Рассвет утраченной мечты

Глава 33

Я был убежден, что должен расположить к себе родителей Энн. Это — залог успеха. Но как это сделать, не владея языком? Для начала я решил выучить несколько фраз на русском — чем больше, тем лучше.

— Рад с вами познакомиться.

— У вас очень красиво.

— Мне нравится Россия.

— Вы готовите очень вкусно.

Но это оказалось не так-то просто. Из-за отсутствия свободного времени (а когда оно наконец появлялось, я был уже настолько уставшим, что просто не мог впитывать новую информацию), или из-за того, что мой мозг просто не был приспособлен для изучения языков. Есть же, наверное, люди, которые совершенно не могут этого, как ни стараются?

Вечером мне казалось, что я выучил эту фразу, оттарабанив ее уже миллион раз, но наутро ничего не мог вспомнить. В лучшем случае — помнил слова, но не мог сообразить, в каком порядке они произносятся.

Я тупой. Очевидно.

Тогда я решил привезти родителям Энн подарки из Лондона и Лос-Анджелеса.

Конечно, я переживал, как они воспримут меня. Конечно, мне было интересно взглянуть на людей, которые воспитали мою любимую девушку.

Но выбрать момент, чтобы увидеться с ними, оказалось не так-то просто. Мы несколько раз планировали эту встречу, а потом приходилось всё отменять. Сначала из-за образовавшейся в этот день съемки, от которой я не мог отказаться — и Энн поняла и приняла это, потому что уже успела понять специфику моей работы. Через неделю я уже забронировал билет и даже приехал в аэропорт, но рейс отменили из-за плохой погоды. Штормило в тот день будь здоров. И, хотя Энн и делала вид, что всё в порядке, я слышал по ее голосу, что она уже готова сдаться. Упоминала про то, что это «судьба», и «может, нам вообще стоит повременить с этим». Повременить? Кажется, в женской версии это означает — отменить навсегда.

— Нет. Я приеду через неделю. У меня два концерта на этой неделе, а потом я приеду.

И в этот раз я сдержал свое слово. Заранее объявил менеджеру о своем намерении взять два выходных дня, купил билет, не говоря Энн ни слова — чтобы лишний раз не расстраивать, если что, и благополучно оказался в Москве.

И только тогда позвонил ей, довольный своим сюрпризом и предвкушая ее реакцию.

— Привет, как дела?

— Привет. Хорошо, как ты?

Голос такой, как обычно. Она еще не подозревает, насколько мы близко.

— Я отлично. Как у вас погода в Москве?

— Тепло.

Оглядываюсь по сторонам. Тепло? Мы точно об одном городе говорим?

— А в Лос-Анджелесе? Ты почему, кстати, еще не спишь? Сколько у вас? Около трех ночи, если не ошибаюсь?

— Не знаю.

— В смысле? А где ты сейчас? В Лондоне?

— Тепло, но не совсем точно.

— Ты уехал и мне ничего не сказал? Франция? Германия? — начала перечислять она, принимая мою игру.

— Не-а. Намно-о-ого ближе.

— Так, Ларри, — голос стал напряженней.

— Ну? Твои самые смелые догадки?

— Ты что… в Москве?

— Ну наконец-то. Да!

— Ты шутишь?

На заднем фоне послышался грохот.

— Это что, стул упал? Ты так рада?

— Ларри…

— Только не говори, что это ты сейчас упала.

— Это стул. Ларри, почему ты ничего не сказал мне? Где ты сейчас?

— Не хотел снова расстраивать тебя. Вдруг ничего бы не вышло. И не переживай ты, после твоей замечательной экскурсии по Москве, которую ты устроила мне в прошлый раз, я не заблужусь.

— В каком отеле ты остановился?

— Как и в прошлый раз.

— Вряд ли меня туда пустят. Я не похожа на ту, которая потянет их номера, — раздался ее смешок.

Отлично, значит, она не сердится. А то я уж было подумал…

— Мы можем встретиться в кафе внизу. Я еще заселяюсь, но через полчаса буду там.

