Наследник графа Нортона

Часть 2. Глава 1. Проклятие рода

Дверь за Мелани закрылась, и Александр медленно подошёл к креслу и сел, откинувшись на спинку, и долго смотрел ей в след. В руке его ещё был хрустальный стакан с виски, но он отставил его подальше. Александр не любил алкоголь, предпочитая сохранять голову трезвой, но в таких местах никогда не ставили других напитков.

Мелани была из тех женщин, которые умеют попадать в дурацкие ситуации и втягивать в них всех окружающих их мужчин. Александр усмехнулся. Он был уверен, что миссис Мейберри не знала, кем ему является сэр Ричард Кортни. Знай она это, ни за что не согласилась бы на помолвку. В её порядочности Александр был полностью уверен. Но из всех мужчин в Англии она дала согласие именно сэру Ричарду, его бедовому кузену.

Отцы их были троюродными братьями. Можно сказать, сэр Ричард, эсквайр, имевший большое состояние за счёт женитьбы отца на дочери американского промышленника, но достаточно низкое происхождение, совершенно случайно оказался первым в очереди на графский титул. Все представители их рода, коих рождалось достаточно, умирали в юные годы весьма разнообразными способами. Старший брат самого Александра погиб во время охоты свалившись с коня на полном скаку, его кузен, ставший наследником, был зарезан в пьяной драке, а следующий за ним наследник утонул во время морской прогулки на яхте, когда ему взбрело в голову поплавать в открытом море. Брат последнего покончил с собой из-за несчастной любви, оставив следующим в этой веренице сэра Ричарда. Леди Кортни, мать сэра Ричарда, весьма неприятная особа, хотела было заставить сына отказаться от такой чести, заявив, что титул графов Нортон проклят, но быстро передумала. Рождение Адама было воспринято в штыки, и теперь вся семья с некоторой долей любопытства и обреченности ожидала, что же с ним может случиться.

И именно сэра Ричарда избрала своим мужем миссис Мейберри, что в глазах самого Александра было вполне в русле его персонального проклятия. Обманув судьбу и получив сына незаконным способом, он одно время торжествовал, считая, что происхождение ребёнка защищает его от невзгод, но сейчас, когда Адам постоянно болел, а его мать неожиданно дала слово кузеру Ричарду, чувствовал, что что-то снова пошло не так.

Перед миссис Мейберри он чувствовал неловкость. Любая их встреча заставляла его то бледнеть, то краснеть, но он никогда не думал, что судьба преподнесет ему подобный сюрприз. Теперь он будет вынужден терпеть её за столом на всех семейных сборищах, что было невозможно и невыносимо. Потому что Джейн никогда не потерпит этого. Никогда.

Он все же отхлебнул виски и стал изучать какие-то бумаги, что лежали прямо перед ним, но не понимал ничего из написанного. Мелани Мейберри будоражила в нем чувства, которые он давно хотел забыть. Он всегда считал её своей, будто в Англии были разрешены гаремы, хотя умом понимал, что не может чинить ей никаких препятствий, если она пожелает выйти замуж.

Она пожелала. Он отпустил ее. Сказал ей правду. Ведь не одному ему нести это бремя. Пусть тоже думает над дурацкими поворотами судьбы. Она всегда смотрела на его свысока. Она понимала свою власть над ним. Одно её слово — и сэр Кортни станет его наследником, а Адам... А Адам окажется незаконным отпрыском нечестного графа. И только то, что Мелани знала, что Адам — ее родной сын, могло дать хоть какую-то уверенность в том, что она не предпочтет титул виконтессы счастью его наследника. Адама.

...

— Ты слышал, на ком собирается жениться Ричард Кортни? — Джейн выбежала его встречать в коридор, не дождавшись, когда он войдёт в гостиную.

Александр скинул промокший плащ и отдал лакею шляпу. Несколько шагов от кареты до дома превратили его одежду в нечто несуразное, с чего потолками текла вода на плиты холла.

— Слышал, — сказал он.

Джейн всплеснула руками. Лицо ее, испуганное и несчастное, с огромными горящими глазами, которые он все ещё так любил, было обращено к нему.

