Отбор. Помощница Его Величества

Глава 26. Командная работа

Девять лет назад

— Так и не скажешь, с кем ты меня хочешь познакомить? — спросила я Барбару, которая сегодня особенно тщательно готовилась к балу.

Вообще-то я еще не дебютировала, но до этого дня оставалось всего несколько месяцев, и иногда для аристократок делали исключения. Мой отец служил во дворце главным королевским ритуалистом и сумел достать для меня приглашение на торжество в честь закрытия предыдущего сезона.

— Ничего особенного, — пробормотала Барбара, нанося еще один слой румян, который, на мой взгляд, был лишним. — Это знакомый моей матери, он хотел увидеться с тобой и твоей семьей, сказал, что дело связано с его отцом.

Мне показалось, или она выглядела извиняющейся?

— Я не могу решать за отца, он не терпит, когда через меня пытаются подобраться к нему, — ответила я, подходя к Барбаре и закрепляя заколку на ее шелковистых каштановых волосах. — Всё, хватит румян и белил, я никогда не видела тебя такой. Почему ты так волнуешься?

— Я не волнуюсь! — неожиданно резко возразила она. — Всё в порядке, просто хочу хорошо выглядеть. Родители тоже будут там, да и весь высший свет. А ему… просто скажи, что не можешь отвечать за отца, меня он не слушает.

Я лишь пожала плечами, не придавая этому большого значения. Наверное, если бы я уже дебютировала, как Барбара, я бы тоже нервничала куда больше.

— Розовая или коричневая нижняя юбка? — спросила она совета, как всегда.

— Коричневая, твои натуральные оттенки лучше всего подчеркивают глубину глаз. Ты выглядишь такой милой, теплой...

А спустя несколько часов Барбара познакомила меня с тем, кого называла «другом». Я не вполне понимала, был ли этот друг ее ухажёром, но каждый раз она отвечала мне «нет», добавляя, что они знакомы с детства, что у него дела с ее семьей, тянущиеся много лет, и хорошие связи при дворе.

О да, у Леонарда де Рокфельта действительно были хорошие связи во дворце.

Когда я подошла к нему, следуя указаниям Барбары, глаза мужчины расширились и, словно блуждая, скользнули от моего лба к шее, к губам, к вискам, к кончикам пальцев. Мне казалось, что там, где он касался меня взглядом, мою кожу покалывало. Долгое время он ничего не говорил.

— Милорд? — я растерялась, не понимая, почему он молчит.

А первый холостяк столицы вдруг решительно шагнул вперед, взял мою ладонь и прикоснулся к её тыльной стороне губами. Слишком долго, куда дольше, чем позволяли приличия.

Его губы казались раскалёнными.

— Вблизи вы еще прекраснее, леди Валаре. Я не думал, что такое возможно, — произнес он глубоким, чарующим голосом, не отрывая от меня своих темных, порочных глаз. — Я не могу отвести взгляд от вашей шеи, от того, как движутся тонкие волоски, как капелька пота стекает под вашу одежду…

Я покраснела, не веря, что он произносит это все в первые минуты знакомства, и невольно отшатнулась, делая испуганный выдох.

И отметила про себя, что Барбара куда-то исчезла.

***

Наше время

Первый день прошел, как мне поначалу показалось, совершенно неудачно.

Девушки сновали по дворцу десятками — то вместе, то поодиночке, — потому что, похоже, остальные команды избрали ту же стратегию, что и мы.

Кора нам не помогала: сидела либо в собственных покоях, либо у своей высокородной матушки, а Селина, встретив меня в коридоре, обожгла прямым, укоризненным взглядом своих янтарных глаз.

— Вы решили участвовать, — сказала она достаточно спокойно, взглянув на меня почти впервые серьёзно, без своей обычной сладкой улыбки.

— Не все, — не стала скрывать я. — Как только девушки поняли, что вылетит не только Барбара, но и ещё двое, они тут же расхотели проигрывать.

— Возможно, ты и сама об этом пожалеешь. Мы выбираем будущую королеву, — холодно ответила Селина, а после удалилась.

Вот так, общение с ней, когда рядом нет посторонних, и после того как я сказала, что предпочитаю открытый разговор, становилось куда более приятным и честным. Но думать о других девушках времени не было — я собиралась проверить крыло старших работников дворца, на всякий случай.

