Земля воров

Глава 24

Андор

— Самое время выглянуть солнцу, — говорю я, выходя на задний двор замка и направляясь к Солле, Видару и Штайнеру, которые сидят за дубовым столом, установленным среди виноградников и фруктовых деревьев, а последние цветы вишни покрывают землю белыми и розовыми холмиками.

Мои братья и сестра о чем-то увлеченно спорят, но все разговоры внезапно прекращаются, когда я сажусь за стол и делаю глоток холодного пива, которое держу в руке.

— Ты не принес нам? — спрашивает Видар, поднимая свою пустую кружку и демонстративно опрокидывая ее на краю стола.

— Еще? Когда я спросил повара, оказалось, что бочка почти пуста, — говорю я. — В следующий раз, когда пойду внутрь, я наполню тебе кружку.

— Нет, — говорит Штайнер. — В следующий раз, когда ты пойдешь внутрь, мы не увидим тебя день или два.

— Как она? — спрашивает меня Солла, имея в виду Бринлу. Она — причина, по которой я так озабочен последние несколько дней. — Я постоянно приношу ей еду, но она едва прикасается к ней. Она не произносит ни слова. Даже ее пес не лает.

— Поэтому ты созвал семейное собрание? — спрашиваю я. — Ты действительно беспокоишься о ней?

— Да, — кивает Видар. — Я также думаю, что нам нужно откровенно поговорить о том, что произошло на Земле изгнанников.

Я делаю большой глоток пива, готовясь к допросу старшего брата.

— Я уже рассказал тебе, что произошло. На нас устроили засаду.

— Но кто? — спрашивает он.

— Повторяю, я не знаю.

— Ну, Бринла наверняка что-то знает. Ты ее спрашивал?

Я пристально смотрю на него.

— А как ты думаешь? Конечно, я ее спрашивал. Но она безутешна. Она потеряла последнего близкого человека. Вся ее семья теперь мертва. Во время нападения она даже не обращала внимания на происходящее, она пыталась спасти свою тетю от смерти.

Хотя это не совсем так. Бринла следила за происходящим. Она помогла убить двух нападавших. Но она не знает, были ли они посланы Черной гвардией или Домом Далгард. Могло быть и то, и другое. Черная гвардия могла получить наводку, что Бринла крадет яйца для нас, возможно, от самих Далгардов. Или, может быть, убийцы были наняты ими, чтобы убрать ее — и меня — с дороги.

Кроме того, Бринла отказывается говорить со мной об этом. Мои братья и сестра думают, что я провожу с ней много времени, но на самом деле я пытаюсь проводить с ней время. Она относится ко мне холодно, злится на меня за то, что я накачал ее наркотиками и притащил ее и Леми обратно на корабль.

Я не виню ее, знаю, что тем самым нарушил ее доверие, но у меня не было выбора. Я не собирался ждать в Темном городе следующей засады, которую мы, вероятно, не пережили бы.

Мне пришлось принимать несколько быстрых решений, поскольку я не планировал вытаскивать ее оттуда без сознания. К счастью, немного дальше в тоннеле стояла тележка, наполненная водой.

Тележка принадлежала ее соседям, пожилой паре, которые, услышав шум, вышли на порог своего дома. Они ничего не сказали и не сделали, когда я вылил воду, но, когда вышел из дома Эллестры с Бринлой, лежащей в тележке и укрытой кучей одеял, они заподозрили неладное. К счастью, Леми, похоже, понял, что я пытаюсь помочь, и лаял на соседей, чтобы они не подходили, пока я быстро увозил Бринлу.

Выбраться из Темного города было совсем другой историей. Я вернулся по нижним проходам, ориентируясь на инстинкт и предполагая, что товары должны постоянно перевозиться по тоннелям, а не по лестницам. Там было не так много охранников, но когда я все же сталкивался с ними, мне приходилось быстро их устранять, чтобы не рисковать быть обнаруженным. К счастью, я был достаточно предусмотрителен, чтобы подготовить шприц с дополнительным количеством наркотиков. Это означало, что мне не пришлось убивать больше людей, чем я уже убил тем утром. Не то чтобы я колебался в случае необходимости.

