Всего лишь любовь

Глава 36. Костя

Наелись досыта. Теперь, в беседке, на улице, распиваем чаи. У родителей есть самовар. Электрический правда, но всё-таки выглядит он колоритно. Застолье в этническом стиле! Ещё бы девчонкам кокошники, для атмосферы, надеть.

Отец накатил привезённого мною армянского, теперь объясняет истоки вражды между ним и соседом.

— Я, значит, ухаживаю за ней! Окапываю, поливаю, удобрения разные ей подсыпаю. А он урожай жрёт! И всё потому, что с его стороны светит солнце, — возмущается папа.

— Так он же тебе предлагал, окружить эту сливу забором, чтобы она на его территорию вышла? — упорствует мать.

— Так это — моя территория! И слива тоже моя! И он не имеет прав есть мои сливы, — набычившись, папа становится очень похож на ежа. Не хватает иголок!

— Ну, а кто ж виноват, что она урождается с той стороны? — мама вздыхает. Видимо, эту историю они обсуждали не раз, и не два.

— Я, как ни гляну, стоит! Поднимает с земли, собирает в лукошко, — продолжает отец хмурым тоном.

— Ну, а что ему делать? Выкидывать их? Лучше что ли выкидывать? — хмыкает мама.

Отец непреклонен:

— Не выкидывать! Собрать и отдать нам с тобой. Не его это слива! А наша!

— Вот вечно вы так, мужики! Лишь бы чем-то померяться. У кого сливки побольше, у кого огурец подлиней, — мама сама усмехается собственной шутке.

А папа краснеет:

— Веронь, ну, ты чё? Огурцы он вообще не сажает! Они у него не растут.

— Вот, о том и глаголю! — смеётся она.

Только девочки поняли суть обсуждения. И теперь угорают над нами. Даже Витка хохочет, хотя не пила. Ну, почти! Вероятно, «в завязке»?

Телефон надрывается. Аська звонит. Мама делает вдох:

— Вот она! Объявилась! Я уж думала, мы не дождёмся сегодня, — берёт.

Аська с видео. На узком экране её физиономия выглядит очень забавно.

— Мамулечка! — громко кричит, — Ты меня слышишь?

— Слышу, слышу! — отвечает мамуля, как в мультике, развернув смартфон так, чтобы видели все.

— Ты видео включи! А то я не вижу тебя, — возмущается Аська. Позади у неё водопад.

— Красотища какая, — вглядевшись в экран, произносит Виталя.

Мама не может найти кнопку «видео». Майка приходит на помощь. И Аськин радостный возглас:

— Ура! — повествует о том, что манёвр удался, — Ой, как вас много! — она приближает экран, чтобы нас рассмотреть, отчего мы теперь видим Аськины зубы.

— Дочь, ну ты чё там, совсем обайкалилась что ли? — напрягает отец.

— Папочка, мамочка, я вас люблю! Поздравляю! И очень скучаю! — кричит, шевеля огромаднейшим ртом.

— Мы тебя тоже любим, касаточка наша! Скорее приезжай, — отзывается мама.

— Ась, покажи, что там сзади тебя? — просит Вита.

Видео слегка подтормаживает, когда Аська отводит смартфон. Спустя пару секунд видно горы, огромные ели с обеих сторон и большой водопад.

— Боже ж ты мой, красотища какая! — восхищённо вздыхает мамуля.

Даже отец впечатлён.

— Ась, почему не позвала с собой? Я бы тоже поехала! — хмурится Майка.

— Куда бы ты тоже поехала? У тебя же сессия! — Вита глядит на неё. И под «сессией» я понимаю не только учёбу.

Дочь хмыкает высокомерно. Этим она точно в мать!

— Ещё съездим, Майюшь! — доносится Аськин голос. То и дело он прерывается. Она поздравляет, целует всех сразу и каждого в частности. Говорит, что купила подарки.

— Нам подарков не надо, сама приезжай! — напутствует мама.

— Бабуль, за себя говори! Мне надо, мне надо! — Майка, подняв прикорнувшего сбоку Капустина, суёт его мордой в экран.

— Ой, ты ж моя Капустяночка! Вот по кому я скучаю сильнее всего! — тянет Аська, увидев рыжую морду.

— Нет, ну вы слышали? По собаке она скучала, а по родителям нет, — замечает отец.

Аська шлёт всем привет, переходит на аудио. Так как видеосвязь окончательно виснет. Какое-то время они говорят с мамой. Затем Майка, забрав у бабули смартфон, убегает за дом. Выяснять, что и как. Интересно, расскажет она о своей личной жизни? Нужно будет у Аськи спросить.

— Ну, что? Время подарки дарить! — изрекаю. Встаю. Припасённый конвертик с подарочком рядом. Второй безымянный конверт положил в свой тайник.

— Это что? — удивляется мама.

— Матрас! — говорю, — Завтра предъявите это доставщику… Завтра же? — смотрю я на Виту.

Та молча кивает.

— Матрас современный, — продолжаю я лекцию, — Ортопедический блок с памятью. Он запоминает форму тела и приноравливается. То есть, нагрузка будет распределена равномерно.

