Забитая жена для генерала дракона (СИ)

Глава 36. Дракон

Ее не было несколько часов. За это время я мысленно проделал этот маршрут три раза. И невольно задался вопросом. Где можно пропадать столько времени?

Пока дворецкий ставил мне чай на стол, я пытался представить, что она там делает?

— Вас что-то беспокоит? Вы постоянно смотрите на часы, — заметил Герберн.

— Сколько можно где-то пропадать! — произнес я, не скрывая раздражения.

— А! Вы про поручение, — вздохнул Герберн. — Ну так, насколько я понял, Дита выбирает подарок для одной из ваших… эм… мадам. А женщины никогда не выбирают подарок быстро. Им нужно все посмотреть, сравнить, оценить…

«Не для мадам!» — пронеслось в голове. — «Для себя!»

И я усмехнулся, представив ее лицо, когда она принесет роскошное ожерелье, а я скажу, что оно для нее. Хочу видеть это изумление, ее удивление, недоверие, а потом трепет…

Я хочу это видеть. Как ее тонкие пальчики касаются драгоценностей. Как на лице играет смущенный румянец.

Я представил, как ее пальцы скользят по драгоценным камням, и на мгновенье замер, словно почувствовав, как они скользнули по моей коже. По моей груди… Спустились ниже… Еще ниже… Я даже мысленно подался вперед.

Не может быть…

Я мысленно представил ее обнаженной, беспомощной, в роскошной постели. Она лежала, словно соблазнительный приз, стыдливо пряча под покрывалом тело, еще не тронутое моими поцелуями…

«Да ты романтик!» — пронеслось в голове.

И правда.

Откуда-то появилась романтика.

Что мне вообще не свойственно.

А можно и грубовато… Почему бы и нет?

Можно и так, и так…

Я почувствовал, как в штанах снова стало тесно.

— Господин генерал, — послышался голос дворецкого. — Будут еще какие-то распоряжения? Мне пригласить… дам? Как обычно?

Я замер, понимая, что все напряжение в теле требует выхода.

— Да, наверное, — ответил я.

— Как скажете, — кивнул дворецкий.

Он ушел, а я остался.

Она вернулась спустя полчаса. Вбежала растрепанная, перепуганная. Словно за ней гонятся.

Я почувствовал, как тело напряглось, словно готовое к схватке. Но дверь за ней закрылась, а она начала извиняться, что так долго. И понял, что опасности нет. Она просто спешила.

Потом внесли подарок. Мне самому было ужасно интересно, что она выбрала для себя.

Заинтригованный, я смотрел на красивую огромную коробку. Странно, вряд ли это драгоценности. Тогда что?

Я сорвал упаковку и увидел… коня. Из золота.

Пока я переваривал первое впечатление, она продолжила:

— То… было бы лучше, с точки зрения женщины, чтобы она думала, что вы сами лично выбирали для нее подарок. А не посылали за ним посыльного. Это сразу же подчеркнет ее… эм… особенность в ваших глазах! Знаете, женщинам важна искренность, — услышал я, когда рассматривал этого коня. — Я поставила себя на ваше место и подумала. Что мог выбрать мужчина? Сам? Без помощи. Не просто подойти к продавцу и спросить: «Что понравится женщине?», чтобы его за ручку отвели к витрине и ткнули пальцем. Я решила, что подарок должен быть таким. Душевным. От чистого сердца.

Теперь я не мог понять. Ей нравятся кони? Или… Что-то я запутался.

Я не мог сдержаться, видя, как ее рука протягивает мне кольцо и чеки.

Ее пальцы, которые я представлял на своей обнаженной груди, заставили меня забыть обо всем.

Я хочу. Хочу чувствовать их на своем теле.

Моя рука сжалась.

Да.

Оно.

То самое чувство.

Я склонился к ней, понимая, что теперь ничто не удержит меня от поцелуя ее холодных с мороза губ.

— Эллинер! Это что за… — послышался голос за спиной.

Я резко повернулся, видя… эм… как ее… Хотелось пощелкать пальцами, чтобы вспомнить, как ее зовут. Беатрис… Нет, нет, нет… Не Беатрис. Беата? Беона…

А, черт с ним!

— О! Я, значит, развелась! Спешила сообщить тебе эту новость, а ты… Ты тут целуешься с какой-то… унылой крысой?!

Крысой?

Как ты сказала?

Крысой, значит…

Слово ударило по ушам, будто искра в пороховой погреб.

В груди вспыхнуло — не гнев. Жар. Тот самый, что плавит камни.

Мои зрачки сузились — не от злости. От драконьего инстинкта: тронь мое — умри.

Я не кричал. Не ругался. Просто шагнул вперёд — и весь воздух в комнате стал тяжелым, как перед взрывом.

— Вон из моего дома! — сквозь зубы процедил я, едва сдерживая пламя, рвущееся наружу.

И тут я заметил, как Дита бросилась к двери.

— Не ты! — прорычал я, видя, как Дита застывает на месте и отходит в сторону.

Она! Ты-то куда понеслась?! Вот там и стой. Позади меня.

Не помня себя, я схватил эту крысу за роскошные меха и вытолкнул в коридор.

— Вы, мадам! Живо! Чтобы через пять минут духу твоего в доме не было! Проводите её до кареты! И проследите, чтобы она уехала!

Только закрыв дверь, я почувствовал, что на меня что-то нашло. Какое-то помутнение.

Дита выскользнула за дверь следом.

Вот что это только что было?

Еще бы одно слово, и я бы испепелил эту… Беату… Беатрис… Неважно!

Я остановился посреди комнаты.

Я что-то не понимаю.

Разве можно было назвать ее крысой?

У нее красивые глаза цвета чая, красивые губы… И невероятно красивые волосы, хотя она их скрывает под скучной прической. Я вспомнил ее лицо, вспомнил, как она слегка улыбается, как она отводит взгляд, как краснеет.

— Господин, — послышался голос дворецкого. — Дамы уже в пути…

— Разверни их, отправь обратно и приготовь мне карету! — приказал я, глядя на свои все еще сжатые в кулаках руки.