Земля воров

Глава 23

Бринла

Я просыпаюсь от крика моей тети, этот острый, как бритва, звук вспарывает мои сны и проникает прямо в душу. Я вскакиваю с постели, нет времени на раздумья, нужно действовать. В тусклом свете мерцающего факела я накидываю на себя прозрачную тунику, чтобы прикрыть наготу, хватаю ближайший к себе меч из вулканического стекла и выбегаю из комнаты.

И попадаю в полный хаос.

Воздух наполняет лай Леми, но его нигде не видно. Вместо этого я вижу свою тетю на полу, из груди у нее торчит меч, ее крики переходят в булькающий звук, который, я знаю, будет преследовать меня в ночных кошмарах всю оставшуюся жизнь. В панике я бегу к ней, к незнакомому мужчине в черном, который пытается вытащить меч из ее груди. Андор хватает табурет и бежит к трем мужчинам, которые врываются в дверь. Двигаясь молниеносно, Андор голыми руками отламывает ножки табурета, затем хватает их, как зазубренные копья, и уворачивается, когда нападающие бросаются на него.

Леми внезапно появляется за спиной одного из мужчин, прыгает ему на спину и сбивает с ног, хватая зубами за голову. Я снова смотрю на тетю, на кровь, льющуюся из ее груди, пока мужчина пытается вытащить свое оружие. Меня захлестывает истерика, и, прежде чем я успеваю подумать, быстро поднимаю свой меч и наношу удар по шее мужчины, когда он поднимает голову. Клинок пронзает кожу и кости с отвратительным звуком, который отдается в моих руках, и мужчина падает замертво рядом со мной.

Это первый человек, которого я убила.

Нет времени что-либо чувствовать.

— Бринла! — кричит Андор, и я вижу, как он бьет кого-то ножкой табуретки, а другой мужчина направляется ко мне с двумя кинжалами, сверкающими в свете факела.

Леми исчезает, а затем появляется прямо передо мной, его тяжелое тело загораживает меня от нападающего. Я пытаюсь прогнать Леми, когда кинжалы летят в его сторону, и он исчезает, что отвлекает мужчину и заставляет его потерять концентрацию. Я пользуюсь моментом, чтобы взмахнуть мечом, и с криком взмахиваю им, вложив в удар всю свою силу, меч рассекает горло мужчины, почти снося ему голову.

Он падает на землю рядом с другим убитым, а Леми появляется рядом с Андором, помогая ему справиться с последним оставшимся нападающим. Я должна помочь ему, но у меня ощущение, что оказалась в воде. Поскольку Леми заставил мужчину бросить оружие, Андор справился с ним и теперь прижимает к стене, приставив клинок к виску.

— На кого ты работаешь? — рычит Андор, на его виске пульсирует вена. — Кто тебя послал?

Он срывает с мужчины маску, и тот ухмыляется в ответ. Бледная кожа, желтые волосы. Я никогда не видела его раньше и у меня нет времени, чтобы заботиться об этом.

Я оглядываюсь на свою тетю и чувствую, как мой мир начинает рушиться, как будто тонкие нити реальности, которые держали меня, начинают рваться. Я падаю на землю рядом с ней, обнимаю, хватаю край своей туники и прижимаю к ране, из которой алой рекой течет кровь.

— С тобой все будет хорошо, — говорю я дрожащим голосом. Она смотрит на меня стеклянными глазами, в которых, кажется, появляется пустота. — Мы позаботимся о том, чтобы с тобой все было хорошо.

Я смотрю на Андора, который все еще угрожает мужчине, и надеюсь, что он сможет спасти мою тетю.

Он должен это сделать.

Я видела, как он вернул Леми к жизни, я знаю, что так оно и было. Он избавил меня от боли. Он был молод, когда не смог спасти свою мать, и, возможно, ее болезнь была слишком тяжелой, но моя тетя сильная, и это всего лишь рана, она может зажить, ее можно спасти.

— Андор, — шепчу я, крепче прижимая тетю к себе. — Андор, ты можешь спасти ее.

Он на мгновение замирает, улавливая мой взгляд краем глаза, но затем рычит на мужчину.

— Скажи мне, кто тебя послал, или я вонжу этот кинжал прямо в твой крошечный мозг.

Мужчина улыбается ему, как будто знает, что Андор в любом случае убьет его.

