Земля воров

Глава 4

Бринла

Я никуда не пойду с этим вором из синдиката.

Я делаю все, что в моих силах, чтобы застать его врасплох. Я бросаюсь вниз, зная, что нужно ударить его ниже центра тяжести.

На мгновение это срабатывает. Мои ботинки ударяют его по голени под таким углом, что его колени подгибаются, и я поднимаю оба меча, готовая пригвоздить его к земле.

Но вместо того, чтобы рухнуть, он перекатывается по скалистой вулканической породе, доспехи защищают его от неровной поверхности. Он встает на ноги, как раз когда я подхожу к нему, быстро поворачивает корпус и наносит удар, лишая меня равновесия. Мои руки инстинктивно сжимают мечи, не желая их ронять, хотя от удара мои кости вибрируют.

Я быстро разворачиваюсь и ухожу в сторону, пытаясь восстановить равновесие, ожидая, что острый коготь циклодрага, которым он так демонстративно хвастался, вонзится в меня. Но он убирает свое оружие во внутренние складки плаща, как будто считает, что оно ему не понадобится.

Он решил, что я какая-то слабачка, думаю я, держа мечи наготове. Что я так мало умею, что ему даже не придется сражаться. Он пытается что-то доказать.

Моя уязвленная гордость становится моим топливом.

Я имитирую удар в его левое плечо, прежде чем упасть на землю, камни впиваются в мои ладони, когда я поворачиваюсь верхней частью тела, размахиваюсь и бью его по лодыжкам. На этот раз этого достаточно, чтобы он упал, и я прыгаю на него, как раз в тот момент, когда он ударяется о землю.

Мои голени давят на его бедра, я прижимаю один меч к его горлу, а другой — к мягкой коже на боку, слабому месту в доспехах.

— Мне следовало бы убить тебя прямо сейчас, — говорю я, прижимая острый край вулканического стекла к его подбородку. Мой голос пугающе спокоен, хотя внутри я чувствую себя так, словно попала в вихрь.

Его янтарные глаза мгновение смотрят в мои, и мне кажется, что я вижу в них тень страха. Затем он моргает.

— Мои боги, ты упрямая маленькая воришка, не так ли?

Я прищуриваюсь.

— Тебе следует молить о пощаде.

— Напротив, — говорит он. Его губы кривятся в усмешке. Этот ублюдок ухмыляется мне в лицо. — Это тебе следует.

— Я держу в руках два клинка, готовых покончить с тобой.

— А я доставлю тебя Черной гвардии для публичной казни.

Я не хочу убивать этого мужчину, этого высокомерного представителя дома Колбек. До сих пор я никого не убивала и не хочу начинать сейчас.

Но если это потребуется для спасения собственной жизни, у меня не будет другого выбора, кроме как перерезать ему горло.

Он ухмыляется мне, провоцируя, и, прежде чем успеваю среагировать, он делает резкое движение, от которого я падаю навзничь.

Я лечу на твердую землю, ошеломленная, из моих легких вышибло весь воздух, и я пытаюсь сделать вдох, как раз в тот момент, когда он обходит меня и обхватывает предплечьем мое горло, рывком поднимая к себе на колени, так что мой затылок прижимается к его груди.

— Ты не сможешь победить меня, Бринла, — хрипло произносит он, и у меня перехватывает дыхание. — Так что же это будет? Казнь или рабство?

Я тянусь за своими мечами, которые упали, когда он сбросил меня, но он сжимает меня еще крепче, сильные мышцы его предплечья напрягаются я у моего горла.

— Ты не собираешься облегчать мне задачу, да? — говорит он на ухо, его дыхание щекочет меня, и я чувствую, как слабею от недостатка кислорода, а свет вулкана, кажется, начинает темнеть по краям моего зрения.

Я теряю сознание.

Медленно, но верно тьма застилает мои глаза, проникает в мой мозг, в мое сердце, и все становится черным.

***

Я просыпаюсь от шума воды и скрипа дерева.

Я лежу в позе эмбриона на холодных деревянных досках, мои конечности тяжелые, как камень. Все вокруг кружится. Я пытаюсь пошевелиться, открыть глаза, но сразу же чувствую боль в горле, а голова словно набита мягкой тканью, мешающей думать.

Но я должна думать.

Где я?

Что произошло?

Последнее, что я помню…

О, черт. Я была на острове Фьяллен, сражалась с кем-то, каким-то мужчиной из Дома Колбек. Он душил меня, а я…

Я открываю глаза в темной комнате и сначала ничего не вижу, лишь мгновение спустя я начинаю различать просачивающийся дневной свет.

— Леми! — удается выкрикнуть мне, хотя боль разрывает горло, как будто я все еще чувствую руку того мужчины на себе. Я сажусь, и комната кружится так, что я заваливаюсь набок, обхватив голову руками, на меня накатывает тошнота. Сухой смешок наполняет воздух, пахнущий морской водой и солью.

— Тебе нужно успокоиться. Ты была без сознания.