Перед ужином первого дня мы собрались в моих крохотных покоях в крыле участниц Отбора, стоя чуть ли не друг у друга на голове. Но выбора особо не оставалось — не хотелось, чтобы другие могли нас подслушать, и почему-то никто из девушек в моей команде не предложил свою комнату. Я подозревала, что за месяцы жизни во дворце у них там накопился целый гардероб, и места уже почти не оставалось.

— Мы ничего не нашли, никакой информации! — всплеснула руками Наэми. — Мы просто проиграем задание, еще и с Корой поссорились, она теперь точно будет голосовать против меня, а так бы я могла с ней договориться.

— Успокойся, у нас есть три дня. Пока ничего не говорите Коре. Давайте еще раз по кругу обсудим, кто что слышал.

Оказалось, что почти все девушки услышали лишь простые отказы, кроме Тамиллы.

— Одна из поварих сказала мне, что Великая Принцесса всегда смотрит на восток, тогда как нужно на запад. И всё, но тогда я не предала этому значения.

Девушки нахмурились, потерли лбы, а после Наэми вновь всплеснула руками.

— Это никак не дает нам ответа на то, где спрятаны сокровища Великой Принцессы Клодии Гаррат!

— Потому что мы неправильно мыслим, — внезапно озарило меня. — Если все, кроме одного человека, сказали, что ничего не знают, значит слова той поварихи что-то значат. Возможно, покои принцессы построили в восточном крыле дворца, а нужно было в западном, и там находятся драгоценности.

— Бывшие покои Великой Принцессы Клодии находятся в северном крыле, в них сейчас проживает Зеновия Николетта, — ответила Барбара с такой уверенностью, словно сама их видела.

Впрочем, возможно, так и было, возможно, ее уже приглашали в королевское крыло. Эта мысль обожгла неприятием, которое я тут же подавила. С того самого момента, как Барбара сказала, что я отняла у нее всю жизнь, она разговаривала со мной только по делу и лишь в присутствии остальных. Мы вернулись к тому, что было прежде: стоило ей заметить меня одну в коридоре, как она тут же убегала по своим делам.

— Статуи! Что если какая-то из статуй повернута на восток, а драгоценность находится на западе от этого места? — неожиданно загорелась идеей Жизель Мукс, и все взгляды тут же устремились к ней.

— Отличная мысль, — тихо прошептала я, посмотрев на дверь. — Нужно проверить все статуи и портреты Клодии Гаррат, но сделать это скрытно, так, чтобы не дать остальным девушкам ничего заподозрить.

— Если они сами еще не пришли к той же идее, — едва слышно добавила Наэми.

— Сейчас все готовятся к ужину, наряжаются, приводят в порядок туалеты. Поэтому предлагаю отправиться к картинам прямо сейчас! — резко сказала я.

***

Пропускать ужин девушки, конечно, не хотели, но пришлось. Тамилла и Оттили поддержали меня, а остальные чувствовали, что если сейчас не пойдут с нами — это скажется на их итоговых оценках.

Портрет принцессы Клодии, смотрящей на восток, обнаружился в галерее, находящейся прямо рядом с комнатой для курения, которую, наверное, избегали все девушки из-за неприятного запаха. Портрет был написан малоизвестным художником и висел повернутым на север, вот только сама принцесса на нём была изображена… вбок, глядя прямо на восток.

— Перевернём так, чтобы смотрела на запад, — предложила я и, увидев, что никто не рискнул прикоснуться к портрету члена королевской семьи, тоскливо вздохнула.

Как они, такие нерешительные, вообще дошли до этой стадии Отбора?

— Здесь! Мио! — Наэми указала на крохотную заметку на обратной стороне холста. Мы резко всмотрелись в него, надеясь, что это приведёт нас к ответу, но вскоре оказались разочарованы.

Тонкие линии, квадраты, иногда овалы — я сразу поняла, что перед нами фрагмент карты. Вот только никаких указаний, где искать сокровище, тут не было, как и знакомых мест. Я не узнавала изображённую часть дворца, и остальные девушки тоже.

— Это не единственный кусок карты, — сказала я, а после с подозрением сузила глаза, услышав шум со стороны курильной комнаты. Мне показалось, или в проёме мелькнуло объёмное платье? — Нам нужно продолжить, вернёмся в мою комнату.

Там, вновь собравшись вместе, мы обсудили суровую реальность. За нами, да и за другими командами, наверняка будут следить, чтобы узнать, что мы нашли, и опередить нас в поисках драгоценностей.