— Понял, старый? Это для спины для твоей, — мама тянет к нему через стол наш с Виталей конвертик.

На уголке Витой написано: «Маме и папе, с любовью, от ваших детей». Это было ещё до всего! До измены…

Вспоминаю, как мы выбирали его. Как сами валялись, тестируя каждый матрас. Как я обнимал и шептал непристойности, вроде:

— Может нам спрятаться где-нибудь? И остаться тут с ночёвкой?

А теперь… Виталина как будто чужая! В глазах — пустота, ничего, что я так привык видеть…

Мама читает рекламку, где указаны все преимущества этой модели.

— Анфискино постельное как раз пригодится! — толкует она.

— Будете спать, как король с королевой, — роняет Виталя.

— А чего только спать? — батя глядит через стол на жену, — Мы же ещё ого-го!

— Да ты чего старый? Совсем что ли? Не при детях же! — мама краснеет.

Я внезапно ловлю на себе Виталинкин опасливый взгляд. И хочу удержать! Не могу. Ускользает. Видно, думает, как сообщить о разводе? Родителям, Тоше и Майке. И маме своей…

Между тем, подбежавшая Майка возвращает бабуле смартфон. Произносит:

— А у меня тоже есть подарок для вас!

Бабушка с дедом все во внимании. Майка выносит с веранды коробочку. В ней — статуэтка. На деревянной подставке красивое деревце. Каждая ветка которого держит загадочный плод. Приглядевшись, я вижу, что всё это — снимки. Дочь объясняет:

— Ведь вы же у нас садоводы? Ну, вот! Это дерево жизни. Генеалогическое дерево. Тут все мы, а ещё есть свободное место.

Мама берёт из её рук подарок. Заметно, как слёзы уже набежали и вот-вот хлынут из глаз.

— Ой, как красиво! — вздыхает она, изучая обновку. Ставит так, чтобы видели все.

Наверху наши предки, бабули с дедулями. Дальше — родители, мы, после нас — наши дети. И даже Капустин пристроился сбочку.

— Поставлю на самое видное место, — вдохновляется мама, — И пускай все, кто приходят к нам в дом, сразу видят, какая у нас большая семья.

Майка подходит к ней сзади. Обняв, закрывает глаза.

— Моя дорогая, — мать гладит её по руке.

Я смотрю на Виталю. Она смотрит в стол. Даже не стала разглядывать древо. Может, и фото своё уберёшь? Ты ведь уже нас семьёй не считаешь? А Майка не в курсе, что мы — не семья.

Боль достигает застывшего сердца. Мне становится жарко! И хочется встать и уйти. Не могу. Потому предлагаю внезапно родившийся тост.

— За семью! Это самое ценное в жизни.

Вита берёт свою рюмочку. В общем звоне не слышно того, как стучит моё сердце, когда наши руки становятся ближе. Я, прикоснувшись, пытаюсь поймать её взгляд. И мне кажется, вечность уже разделяет нас, хоть мы и рядом! А я не могу, ни коснуться, ни чмокнуть её. Мы расселись по разные стороны. Мотивируя тем, что так проще.

Ещё пару рюмок, и мама рождает аккорд. Она любит петь. И делает это красиво! Не воет, а именно грустно поёт. Помню, в детстве любил подпевать невпопад. Знаю многие песни. Над одной даже плакал всё время. Так живо себе представлял ямщика, который замерзает в глухой одинокой степи…

Сегодня она выбирает другую. Подперев кулаком подбородок, поёт:

— Снялааа решииительнооо

Пиджааак наброоошенныый,

Казаааться гооордоооююю

Хватииило сииил!

Ему сказааала яааа

«Всегоо хорооошегооо»,

А он прощееенияаа

Не пооопросииил…

К стройному соло подключается ещё один голос. И теперь Вита с мамой в два голоса, вместе поют… обо мне. Хотя! Вряд ли меня можно назвать красивым. И уж точно навряд ли она меня любит, и будет страдать. Скорее всего, вспоминает опять своего Богачёва. Тогдашние годы. Когда он ушёл в первый раз.

Когда их дивная песня кончается, я предлагаю исполнить другую.

— Мам, а помнишь эту? Как там? Огнееей так мноооого тру-ля-ля…

— Золоотыых

На улицааах Сааарааатовааа, — с полуслова поняв, напевает она.

— Парнееей так мнооогооо хооолооостыых,

А яааа люблююю жееенааатогооо, — в этот раз я беру на себя роль второго певца.

Вита делает вид, что не помнит. Дослушав, встаёт и уходит.

Мама, окликнув её, говорит:

— Прихвати там спиральку от комаров. А то эта уже догорела!

— Хорошо, — отзывается Витка. И гордой походкой ныряет в родительский дом. Обиделась что ли? А чего обижаться на правду?

— Чего у вас с Виткой случилось? Поссорились что ли? — тыкает мама меня под столом.

Я усмехаюсь, стараясь казаться беспечным:

— Да так, пустяки. ПМС.