Я смотрю в угол комнаты, где тот самый мужчина — Андор — сидит на бочке, положив локти на бедра, и смотрит на меня с легкой улыбкой.

— И с твоим псом все в порядке, — добавляет он. — Прежде чем ты начнешь волноваться.

Я рычу на него и сразу же сожалею об этом, закрывая глаза от боли, когда звук обжигает меня изнутри.

— Прости за это, — говорит он неохотно, указывая на мою шею. — Мне нужно было взять тебя живой. У меня не было выбора.

Не было выбора?

Я болезненно закашливаюсь.

— Ты мог бы оставить меня в покое.

— Я не мог этого сделать. Ты должна была пойти со мной так или иначе.

— Ты чуть не убил меня, — хрипло шепчу я.

— Я знаю, что делаю, — говорит он, выпрямляясь. — И теперь стало совершенно очевидно, что ты, лавандовая девочка, нет.

Если бы только у меня хватило сил стереть эту ухмылку с его лица. У меня все еще кружится голова, хотя с каждой секундой я все лучше осознаю, что помимо моей головы, движется и сама комната.

Мы находимся на корабле, в каком-то подсобном помещении под палубой. Слабый свет проникает через иллюминатор, который настолько покрыт солью, что я не могу ничего разглядеть снаружи.

— Куда ты меня везешь? — удается мне спросить, снова вернувшись в сидячее положение. Может меня и бросили на полу, но, по крайней мере, подо мной овечьи шкуры. Я замечаю рядом с собой медную флягу, на поверхности которой выгравированы изящные узоры из листьев, придающие ей роскошный вид в этой грязной каюте.

— Это пресная вода, — говорит он, проследив за моим взглядом. — Ты наверняка хочешь пить.

— Куда ты меня везешь? — повторяю я.

— Это зависит от того, будешь ты хорошей девочкой или нет, — отвечает он.

Теперь я действительно злобно смотрю на него. Он одет в ту же броню, что и раньше, только черная мазь с его глаз почти полностью стерлась, отчего они кажутся подведенными углем, контрастирующим с их золотисто-янтарным цветом. У него густые темные волосы, волнами обрамляющие лицо. Я бы назвала его красивым, если бы он не похитил меня.

— Я никогда не была хорошей девочкой и не собираюсь начинать, — говорю я ему.

Он смеется, хотя в его смехе слышится раздражение.

— Боюсь, я уже начинаю сожалеть о своем плане. — Он встает и подходит ко мне. Инстинктивно я прижимаюсь спиной к деревянной бочке.

Он наклоняется, нависая надо мной.

— Я просил тебя сделать выбор, но ты так и не дала мне нужного ответа. Мы направляемся в порт Менхейм и прошли уже четверть пути по Белому морю. Мы будем там через два дня, если ветер не изменится и волны будут послушными. Но я могу заставить капитана развернуть корабль обратно в Эсланд. Поплывем прямо в столицу. Передадим тебя Черной гвардии. Тебя и твоего пса.

Какое-то время я молчу и отвожу взгляд от самодовольного блеска в его золотистых глазах, который говорит мне, что я облажалась, независимо от того, какой выбор сделаю.

И, очевидно, я выберу то, что позволит мне жить. Я просто хочу сделать это на своих условиях.

Я смотрю на свою броню и внезапно чувствую себя сдавленной тесной, влажной кожей, как будто я связана ей. Обездвижена. Я разминаю пальцы.

— Как долго я была без сознания? — спрашиваю я.

— Достаточно, чтобы доставить тебя на борт. Может, пару часов.

— А Леми? Где он?

Он дергает подбородком вверх.

— На палубе. Отлично проводит время с рыбой, которую вылавливает команда. Он ни разу не исчезал.

Ну хоть это хорошо, думаю я.

— Вот что я тебе скажу, — говорит Андор, приседая передо мной. — Ты можешь продолжать упрямиться или можешь рискнуть, для меня нет разницы. Мне просто нужно знать, выберешь ты меня… или смерть.

— Я рискну встретиться со смертью, спасибо, — говорю я ему.

Затем с силой бью его ногой в пах.

Он вскрикивает и заваливается на бок, а я вскакиваю на ноги и пробегаю мимо него. Я проталкиваюсь мимо бочек и связок веревок с узлами и взбегаю на следующую палубу, где находятся каюты и камбуз. Я слышу, как Андор что-то кричит снизу, и понимаю, что у меня мало времени. Я вбегаю в камбуз, хватаю ближайший нож, а затем взбегаю по лестнице на верхнюю палубу.

Снаружи дует резкий холодный ветер, обжигающий лицо, а вдали над темно-синими волнами висит низкий туман. Корабль, вероятно, длиной в сто пятьдесят футов, с чистыми пустыми палубами, двумя большими мачтами, развевающимися на ветру гротами и горсткой членов команды. Один стоит у руля, один на носу — я узнаю в нем того лживого сукиного сына, который довез меня на лодке до Мидланда, но пока нет времени зацикливаться на предательстве, — а двое ловят рыбу с борта корабля. У их ног лежит Леми, который вскакивает, увидев меня, и лает, высунув язык.