Как будто он этого хочет.

Мы не получим ответов.

И это все равно не имеет значения.

— Андор! — повторяю я еще раз, теперь громче. — Пожалуйста! Спаси ее!

Андор оскаливается, его лицо краснеет, острие ножа начинает дрожать.

— Скажи мне!

— Андор! — снова кричу я. — Он ничего не скажет. Просто убей его и помоги мне! Пожалуйста, она умирает! — Теперь я кричу, и мой голос звучит как у какого-то ужасного бешенного зверя.

Андор на мгновение расслабляется, смотрит в землю и слегка качает головой, и я боюсь, что он собирается отпустить мужчину. Но затем он издает мучительный рык и отступает настолько, чтобы вонзить лезвие кинжала в его голову.

Я снова смотрю на тетю и вижу, что ее глаза больше не стеклянные.

Они неподвижны.

Они пустые.

Она смотрит в потолок, в никуда.

Там ничего нет.

— Нет! — кричу я и сжимаю ее плечи так сильно, что ей должно быть больно.

Но она не реагирует.

Она неподвижна.

Она мертва.

Леми медленно подходит, обнюхивает ноги моей тети, затем ложится рядом с ней, прижимает уши к голове и жалобно скулит, отчего сотрясается весь дом.

Этого не может быть.

— Эллестра, — шепчу я, встряхивая ее. — Тетя. Пожалуйста. Вернись. Мы можем спасти тебя.

Слезы текут из моих глаз и капают ей на лицо, а она такая, такая неподвижная.

— Мне жаль, — говорит Андор. Его голос звучит так, будто он находится в другом мире, а не стоит за моей спиной. Я чувствую его присутствие и злюсь. Злюсь, что он не действовал быстрее. Он должен был убить того мужчину сразу, и тогда, может быть, у него было бы время спасти ее.

Гнев вспыхивает, разгорается и жжет меня изнутри, превращаясь в ненависть к самой себе.

Потому что это моя вина.

Все это моя вина.

— Бринла, — мягко говорит Андор. Он кладет руку мне на плечо и присаживается рядом, но я едва чувствую это, едва слышу. — Бринла, мне так жаль. Все произошло слишком быстро. В дверь постучали, и она сказала мне оставаться на кухне. Я услышал голос, она, казалось, знала этого человека, но что-то было не так, и к тому времени, когда добрался до гостиной…

— Она умерла, — шепчу я, убирая волосы с лица тети. Я никогда раньше не видела ее неподвижной, даже когда она спала. Она всегда хмурилась, всегда двигалась, всегда была чем-то занята. Она не терпела глупцов и порой любить ее было трудно, но я все равно любила. Она спасла меня от Дочерей безмолвия, она спасла меня от самоубийства, когда я поняла, что ничто не вернет моих родителей. Без нее меня бы здесь не было, а теперь… теперь ее нет.

Это несправедливо.

Она впустила меня в свою жизнь, а я принесла в нее смерть.

— Я знаю, прости, — повторяет он. Но все извинения, слова и банальности в мире не вернут ее.

Черт. Черт.

Это не может быть правдой. Не может.

Он крепче сжимает мое плечо.

— Тот, кто послал за ней этих людей, хотел, чтобы они добрались до нас. До тебя. Мы должны уходить.

Я качаю головой и прижимаюсь губами ко лбу тети. Она уже холодная. Так не должно быть, она должна быть еще теплой, но кажется, что все, что делало ее такой энергичной, исчезло.

— Мы должны уходить, Бринла. Сейчас же. Ты, я и Леми. Они идут за нами.

— Ты даже не знаешь, кто, — шепчу я. Я смотрю в ее открытые глаза, умоляя, чтобы она вернулась к жизни. Моя тетя когда-то принимала суэн, она была сильной и выносливой, разве нет шанса, что это вещество может победить смерть и вернуть ее к жизни?

— Это не имеет значения, — говорит он. — Это либо Дом Далгард, либо Эсланд. Кто бы они ни были, они хотят твоей смерти. За ними последуют другие. Мы должны уходить. Сейчас же.

Я качаю головой.

— Я не уйду. Я не оставлю ее.

— Бринла, — говорит он жестким голосом, поднимаясь на ноги.

