Наследник графа Нортона

Глава 10. Письмо из Бата

— Вам очень идёт этот цвет, дорогая Мелани, только вот к сапфирам он не подойдет, — леди Эвелин рассматривала зеленый шелк, который Мелани выбрала для платья.

— Зато какой цвет! — Мелани изо всех сил старалась беззаботно улыбаться, — цвет свежей листвы, как раз к Пасхе! Я прикажу расшить его белыми цветами, а в серединку каждого цветка вставим по блестящему камешку!

— Но сэр Ричард сказал надеть сапфиры!

— Мне они не идут, — Мелани нахмурилась носик, — они требуют тяжёлых цветов, которые совсем не похожи на весенние. Синий, золотой... Нет, это совсем не мои цвета. Я буду в них бледной, будто готова лишиться чувств! Жаль, что у вас нет фамильных изумрудов! Лучше я надену жемчуг, что мне подарил сэр Ричард на свадьбу.

Леди Эвелин кивнула, соглашаясь, что жемчуг тоже подойдет. Сапфиры подождут своего часа. Тем более, что вкус леди Мелани был эталоном, и только она умела так сочетать цвета, чтобы в наряде её была какая-то идея. Ведь и правда бал близок к Пасхе. И зелёное платье с белыми цветами будет на нем очень уместно. Да и леди Мелани так идёт этот оттенок зелёного!

Радуясь, что свекровь ничего не заподозрила, Мелли купила отрез ткани и в тот же день отправилась к портнихе. Она заказала и это платье и ещё два на всякий случай, но все платья совершенно не подходили к фамильным сапфирам.

— Вы не хотите надевать сапфиры? — спросила сэр Ричард за обедом, когда мать рассказала ему о весеннем платье.

— Я предпочту ваш подарок на свадьбу, — улыбнулась Мелани.

Она была довольна собой. Сэр Ричард ничего не заподозрил, да и добрую леди Эвелин оказалось так легко обвести вокруг пальца.

— Я уже послал за ожерельем. Ну ничего, наденете на другой бал.

Улыбка Мелани застыла на лице. Она с трудом перевела дух, понимая, что её обыграли. Да, сэр Ричард ничего не знал о её кузене, но очень скоро он узнает, что ожерелье исчезло вместе с коробкой. Кого заподозрят? Мелани не знала, что ей делать. Если пострадает невинный человек, которого обвинят в похищении ожерелья, она не простит себе этого.

— Хорошо, ваша взяла. Я закажу себе под него осеннее платье. И надену на бал в честь ваших именин.

Выкрутилась ли она? Сэр Ричард просиял, а леди Эвелин одобрительно кивнула. Мелани было противно обманывать их, этих людей, которые отнеслись к ней, как к родной, любили ее, любили её детей. Но у неё не было выхода. Репутация её сына висела на волоске и зависла от того, как она сумеет выкрутиться из истории с этим проклятым ожерельем.

Всю ночь она ворочалась с боку на бок, понимая, что скоро факт пропажи ожерелья вскроется. Слуга приедет в их дом в Бате, но ожерелья не найдет. Вызовут полицию, будут опрашивать слуг, искать ожерелье. Но ожерелье такой ценности не может пропасть! Его обязательно найдут в каком-нибудь ломбарде или у коллеционера, а, возможно, у дамы, что купила его или получила в дар. Тогда станет ясно, что украл его Алан Грейсфул, кузен леди Мелани. И только от Алана зависит, что будет дальше с ней и с малышом Адамом!

Почему она не подумала об этом, когда отдавала ему ожерелье? Она так испугалась, что не могла построить такую длинную цепочку возможностей. Сейчас же, то ложась в постель, то вскакивая и начиная ходить по комнате, Мелли понимала, что загнана в угол. Нужно срочно найти Алана и узнать, что случилось с сапфирами! Может быть, она сумеет как-то выкупить их у нового владельца? Она побежит к лорду Александру и будет умолять его купить эти злосчастные камни, потому что у неё таких денег просто нет!

Когда лорд Александр проник в её мысли, она замерла, понимая, что только он может решить все её проблемы! Она обязана поговорить с ним! А для этого ей непременно нужно попасть на бал леди Монлери. Она сделает вид, что мечтает об этом бале! И черт с ним, закажет синее платье. Пусть муж думает, что она хочет ему угодить. Синее платье станет её оберегом, её талисманом. Женщину, заказавшую платье под украшения, невозможно обвинить в их похищении!