— Я полагаю, кто бы ни были эти убийцы, они достаточно хорошо знали внутреннее устройство Темного города, чтобы проникнуть в него, — говорю я Видару, снова встречаясь с напряженным взглядом брата.

— Думаешь, они знали, что ты был с ней? — спрашивает Штайнер. — Странное совпадение, что они напали в тот момент, когда вы вернулись.

— Несомненно, они знали, что Бринла возвращается, и ждали этого момента. У Далгарда повсюду шпионы. — Не могу сказать, следили ли они за мной — возможно, они бы послали больше людей, если бы знали.

Видар фыркает в ответ, и я пристально смотрю на него, пока он, кажется, не становится снова серьезным. Он прочищает горло.

— Значит, кто-то перехватил Мун…

— Невозможно. Мун бы мне сказала, — говорит Штайнер.

— Или, — продолжает Видар, не желая вступать в старый спор о том, действительно ли его ворона понимает его или способна лгать, — тетя Бринлы проявила неосторожность.

Я благодарен ему за то, что он не обвиняет во всем Эллестру, как он делал, когда мы только вернулись.

— Проявила неосторожность или доверилась не тому человеку, — поправляю я.

— Это одно и то же, — отвечает Видар.

— И что это значит? — спрашивает Солла, заправляя волосы за уши. — Мы в опасности?

— Мы всегда в опасности, — говорю я. — Просто у нас был один враг, о котором мы знали — Дом Далгард. Если они убили Эллестру, то для нас ничего не изменилось. Но если это была Черная гвардия, и мы теперь враги королевства Эсланд, то это может изменить кое-что.

— Все являются их врагами, — говорит Штайнер. — Они знают, как действуют синдикаты и чем они занимаются. Я бы не беспокоился о том, что Эсланд явится в Норланд и попытается что-то предпринять.

— Даже если они это сделают, мы будем готовы. У них ничего не выйдет, — сурово говорит Видар.

— Далгард и так уже наш враг, — говорю я, допивая пиво. Я ставлю кружку и смотрю на своих братьев и сестру с максимально серьезным выражением лица. — Я имею в виду, что это немного меняет наши планы. Если Черная гвардия Эсланда будет пристальнее следить за нами, нам придется внести коррективы.

Видар выпрямляется и смотрит на меня. Я еще не упоминал ничего подобного, а он, как я знаю, ненавидит сюрпризы.

— Какие коррективы?

— В плане, — говорю я.

— В каком плане? — спрашивает Солла.

— В плане похищения яйца бессмертия у Дочерей безмолвия.

Все замолкают. Солла выглядит озадаченной, Штайнер задумчивым, а в глазах Видара кусочки головоломки складываются в единое целое. Я рассказал им о том, что произошло с Эллестрой и убийцами в Темном городе. Я не рассказал им о своих разговорах с Эллестрой и о том, какие планы изначально строил в отношении Бринлы.

Я до сих пор не рассказал об этом и самой Бринле.

Вдруг все взрываются одновременно.

— Яйцо бессмертия? Ты же знаешь, что это миф, — насмешливо говорит Штайнер.

— Если ты ступишь на землю Эсланда, тебя убьют, — говорит Видар, поднимая брови.

— Что такое яйцо бессмертия? — спрашивает Солла.

Наверное, лучший человек не стал бы радоваться тому, что знает то, чего не знают его родные. Но я не такой.

Я улыбаюсь, наслаждаясь их замешательством и своей тайной в течение долгого момента, прежде чем рассказать им все, что я знаю. Хотя яйцо — новость для Соллы, оно уже некоторое время интересовало Штайнера, прежде чем он объявил его просто легендой, а Видар и мой отец были первыми, кто обратил на него мое внимание, также предположив, что оно существует.

