нервного человека, я и так достала его вопросами о самочувствии. Тем более что у него был повод.

Его Высочество с нами не отправился, он решил преследовать того, кто, как он верил, мог стоять за похищением, а также того, кто мог знать, где находится человек, близкий Тавиену.

Тот, кого Тавиен называл отцом.

Конечно, никаким отцом он сыну Его Величества не являлся, и Тавиен знал это, но говорил, что мужчина заменил ему всю семью и в своё время помог сбежать из Храма Пантеона Светлых Богов. По всей видимости, это был один из служителей…

Знал ли он, кем Тавиен является на самом деле? Вряд ли. Скорее всего, за всё это время он бы уже рассказал, если бы знал. Но я прекрасно понимала, что долго утаивать правду от Тавиена не удастся — её уже знают слишком многие. По меньшей мере я, Николас Хаул, Его Высочество, король и Великая Принцесса Зеновия Николетта.

Я сжала в руке артефакт из Ваарга, чувствуя, что отсутствие этого страшного металла на теле Его Высочества — единственная причина, по которой я пока не волновалась.

— Артефакт ослабляет вас, Ваше Высочество, и вы не можете отправляться в погоню с ним.

— Это приказ, Миолина. Ты обязана подчиняться моим прямым приказам, — рычал он.

— А ещё я обязана защищать жизнь и здоровье королевской семьи, — упрямо возразила я. — Если вы будете стоять у окна и прикажете мне подтолкнуть вас, должна ли я и тогда следовать вашему приказу?

— Да! — рявкнул он, опасно приблизившись. — Любое желание монарха.

Увидев, что я не отступаю и продолжаю с упрямством смотреть ему в глаза, он наконец выдал свой главный аргумент.

— Если ты не сделаешь этого, то тебе грозит близость со мной. Возможно, даже когда ты будешь говорить "нет", когда не будешь хотеть. — Интенсивность его взгляда сжигала что-то внутри меня, но я не могла отвести глаз. — Ты даже представить себе не можешь…

— Зато вы будете живы, — перебила я его.

Близость с мужчиной, в которого я была влюблена, ценой его жизни и безопасности — даже сама постановка такого выбора казалась абсурдной.

Именно в этот момент нас прервал лорд Вал Миррос, и спор остался незавершённым. Судя по всему, Его Высочество действительно скрывал от совета факт использования артефакта, иначе его бы ни при каких обстоятельствах не отпустили на это задание просто со мной.

— Расскажите мне, что вы видели, леди Валаре, — серьёзно попросил, почти приказал лорд Вал Миррос, который в это время исполнял обязанности безопасника при дворце, пока лорд де Рокфельт находился в немилости.

Этот его приказ вырвал меня из воспоминаний.

— Только если будет соответствующее указание Его Высочества, — ответила я дежурной улыбкой, и это, судя по выражению лица, очень не понравилось лорду Вал Мирросу.

— Я ответственен за безопасность, и ваше молчание может стоить принцу жизни.

Скорее всего, он уже чувствовал себя виноватым из-за того, что похищение Его Высочества вообще произошло, и, наверное, надеялся продвинуться в расследовании к моменту возвращения Каэлиса. Тогда, возможно, он сможет сохранить свою должность.

— В ситуации, когда приказы старших сотрудников дворца противоречат друг другу, я обязана подчиняться Его Высочеству, — ответила я всё так же спокойно, хотя, конечно, никакого приказа от принца у меня не было.

Но я очень, очень сомневалась, что он хотел бы, чтобы я раскрывала лорду Вал Мирросу то, что мы нашли в логове разбойников. Напротив — он доверял мне настолько, что не скрывал почти ничего, и это означало, что он полагался на моё здравое суждение.

Недовольно выдохнув, лорд Вал Миррос послал коня вперёд, а по приезде приказал организовать для меня и Тавиена встречу с целителем. За окном горел свет нового дня, и я едва держалась на ногах от усталости — за последние трое суток я спала не больше пяти часов.

Целителем здесь служил достаточно молодой мистер Барнс. Увидев меня, он тут же подозвал несколько служанок, чтобы я не оставалась одна с мужчинами. Знал бы он, что совсем недавно я находилась рядом с Его Высочеством — совершенно обнажённым.