— Не говорите Коре ни о чём, она наверняка всё докладывает Селине. Делайте вид, что мы ничего не нашли, и если она подойдёт к вам с предложением голосовать против кого-то, соглашайтесь. Тамилла, отличная работа. Как ты расспрашивала прислужных? Можешь точно вспомнить?

— Я не помню… Я спросила что-то у одной из поварих, и она пожаловалась на больной желудок, после чего я рассказала ей о секрете бабушки, ну знаешь, отваре из яровца. Даже помогла приготовить его, так она так благодарила меня, что мне стало неудобно, я сказала, что не стоит. А потом спросила о принцессе Клодии Гаррат.

Я бросила взгляд на остальных, словно задавая им тот же вопрос, что и Тамилле.

— Я просто спросила, прямо в лоб, — сказала Жизель Мукс, пожав плечами.

— А я приказала, — медленно произнесла Наэми и, прикусив губу, нехотя признала: — Возможно, нам нужно общаться с ними вежливее. Возможно, оказать услугу, не зря же магия разрешена. Может, это испытание ещё и проверка на то, как мы общаемся с придворными и работниками дворца.

— Нужно поговорить с ними ещё раз, на этот раз вежливо, как это сделала Тамилла. И перерисовать кусок той карты. Но это ещё не всё.

— Что ещё? — почти заныла Оттили.

— Нам нужно отправить остальных, кто следит за нами, по ложному следу. Ходить будем вдвоём или втроём, двое сторожат коридор, но не перекрывают полностью вход и обзор, а третья тщательно проверяет ложную статую или картину, или даже горшок с цветком.

— Я не буду такого делать, а вдруг на меня нападут! Сама стой на защите, — пожаловалась Наэми, для которой мысль о том, что ей, возможно, придётся заслонять проход девушкам куда крупнее её, с куда более хищными зверями, доставляла настоящий дискомфорт.

— И буду! — решительно заявила я.

***

Полностью скрыть поток информации нам, конечно, не удалось. Другие участницы наверняка поняли, что мы что-то нашли, несмотря на все уверения в обратном, потому что мы сновали по всему дворцу почти до глубокой ночи. Команду, в которой находились принцесса Заралия и Мелва мы не встретили, но при этом нередко видели остальных, особенно команду Селины.

Я, волнуясь, что на следующий день всё выйдет из-под контроля, ночью первого дня расспросила множество работников, которых удалось встретить в коридоре, и сумела получить ещё две подсказки — за крохотный ритуал на удачу на специях и за ритуал шумного таракана в одной из кладовок. Кусочки карты я тут же ночью и перерисовала.

Никто за мной не следил, но я не сомневалась, что на следующий день степень отчаяния девушек достигнет совершенно иных пределов, а значит, совершать такие безумства нужно было именно в первую ночь.

Именно тогда, рыская одна в конюшенном дворе, я наткнулась на сцену, которую никогда не должна была увидеть.

С востока, в лунном свете, отчетливо вырисовывались силуэты двух мужчин. Они кряхтели, издавали непонятные звуки, и я не сразу поняла, что происходит.

В самый первый миг мне показалось, что они дерутся. Но, приглядевшись внимательнее, я поняла, что всё было иначе.

Один из мужчин был заметно шире второго, но второй оказался выше, и именно он прижимал первого к земле огромной, неестественно вздувшейся рукой, не позволяя ему подняться. Эта рука была настолько непропорциональна, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать что человек был частично обращён.

Как и второй, но подняться тот не мог, лишь издавал страшные, нечеловеческие звуки.

Я сразу узнала их.

Двух братьев. Узнала сначала только по силуэтам, а оказавшись ближе, уловила оттенки их феромонов. Острые, резкие, тягучие, местами перекрывающиеся удушливыми нотами жжёного металла.

— Вас могут увидеть, — громко сказала я, подходя к ним.

В то, что Каэлис Арно мог навредить своему брату, я не верила. Не для того он привёл его во дворец, не для того познакомил со всей семьёй, чтобы теперь вот так убить. Скорее всего, как и в моём случае, кронпринц сдерживал зверя, потому что его брат не мог контролировать свой оборот.

— Уйдите, Миолина! — рявкнул на меня кронпринц, но я не сдвинулась с места, с ужасом глядя на частично обращённого Тавиена.

Его когти торчали наружу, а лицо и тело клочьями покрывала золотистая, страшная, местами плешивая шкура, сменяясь пятнами обнажённой человеческой кожи. Лицо корчилось от боли, и эта боль обожжённым железом прошла сквозь меня, царапая внутренности, сжимая сердце в кулак, будто я ощущала её сама.

