Рассвет утраченной мечты

Глава 16

Перелет прошел как обычно. Я слушал музыку, пытался самостоятельно учить русский с помощью распечаток из Интернета (Энн так и не заметила этого, полагая, что я изучаю что-то для съемок), а по прибытии в отель тотчас выстроил в голове план дальнейших действий. Этот день был выходным, так что я мог позволить себе небольшой отдых. Но я как-то не рассчитал, что в нашу мини-экскурсию решит вписаться и Пол.

Не терпящим возражения тоном он заявил прямо у ресепшена:

— Я пойду с вами. Зайду через полчаса, будьте готовы.

Я кивнул, подавив возмущение. Если сейчас начну пытаться ему противостоять — сделаю только хуже.

— Встречаемся тут через пять минут, — прошептал Энн, когда Пол оставил нас наедине.

Я знал, что он взбесится, но это только придавало мне адреналина. Никогда в жизни я не вел себя как плохой мальчик. Видимо, пришло время. В двадцать четыре года.

Конечно, Пол начал названивать нам как раз через полчаса. И конечно, я не отвечал ему. Пусть не думает, что и свою личную жизнь и свободное время я позволю ему контролировать. Тотальный контроль не должен распространяться на частное пространство.

Мы посетили парк аттракционов — катались на американских горках (еле затащил туда Энн, зато потом она была полна восторга, и я чувствовал себя настоящим героем), ели дурацкий фаст-фуд, который здесь продавали — совершенно безвкусный, на мой взгляд. Но Энн не жаловалась, поэтому я тоже молчал. И постоянно держал ее за руку, словно бы для того, чтобы не затеряться в толпе. Очередная уловка.

Наша парочка, к счастью, не привлекала внимания, хотя мы для этого приложили немного усилий, использовав стандартный набор: очки, шапка, шарф. Жара стояла невыносимая, но я не мог рисковать безопасностью, даже если бы потом из-за парникового эффекта у меня вылезли из головы все волосы или отключились мозги.

Потом Энн заметила какой-то русский магазинчик и потянула меня туда с горящими глазами. Наверно, ей это было важно — в мире, где постоянно имеешь дело с чужим и незнакомым, наконец-то увидеть что-то свое, услышать знакомую речь. Они с продавцом побеседовали на русском, так что мне оставалось смотреть на них и улыбаться, являясь безучастным свидетелем происходящего — я не слова не понял. Только одно — когда Энн, расплатившись, сказала «спасибо». Вообще-то, расплатиться хотел я, но она неожиданно заупрямилась:

— Могу я сделать для тебя хоть какой-то подарок? Вот, держи, это…

И она назвала какое-то странное и очень сложное название, которое я даже на слух не очень понял, и уж тем более не рискнул повторить.

На вид это напоминало пирожок с отверстием вверху, а начинка внутри — из риса, лука, моркови, чего-то еще. Но, правда, очень вкусно. Поэтому я с набитым ртом произнес:

— Я не могу это выговорить, могу только есть. Очень вкусно.

Энн засмеялась. Я снова причислил один победный бал в свою копилку.

Ели мы на ходу — не хотелось терять ни одной минуты и без того скудно отмерянного нам времени в сказочном городе Нью-Йорк.

Я вспомнил и поделился с ней историей о том, как в детстве одноклассники летали сюда на экскурсию, а у меня не было денег. Я тогда жутко переживал, хотя и старался не показывать вида. Времена были не самые простые.

И вот теперь, спустя годы, я здесь, и этот город ждет меня не просто в качестве рядового туриста, а с концертной программой. Невероятно!

— Правда? — заканчивая трапезу и запивая остатки русского пирожка водой из бутылки, произнесла Энн. — А я читала, что ты из вполне зажиточной семьи, и что твой отец не только подарил тебе дом, но и активно участвует в твоем продвижении. Что половину билетов на концерты по всему миру скупают его люди, чтобы увеличить ажиотаж вокруг твоей персоны.

Я видел по ее смеющимся глазам, что она и сама в это не верит, просто доносит до моего сведения очередную интернет-утку. Поэтому решил подыграть и с убитым видом прикрыл ладонью лицо, покачав головой:

— Пожалуйста, не читай Интернет, только любовные романы.

Она засмеялась. Выбросила пустую бутылку в урну и сама взяла меня за руку. Ничего себе!

Потом мы забрели на спектакль-концерт каких-то бродячих артистов, но быстро пожалели об этом. Эмоций восторга не было ни у меня, ни у Энн. Поэтому мы сбежали. Нет смысла тратить впустую время.

Гулять по ночному Нью-Йорку оказалось гораздо круче. И так не хотелось прощаться…

Пара часов на сон, и утром всё повторилось. Мы снова сбежали. Гуляли по берегу океана, отключив телефоны, отбросив все мысли. Так редко бывает и не со всеми — когда можно гулять, не думая о последствиях, о каждом сказанном слове, о том, что будет завтра и через минуту. Нужна правильная компания и обстановка. В этот раз всё совпало. Я был абсолютно счастлив. И надеялся, что Энн счастлива тоже.