Синее платье было заказано. Сэр Ричард, который постоянно внимательно наблюдал за своей женой, ставшей нервной и раздражительной, казался довольным. Он дарил ей приятные мелочи, покупал книги, покупал холсты для её дочери, и даже ходил с девочкой к каким-то художникам, которые давали уроки рисования. Эмма действительно стала рисовать лучше, и это было очевидно всем, даже тем, кто ничего не понимал в этом искусстве.

Вечер, когда пришли известия об ожерелье, был обычным вечером. Эмма читала вслух книгу о приключениях, сидя у свечей, леди Эвелин слушала, откинувшись в кресле, а Мелани и сэр Ричард играли в шашки. И тогда вошёл слуга, которого отправляли в Бат. Он поклонился, протянул сэру Ричард письмо, и оставил всю семью перед разверзающейся пропастью, о которой судить могла только Мелани.

— Сапфиры пропали.

Сэр Ричард откинул письмо и посмотрел на мать.

Леди Эвелин обернулась, отвлекаясь от романа. Эмми замолчала, понимая, что что-то пошло не так.

— Как пропали?

— Дворецкий вызывал полицию, дом полностью обыскали, слуг опросили. Никто ничего не видел.

— Но этого не может быть! — леди Эвелин встала, — это такая память о моем дорогом Лоренсе! Он надел их мне на шею в день свадьбы!

Губы её затряслись и она закрыла лицо руками.

— Маменька, подождите. Полиция проверяет все ломбарды. Ожерелье обязательно найдут!

— Его уже переплавили и продали камни. Будто воры понимают в искусстве! Они не поймут, что это ожерелье шестнадцатого века, и им все равно, какую ценность оно представляет! Им только камни и нужны!

Мелани, старавшаяся быть тише воды ниже травы всей душой надеялась, что кузен так и поступил. Не хотел же он прослыть вором. Камни все похожи друг на друга, а золото — это золото. И только ожерелья все разные.

— Я не переживу, если ожерелье не вернут! — леди Эвелин положила руки на грудь, — с ним столько связано воспоминаний! Я с радостью отдала его нашей дорогой Мелани, ведь она — член семьи, но то, что чужие руки трогали эти камни...

Она задохнулась и выбежала из комнаты, будто юная девушка, увидевшая, как любимый танцует с другой.

Сэр Ричард и Мелани переглянулись.

— Отец очень любил это ожерелье и мать постоянно его носила, пока он был жив, — пояснил сэр Ричард.

Мелани кивнула, стараясь не думать о том, что натворила. Она не знала о ценности ожерелье для леди Эвелин, хотя даже если бы знала, то все равно отдала бы его Алану.

— Я сделаю все, чтобы ожерелье вернулось в семью!

Лицо сэра Ричарда стало строгим. Мелани опустила глаза, надеясь, что он никогда не найдёт ожерелья. Никогда! Сапфиры уже давно проданы, а золото — переплавлено. И как бы прекрасно ни было ожерелье, оно не стоит чести её сына. Её сына Адама.

— Когда это могло произойти? — спросила она, чтобы отвести от себя подозрения.

Сэр Ричард пожал плечами.

— Никто не знает. Когда вы видели его в последний раз?

Глаза их встретились. Мелани нахмурила брови, делая вид, что пытается вспомнить.

— Я не так часто заглядывала в шкатулку с фамильными драгоценностями. Надевала я их в последний раз, когда граф Лидентон давал бал. Для этого я и брала их в Бат. С тех пор не могу сказать, было ли ожерелье на месте.

Они помолчали. Эмми, сжавшаяся в комок под свечами, смотрела на мать и отчима испуганными глазами. Мелани только сейчас вспомнила о девочке, и подошла ближе.

— Эмми, дорогая, иди к себе. Сегодня бабушка уже не спустится.

Эмми поднялась, убирая книгу. И в этот момент в глубине дома возникла суета, послышались крики, плачь, и в распахнувшиеся двери гостиной выбежала заплаканная горничная леди Эвелин, старушка Мэри.

— Сэр! Сэр! — она задыхалась, — ни в силах выговорить ничего более, — Сэр!

— Что случилось, Мэри? — сэр Ричард подхватил ее, готовую лишиться чувств.

— Сэр... - старушка всхлипнула, как ребенок, — ваша мать... Леди Эвелин! Она умерла!