Земля воров

Глава 17

Бринла

Я просыпаюсь медленно, мое тело не спешит окунуться в реальность.

Шум песчаной бури утих.

Вместо этого в ушах звенит тишина.

Бок болит от того, что я всю ночь проспала в одном положении на твердой земле.

Но боль? Боль ушла.

Я открываю глаза и оказываюсь в полумраке пещеры, освещаемой только потрескивающим огнем в центре, и вдруг осознаю, что мужчина, который избавил меня от боли, прижат вплотную к моей спине, его рука свободно лежит на моем бедре. Его дыхание за моей спиной ровное, возможно, он еще спит.

Я на мгновение застываю, глядя на стену пещеры из лавы.

Мгновение я просто… существую.

Когда в последний раз кто-то так меня обнимал? Когда в последний раз я засыпала в чьих-то объятиях?

В Темном городе я никогда не позволяла себе с кем-то сблизиться, кроме своей тети; было слишком опасно привязываться или терять бдительность. Но это не означало, что у меня не было поклонников. У меня есть сексуальные потребности, как и у любой другой женщины моего возраста, а мужчины на Земле изгнанников всегда более чем готовы к случайным связям. Когда ты уже живешь вне общественных норм, никто не осуждает тебя за то, что ты делаешь, и на женщин, ведущих беспорядочную половую жизнь, не смотрят свысока. Но сексуальные связи никогда не становились чем-то большим, чем они были — возможностью на один вечер забыть о своих проблемах и выпустить пар, желательно, в виде оргазма. Секс был обычным явлением, но близость — редкостью.

Я закрываю глаза и расслабляюсь в объятиях Андора, погружаясь этот момент, каким бы он ни был или должен был стать. Прошлой ночью он избавил меня от боли. Он прикоснулся ко мне голой рукой, и я почувствовала тепло и необузданную силу, исходящую от него, которая проникла прямо в меня. Я почувствовала это в своем нутре, как будто меня вернули к жизни, наполнили силой и стойкостью, а затем… облегчением. Облегчение было настолько сильным и острым, что мое тело начало путать его с чем-то другим. Я хотела его, хотела, чтобы его руки опустились ниже, хотела узнать, каково это — почувствовать эти исцеляющие руки между ног. Впервые я не игнорировала физическое влечение, которое испытывала к Андору — я поощряла его. Я жаждала большего.

Но потом я заснула, прежде чем что-то еще могло произойти. Полагаю, я приняла желаемое за действительное, решив, что это возможно. Но когда я забылась от облегчения, что боль ушла, то почувствовала, какой он твердый, как сильно я его возбуждаю. Андор всегда был мужчиной, которого в определенных вещах трудно понять. Кажется, он чувствует все и сразу. И он всегда был тактильным со мной, любил заигрывать, поэтому я никогда не придавала этому значения. Почему я должна была искать в это какой-то скрытый смысл? Я его чертова пленница.

А теперь? Что теперь?

Он подарил мне покой, и внезапно моя клетка перестала казаться такой уж плохой.

Я не знаю, означает ли это, что я слаба.

Или что я становлюсь сильнее.

— Доброе утро, — шепчет он на ухо хриплым со сна голосом, отчего по моему телу пробегает дрожь.

— Доброе утро, — с трудом удается мне выговорить. У меня пересохло во рту, а воздух кажется еще более сухим. Я так привыкла к свежему, влажному воздуху Норланда, что каждая часть моего тела чувствует себя иссушенной. Ситуацию усугубляет то, что мы уже несколько часов находимся в эпицентре песчаной бури.

Я слегка поворачиваю голову и ловлю его взгляд, его густые волосы в беспорядке, глаза слегка прикрыты, на губах легкая, довольная улыбка.

Не думаю, что когда-либо хотела его больше.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он. — Тебе больно?

Он пытается говорить непринужденно, но я замечаю выражение в его глазах, которое говорит, что мой ответ может изменить для него весь мир.

К счастью, мне нужно просто сказать ему правду.

— У меня ничего не болит.

Его лицо озаряется, как будто над головой пролетают падающие звезды, широкая, захватывающая дух улыбка появляется на его красивом лице, заставляя мое сердце замереть.