— Полчаса мне не хватит, так что давай через час.

— О, женщины! — театрально выдохнул я. — Договорились.

Через час я сидел у огромного окна и рассматривал спешащих мимо прохожих. Мне очень хотелось стянуть очки и посмотреть на всё своими глазами, но я не мог позволить себе такой роскоши. Безопасность и спокойствие были сейчас важнее.

Наконец она появилась, и я заметил, что улыбаюсь, только когда она подошла к столику. Как будто целую вечность не виделись.

Я потянулся через столик и коротко поцеловал ее в губы.

— Привет.

— Привет.

— Что будешь? Здесь очень вкусный кофе. Я уже две чашки выпил.

— Прости, что заставила ждать, — она закусила губу и виновато пожала плечами. Даже не представляет, наверное, насколько она сейчас милая.

Волосы собраны в хвостик, бирюзовый свитер в мелкую сеточку, под ним — обычная белая рубашка с высоким воротником.

Мы заказали по кофе, и Энн снова накинулась на меня с обвинениями: почему не предупредил?

— Ты бы всё равно не поверила, что я приеду. Я уже столько раз предупреждал.

— Я гораздо более доверчивая, чем ты думаешь, — опять смеется. И глаза счастливые. Хороший признак.

— Когда я смогу увидеться с твоими родителями?

— Ну, вообще-то, они не в Москве… Я бы, может, и попросила их приехать, если бы знала заранее. А ты сколько дней здесь пробудешь?

— Завтра вечером вылетаю.

Как и предполагалось, этот ответ ее не обрадовал.

— Так быстро?

Пожал плечами. Ведь могло бы не быть и этого. И мы оба это знаем.

— Может, пора заканчивать с этим? Переезжай в Лондон.

— Ларри, мы ведь уже обсуждали… Как я могу переехать? Студенческую визу мне не дадут, найти работу почти нереально, потому что я иностранка.

— Почему? Ты даже не пробовала.

— Я много читала на эту тему.

— Чужой опыт? А что, если тебе самой попробовать?

— И чем, по-твоему, я могу заниматься в Лондоне?

— Чем бы ты хотела сама?

Она задумывается на пару секунд.

— Я всегда мечтала работать фотографом на свадьбах и днях рождениях. Но не думаю, что в Лондоне с этим проблемы, чтобы они набирали людей за границей.

— Если ты профессионал своего дела, неважно, из какой ты страны.

— Ты думаешь, всё так легко…

— А ты думаешь, всё так сложно, — с той же интонацией повторил я.

Энн вздохнула.

— Обещай, что попробуешь в ближайшие дни.

— Я подумаю.

— Попробую, — поправил я. — А не подумаю.

Она засмеялась.

— Хорошо. Я попробую, — она протянула руку и сжала мои пальцы. Мы обменялись взглядами, и я видел в ее глазах то же, что чувствовал сам. А после она произнесла то, что я тоже хотел сказать вот уже пять минут. — Это так тяжело, быть на расстоянии друг от друга…

— Поэтому мы должны постараться сократить его как можно скорее.

— Ладно, — вздохнула она.

— Так что насчет родителей? Они далеко отсюда живут? Мы можем поехать к ним? — сменил тему я.

— Ты правда этого хочешь?

Я пожал плечами. Чего тянуть? Я пока еще не забыл до конца те фразы, которые пытался выучить: «Рад с вами познакомиться», «Вы очень вкусно готовите».

— Сейчас посмотрю в Интернете расписание поездов. Ехать около пяти часов.

— Отлично.

— Но я еще должна позвонить им.

Через полчаса мы всё уладили и на метро (на метро! Она правда меня туда затащила!) поехали сперва к Энн домой, а потом на вокзал.

— У вас интересное метро, — оглядывая красивые архитектурные рельефы и скульптуры на постаментах, признал я.

Энн схватила меня за руку и потащила к одной из скульптур, а затем, остановившись у изображения мужчины с ружьем и собакой, зачем-то стала тереть псу нос. Видимо, до нее это делали еще не одну тысячу раз, потому что нос у собаки был совершенно иного, ярко-желтого цвета, в отличие от всего остального.

