Наследник графа Нортона

Глава 2. По ухабам судьбы

Эмма была капризна. Несмотря на свой возраст, она сумела убедить Мелани, что в школу ей ещё рано. Каждое утро Эмма вставала в слезах, рассказывала, как она не хочет расставаться с мамочкой, плакала и просила. В итоге Мелани сдалась. Девочка ещё так мала, зачем ей школа? Вот Сэм уехал и даже писем не пишет. Он так радостно побежал в новую жизнь, что у Мелани сжималось сердце. Учитель в ответ на письмо Мелани написал, что у сына её все хорошо, что он завёл много друзей, хорошо учится и принимает участие во всех мероприятиях. Некогда мальчику писать письма матери и сестре. Мелли вздохнула, прижимая к груди исписанный лист. Да, Сэм всегда был независимым и упрямым. Ему хорошо в школе, среди таких же, как и он, где его не выводят гулять за руку и где он может проявить себя в полной мере.

Возможно, Эмми не нужна школа. Мелани может позволить себе нанять учителей. Много ли надо девочке? Музыку она может преподавать ей сама. Французский и историю, чистописание — вот и все, что требуется для хорошей хозяйки. Вчера, чтобы не думать о графе Нортоне и его сыне, Мелани весь вечер обсуждала Эмми со своими поддругами, которых завела в Бате. Миссис Вэлли имела двух дочерей, ровесниц Эммы, а миссис Клаус — сына и двух дочерей. Обе были жёнами джентри, вполне состоятельных и воспитанных. Мелли они считали богатой вдовой, которой муж оставил неплохое наследство. Знали бы они, откуда происходили деньги Мелани на самом деле — в тот же миг отвернулись бы от неё навсегда.

В действительности муж не оставил Мелани абсолютно ничего. Выйдя замуж в шестнадцать лет, в двадцать она буквально оказалась на улице с двумя детьми на руках. Муж её застрелился, когда узнал, что проиграл все, что имел, и ещё столько же. Мелани кредиторы просто вышвырнули из дома, даже не дав собрать необходимые вещи. Ведь вещи тоже теперь принадлежали им. А ведь когда-то мистер Мэйберри приглянулся её матери, и та поспешила выдать дочь как можно скорее замуж, не дожидаясь её совершеннолетия. Зачем, если есть такой приличный жених? Да, он был старше на пятнадцать лет, но зато хорош собой. И относился к Мелани он хорошо, жаловаться ей было не на что. Мать болела, и поспешила сыграть свадьбу, не ожидая, что спустя четыре года дочь её окажется на пороге её маленького домика, который она имела право занимать до конца своей жизни. Увы, жизни ей было отмерено совсем немного...

Мелани старалась не думать о том, что ей пришлось пережить. Смерть мужа, страшная и трагичная, случилась так внезапно, что Мелани даже не успела осознать масштабы катастрофы. И вот она с трехлетней Эмми и четырехлетнем Сэмом стоит на пороге домика матери, где им явно не рады и явно не хватило места. Мать пустила ее. Уже тогда она с трудом вставала, и только сиделка, которую оплачивал муж Мелани, ходила за ней. Не стало денег — сиделка ушла. Мелани осталась наедине с больной маретью и двумя детьми, которые требовали постоянного внимания. Родственники, тетушка Софи, родная сестра матери, и её дети, кузены Мелани, мистер Ален Грейсфил и миссис Вивиана Андерленд, никогда не интересовались их жизнью. Мелани написала им, но помощи не дождалась. Мать таяла на глазах, а идти ей с детьми было совершенно некуда, потому что и рента, и пенсия заканчивались вместе со смертью матери.

Мелани помнила, как каждую ночь ходила слушать, дышит ли мать. Она была плохой дочерью. Она боялась за себя. За то, что мать умрет, а ей будет некуда идти. Она любила мать, но будущего боялась намного больше, чем её смерти.

"Тебе нужно выйти замуж" — писала ей тетка, хотя и сама понимала, что без копейки денег за душой и с двумя детьми Мелани, несмотря на то, что хороша собой, никому не нужна. Тем более, не нужна после всей истории с мистером Мэйберри, её мужем, отзвуки которой ещё не забылись в обществе.

