Земля воров

Глава 5

Андор

Честно говоря, не думал, что она это сделает, но это уже второй раз, когда я недооцениваю Бринлу Айр, дочь мятежников, прежде чем она совершает что-то опрометчивое. Полагаю, она больше похожа на своих родителей, чем я думал.

Я смотрю, как она перелетает через леера, и ее пес Леми прыгает за ней, а затем бегу по палубе, чтобы посмотреть за борт.

— Останови судно, разверни его! — кричу я Тумбсу, нашему боцману.

Внизу, в прибое, Бринла и ее пес пытаются отплыть от судна, но волны швыряют их обратно в корпус. Она едва может держать голову над водой, возможно, еще не полностью оправившись после того, как я лишил ее сознания. Я знаю, как сделать так, чтобы человек отключился, но не пострадал, даже если он напичкан магией суэна, но ей все равно нужно отдыхать, а не плавать в ледяном Белом море.

Я тяжело вздыхаю, взвешивая свои варианты, пока она барахтается в воде внизу. Я знаю, что сделал бы мой отец. Он позволил бы ей уплыть, позволил бы ей утонуть, для него это не имело бы никакого значения. И часть меня хочет отпустить ее. В конце концов, до сих пор она принимала довольно глупые решения и доставляла больше хлопот, чем того стоила.

Но на самом деле это моя вина. Я полагал, что любое мое предложение будет лучше, чем жизнь, которую она вела на Земле изгнанников. Я сам никогда там не был, но судя по рассказам, которые слышал, там жестокая и суровая жизнь. Я думал, что она будет умолять меня не возвращаться туда.

Я не учел ее упорство, враждебность и гордость, а также то, что она будет реагировать без раздумий, как она делает сейчас. Чем больше я давлю на нее и загоняю в угол, тем больше она пытается убежать, даже если это причиняет ей боль. Даже если это убьет ее.

— Передай мне веревку, — говорю я Кирни, моей правой руке. — Я пойду за ней.

— Ты сумасшедший, — говорит Тумбс, когда Кирни хватает ближайшую веревку, а я прошу его привязать ее к кнехту, а второй конец обвязываю вокруг талии.

Я игнорирую Тумбса, забираюсь на леера и прыгаю за борт, как раз в тот момент, когда большая волна обрушивается на нос лодки, а море бушует так, словно ведьмы решили создать мне дополнительные трудности.

Я ударяюсь о поверхность, словно о груду камней, погружаюсь глубоко, затем волна переворачивает меня вверх тормашками, веревка запутывается в моих ногах, вода заливается в нос и жжет. Но я нахожу в себе силы и выплываю на поверхность, только для того, чтобы очередная волна накрыла меня и соль защипала глаза.

Корабль замедляет ход, но Бринла и Леми все еще далеко. Я плыву к ним и успеваю увидеть, как лавандовые волосы Бринлы исчезают под волнами. Ее пес опускает голову под воду, хватает зубами воротник ее рубашки и тянет ее по волнам, но, несмотря на силу пса, я вижу, что ему приходится нелегко.

Я добираюсь до Бринлы и хватаю ее за воротник, затем сжимаю густой мех на шее Леми, стараясь удержать их обоих над водой.

— Я их держу! Поднимайте нас! — кричу я своей команде, дергая за веревку как раз в тот момент, когда очередная волна разбивается о борт корабля.

Медленно они начинают подтягивать нас к борту. Я держу Бринлу и Леми изо всех сил. Бринла выплевывает воду, покачиваясь на волнах в моей хватке. Она смотрит на меня, и мгновение я думаю, что она снова сделает какую-нибудь глупость и заставит меня отпустить ее, но, к счастью, она расслабляется.

— Почти достали, — кричит Кирни сверху, и после нескольких рывков и криков «ура» нас поднимают на леера, где парни перетаскивают нас троих через борт и бросают на палубу мокрой грудой.

Леми хорошенько встряхивается, в результате чего обрызгивает команду слюной и морской водой, а затем подходит к Бринле и лижет ей лицо, пока она не садится, тяжело дыша. На мгновение я завидую и псу, и Бринле, гадая, каково это — когда кто-то, человек или животное, так заботится о тебе.

— Ага, — говорит Тумбс с грубым смехом, вытирая слюну с лица. — Говорят, что женщина и пес на борту — к несчастью. — Затем его выражение лица становится мрачным. — Может, в следующий раз я не стану останавливать корабль.

Несмотря на то, что Тумбс — старый морской капитан, много лет проработавший на моего отца, он, вероятно, самый высоконравственный член команды Колбек. Поэтому, если даже он готов выбросить кого-то за борт, я начинаю задаваться вопросом, не совершил ли ошибку, спасая эту девушку.

Она ничего не говорит. Просто сидит, прислонившись спиной к леерам, все еще пытаясь отдышаться, а ее пес лежит рядом с ней, опустив свою огромную голову ей на колени. Она избегает моего взгляда, а я не собираюсь снова приседать. Мой член все еще болит, и не в хорошем смысле.

Я киваю Тумбсу.

— Продолжай путь. Мы идем прямо домой.

— Да, — отвечает Тумбс, возвращаясь к штурвалу, а остальные расходятся, чтобы помочь с парусами.