— Это что? — уставился на нее в изумлении.

— На удачу. Все так делают. У вас что, нет никаких примет?

Я помедлил немного, а потом, усмехнувшись, проделал то же — провел рукой по носу пса, мысленно загадав (не знаю, нужно ли при этом загадывать желание, но вдруг сработает?), чтобы встреча с родителями Энн прошла легко и непринужденно. И чтобы они доверили мне свою дочь.

— Пошли? Вон наш поезд, бежим.

Наверное, никто не думал, что Ларри Таннер может вот так спокойно разъезжать в московском метро в полдень в обычный апрельский день, потому что ни один человек не обратил на нас внимания.

Похоже, это привлекло не только меня, но и Энн.

— Что, мистер Таннер, непривычно без толпы вокруг и восторженных вздохов?

— Непривычно, — признался я шепотом. — Как будто в другую жизнь попал. Новый город, новый язык. А ты — мой проводник.

— О, какая почетная миссия. Я прямо не знаю, чем ее заслужила.

— Наверняка всё из-за твоего чувства юмора.

— Да? Я всегда думала, оно у меня отсутствует.

— А я всегда думал, что ты шутишь круче всех.

— А я никогда не думала, что ты такой льстец.

Мы посмеялись, в потом вышли на остановке и прямо из метро оказались в здании вокзала.

— Ты думаешь, билеты будут? — уточнил, следуя за Энн.

Она взяла меня за руку и потянула за собой, минуя толпу.

— Уверена. Это не самое популярное направление.

Мы взяли билеты без проблем, и у нас оставался еще один час.

— Ну что, ты готов к настоящему приключению? Увидеть настоящее дорожное кафе?

— Что? — я даже не сразу понял, что она имеет ввиду.

Народу вокруг было великое множество. Ожидающих, спешащих к выходу или платформам, с тележками и большими сумками. Мы поднялись по эскалатору на второй этаж, где было, видимо, то самое кафе — всего лишь касса и несколько маленьких дешевых столов с зонтами над ними и пластиковыми стульями — жутко неудобными на вид. Впрочем, оценить это я так и не смог.

— Свободных мест нет, — оглядевшись, заявила Энн, в то время как какой-то парень, проскочив мимо, задел меня своим багажом.

Блин! Я едва сдержался. Не хотел громко говорить по-английски, чтобы не привлекать к себе внимание. М-да, папарацци дорого бы заплатили за эти кадры — Ларри Таннер в дорожном кафе.

Темноволосый смуглый парень за прилавком обслуживал посетителей, собирая заказы на всякие бургеры, пепси и прочую нездоровую пищу.

— Ты что будешь? Хочешь есть? –как ни в чем не бывало обратилась ко мне Энн.

Я отошел в сторону, к перилам, чтобы никому не мешать, и мне пришлось ответить ей громко и по-английски. Обернулось всего несколько человек. Но и они быстро потеряли к нам всяческий интерес.

— Нет. Мне только кофе.

Впрочем, эту подкрашенную жижу назвать кофе никак не получалось.

— Уж прости меня за такую разборчивость, но хуже напитка я в жизни не пил.

— Что ж, пусть это будет твое самое худшее воспоминание. Но жизнь многогранна. И я должна показать тебе, как живут обычные люди.

— Тебе это нравится? — я качнул обжигающим стаканчиком в воздухе, не в силах заставить себя сделать еще один глоток.

— Честно? К хорошему быстро привыкаешь, поэтому — нет. Обычно я не беру здесь ничего. Если честно, для меня это тоже первый раз.

— Если мы допьем это до конца, он может стать последним. Во всех смыслах.

Энн засмеялась, и первой выбросила свой почти полный стакан в мусорку. Я с легкостью повторил за ней.

— Однажды я прождала на вокзале три часа. Это было самое мучительное время в моей жизни. Я целый день ходила по городу, время уже перевалило за полночь, я жутко устала и хотела спать, а здесь даже сесть было некуда. Думала, умру.