— Я скоро умру, напиши Софи, чтобы приютила вас, — повторяла мать, уже с трудом выговаривая слова.

Мелани написала. Но тетушка снова предложила ей выпутываться самой. Трое нахлебников не входили в её планы, ведь сама она была далеко не богата и жила в небольшой квартирке в Ливерпулле, которую ей оплачивал её сын, кузен Ален Грейсфил. На то, чтобы увеличить квартиру и подселить туда ещё и кузину с детьми, он был категорически не согласен. Ален имел хорошую профессию, он был вполне преуспевающим адвокатом, но в силу собственной лени и пристрастию к дорогим винам не мог позволить себе их содержать.

— Софи согласилась принять вас? — спрашивала мать каждый день, едва ворочая языком.

Она угасала с каждым днем, и Мелани понимала, что ей остаётся только идти на панель, если она не хочет оказаться с детьми на улице.

— Да, мама, — говорила она, скрывая панику, — я договорилась с тетушкой Софи. Не переживай ни о чем.

Мать ушла тихо во сне. Мелани, как обычно, пришла послушать её дыхание и обнаружила, что она не дышит. Паника, охватившая ее, не передавались описанию. За пол года она второй раз теряла абсолютно все! Ей было жаль мать, но все переживания по поводу её ухода затмила катастрофа, разразившаяся сразу после похорон. Дом у неё отобрали, правда, на этот раз повзолив взять кое-что из вещей и остатки денег, которых могло хватить на короткое время.

На этот раз Мелани не знала, куда идти. Тетушка Софи категорически отказала ей, кузен Ален даже не ответил на письмо, и ей оставалось только взять детей и утопиться вместе с ними, потому что она совершенно не представляла, что ей делать.

В полном отчаянии Мелани готова была уже осуществить свою идею и действительно прыгнуть с лодки в реку, держа детей за руки, когда в последний день в домике матери, ей пришло письмо от кузины Вивиан.

"Мы с мужем, мистером Андерлендом, и детьми уезжаем на несколько месяцев в Лондон, поэтому можем предоставить тебе в качестве поддержки возможность пожить в нашем доме в Бате. Надеюсь, за это время ты сумеешь решить все свои проблемы, дорогая кузина. В любом случае, я не могу позволить тебе и детям умереть с голоду. У тебя есть пол года, чтобы устроить свои дела".

Ликованию Мелани не было предела. Она схватила детей в объятья, в тот же день собрала вещи и отправилась в Бат, где до этого никогда не была.

Кузина Вивиан Андерленд была великодушна и гостеприимна. Дом её оказался не очень велик, но находился в фешенебельной части города. Мелани не ожидала, что окажется среди роскоши. Жизнь кидала её из стороны в сторону, то заставляя впадать в отчаяние, то вознося на крыльях надежды.

— Когда мы вернемся, то постараемся решить, что делать с тобой и детьми. Уверена, ты можешь стать гувернанткой, если захочешь. А детей отдадим на воспитание в деревню. Им там будет лучше, — сказала Вивиан на последок, когда садилась в карету после собственных детей.

Мистер Андерленд оказался строгим и жёстким человеком, который совсем не понравился Мелани. Видимо, Вивиан повторяла его слова. Чужие люди не были нужны ему в его небольшом, но богатом доме. И содержать чужих детей, даже если они родственники, он тоже не был намерен.

Полгода. Когда дверца кареты закрылась, а лошади тронули в путь, Мелани смотрела в след экипажу. У неё есть полгода, чтобы придумать что-то, что не разлучит её с детьми. Она не хотела отдавать их никому, она боялась разлуки с ними, и готова была на все, только бы дети остались при ней. Эмма еще так мала, а Сэмуэль слишком шустрый. Чужие люди будут бить его и заставлять работать. Мелани обнимала сыночка, клянясь себе, что никогда не отдаст его в чужую семью.

Она не знала еще, что сделает. Но знала точно, дети её останутся с ней. Лучше умереть вместе, чем позволить чужим людям отнять их у нее.