— Убирайтесь отсюда, это приказ! — вновь рявкнул Каэлис, его руки вздулись ещё больше, но он не сумел удержать брата.

Тавиен вырвался из захвата и, двигаясь на четвереньках, как бешеное и больное животное, устремился прямо ко мне. Короткие золотистые волосы блестели в лунном свете, и в тот миг я поняла, что бежать уже не смогу. Животное внутри меня, поддавшись стрессу и страху, вдыхая полной грудью яростный феромон Каэлиса, взяло верх, и, через сильную боль, я тоже начала обращаться.

Тавиен снес меня тогда, когда я была еще не полностью обращена, но стоило мне резким ударом коснуться земли, прийти в себя, как разум тут же вернулся в тело, вместе с бешеной эйфорией, силой и странными реакциями тела.

Я страшно зарычала, огромной лапой двигая прямо по голове Тавиена, надеясь привести его в чувство и оттолкнуть от себя, но он оказался настолько большим и тяжелым, что я не смогла подняться, все так же лежа на боку. А бастард Его Величества между тем обратился почти полностью, по крайней мере вместо человеческой головы теперь возвышалась большая львиная, на первый взгляд плешивая и больная.

Но он не атаковал меня.

Вместо этого когти впились в мой бок, покрытый толстой кожей, удерживая на месте, а сам больной, плешивый лев попытался меня… лизнуть.

Не прошло и секунды, как его смело с меня другое животное — значительно больше нас обоих. Феромон Каэлиса Арно казался страшным, подчиняющим, и я с трудом подавила внезапно нахлынувшую слабость и желание встать и потереться о злого льоркана.

Дурная, дурная пантера испытывала к кронпринцу очень определенные чувства и жаждала ласкаться, но подчиняться ему не хотела. Я почти не контролировала ее, и все, что могла, — это остаться лежать там же. Зато Тавиен наконец пришел в себя: мужчина моментально перевоплотился в человека и теперь стоял на четвереньках, совершенно голый, тяжело дыша.

На его теле все так же проступали страшные раны, многие из которых казались свежими, кровили, а глаза, едва заметные из-под растрепанной челки, почти светились.

— Не… смотрите… на меня, — хрипло произнес он, вставая, пошатываясь, горя от боли и ярости.

Но Каэлис Арно не смотрел на него, вместо этого он тут же потрусил ко мне и, приблизившись, обнюхал, расфыркался и стал лапой поворачивать мое вялое тело, словно проверяя, есть ли на мне укусы или еще какие-либо повреждения.

А потом…

Резкий укус в холку.

От страшной, мучительной боли у меня потемнело перед глазами. Лапы разъезжались, все тело словно пронзило иглами, я жалобно мяукнула, но долго это не длилось — разум потускнел, и я поняла, что вместе с укусом на меня обрушилось какое-то непонятное воздействие.

В себя я пришла уже у скромного входа во дворец со стороны одного из парков. И тогда осознала, что нахожусь в человеческом обличии. Совершенно голая, дрожащая от холода, но еще больше — от ужаса того, что мной вот так просто управляли.

Как он это сделал?

Гибриды очень сильные животные, и воздействовать на них феромоном трудно, но, судя по всему, Каэлис Арно нашел способ справиться со мной, и это вызывало в душе бурю негодования. С другой стороны, он отправил меня сюда, где звери часто возвращаются после прогулок, и именно поэтому тут всегда можно было найти несколько плащей с капюшоном, позволяющих обнаженным господам вернуться в свои покои, не потеряв достоинства.

Вот только я волновалась о своей одежде. Кто-то мог видеть Тавиена и Его Высочество, и моя разорванная одежда рядом с ними могла породить множество слухов и добить ту репутацию, которую я лишь начинала возвращать. Поэтому, не медля ни секунды, накинув плащ, я отправилась назад — только чтобы обнаружить, что одежды там уже не было, как и принцев.

Мог ли кронпринц забрать мою одежду? И если сделал это не он, то кто? И какими последствиями для меня это обернется?

Ответ я надеялась узнать уже на следующий день, когда мне, с самого утра, совершенно неожиданно пришел приказ дождаться Его Высочество около крохотного внутреннего дворика, недалеко от его кабинета, где мы совсем недавно разговаривали с бароном Рено Эскларом.

Прошлую ночь я почти не спала, и если бы не пробудившийся зверь, выглядела бы отвратительно. А так... в зеркале отразилась вполне здоровая девица с сердито сверкающими глазами.