Но я пошел дальше. Если оно существует, это навсегда изменит судьбу нашей семьи и синдикатов. А если оно попадет в плохие руки, то…

— Тетя Бринлы не знала наверняка о его существовании, — говорит Штайнер, когда я заканчиваю, его глаза возбужденные, но настороженные.

— Только то, что говорили другие, — говорю я. — Так что я бы поспорил, что никто ничего не знает. Вот почему это рискованно. Но что не является риском?

Я также готов поспорить, что Далгард хотел использовать Бринлу именно для этого. Он обратил на нее внимание из-за ее прошлого, его планы не отличались от моих. Но я также знаю, что в Бринле действительно есть что-то особенное, и ее тетя собиралась это подтвердить перед тем печальным поворотом событий. Однако я не собираюсь говорить об этом своим братьям и сестре. По крайней мере, пока не смогу обсудить это с Бринлой.

— Ну, очевидно, Бринла хочет отомстить монастырю, — говорит Солла.

— Да, хочет, — осторожно отвечаю я.

Видар смотрит на меня, а потом качает головой.

— Черт возьми, Андор. Она же не знает, правда?

— Я был немного занят.

Солла ахает.

— Она здесь уже месяц, — подчеркивает Видар, тыкая пальцем в узоры на столе.

— Я хотел убедиться, что это правда, прежде чем втягивать ее в это.

— Тебе нужно сказать ей об этом в ближайшее время, — говорит Штайнер. — Иначе она почувствует себя еще более преданной.

— Еще более? — повторяю я, поднимаясь на ноги. — Я ее не предавал.

— Ты накачал ее наркотиками, — говорит он. — Ты доставил ее на корабль против ее воли и бросил тело ее тети. Ты должен была хотя бы забрать тело с собой. Ты достаточно силен, чтобы справиться с ними обеими.

Вина пронзает меня.

— Я не подумал, — тихо признаю я, снова опускаясь на место. — Все, о чем я мог думать, — это вытащить Бринлу оттуда. Она была моим приоритетом, а не ее тетя.

— Это может быть одной из причин, по которой она не выходит из своей комнаты, — бормочет Солла.

— Или, может быть, она горюет, — резко говорю я.

— Тебе нужно показать ее Сэю Белаку, — говорит Видар. — Пусть она примет немного смолы и погрузится в видения. Это единственный способ, которым она сможет выплеснуть свое горе.

— Может, ей не нужно выплескивать свое горе, — говорю я, раздраженный его предложением, как будто горе — это то, что можно использовать. — Может, ей просто нужно справляться с ним, проживая день за днем.

— У нас нет времени справляться с ним день за днем, — сурово говорит Видар. — Ты сам сказал — если Черная гвардия стоит за убийством Эллестры, то они будут выслеживать тебя. Возможно, они не знают о твоих планах украсть яйцо, но они будут ждать, когда ты ступишь на их землю. — Он делает паузу. — Поэтому я пойду с тобой.

Я сопротивляюсь. Последнее, чего я хочу и в чем нуждаюсь, — это помощь моего брата.

— Ты не пойдешь, — говорю я, хотя мой протест ничтожен.

— Назови мне одну причину, — говорит он с терпеливым выражением лица.

Я смотрю на Соллу и Штайнера, но они, похоже, ждут ответа, как и он.

Потому что это мое дело, хочу я сказать. Я единственный, кто может это сделать, и не могу рисковать, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Вместо этого я говорю:

— Ты нужен здесь. А это не имеет к тебе никакого отношения.

— Если это касается тебя, дорогой брат, то это касается и меня, — говорит он, и на его губах появляется легкая, слегка самодовольная улыбка. — И я уверен, что отец отнесется к этому так же. Если ты собираешься в Эсланд, чтобы совершить кражу, то почему бы не превратить ее в крупный грабеж.