— Осмотрите его первым, — попросила я, чувствуя, что мне не нужен никакой целитель. Ничего, кроме отдыха. — И, пожалуйста, убедитесь, что здесь глушатся запахи.

Похоже, целителю уже сообщили о нестабильной натуре «нового дальнего члена королевской семьи», и он спокойно подошёл к Тавиену.

— Со мной всё в порядке, — огрызнулся тот.

— Пожалуйста, лорд Локсли, — попросил лекарь, и я не сразу поняла что он обращался к Тавиену.

— Пожалуйста… лорд Локсли, — тихо попросила я, взглядом давая Тавиену понять, что всё скоро закончится.

Тавиен сдался, недовольно качнув головой. Он чувствовал себя неуютно — возможно, из‑за моего присутствия. Похоже, ему не нравилось демонстрировать слабость, и именно поэтому он так часто просил не смотреть.

А я подумала про себя, что если бы он только знал, кем является на самом деле, то мог бы легко приказать всем оставить его в покое. Или даже убрать меня из этой комнаты.

Пока Тавиена осматривали за ширмой, я обратила внимание на «Соронский Вестник», лежавший на одном из кресел.

Подняв его, пробежала глазами по строкам. Скандал на последнем испытании, в котором я сыграла ключевую роль, расписывали в богатых красках.

«Высшее общество столицы пребывает в шоке! Графиня Гелена де Рокфельт — одна из самых прекрасных, богатейших и влиятельных женщин Левардии — оказалась в центре громкого скандала, связанного с нынешним Отбором. Ее Сиятельство оскорбила и даже подняла руку на леди Миолину Валаре, участницу отбора, одну из невест Его Высочества а также служащую ритуального корпуса, известную своей безупречной выучкой и трудолюбием.

Близкие к дворцу источники сообщают, что конфликт сопровождался открытыми угрозами, а сама графиня позволила себе весьма двусмысленные признания, ясно намекнув, что именно она стояла у истоков давнего скандала, некогда опозорившего леди Валаре и её семью. Эти слова вызвали бурю возмущения среди всех присутствующих придворных.

На протяжении многих лет Гелена де Рокфельт была украшением высшего общества, музой художников и хозяйкой салонов, где собирались самые именитые женщины королевства. Однако за безупречной улыбкой, по словам знавших её ближе, всегда скрывался холод и расчет. Многие юные леди дворца признавались, что боялись попасть под её насмешки или гнев.»

Я покачала головой, размышляя о том, как легко настроить людей против аристократа — многие заранее недолюбливают тех, у кого есть деньги, влияние, красивая жизнь. А ещё проще вызвать раздражение у публики, если ты успешная женщина, одна из первых красавиц королевства. Таким особенно любили перемывать косточки…

В «Соронском Вестнике» много и подробно писали о Лианне, а вот Барбару почти не упомянули. И почему-то я сразу подумала, что к этому приложила руку королева Хонора. В конце концов, она не могла сейчас действовать против меня открыто — это выглядело бы слишком подозрительно. А вот сделать так, чтобы Барбара осталась в тени, несмотря на то, что именно она стала победительницей…

Здесь же, в газете, был опубликован список пятнадцати девушек, прошедших в следующий тур — в котором я обнаружила и себя.

«1. Леди Барбара ле Гуинн, сервал

2. Леди Миолина Валаре, гибрид пантеры

3. Леди Лианна Бэар, пума

4. Леди Аделаида Кейн, лесная кошка

5. Леди Мелва Вал-Миррос, каракал

6. Леди Анна Парр, лесная кошка

7. Леди Жизель Мукс, манул

8. Леди Элоиза Ла Туррен, пристифелис

9. Леди Кайла Бораллис, гепард

10. Принцесса Заралия Шадир дель-Гор Варрийская, пещерный лев

11. Леди Наэми Жанто, лесная кошка

12. Леди Тамилла Марлэй, пантера

13. Леди Ариса Лаэрт, маргай

14. Леди Селина д’Авелин, барханная кошка

15. Леди Кора Монтрас, тигр»

***

События следующих дней слились в калейдоскоп, стремительный вихрь, который я не могла контролировать. Меня удерживали в целительском крыле до самого отъезда из Старого Хадара, не позволяя насладиться прогулками по городу, которыми триумфально пользовались остальные девушки.