— Он хочет жениться на Мейберри! На Мейберри! — голос её задрожал, обещая истерику.

Александр хорошо знал эти нотки в её голосе. Он хорошо знал её и понимал, что сейчас эту истерику не остановить. Да и положат руку на сердце, Джейн имела право на эту истерику. Он бы тоже хотел кричать и рыдать, бить посуду и пугать слуг. Только он не мог позволить себе подобного, а она — могла. Было бы смешно, если бы он начал кидать посуду в стену. Хотя сейчас ему очень хотелось что-то кинуть. Возможно, даже биться о стену головой.

— Пути Господи неисповедимы, — сказал он.

Джейн взвизгнула.

— И ты так легко говоришь это? Так легко? Сегодня пришла леди Кортни и радостно сообщила, что у её сыночка красивая невеста! Мейберри! Так не бывает!

Александр затащил жену в гостиную, чтобы слуги слышали как можно меньше. Он сам погасит её истерику. Он знал, как это делать. Хотя, может быть, ему поддержать ее? Они вместе будут кричать и рыдать?

— Как я должен об этом говорить? — спросил он, закрывая дверь.

Чтобы истерику погасить, её надо вызвать. Нужно, чтобы она рыдала. Иначе приступ будет долго начинаться, может растянуться на часы и дни, и от этого Джейн снова разболеется. Истерики пожирали её силы. И чем длиннее была истерика, тем меньше сил у неё оставалось.

— Ты не должен допустить этого, — крикнула Джейн, — запрети ему жениться на ней! Он не посмеет!

— И что он подумает? — Александр поднял брови, — да и я не отец ему, чтобы что-то запрещать. Он все равно женится на ней.

— Тогда надо запретить ей! — Джейн сжала его руки в своих холодных ладонях, — скажи, что отберешь у неё все, что дал!

— Она станет женой сэра Кортни, ей нет дела до того, что у неё было, — сказал он устало, — оставь их, дорогая. Я уверен, она будет молчать и никому не скажет, кто такой Адам.

Повисло молчание. Пальцы Джейн сжались в кулаки.

— А если скажет? — закричала она, — а если скажет? Родит ещё троих сыновей и все они станут наследниками её мужа! Захочет себе титул! Она — мерзкая! Нечестная! Только мерзкая женщина могла пойти на ту сделку! — её затрясло, и Александр оглянулся, нет ли в комнате опасных предметов, — её надо убить! — Джейн вцепилась в его рубашку, — о, убей ее! Она погубит и Адама, и нас!

Александр попробовал обнять Джейн, но это стало ошибкой. Жена его издала вопль, заметалась по комнате, крича, что Мелани нужно как можно скорее убить.

— Ты! Ты влюблен в нее! Я знаю, знаю! Ты так и любишь ее, ведь она так хороша! Куда лучше меня, безумной Джейн! Если бы я исчезла, сам бы побежал к ней, женился бы не раздумывая! И вы бы смеялись надо мной, ласкали бы Адама, а надо мной смеялись!

— Я люблю тебя, — сказал он устало.

Истерики на тему его любви к Мелани повторвлись все те три года, что Адам появился в их доме. Джейн мучительно ревновала, понимая, что не смогла исполнить свой долг и родить сына. И её ненависть к Мелани, которой это удалось так легко, возрастала с каждым днем.

— Врешь! Врешь! Если любил бы меня, пошёл бы сейчас и убил ее! Это так просто! Убил бы!

— Вряд ли ты хотела бы жить с убийцей!

Но все, что он мог сказать, тонуло в её эмоциях. Доктор говорил ему, что нужно сохранять спокойствие, но Джейн знала, как его задеть. Он старался изо всех сил. Она кричала, обзывая его разными словами, а он молчал, повторяя, как попугай, что любит только ее. Только ее, Джейн, даже такую.

Даже такую. Ту, в которую она превратилась. Потому что не может её не любить. Это его долг. Долг перед самим собой. И перед ней. Той Джейн, которая так нуждалась в нем, и которую он когда-то не сумел спасти.

Не потому, что это было невозможно, а потому, что не захотел.