Подойдя к указанному месту, я первым делом проверила все ритуальные нити, желая увериться что никто нас не подслушает. Фиолетовые нити были свежими и крепкими. Ульвар Йаск — настоящий профессионал своего дела, заменял меня очень даже успешно, и это, конечно, было хорошо. Не хотелось бы, чтобы с кронпринцем работал кто-то недостойный, но профессиональная ревность все равно не исчезала.

Как там мой цветок в кабинете?

— Леди Валаре, зачем вы вчера сунулись к нам?

Он был зол… Очень зол, и эта злоба кипела в нем, ища выхода. Неужели он оставался в таком состоянии со вчерашней ночи?

— Доброе утро, Ваше Высочество, — ответила я. — Я просто хотела предупредить, что вы были слишком заметными, и если я смогла вас случайно увидеть, то любой прохожий мог точно так же.

— Там не должно было быть никаких прохожих. Эти конюшни не используются в это время года, именно поэтому я направил Тавиена туда, когда он потерял контроль. Что вы вообще делали в той части замка?! Вы не понимаете, во что себя ввязали!

Он резко подошел ко мне и осмотрел со всех сторон, внимательно изучая, и все так же невероятно злясь на что-то.

— Я искала подсказки к заданию Отбора. И да, я не понимаю, во что себя ввязала, но надеюсь, вы вызвали меня именно для этого.

Требовать что-либо у кронпринца — настоящее безумие, и я не должна была разговаривать с будущим монархом таким тоном. Особенно с тем, кто вернул мне все, не попросив ничего взамен. Но сейчас я не понимала причин его гнева. Что я сделала, и почему он до сих пор продолжал злиться?

— Вы могли погибнуть там, у него совершенно отсутствовал человеческий разум!

— Я тоже плохо себя контролирую, Ваше Высочество. Я не контролирую свой переход и многие действия, — честно ответила я. — Я просто не смогла уйти… пока вы не заставили.

— Не обманывайте меня. Вы находились там больше четырех минут перед оборотом. Почему вы не выполнили самый первый мой приказ? — он подошел вплотную, нависая, тяжело дыша, и его глаза скользили по моему лицу. — Разве не вы совсем недавно говорили мне, что я ваш будущий монарх, а вы моя верная подданная?

Яркие желто-зеленые глаза с темной каймой, казалось, горели, и, вспомнив его взгляд тогда, во время танца, я невольно сглотнула. Но если тогда я произнесла эти слова, чтобы поддразнить хищника, теперь его слова несли совсем другой смысл и оттенок.

— Это так. И я должна была послушаться вашего приказа, — ответила я холодно, понимая, что меня в который раз ставят на место, отчитывают, почти как ребенка или нерадивую служанку. — Я могу удалиться, Ваше Высочество?

— Да, — холодно бросил он, отвернувшись, и я, пожав плечами, стала двигаться к выходу из этого крыла, чувствуя, как внутри все болезненно стягивает.

— Миолина! — услышала я за спиной.

И голос… теперь он был куда более эмоциональным. Затем я почувствовала прикосновение к своему плечу. Он вновь стоял близко, нависая, и в глазах кронпринца горело… сожаление. За то, что мы в очередной раз разговаривали как враги, за то, что между нами снова оставались странные недомолвки. За то, что он приказывал мне, ставил на место, а я просто принимала это, в который раз.

Но чего он ожидал? Что я начну злиться в ответ, возражать? На кого? На будущего монарха, который определяет мое будущее?

— Я не должен был разговаривать с вами таким образом. Там, когда Тавиен бросился на вас… он действительно мог убить вас. Вы почти не шевелились.

— Я не думаю, что он был опасен для меня. Скорее я навредила ему, напав в ответ.

— Он был и остается опасен для вас, Миолина. И не только потому, что мог убить вас. Многочисленные бои и ранения, полученные им без возможности регенерации, возможно, навсегда покалечили его зверя.

Каждое слово, которое он произносил, проливалось словно бальзамом на душу, потому что я чувствовала… ему небезразлично. Но еще более невероятным было то, что он открыл свои эмоции передо мной.

— Вы отвели его к месту силы?

— Да, в первый же день. Но все не так просто. Тогда, у конюшен… Я уже видел подобное в прошлом, в Иштаваре, когда мы пробудили зверя у глубоко покалеченного человека. Тот человек убил в моменте безумия, будучи именно таким — полуобращенным. Вчера у конюшен я боялся, что, подойдя к вам, увижу лишь ваше мертвое тело, — с выдохом, полным несдержанной ярости, произнес он. — Поэтому впредь вы должны строго следовать моим приказам.