Я пыталась объяснить, что чувствую себя прекрасно и не должна занимать чью-то койку, но в ответ каждый раз слышала лишь одно: это приказ Его Высочества. Тавиен находился здесь же — в отдельной комнате. Мы не виделись, зато нас регулярно навещал Аликс Аретта, проверяя какие-то рефлексы и нашу способность контролировать частичный оборот.

Его Высочество тоже приходил — я поняла это по исчезновению того проклятого артефакта из Ваарга. Увидев, что его больше нет, я вскипела от злости.

Но… это его выбор.

Он сам ослабляет и мучает себя, лишь бы сохранять контроль и не срываться на окружающих. Вероятно, пока ему не грозит прямая опасность, он имеет на это право. И я не могу его за это осуждать, хотя было обидно.

Мог бы хотя бы разбудить, сказать, что с ним всё в порядке.

В какой-то момент меня навестили светящиеся от радости Аделаида, Жизель и Тамилла. Они сообщили, что все выбывшие девушки уже покинули дворец, но вернутся на последний бал, когда будет названа победительница. Сейчас они выезжали в город, купались в обожании горожан, которые теперь узнавали их повсюду, и сказали, что почти каждый день кто-то спрашивал и обо мне.

В глазах жителей Старого Хадара я за один день стала самой известной участницей Отбора.

— Как Камилла? — спросила я кузину.

— Очень расстроена. У неё по-прежнему нет ни одного предложения руки и сердца, — ответила Тамилла, отведя взгляд.

— Что такое?

— Мне… сделали предложение. Я написала отцу, и он готов согласиться, но боюсь, это разобьёт Камилле сердце. Думаю, тебе тоже скоро сделают предложение! Слышала бы ты, с каким восхищением о тебе говорят мужчины, особенно теперь, когда все узнали правду о том, что произошло семь лет назад…

Какую, интересно, правду они узнали? Пара намёков — и люди с готовностью домысливают остальное.

— Таким образом, из нас троих она останется единственной…

— Подожди, подожди, Отбор ещё не закончился, — я попыталась остановить Тамиллу, раздумывая, кого именно она имела в виду.

Вместо неё ответила Аделаида, при этом она смотрела на меня с сочувствием. Как и Жизель, сжав мой локоть тонкими пальцами.

Глядя на них, меня кольнуло неприятное предчувствие.

— Крупным кошкам придётся куда сложнее в следующем испытании. Комиссия решила включить в него и требования четвёртого этапа, — осторожно сказала Аделаида. — Это всё, что нам сказали. Но все знают… что ты не сможешь обратиться. А значит, не сможешь пройти его. Поэтому не удивляйся если Кора вновь начнет вести себя… как раньше.

***

В Сорону я вернулась в числе первых, вместе с матушкой, и сразу же по возвращении, едва успев освежиться, получила вызов туда, где никогда прежде не бывала.

В кабинет Его Величества, короля Арно Николаса.

Шла, чувствуя, как безумно колотится сердце, совершенно не представляя, чего ждать, и думая про себя, кому я в первую очередь подчиняюсь — Его Высочеству или королю? Что если их приказы будут противоречить друг другу?

Мысли путались. Каэлис Арно и его отец имели совершенно разные представления о власти, о дворце, о самой вертикали правления, но все эти тревоги рассыпались, стоило мне войти внутрь.

Потому что внутри оказался не только король. Здесь был и Его Высочество, и… Николас Хаул, и Зеновия Николетта.

Я тяжело сглотнула и тут же опустилась в реверансе, не поднимая головы, пока не получила кивок — величественный, безмолвный, спокойный. Должна ли я понимать что тайн в этой комнате не будет?

— Выпейте, леди Валаре, — приказал король, и я вздрогнула, прекрасно осознавая, что что бы он ни предложил сейчас, это может стоить мне всего. Но и отказать…

— Могу я узнать, что в напитке? — хрипло спросила я.

— Зелье правды, леди Валаре. Для вас уже подготовили целителя после, — Его Величество всем своим видом показывал, что сомнения неуместны и его это никак не волнует.

