Внимание! Мы ищем маму

16

Я загородил собой дверь, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Не мог же я просто так ее отпустить.

— Анастасия, — схватил ее за руку и некрепко сжал ладонь, — будь человеком, останься, пожалуйста. Поужинай с нами. Степа будет рад.

Она колебалась, переводя взгляд с моего лица на Степку, который уже подскочил к ней и ухватился за руку.

— Оставайся, тетя Настя! — умоляюще сказал он, таща ее к столу. — Папа готовит невкусно! Однажды он сжег макароны, и они стали черные-черные!

Настя фыркнула, и по ее лицу пробежала улыбка.

Я нахмурился, пытаясь вспомнить что-то подобное. Но потом понял, что сын так шутит.

— Ну, если только ради защиты вас от гастрономического кошмара, — сдалась она, позволив Степе усадить себя на стул.

Ужин прошел шумно и по-домашнему. Степа уплетал котлеты, без умолку тараторя о том, как они с дедом ловили в деревне огромного карпа. Тёма, разбуженный аппетитным запахом, клевал носом над тарелкой с бульоном, и Настя, смеясь, бережно подливала ему суп, поддерживая его качающуюся головку. Я сидел напротив и просто смотрел на эту картину, на тепло в ее глазах, которое, казалось, разгоняло мрак моей квартиры.

— Так, — объявила Настя, когда тарелки, наконец, опустели. — Теперь команда, стройся на водные процедуры! Кто у меня тут самый грязный после дороги?

— Я-я-я! — завопил Степа, сорвавшись с места и начиная стаскивать с себя футболку.

— Я-я-я! — неуверенно, но с энтузиазмом поддержал его Тёма, барахтаясь на стуле.

Ванная комната мгновенно превратилась в эпицентр веселого хаоса. Степа, стремглав скинув одежду, с разбегу прыгнул в воду, подняв цунами, которое залило половину пола и меня с Настей с ног до головы. Тёма, испугавшись брызг, с писком уцепился за мою ногу мертвой хваткой.

— Спокойно, адмирал! — рассмеялась Настя, отряхиваясь и пытаясь поймать скользкого, как молодой угорь, Степку. — Андрей, капитан, ваша задача — запустить утиный десант!

Я, красный как рак от неловкости и внезапно свалившейся на меня родительской ответственности, сунул в воду пару купленных наспех в деревенском магазине резиновых уток. Степа тут же устроил им морской бой, с ожесточением шлепая по воде и заливая все вокруг.

— А теперь, — с таинственным видом объявила Настя, доставая из кармана джинсов небольшой флакон, — волшебные пузыри!

Она взмахнула рукой, и в воздухе запорхали переливающиеся мыльные сферы. Тёма, забыв про страх, с восторгом принялся за ними прыгать, неуклюже хлопая по ним мокрыми ладошками.

И тут случилось неизбежное.

Передавая мне детское мыло, Настя поскользнулась на мокром кафеле. Я инстинктивно поймал ее за талию, чтобы удержать от падения. Мы замерли в нескольких сантиметрах друг от друга, ее мокрые руки лежали на моей груди, а с губ слетел сдавленный, смущенный смешок. В этот самый момент Степа с боевым кличем «Торпеда по киллерам!» запустил в нас мокрую, насквозь пропитанную водой мочалку, которая с громким шлепком угодила мне прямо в затылок.

Мы расхохотались одновременно, и напряжение моментально растаяло. А потом смех потихоньку стих, и в глазах у Насти появилась та самая, давно забытая искорка — смесь нежности, шалости и чего-то такого, отчего у меня перехватило дыхание.

Я не помнил, кто из нас сделал этот шаг. Возможно, оба. Наши губы встретились в легком, нежном, соленом от брызг поцелуе. Он длился всего одно мгновение, но в нем была вся наша неудавшаяся молодость, вся сегодняшняя суматоха и вся надежда, что вдруг неожиданно, постучалась в дверь.

Мы оторвались друг от друга, и на ее губах играла смущенная, но безудержно счастливая улыбка.

— Папа, — прервал момент звонкий, полный любопытства голос Степы. — А почему вы с тетей Настей как в кино? Вы же не упадете?

Мы снова рассмеялись, и на этот раз уже ничто не могло нас остановить. Даже плавающий в воде забытый подгузник Тёмы, внезапно всплывший рядом с резиновой уткой, как пробка, казался не провалом, а всего лишь забавной деталью этого безумного, хаотичного и по-своему прекрасного вечера.

— Это, сынок, — выдохнул я, все еще не выпуская Настю из объятий, — называется «тихий час для взрослых». Но, кажется, у нас его сорвали.

Настя тихо рассмеялась, ее плечи вздрогнули.

— Ничего, — прошептала она, глядя мне в глаза. — Мы еще наверстаем.