— Хорошо, что не умерла, — я улыбнулся уголком губ и перехватил ее взгляд.

Она и сейчас была уставшей, но всё равно улыбалась.

— Ты уверена, что это хорошая идея? Ты выглядишь измотанной.

— Думаю, тебе сейчас не легче. Ты совершил перелет, а теперь снова нужно куда-то ехать, да еще и вовсе не в звездных условиях.

— Перестань.

— Признайся, что ты испытываешь сейчас? Ужас? Отвращение?

— Скорее, любопытство. Мне интересно, как ты жила до этого. До нашей встречи.

Оставшееся время до посадки на поезд мы провели, разговаривая о прошлом. Энн рассказывала, как училась в школе, какие предметы любила, как однажды неудачно прогуляла пару и с тех пор никогда не пропускала занятия без причины, как терпеть не могла в школе английский, и уж если б знала, что он так ей пригодится в жизни, начала бы его учить раньше и с большим интересом.

Поезд, в котором нам предстояло провести следующие пять часов, оказался не так плох, как я сперва опасался. Мягкие уютные сидения, как в самолете, чистые большие окна.

Я взял Энн за руку, и почти всю дорогу мы ехали молча, хотя безумно соскучились друг по другу, и нас было о чем рассказать. Просто так было уютно и хорошо ехать — рядом, рука в руке, чувствуя это тепло, глядя на мелькающие за окном оживающие после холодной зимы пейзажи. Я готов был ехать рядом с ней вечность, какие уж там пять часов.

Энн объяснила, что зимой у них обычно очень холодно, до минус тридцати градусов, но в последние годы с природой творится непонятно что, и зима может быть дождливой, а вовсе не снежной, и с нулевой температурой.

Ее любимый месяц — май. В этот месяц природа находится в самом пике цветения, молодости и красоты. Краски свежие, яркие, смелые. И ветер не такой, как во все остальные месяцы.

Я замечал, что ветры в Лондоне и Лос-Анджелесе разные, но что в одном и том же городе он может меняться в зависимости от времени года? Ну да, бывает порывистый, спокойный, теплый, холодный. Но Энн находила какие-то иные его описания, и я слушал ее, словно завороженный. Словно и впрямь открывал для себя новый мир.

— Неужели ты никогда не ощущал, как он по-особому гладит кожу, обдувает лицо? Словно внушает надежду. Сколько бы лет тебе не было. Ты вновь переживаешь это рождение, чувство легкости. Хочется творить. Начать жизнь с нового листа.

— Давай так и сделаем?

— Что? — удивилась она, погрузившись в свои мечты о грядущем мае, и на миг словно выпав из нашей реальности.

— Начнем жизнь с нового листа в мае. В этом мае, — на всякий случай уточнил я.

— Это не так просто, Ларри, — она потупила взгляд, опуская глаза на наши с ней переплетенные пальцы. Я сделал то же. И сжал ее руку чуть крепче. — Хорошо. Я попробую.

— Пообещай.

— Я уже обещала это сегодня.

— Энн, мы столько ждали этого. Я не могу больше.

— А если у нас не получится?

— Я даже не рассматриваю этот вариант, — я улыбнулся, стараясь заглянуть ей в глаза.

На секунду она подняла взгляд и улыбнулась.

— По-моему, ты переживаешь больше меня.

— Да. Потому что мои родители вряд ли ожидали от меня такого. Что я встречу парня, который не говорит по-русски, перееду за границу. Они довольно предвзято относятся к тебе из-за этого. Еще и певец. В общем, тебе придется сильно постараться, чтобы внушить им доверие.

— Я постараюсь. Как думаешь, тот факт, что я люблю их дочь, сможет как-то повлиять на их мнение?

— Посмотрим, — она выглядела немного встревоженной, но улыбка на ее лице была неподдельной.

Я уже достаточно знаю тебя, Энн Княгинина. Я даже научился выговаривать твою фамилию без запинок. И выучил множество выражений твоего лица.

А теперь мне интересно узнать, на кого из родителей ты больше похожа. И что они скажут, увидев нас вместе.