Зелье правды…

Я слышала о нём, но никогда не видела, чтобы его применяли. На деле… зельем правды оно не являлось, но имело сильную реакцию, человек начинал задыхаться и кашлять, стоило ему солгать, но доказать, например, в судах, что причина именно в лжи, было невозможно. Вдруг человек болел, вдруг нервничал? Особенно часто случалось последнее, ведь зелье оказывало ужасное воздействие на организм. Десять минут допроса приводили к обезвоживанию, истощению, туману в голове, а многие и вовсе теряли сознание.

Зелье считалось слишком жестоким и недостаточно надёжным, но, похоже, короля это не заботило. Я ясно понимала, что речь пойдёт о вопросах государственной важности.

Бросила полный отчаяния взгляд на Его Высочество и увидела лишь каменное лицо и глаза… полные мольбы. Он не двигался, стоял на своём месте рядом с ищейкой, поговорить мы не могли, и он не произнёс и звука.

— Леди Валаре? — в почти равнодушном голосе короля мелькнуло нетерпение.

— Похоже, ей есть что скрывать, — жестко заключила Великая Принцесса Зеновия Николетта, и я поняла, что выбора у меня не было.

Конечно, я могла бы отказать и уйти, но что дальше? Моя семья впадет в немилость? Казалось бы, нам не впервой, но, оказывается, к хорошему привыкаешь слишком быстро. Я тоже стала считать, что смогу жить жизнью достойной аристократки, выйти замуж, когда переболею своей влюбленностью, получить полную квалификацию вместе с Финном…

Но главное, я не знала, подвожу ли я Его Высочество своим согласием? Подведу ли, если откажусь? Хоть бы один знак, потому что я понятия не имела, о чем меня спросят!

Нет.

В ярких зелено-желтых глазах с черной каймой стояла все та же мольба, и я не могла понять, что она означала.

— Мне нечего скрывать, — ответила я решительно и подошла к столу Его Высочества, забирая высокий стакан и делая несколько жадных глотков, чувствуя, как бешено стучит сердце в груди.

Тело окутала дрожь, как при лихорадке. В голове разверзлась пустота, не осталось ни одной мысли, только монотонный звон и глухой гул, будто я стояла в колоколе, что не переставал звучать. Кончики пальцев горели, словно в них вбили иглы, я не сразу осознала, что перестала чувствовать руки. Жар сменился пронизывающим ознобом, кожа покрылась липким потом, а мир перед глазами поплыл, как через мутное стекло.

Ужасно.

— Вы действительно слышали, что моя сестра была в Игровом Доме «Кости и Короны» вместе с лордом Арвелларом и неизвестным вам ритуалистом? — первый вопрос Его Высочества по-настоящему ошарашил меня.

Он… о Зеновии?

— Нет, — поспешно ответила я, собирая мысли и боясь, что промедление сделает мое состояние еще хуже. — Я слышала только о неизвестной женщине и ритуалистке вместе с графом Арвелларом.

— Грета Даскира подтвердила, что именно она была тем ритуалистом. Она сказала это под тем же зельем, — произнес Его Величество, и я бросила взгляд в сторону ищейки и кронпринца, но тут же отвела. От резкого движения меня замутило, а перед глазами и без того всё плыло.

— Я не знала этого, — ответила я просто.

А дальше последовали подробные вопросы о нашем расследовании, о каждом шаге, даже о Бенедикте Осс, и я отвечала, чувствуя, как с каждой секундой мне становится всё хуже. Вопросы были простыми, но дотошными — где мы были, зачем, сколько, когда, и я отвечала, всегда правду, мечтая только о том, чтобы всё поскорее закончилось.

В какой-то момент мне показалось, что я вот-вот упаду от усталости, и тогда раздался угрожающий голос Его Высочества.

— Отец.

Всего одно слово за всё это время… Я так надеялась, что он остановит это, что спасёт меня от этого бесконечного допроса..

— Последний вопрос, леди Валаре. Видели ли вы своими глазами эти письма? — король потряс передо мной конвертами, найденными в логове разбойников. — Выглядели ли они так же, как в тот момент, когда вы нашли их?