Я пытался это прочесть по ее лицу, но, видимо, психолог из меня слабый. Она улыбалась, смеялась, со страхом заходила неглубоко в воду и тут же поворачивала обратно. Мы делали фотки, и половина из них — неудачные. То ветер развевал ее волосы так, что они закрывали нам лица, то солнце било в глаза, и мы оба щурились. Но счастье было видно невооруженным глазом. Она тоже не притворялась.

Чувства нельзя ограничить контрактом. Есть еще что-то, над чем человек не властен. И, думаю, это всегда и останется. На этом ведь и держится наш бренный мир. На любви.

С сожалением взглянув на часы (во времени я благодаря своим графикам хорошо ориентируюсь), вынужден был признать: наша сказка подходит к концу.

До отеля добрались пешком — не так далеко. И как это Пол нас не вычислил? Вполне логично, что мы захотим побыть у океана. К счастью, мне хватило трезвости духа, чтобы не потерять бдительность и вовремя заметить ажиотаж у входа в отель. Ну, его сложно было бы не заметить, но я сделал это вовремя. Потому что если бы мы вынырнули из-за угла и сразу наткнулись на них, нас разорвали бы на сувениры.

В голове заметались мысли — сразу тысяча вариантов. Я не то чтобы перепугался, скорее — растерялся, потому что о таком варианте не думал. А должен был.

Позвонить Полу? Он, конечно, найдет способ нас провести внутрь, но тогда я вновь докажу, что даже в таких мелочах завишу от его помощи.

Значит, нужно искать запасной вход. Он должен быть.

Дверь обнаружилась, но, как и предполагалось, была закрыта.

Я постучал. Негромко, чтобы не привлекать внимание. А сам в уме все считал секунды и призывал: «Ну открой же! Быстрее!».

Проскочить незамеченным не удалось. Нас спалили. Да еще и визг раздался такой, что вся полиция Нью-Йорка, наверное, встала на уши.

«Ну, спасибо», — мысленно поблагодарил я этих вестительниц бури — сирен.

К моему огромному счастью, когда я уже прикидывал запасной план побега, дверь отворилась, и я, не глядя даже на нашего спасителя, схватил Энн за руку и рванул внутрь, командуя на бегу:

— Закрывай дверь! Быстрее!

Кажется, принимающая сторона была не очень рада своим гостям. Понятное дело, у них работа, а тут всякие шастают. Пришлось воспользоваться служебным положением. Не помогло. Волшебно срабатывающая в восьми из десяти случаев фраза «Ларри Таннер» в этот раз дала осечку, попав не в восемь, а в два. И вообще, о том, что мы постояльцы, слышать мужик не хотел.

Наконец он сказал подождать и ушел, оглянувшись раз восемь. Мы что, такие уж подозрительные личности? Я даже очки снял — не помогло.

Это потом, подождав целых пять или десять минут и слушая за дверью неутихающие крики перекочевавшей от центрального входа публики, я понял, что этот мужик пошел за охраной или, может быть, просто сбежал.

И я уж точно не мог предсказать, что несчастную дверь в служебное помещение захотят, и более того, смогут выломать. Девочки. Что тут сказать? Наверное, здесь их взращивают на протеине и допинге.

Первые две-три, может быть, пять секунд я был в ступоре. Потом решил, что огонь нужно брать на себя. И, надеясь, что Энн догадается потихоньку, бочком, улизнуть отсюда, я стал улыбаться и фотографироваться, тотчас затянутый в круг живых тел.

Прошла минута. Две. Я не знаю.

Обернуться меня заставил нечеловеческой силы крик. Я перепугался — думал, Энн. Но она молчала. Ее вообще не было видно. Поначалу.

Мне потребовалось около десяти секунд на то, чтобы сориентироваться в пространстве и отыскать ее на полу — там, где я совсем не ожидал ее видеть.

Я рванул сквозь толпу так сильно, что все расступились — никто не ожидал такой прыти.

Блин! Я не должен был допустить этого. Энн!

Беззвучный крик так и не прорвался наружу. Я склонился над ней. Дышит. Глаза открыты. Но как будто не может понять, что происходит. Как будто пытается скрыться от этой реальности.

Как я мог не заметить?

Кто-то из девушек успел позвать охрану. Собрался охающий персонал. Энн помогли добраться до медкабинета. Всё это заняло не больше пяти минут, но мне показалось, что вечность.

И, знаете, что первое спросила эта храбрая девушка?

— Что с ней будет?

Я даже не понял сразу, о ком идет речь.

— Её же не посадят в тюрьму?

— Я не знаю, — пожал плечами. Какое нам дело до этого? Да я бы сам ее посадил! Только, думаю, закон и в этом случае окажется на стороне несовершеннолетних.

— Я не держу на нее зла. Если мы можем как-то содействовать, пожалуйста, сделай это. Она сама не знает, что творит, — вот что она сказала.

Встречал ли я девушек вроде нее? Никогда прежде.