— Ты уверена? — спрашивает он.

Я киваю и, хотя не хочу покидать тепло и комфорт его тела, слегка отодвигаюсь и сажусь.

— Тело немного затекло от того, что всю ночь спала в одном положении, но нет, боли нет. На самом деле, я не помню, когда в последний раз чувствовала себя такой энергичной. Особенно утром. Ты же знаешь, что я не ранняя пташка.

— Трудно сказать, это твоя природная особенность или просто результат пребывания в Штормглене, — тихо говорит он, садясь и перемещаясь так, чтобы оказаться рядом со мной. — Общение с Колбеками повлияло на тебя.

Есть только один Колбек, который может повлиять на меня, думаю я.

— А как твое лицо? — спрашиваю я, разглядывая рваные царапины на его скулах. Прежде чем успеваю остановиться, я протягиваю руку и осторожно касаюсь его щеки рядом с ранами.

Он на мгновение закрывает глаза, прижимаясь к моей руке, и у меня возникает странное ощущение, будто моя грудь связана веревкой, а он медленно распутывает ее, возможно, будучи первым человеком, который когда-либо делал это.

— Я выживу, — говорит он, глядя мне в глаза с такой интенсивностью, что у меня перехватывает дыхание.

Значение этих слов слегка пугает.

Я опускаю руку и отвожу взгляд, чтобы не создавать слишком неловкой ситуации.

— Жаль, что твои целительные руки не действуют на тебя самого, — говорю я.

— Главное, что они действуют на тебя, — говорит он, вставая. Он наклоняется и притягивает меня к себе. Он близко, мы почти прижаты друг к другу, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Он все еще держит меня за руки, не давая отстраниться. Мой живот наполняется теплом и трепетом, я хочу, чтобы он был еще ближе.

Боже, что происходит?

— Я так и не успел поблагодарить тебя за то, что ты спасла меня вчера, — говорит он низким, хриплым голосом. — Ты могла бросить меня на растерзание кроведрагам, но не сделала этого. Я твой должник.

— Ты же только что исцелил меня, — тихо замечаю я, но его слова провоцируют появление тени, которая все это время висела надо мной.

— Этого недостаточно, — говорит он. — Твоя боль может вернуться. Возможно, я исцелил тебя только на время. — Он с трудом сглатывает, отпускает мою руку и обхватывает мой затылок.

Внезапно я перестаю дышать. Ветер врывается внутрь пещеры, горячий и наполненный серой, заставляя наши волосы развеваться.

Я знаю, о чем могу его попросить.

Как он может отплатить мне.

Несколько дней назад я бы не колебалась.

Но сейчас, сейчас я слишком напугана, чтобы сказать это.

Потому что я больше не понимаю, действительно ли это то, чего хочу.

— Я могу отпустить тебя, — говорит он с серьезностью в голосе и взгляде. — Я могу отвезти тебя в Темный город и оставить там.

Его ответ словно выбивает почву у меня из-под ног.

Это то, чего я хотела.

То, ради чего я сюда приехала, то, почему у меня в рюкзаке лежат дополнительные припасы.

То, о чем я вдруг слишком испугалась попросить.

— Ты бы сделал это? — спрашиваю я, недоверчиво качая головой. — Почему?

Он проводит рукой по моему затылку и нежно сжимает его. Это собственнический жест. Это противоположность свободе, и все же мне нравится мысль о том, что он может вести себя как собственник по отношению ко мне.

Я не хочу, чтобы он отпускал меня.

Не сейчас, и, возможно, никогда.

— Потому что я знаю, что ты этого хочешь, — говорит он, поглаживая большим пальцем мою шею и заставляя сердце трепетать. — Может, я и веду себя как дурак большую часть времени, лавандовая девочка, но вижу больше, чем ты думаешь. Я заметил, что ты взяла с собой больше припасов, чем требуется на одну ночь. Я знал, что при первой же возможности ты попытаешься одолеть меня и сбежать в Землю изгнанников. Может быть, даже оставишь меня умирать. Так что представь мое удивление, когда ты этого не сделала. Когда ты на самом деле спасла меня. Без суэна в крови, который мог бы тебе помочь, ты просто вернулась и бросилась на драконов. Ты их отпугнула, Бринла. Вот какая ты грозная. И вот почему я знаю, что у меня нет права удерживать тебя, шантажировать тебя, заставлять становиться тем, кем ты не являешься.