Тяжело дыша, я подошла ближе, всматриваясь в письма, хотя всё плыло перед глазами. Зелье буквально высасывало из меня душу, скручивало органы, отбирало силы, и то, что я ещё не закашлялась, было чудом.

Рука невольно легла на стол, и король обжёг меня гневным взглядом, будто я не имела права прикасаться к его вещам. Но мне было уже всё равно — я едва стояла на ногах.

— Да. Они выглядят так же.

— Мой сын не изменил ничего позднее? Были ли у него намерения что-то исправить? — продолжал допытываться Его Величество, и я не понимала, к чему он клонит.

— Его Высочество никогда бы так не поступил, — горячо ответила я. — Зачем бы ему это понадобилось?!

И по взгляду, неожиданно близкому и холодному, я поняла.

Король считал, что Каэлис подделал письма, чтобы подставить свою тётю, Великую Принцессу Зеновию Николетту. А я… была всего лишь средством добыть доказательства, прежде чем он примет решение.

Кивок короля… не мне.

Николасу Хаулу, который отошёл от стены и шагнул к Великой Принцессе.

— Ваше Высочество, вы обвиняетесь в убийстве графа Яна Арвеллара, а также в организации похищения члена королевской семьи. Прошу вас следовать за мной, совет примет решение касательно…

— Я не делала этого! Я не убивала Яна, вы что, сошли с ума?

— Ты отказалась пить зелье, Зеновия, у меня не было выбора, — устало произнёс король. Казалось, он сам мечтал быть как можно дальше от этого места, и я удивлялась, что он вообще решился довести всё до конца. — Ты не понимаешь, что, защищая себя, подставляешь всю семью, Каэлиса, даже Эдель! Зачем ты врала, что не была у него в ту ночь?!

— Я не убивала его! Я… любила его, — горько ответила Зеновия.

Гордая, высокая, она дрожала от боли и несправедливости, но в её глазах блестела… вина.

— Поэтому ты и убила его! А после ты связалась с Вааргцами, чтобы они вновь похитили Тавиена!

Мне казалось, что в груди от зелья образовалась огромная и всепоглощающая пустота, и я уже почти ничего не слышала.

— Я делала это ради тебя, потому что ты слишком слаб для решительных действий! Я не думала, что они осмелятся напасть на Каэлиса, не понимаю, как он мог быть настолько слаб, чтобы оказаться у них!

Дальнейшее я не услышала — перед глазами потемнело, и я потеряла сознание, чувствуя, что моё тело так и не коснулось пола.

***

Я пришла в себя в одной из комнат, что использовались целителями, и в первые минуты не понимала, что происходит. Удивления не было — казалось, я почти постоянно оказывалась у целителя, и это уже давно перестало вызывать во мне какие-либо эмоции.

Но поражало другое — я чувствовала себя ужасно, слабой, хилой, почти немощной. Безумно хотелось есть. С тех пор как во мне проснулась пантера, мне почти никогда не бывало так дурно, и потому я долго лежала на перьевой подушке, бессмысленно уставившись в высокий потолок с лепниной.

— Доброе утро. Не вставайте, леди Валаре.

Леди Валаре...

Его Высочество давно уже не обращался ко мне на вы, и я медленно повернула голову, стараясь разглядеть его, чувствуя, как в груди вспыхивает обида. Он ведь сам говорил, что хочет защищать меня, что возместит всё, что со мной случилось по его вине. А после этого его отец начал допрашивать меня под зельем правды, которое даже на преступниках используют редко.

Кронпринц сидел за столом и рассматривал бумаги, выглядя так, будто находился здесь уже очень давно. Судя по столу, которого раньше не было, и по аккуратно разложенным документам, он оборудовал себе настоящее рабочее место.

Мы были не одни — рядом находилась целительница. Подойдя ко мне, она коснулась моей шеи и начала что-то бормотать, вручая мне зелья. Я попыталась приподняться, чтобы лучше осмотреть комнату, но тут же снова услышала спокойный приказ Его Высочества:

— Вам лучше лежать, леди Валаре.

Целительница поспешно с ним согласилась. Похоже, такая формальность в общении была связана именно с ней.