— Я не оставлю ее! — Кричу я, резко поворачивая голову, чтобы посмотреть на него. Он встречает мой взгляд, брови нахмурены, глаза печальные, и воспоминание о нашей вчерашней ночи посещает меня, как бабочка, как нежность, которая улетучивается, погребенная под гневом и горем. Теперь все это не имеет значения. Больше ничего не имеет значения.

Из-за слез он расплывается у меня перед глазами.

Но я никуда не пойду.

— Я останусь с ней, — удается мне сказать, мой язык как будто распух. — Я не оставлю ее. Она может ожить в любой момент. Ты еще можешь спасти ее.

Я снова смотрю на нее, надеясь, что, может быть, она шевельнулась, подала какой-то признак жизни.

Но ее тело словно отяжелело.

— Я не оставлю ее, — повторяю я. — Уходи. Возвращайся на свой корабль, на свою землю, к своей семье. Она была моей единственной семьей. Я должна остаться с ней.

— Ты умрешь, если останешься, — умоляюще говорит он. — Они убьют тебя. Они убьют и Леми.

— Хочу посмотреть, как они попробуют, — говорю я, хотя последние слова глубоко задевают меня. Мне все равно, убьют ли они меня, кто бы они ни были, но я не хочу, чтобы Леми умер.

— Забери его с собой, — говорю я. — Забери Леми с собой, пожалуйста.

— Он никогда не оставит тебя, — говорит он. — Так же, как ты отказываешься оставить свою тетю.

Я киваю, пытаясь сглотнуть.

Это не может быть правдой. Это, наверное, кошмарный сон. Я, наверное, еще сплю.

— Но ты же знаешь, что я тоже не оставлю тебя, — продолжает он. Он пересекает комнату, и я смотрю, как он исчезает за углом.

Он может остаться, если хочет. Часть меня хочет быть настолько эгоистичной и попросить его об этом. Может быть, мы сможем отразить следующую волну нападающих. В конце концов, здесь четыре мертвых мужчины, четыре убийцы, с которыми мы справились. Мы могли бы остаться и сражаться, и я могла бы похоронить тетю с должным уважением. Она не заслуживает того, чтобы ее бросили, даже после смерти.

Кажется, что время течет не так, как должно. Весь мир сузился до меня и моей тети, и я знаю, что не смогу отпустить ее, не сейчас, может быть, никогда. Я могу просто сидеть здесь рядом с ней, и пока могу это делать, она никогда не умрет по-настоящему, никогда не уйдет.

— Бринла, — говорит Андор, и я понимаю, что он вернулся в комнату. Он стоит рядом со мной, и я отрываю взгляд от тети и смотрю на него.

Печаль морщит его брови, глаза влажные в уголках.

— Останься со мной, — говорю я ему. — Не уходи. Обещай, что не уйдешь.

— Я обещаю, что не брошу тебя, — говорит он хриплым от решимости голосом.

Затем он приседает рядом со мной, и, прежде чем я успеваю понять, что происходит, он втыкает иглу в мою руку.

Шок от его действия наступает раньше, чем боль.

Я сдавленно вскрикиваю и пытаюсь отодвинуться, но тело тети вдруг становится слишком тяжелым.

— Что ты сделал? — вскрикиваю я, тщетно вырываясь, а Леми встает и издает низкий, угрожающий лай, направленный на Андора.

— Я был вынужден, — говорит Андор, держа иглу так, как будто собирается повторить. — Это единственный способ вытащить тебя отсюда. — Он осторожно поглядывает на Леми. — Я знаю, что ты всего лишь пес, но ты должен позволить мне сделать это, для ее же блага. Не заставляй меня использовать это и с тобой. Я не знаю, как смогу вывезти отсюда девочку и пса.

Я медленно моргаю, глядя на него, и пытаюсь заговорить, но не могу выдавить ни слова. Комната начинает кружиться.

Нет, думаю я. Он не мог меня накачать наркотиками. Он бы этого не сделал. Он бы не посмел увезти меня отсюда, от моей тети.

Но по его виноватому взгляду, когда он смотрит, как я опускаюсь на пол, понимаю, что это именно то, что он собирается сделать.

— Ты очнешься на лодке, целая и невредимая, — говорит он, и его голос становится все более далеким, когда я закрываю глаза. — Я не собираюсь тебя терять и обещал, что не оставлю.

Затем все звуки стихают.

И все погружается во тьму.