— Я поняла, Ваше Высочество, — что еще на это ответить я не знала.

А рука на моем плече сжалась, будто мой ответ ему совсем не понравился и он ожидал другого.

— Вам все еще больно? — я не сразу поняла его, но принц быстро уточнил, и его глаза горели нетерпением. — После моего укуса?

Почему-то мне показалось, что он спрашивает о чем-то глубоко интимном и неприличном.

— Нет, — решительно ответила я, не отводя глаза. — Благодаря моему зверю и вашей крови у меня прекрасная регенерация. Как вы смогли так управлять мной?

— Это особенность рода Грейдис, но у меня она сильнее. Такие звери, как у вас и у Тавиена, куда более уязвимы, пока вы не обретете полный контроль. Мой брат… он, возможно, тоже обладает подобными возможностями, и вполне вероятно, что вы даже не будете помнить о том, что с вами случилось.

Я вспомнила, как во время четвертого испытания долгое время находилась в беспамятстве и пришла в себя лишь после одного из укусов Его Высочества в холку. Судя по тому, как болело все мое тело, тот укус был далеко не первым.

— Тавиен слишком непредсказуем в вашем присутствии, и скоро это заметят все. Его притягивает ваша кровь, но он верит, что между вами есть более глубокая связь.

— А вы не думаете, что я могу быть ему на самом деле интересна как человек? — спросила я.

— Он вас не знает, — жестко ответил принц.

***

— Расскажи мне! — услышала я, не доходя до крыла участниц. — Я старше тебя, ты должна слушать старших рода, я же всегда тебе помогала, и на прошлом испытании тоже!

Какие знакомые интонации…

В ответ донеслось только невнятное бормотание — Тамилла не знала, что ответить старшей сестре. Ее загнали в самый угол, буквально окружили Илва Ронкорт и Камилла, и именно последняя требовала у Тамиллы все сведения, что мы нашли.

— Мио! — Тамилла посмотрела на меня как на спасительницу, явно не зная, что сказать двум девушкам, загнавшим ее в угол. — Они требуют, чтобы я рассказала все, что мы нашли.

— Мы же семья! Неужели ты не понимаешь, что две команды могут победить? Сила будущей королевы в том, чтобы строить свой двор и заводить союзников, мы узнали что испытание оценивает именно это. Мы можем объединиться. Мы расскажем вам о том, что сами нашли, а вы поделитесь своим.

Свои ночные находки я ни с кем ещё не обсуждала, и как бы Илва и Камилла ни давили на Тамиллу, многое она всё равно рассказать им не сможет.

— Я не верю, что вы что-то нашли. И даже если нашли, то не столько, сколько мы. Мы потеряем куда больше, если у вас ничего нет, так что именно вы должны начать первыми.

Девушки переглянулись, разговаривая только глазами, но я их недооценила.

— Хорошо, — наконец произнесла Камилла. — В Зимнем саду стоит статуя в честь кровавого бога вааргцев. Подсказка нацарапана на его мече. Теперь ваша очередь!

Надо же, какой Камилла стала бойкой в этой команде. Впрочем, я не была удивлена, отчаяние второго из трёх дней испытания сказалось на нервозности тех девушек, что нашли недостаточно. Сравнивая себя с другими, им всем начинало казаться, что они идут хуже остальных, хотя, конечно, это могла быть всего лишь их паранойя.

— Мио? — Тамилла посмотрела на меня так, будто ожидала одобрения.

— Сначала мы проверим вашу информацию, — я покачала головой. — Тамилла, за мной.

— Боишься, что без тебя она наговорит лишнего? — донёсся до меня голос Камиллы. — Тами моя сестра, я никогда не наврежу ей, и Марлэи уже достаточно настрадались из-за тебя.

— Если Тами хочет остаться — она может остаться, — пожала плечами я, но младшая кузина, покачав головой, показала, что хочет уйти. — Ну вот и ладушки. Если мы действительно найдём подсказку на мече статуи Вааргца, мы дадим вам одну из наших, — ответила я, считая это честным обменом.

Статуя Кровавого Бога оказалась впечатляющей, гигантской, и невольно напоминала мне о Ракхаре Кровавом. Но никакой подсказки на мече воина не было — это была лишь уловка, попытка выяснить то, что знали мы.