Я была очень рада тому, что Его Высочество здесь. Вопросы терзали меня изнутри, но не задавать же их при посторонней.

— Оставьте нас, — произнёс Каэлис Арно, будто подслушал мои мысли. — И позовите мистера Хаула.

Краем глаза я проследила за тем, как целительница выходит, ощущая, что всё это время кронпринц не отводит от меня взгляда.

Шаг, ещё шаг, пока мы остались одни.

Неправильно? Неприлично?

— Твоей репутации ничего не угрожает. Все знают, что ты помогала в деле с исчезновением Тавиена и участвовала в расследовании, тем более, что сюда направляется Николас, — сказал он. Я удивлённо приподняла голову, но сразу же услышала резкое: — Лежи.

Я снова откинулась на подушку, думая, что даже сейчас он не может быть… чуть мягче, ласковее. Хотя… чего я ожидала?

Он тяжело, почти потерянно вздохнул.

— Извини. Целительница сказала, что ты должна проспать тридцать часов — тогда придёшь в себя. Она надеялась, что ты проспишь всё это время и не придёшь в сознание… Но даже здесь ты умудрилась проявить упрямство.

Как будто я выбирала приходить в себя или нет.

— Тш... — прошептал он, подходя ближе и садясь на край кровати. — Не говори ничего, особенно громко. Не трать силы. Зелье в первую очередь действует на гортань, лучше не рисковать.

Я лишь кивнула, понимая, что он, наверное, прав.

И одновременно радуясь тому, что он не задаёт вопросов… особенно личных. Я не осмелилась бы сейчас ни соврать, ни промолчать — слишком живы были воспоминания о том, как зелье вытягивало из меня каждое слово.

— Пока мы были в Старом Хадаре, Николас проводил собственное расследование здесь, в Сороне. Он выяснил, что в ту ночь моя тётушка Эдель не могла находиться рядом с покойным графом, она отсутствовала, проходя ритуалы омоложения — те, что запрещены в Левардии. Она очень известна в королевстве как женщина, сохраняющая молодость без всякой магии. Поэтому она и скрывала правду… пока Николас не раскрыл её секрет.

В первую очередь я была поражена тем, что он вообще рассказывает мне это. Делится секретами своей семьи, открывает подробности расследования. Раньше он никогда не говорил со мной о таких вещах, наоборот — злился, когда Николас Хаул пытался сделать это.

— Мисс Осс рассказала, что в тот день видела, как к графу Арвеллару доставили оливки сорта Бролло. Этот сорт привозят только для Великой Принцессы Эдель Николетты и лишь в крохотных количествах. У Зеновии Николетты аллергия на этот сорт, но позднее, когда Николас расспросил целительницу, выяснилось, что в день смерти графа Арвеллара она как раз обращалась к ней из-за высыпаний на лице.

Я попыталась приподняться, но он остановил меня, мягко положив ладонь на грудь, скрытую покрывалом, а затем поправил подушку, будто не мог сидеть ничего не делая. Только теперь я смогла сфокусироваться и рассмотреть его лицо — уставшее, чуть осунувшееся, щетина казалась длиннее, чем обычно.

— Таким образом мы установили, что тётушка была у графа в день его смерти. Но это ещё не всё. Он организовал доставку сигар «Флор де Савиньяк» для короля, однако сделал это через Зеновию, через лавку герцога Джастина де Вьена, владельца «Морр и Сыновья». Она контролировала каждый этап. Почему сигары оказались у графа Арвеллара, который не курил? Почему он отравился ядом, нанесённым на сигары?

— Он заподозрил неладное и решил попробовать сигару сам? — прошептала я, не в силах больше молчать.

Он бросил на меня укоризненный взгляд и, аккуратно заправив одеяло под мои плечи, оставил снаружи лишь голову, любуясь результатами своих действий.

— Нет, — усмехнулся он. — Николас долго не мог понять, в чём дело, хотя ответ был прямо перед нами. В покоях Арвеллара и тётушки Зеновии нашли много интересного: печать отца, давно считавшуюся пропавшей, инкрустированную драгоценностями, королевскую табакерку, хрустальные перьевые ручки, золотые кубки, которые раньше принадлежали королю.