— Леми! — радостно кричу я, когда он прыгает ко мне, хотя теперь я привлекла внимание команды.

— Андор уже отпустил тебя? — спрашивает меня мужчина с кормы корабля, упитанный парень с бледной кожей и румяными щеками.

— Нет, — раздается голос Андора. Я глажу Леми одной рукой, а другой размахиваю украденным ножом, как раз в тот момент, когда Андор поднимается с нижней палубы, все еще выглядя страдающим. Хорошо. Надеюсь, он больше никогда не сможет пользоваться своим членом. — Она сбежала.

Андор смотрит на меня, его глаза сверкают, когда он останавливается наверху лестницы.

— А я-то думал, что у меня плохой характер. Это был подлый удар.

— Ты заслужил это и даже хуже, — огрызаюсь я. — Это ты чуть не задушил меня.

— Ну, ты меня к этому вынудила, милая. У меня не было особого выбора.

— Выбор есть. Отпусти нас, — говорю я. — Сейчас же. Я вытягиваю руку с ножом и наблюдаю, как другие мужчины смотрят на меня с интересом.

— Эй, это мой нож, — рычит мужчина со шрамом на лице. Полагаю, он повар.

Но он не двигается с места. Никто из команды не собирается нападать на меня, но я не могу терять бдительность. Очевидно, что Андор не собирается меня отпускать, их пятеро, а я одна. Честно говоря, я не знаю, как мне выбраться из этой ситуации. Я не вижу поблизости никакой суши, а Андор сказал, что мы прошли четверть пути по Белому морю. Я не имею представления о географии этой части мира. Возможно, где-то неподалеку есть острова, достаточно близкие, чтобы Леми помог мне добраться туда. Я могла бы украсть их лодку…

— Я бы не стал этого делать, — говорит Андор, глядя на нож. — Тебе некуда бежать.

— Даже если бы было, ты бы солгал, чтобы удержать меня здесь, — замечаю я, медленно отступая к леерам², а Леми медленно продвигается за мной, навострив уши и недоумевая, что происходит.

— Ты сомневаешься в честности Андора? — спрашивает боцман, небрежно прислонившись к штурвалу, ветер развевает его редкие волосы. — Ты не найдешь более честного человека. Он болезненно честен, иногда даже хочется, чтобы он солгал, — добавляет он со смешком.

— Я рискну, — говорю я, оглядываясь на Андора. — Я лучше умру в открытом море, чем буду помогать тебе или твоему Дому.

— Как жаль, — размышляет он, пока я смотрю через борт лодки. Море бурное и выглядит ужасно холодным.

— Что жаль? — говорю я, быстро оглядываясь на него. Никто не пытается приблизиться ко мне.

— То, что ты настолько упряма, что лучше умрешь, чем спасешь жизнь своей тети.

Я замираю.

— О чем ты?

— Я тебе уже говорил, — спокойно отвечает он, разводя руками. — Ты работаешь на нас, мы вытаскиваем твою тетю из Земли изгнанников. Она сможет уехать куда угодно, и мы предоставим ей средства для этого. А когда ты закончишь работать на нас, ты сможешь сделать то же самое.

Я пристально смотрю на него в течение пары мгновений, затем качаю головой. Он лжет. Он гнилой член синдиката, ничем не отличающийся от Далгарда или кого-либо другого в этом мире. Я хочу лучшей жизни, но понимаю, что это сделка с дьяволом. Все имеет свою цену.

— Что ты имеешь в виду под «когда я закончу»? — спрашиваю я. — С каких пор на услугу устанавливают временные ограничения?

Андор пожимает плечами, прядь темных волос падает ему на глаза.

— Это не услуга. Это возможность. Услуга подразумевает, что ты помогаешь мне по доброте душевной и не получаешь ничего взамен. Возможность означает, что ты тоже что-то получаешь. Это больше, чем твои самые смелые мечты. — Он делает паузу и пристально смотрит мне в глаза. — Мы еще не обсудили условия, потому что ты продолжаешь пытаться меня убить. Но возможно, если ты поработаешь на нас всего год, этого будет достаточно, чтобы обойти Далгард. Все, что ты будешь делать, — это красть яйца, как и раньше. — Он делает паузу и улыбается, демонстрируя белые зубы. — Все это можно обсудить, дорогая.

Я злюсь на себя за то, что на мгновение у него получается заинтриговать меня, и мне хочется задать вопросы. Но я подавляю это чувство и вместо этого ощетиниваюсь.

— Моя тетя выжила. С ней все будет в порядке и без твоей помощи. Она процветает на Земле изгнанников, месте, которое съест тебя заживо.

Его взгляд остается непреклонным.

— Ты в этом уверена? Готова поставить на кон ее жизнь?

— Больше, чем я готова отдать свою жизнь тебе, — говорю я.

И прежде чем он успевает что-то сказать, я откидываюсь назад на леера и падаю за борт, спиной в море.