Так союз команды Селины и команды Коры, ставшей командой Наэми, так и не состоялся.

***

— Не все кусочки складываются вместе! — ругались девушки, снова и снова прикладывая с разных краёв перерисованные части карты.

Тонкие ухоженные руки сталкивались над кусочками пергамента, отталкивали другие, пытались перевернуть получившееся, в отчаянии ища новые подсказки.

Будто малые дети.

— Смотрите, мы знаем, что сокровище здесь, — я указала на точку с красным жирным крестом. — К тому же мы можем вычислить, где это находится, по вот этой комнате, — я показала на квадрат с множеством окон. — Это оранжерея. Мы видим, что рядом с ней есть лестница вниз и стоит цифра шесть. Думаю, это шесть этажей. А дальше, через четыре поворота, должны находиться драгоценности. Даже если мы не можем полностью собрать всю карту, возможно, это и не требуется.

Девушки раздражённо переглянулись, явно недовольные тем, какое количество лишних кусочков у нас оставалось. У каждой из нас свербило в мозгу ощущение, что мы что-то упустили и собрали карту неверно.

— Предлагаю отправляться туда прямо сейчас. Моя вылазка прошлой ночью оказалась ключевой для добычи информации о месте драгоценностей, и это шанс опередить всех остальных.

— Но что если за нами будут следить? — разумно предположила Наэми. — Возможно, лучше сделать это во время обеда…

— Они и так уже все нервные сегодня, завтра другие команды станут ещё более активными, всё же это последний день испытания. Но ты права насчёт слежки, сомневаюсь, что сегодня кто-то ляжет спать, как вчера… — я прикусила губу.

— Нужно отвлечь их! — дерзко предложила Тамилла. — Я отправлюсь в старые пустующие темницы и буду издавать очень много шума. Но идти нужно не одной… Жизель, пойдём со мной!

— Я не пойду, я боюсь, — ответила девушка, мелко дрожа, по-моему, скорее от холода, чем от страха. Она была настолько болезненно тонкой, что сердце разрывалось при виде её, и энергии у неё тоже явно не хватало.

Она казалась полной противоположностью своему зверю, который должен быть пушистым, толстым и меланхоличным.

— Боишься чего? Кто на тебя нападёт, призраки? Селина тебя съест?

— Может и нападут, а я такая хрупкая, что без защиты не продержусь, — жалобно ответила она, и все в комнате закатили глаза.

Одержимость Жизель и её матушки худобой замучила уже всех, главным образом потому, что делала девушку почти бесполезной, и никто не хотел её в команду.

— Хорошо, тогда Оттили! — и девушка, что обычно оказывалась в последних местах рейтинга, решительно кивнула. — Я верю в тебя, Мио, без сокровища не возвращайтесь! Пришло время показать всем, на что на самом деле способны чёрные пантеры Дженн-Беа!

— Нам-то какое дело до ваших пантер, — Наэми запустила в Тамиллу подушкой, но та ловко увернулась и исчезла из комнаты вместе с Оттили.

***

Стоило нам спуститься на шесть этажей от оранжереи, как что-то неведомо изменилось, но я не сразу поняла, что именно. Коридоры тянулись десятками, узкие и бесконечные, будто сами стены пытались сбить нас с пути. Каменные своды дышали сыростью, капли медленно падали с потолка, и каждый звук отдавался долгим, гулким эхом, умножаясь и превращаясь в жуткий хор. Шаги девушек становились тяжелее, дыхание сбивалось, превращаясь в короткие, тревожные вздох. Даже тихий шелест тканей юбок казался слишком громким.

Но я не видела пыли и паутины и подозревала, что это потому, что сюда пронесли сокровище, заранее готовя место для того, чтобы нас запутать. Наверняка за множеством дверей скрывались ложные драгоценности, и я убедилась, что права, когда, пройдя ещё несколько коридоров и следуя поворотам карты, почувствовала, что запахи больше не скрывались.

— Вы чувствуете? — тихо спросила Наэми, и я кивнула.

Запах, похожий на феромон Его Высочества, я уловила почти сразу, хотя он значительно отличался. Он был ещё более острым, не самым приятным, и в нём ощущалась болезненная нота. Но при этом богатство и сила этого запаха не могли не притягивать.

— Сюда, — резко сказала я, указывая на один из коридоров.

Я ничего не чувствую, — покачала головой Жизель, и даже Наэми выглядела растерянной, но они всё равно последовали за мной. Барбара промолчала, возможно, она тоже уловила этот запах.