Я злюсь на себя за то, что мое выражение лица смягчается.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что заставляешь меня меняться?

— Я вынудил тебя работать на Дом Колбек. Ты не предана нам, не предана мне. Ты верна только себе. Ты упорно трудилась, чтобы обрести свободу, а я лишил тебя ее. — Он сглатывает, слегка качая головой. — Я не хочу больше так поступать. Ты свободна.

Я не хочу уходить.

Дело не только в том, что он исцелил меня — временно или нет — но в том, что между нами что-то сдвинулось. Что-то изменилось. И может быть, это только потому, что он решил отпустить меня, но…

Я думаю, что доверяю ему.

— Тогда все это было напрасным, — говорю я ему.

— Нет, — отвечает он, выглядя удивленным. — Не напрасным. Ты была в моей жизни от луны до луны. Это было не зря.

О, черт. От этих слов у меня сжимается грудь, как будто из меня вышибли дух.

Горло сдавливает так, что я не могу нормально говорить.

— Я не думала, что ты так легко меня отпустишь, — удается мне сказать.

Он натянуто улыбается.

— В этом нет ничего легкого. Я хочу, чтобы ты осталась. Но ты знала это с самого начала. Чего ты хочешь?

— Я хочу увидеть свою тетю, — говорю я. — Я хочу вывезти ее из Темного города. В Норланд, куда-нибудь. Я хочу лучшей жизни, лучшего завтра. Это все, чего я когда-либо хотела.

Он крепче сжимает мою шею, взгляд опускается на мои горящие губы.

— Тогда, если ты мне позволишь, я хочу дать тебе лучшее завтра. — Мускул на его челюсти пульсирует, в глазах на мгновение появляется страдание. — Я не могу помочь всем, но думаю, что могу дать тебе это. Я могу хотя бы попытаться.

Гордость разрывает меня, желание вырваться из его хватки, отточенный инстинкт возразить, что мне не нужно, чтобы он мне что-то давал, что мне ничего ни от кого не нужно. Мгновение я испытываю внутренний конфликт, как будто мое тщеславие вот-вот разорвет меня на части.

Но затем я закрываю глаза и позволяю себе сдаться.

Я киваю, собираясь сказать ему, что это именно то, чего хочу, но как только открываю рот, по пещере разносится лай Леми.

Андор отпускает меня и отступает, когда Леми подбегает к нам, высунув язык и виляя хвостом.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, приседая на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне и он мог обслюнявить меня со всех сторон. — Я же сказала тебе оставаться на корабле!

Он припадает на передние лапы, а затем снова лает. Очевидно, он хочет, чтобы мы отправились в путь.

Я с улыбкой поднимаюсь и энергично глажу его голову, а затем перевожу взгляд на Андора.

— Похоже, это знак, что пора возвращаться на корабль.

Он кивает и начинает собирать одеяло и остальные наши вещи.

— Я так и думал. Буря, похоже, утихла, так что, надеюсь, обратно мы доберемся быстро.

Пока он продолжает собираться, я извиняюсь и ухожу глубже в пещеру, чтобы незаметно справить нужду. Леми, конечно, идет за мной. Я никогда не могу сделать свои дела без него. Когда заканчиваю, чувствую себя немного лучше и все еще радуясь тому, что спазмы прошли. Андор уже собрался и готов к отправлению. Он протягивает мне мой рюкзак, я перекидываю его через плечо, а затем беру мечи и закрепляю их в ножнах на спине.

Он пристегивает кожаный мешок к поясу, проверяет, что флаконы с суэном на месте, и кивает.

— Хорошо. Думаю, мы готовы. Только не забывай, мы все еще на территории кроведрагов. Ты однажды спасла меня, но я не позволю этому повториться. Я не хочу подвергать тебя такому риску. Так что давай двигаться быстро и тихо.

Я киваю, хотя если он думает, что я просто оставлю его на съедение драконам, то он сильно ошибается.