Я снова перевожу взгляд на Бринлу, наблюдая за ней в течение нескольких секунд, ее грудь продолжает вздыматься, она сосредоточена на своем псе. Любопытно, что она все еще пытается отдышаться. Я знаю, что суэн дает широкий спектр магии и сил, и трудно предсказать, что именно проявится у конкретного человека, но одна особенность, которая кажется общей для всех, кто его употребляет, — это увеличение силы и физической формы. Почему она такая слабая?

Возможно, ворона Штайнера, Мун, или мой информатор ошиблись в своих сведениях. Она хороший боец, это я признаю, и, похоже, она умеет красть яйца, по крайней мере с помощью Леми. Но начинаю задаваться вопросом, в чем же заключается ее настоящая магия, потому что я ее не вижу.

Это не значит, что я могу снова недооценить ее.

Я лезу в ботинок и вытаскиваю кинжал длиной в фут. Глаза Бринлы и Леми автоматически фокусируются на нем. Рукоять вырезана из костяного дерева, украшена различными драгоценными камнями и серебряной эмблемой меча, символизирующей Дом Колбек. Само лезвие сделано из полупрозрачного водного кристалла, который в сухом состоянии может разрезать что угодно, даже камень. С его переливающимися ребрами он не выглядит опасным. Скорее похож на вырезанный изо льда. Я стряхиваю с него воду, а затем дую на него, развязывая веревку на поясе.

— Что это? — тихо спрашивает Бринла, и я вижу, как ее любопытство берет верх. Значит она любит оружие — принято к сведению.

— Это Кинжал, — говорю я ей, вертя лезвие в руке.

Она прокашливается.

— Ты назвал свой кинжал Кинжалом? — спрашивает она с невозмутимым выражением лица.

— Кинжал может быть твоим лучшим другом, — говорю я ей. — Разве твой лучший друг не заслуживает имени?

Убедившись, что он высох, я провожу кинжалом по веревке, разрезая ее надвое, словно масло горячим ножом, и затем, прежде чем Бринла успевает спросить, что происходит и дать отпор, я хватаю ее за запястья и туго обвязываю их веревкой.

Я отступаю назад, как раз в тот момент, когда Леми начинает рычать на меня, показывая большие острые клыки.

Черт. Я не хотел, чтобы пес набросился на меня, но, полагаю, связав ее хозяйку, вызвал такую реакцию.

Я быстро достаю маленький флакон с транквилизатором, который спрятал в доспехах, и показываю его Бринле.

— Это сразило дракона, сразит и твоего пса. Я не хочу причинять ему боль — и не причиню, — но я без проблем усыплю его.

Я мог бы добавить еще несколько угроз, но, честно говоря, я бы солгал. Единственное животное, которому я когда-либо причинял вред, — это дракон, и даже тогда это было в целях самообороны, как вчера вечером.

Леми продолжает рычать, даже встает и делает шаг ко мне. Я быстро обдумываю, смогу ли ввести сыворотку ему в рот, не потеряв руку.

— Леми, — со вздохом окликает его Бринла. — Сидеть.

Рычание Леми затихает, и он садится на задние лапы, высунув язык, за считанные секунды превратившись из чудовищного убийцы в гигантского щенка.

Затем Бринла поднимает руки.

— Действительно необходимо связывать меня?

— Боюсь, ты слишком часто заставала меня врасплох, — говорю я.

На ее лице мелькает удовлетворенная улыбка.

— Хорошо. — Она прочищает горло и откидывается на леера. — И что теперь?

— Ты просто собираешься проигнорировать тот факт, что я спас тебе жизнь в третий раз?

— Я ни разу не просила тебя об этом, — отвечает она. — Не моя вина, что ты не умеешь проигрывать с достоинством.

Я моргаю, глядя на нее.

— Проигрывать с достоинством?

Она пожимает плечами.

— Ты спасал меня не потому, что хотел. Ты спасал меня, потому что, если бы я умерла, это означало бы, что ты проиграл.

— Проиграл в чем? — Я хмурюсь.

— В той игре, которую ты ведешь. В той, в которую ты так отчаянно пытаешься вовлечь меня.

Я на мгновение прикусываю нижнюю губу. С одной стороны, мне не нравится, насколько Бринла проницательна, даже если не совсем права. С другой стороны, она снова впечатлила меня.

— Я не играю ни в какие игры, — говорю я, засовывая нож обратно в ботинок. — По крайней мере, не с тобой. Единственная игра, в которую я играю, — это та, в которую играем все мы.

— Мы против драконов, — говорит она, понизив голос.

— Мы против Дома Далгард, — отвечаю я. — И в конце концов, именно они проиграют. А все, что происходит между тобой и мной, — это сделка. Переговоры, которые, надеюсь, приведут к партнерству.

Она фыркает.

— Это не переговоры. Ты похищаешь меня и шантажируешь, чтобы я работала на тебя. Это будет твоей самой большой ошибкой. Пока я нахожусь под твоей властью, ты будешь оглядываться через плечо, ожидая, что я тебя предам. В конце концов, если буду работать на тебя, я предам Дом Далгард. Почему ты так уверен, что я не сделаю то же самое с Домом Колбек? Для таких воров, как я, всегда выигрывает тот, кто больше заплатит, не так ли?

Наконец-то, хоть какой-то прогресс.

— Потому что я сделаю так, что тебе это будет выгодно.