Он смотрел на меня так, будто ждал, что я наконец всё пойму. Мысль уже вертелась на краю сознания, но я никак не могла её ухватить.

— Граф Арвеллар считал, что именно он управляет Левардией.

Я выдохнула, вспоминая…

«Одна упаковка — восемьсот золотых на чёрном рынке. В Левардии их вообще не продают. Табак королей.»

«Они были лучшими друзьями, хотя Его Сиятельство верил, что именно он управляет королевством. Король слаб и глуп. Но граф Арвеллар хотел для Левардии только лучшего.»

«Они словно возвышаются над всеми, и куда бы ни ступали, взоры неизменно устремляются к ним. Сиятельные львы… Его Сиятельство находился там же, рядом с ними, и имел право на первый танец. Он верил, что держит в руках бразды правления.»

— Это позволяло ему чувствовать себя королем… — неверяще прошептала я.

— Да. У графа была невероятная тяга к власти, что становилась хуже с каждым годом. Он отчаянно хотел ощущать себя главным, причастным к Великому Дому Грейдис, к королевскому роду. Поэтому он хранил все эти вещи, поэтому попробовал сигары, хотя и не курил. Возможно, именно поэтому, когда младшая принцесса вернулась в столицу, он начал ухаживать и за ней, несмотря на то, что уже давно состоял в отношениях с тетушкой Зеновией и с множеством других женщин при дворе.

Почему-то мне стало до боли жаль Великую Принцессу Зеновию Николетту.

Быть с мужчиной, которого любишь, не зная о его изменах, долгие годы, не иметь семьи, не иметь детей, отдавать всю себя короне.

Пока твои брат и сестра живут полноценной семейной жизнью.

А потом младшая сестра — красивая, удачливая, любимая и матерью, и братом — возвращается и отбирает единственного мужчину в её жизни.

Придворные только умилялись тому, как развивались отношения графа Арвеллара и Эдель Николетты. Газеты писали о грядущей свадьбе, о том, что это будет самая красивая пара королевства.

— Но разве убить хотели не короля?

— Нет. Льва из рода Грейдис этот яд бы не взял, для моего отца сигары были безопасны. Тетушка Зеновия знала это. И она знала, что Ян Арвеллар обязательно закурит, не сможет удержаться.

— Почему вы мне всё это говорите? — тихо спросила я, не отводя взгляда от Каэлиса Арно.

Я знала теперь слишком много. Самые грязные тайны Дома Грейдис, их пороки, их взаимную вражду.

Смогу ли я жить спокойно за пределами дворца, зная всё это? Ведь и король, и Совет понимали, насколько я была вовлечена.

— Потому что полная, абсолютная правда — это самое меньшее, что я могу для тебя сделать, — он снова наклонился ко мне и поднёс к губам чашку с настойкой. Я послушно проглотила горький напиток.

Его шершавые, крупные пальцы касались меня так осторожно, что по коже пробегали мурашки, но внутри было пусто.

Мне хотелось спросить, почему он не предупредил, что всё это произойдёт. Почему не подал хотя бы малейший знак — отказаться или согласиться на зелье правды. Почему просто стоял там, без единого движения, пока я гадала, волновалась, не знала, как поступить, чтобы не подвести… его, свою семью, саму себя.

— Мио, — он чуть наклонился ко мне, и я невольно отвернулась, взгляд упал на конверт на тумбочке рядом с кроватью.

Письмо…

От барона Рено Эсклара, который когда-то намекал на помощь в независимости и с которым я пыталась поговорить уже целую вечность. Неужели он наконец вернулся в Левардию?

— Интриги, недоверие… — тихо произнесла я. — Постоянно ждать удара в спину… Я всё чаще думаю о свободе за этими стенами.

Мне показалось, или в глазах кронпринца мелькнула боль?

— Спасибо тебе. За всё. У меня очень сложные отношения с отцом, и ты даже не представляешь, как сильно помогла. Но я никогда бы не попросил тебя о подобном. Никогда бы не стал просить принять зелье правды.

— Прохлаждаетесь, Миолина? — в комнату после короткого стука вошёл Николас Хаул, прервав наш разговор. Кронпринц тут же выпрямился, хотя мне казалось, что ищейка давно понял что между нами что-то было.