За время работы со мной в одной команде девушки поняли, что я просто хочу победить и не поведу их по ложному пути.

Дверь, ведущую к сокровищу, мы нашли не сразу — пришлось пройти настоящий лабиринт из подземных проходов, который я не запомнила бы даже если захотела. Обнаруженная дверь оказалась массивной, дубовой, с кованым железом, на первый взгляд чрезвычайно толстой.

Но всё, конечно, не могло закончиться так просто. Нас в команде было семеро, и комиссия явно не случайно выбрала именно это число. Каждая из нас должна была работать вместе, чтобы добыть драгоценности, и именно здесь, в шаге от награды, мы натолкнулись на самую большую преграду.

В широком коридоре, ведущем к этой двери, обнаружилось множество рычагов, и я сразу поняла, что опустить нужно семеро из них. Стоило одной из нас активировать рычаг, как за дверью лёгким шумом отзывался механизм. Но стоило отпустить ручку — и она тут же возвращалась на место, не задерживаясь даже на несколько секунд.

— Нам нужно позвать остальных, — тихо произнесла Наэми, но даже если бы Оттили и Тами оказались сейчас рядом, этого всё равно было бы недостаточно.

Кора…

Та, что формально считалась нашим лидером с самого начала заявила, что не станет помогать. И я ещё радовалась тогда, что хотя бы только она одна отказалась…

— Сначала попробуйте дотянуться палками или лентами и опустить ещё один рычаг вместе с вашим.

Сколько бы мы ни мучились, сколько бы девушки ни пытались опустить больше одного рычага, даже бросая в другие ботинком, ничего не выходило. Мы кряхтели, тужились, порвали подол одного из платьев, пытаясь использовать его как ленту или верёвку, лишь бы опустить хоть ещё один рычаг. Барбара и Наэми пытались тянуть ткань, но она оказывалась недостаточно прочной, а Жизель почти не помогала и вновь дрожала, замерзая.

Я и сама раскорячилась, повисла на одном рычаге и тянулась ногой к другому, но всё тщетно, и от злости мне хотелось разнести здесь всё.

Тёмные боги!

Эти проклятые рычаги словно специально были расставлены так, чтобы нам казалось что мы дотянемся, но этого просто не происходило, и их активация требовала огромных физических усилий.

— Не получается! Мио, пойдём к Коре, она изменит своё мнение, когда поймёт, что мы близки к выигрышу, первые из всех девушек! — умоляла Наэми.

— Нет, — жёстко ответила я, делая глубокий вдох.

Я почувствовала, что запах в комнате изменился. К нему примешались нежные цитрусовые нотки, затем молочные, и ещё какие-то, едва уловимые. Настоящий букет запахов, которого здесь быть не должно.

Потому что за нами следили.

Возможно, за дверями многочисленных комнат вокруг притаилась другая команда в полном составе, ожидая нашего ухода. И у них окажется достаточно человек, чтобы активировать все рычаги.

Не позволю…

— Всё, уходим, — решительно заявила Наэми, сдувая прядку, прилипшую ко вспотевшему лбу. — Мы приведём и Кору, и остальных, и откроем эту дверь.

Я знала, что Кору они не приведут, как бы ни старались. Та и так готова была проиграть чтобы избавиться от Барбары, и теперь явно не переносила меня тоже. Как она там сказала?

«Я запомню это, Миолина, я запомню».

— Мио, пойдём с нами, — мягко произнесла Жизель, но я только покачала головой, чувствуя, как от злости и невыплеснутой энергии у меня выступили когти на руках.

Кровь Его Высочества я не пила со вчерашнего дня.

В голове звенело, зрение темнело по краям и сузилось до одной цели — красивой резной деревянной двери. Массивной, широкой, казавшейся неподъёмной. В груди разгорался горячий огонь, который, распространяясь по телу, поднимался к шее, к голове…

— Мио! — с ужасом вскрикнула Жизель Мукс, но я её уже не слышала.

Я подошла к двери и начала бить по ней. Сначала одной рукой, потом другой, вновь и вновь, чувствуя, как сдираю кожу на ладонях, но не останавливаясь. Меня подпитывал треск этой проклятой двери.

Я не чувствовала боли, не ощущала времени и пришла в себя только тогда, когда Жизель и Наэми повисли на мне с двух сторон, приговаривая: «Всё хорошо, успокойся, она уже сломана».

Дверь действительно была сломана.

А за ней нас ждал наш приз — драгоценности Великой Принцессы Клодии Гаррат.