Наследник графа Нортона

Глава 6. Седьмой вальс

Несмотря на то, что Александр старался как можно реже видеть миссис Мейберри, избежать этого было невозможно. Он подозревал, что она тоже старается не пересекаться с ним, слишком уж редко оказывались они в одном доме, хотя приёмы в честь невесты сэра Кортни шли один за другим. Мелани казалась ему призраком, о котором все говорят, но которого он видел только мельком и издали. И каждый раз сердце сжималось от тоски, а перед мысленным взором мелькали образы из давнего прошлого. Того, что предшествовало рождению Адама.

Ему не стоило встречаться с ней. Никогда. Ему не стоило думать о ней. Но он думал, и не мог перестать, каждый раз вспоминая её улыбку, её руки на своих плечах, и её глаза, сияющие, как звезды.

Неужели сэр Ричард не мог найти другой невесты? Почему она? Почему Мелани, которая принадлежала только ему, Александру, в его мечтах, и которая тихо жила в доме, который он ей купил. Там она была в безопасности.

До того момента, как сэр Ричард сообщил, что женится на миссис Мейберри, ему и в голову не приходило, что Мелани может выйти замуж. Слишком спокойная, слишком респектабельная, она не могла влюбиться. Или могла? Или рассудила, что деньги сэра Ричарда откроют перед нею и её детьми все двери? Если бы она пришла к нему, Александр дал бы ей столько денег, сколько она пожелала бы. Он бы сам открыл перед ней нужные ей двери. Но она не пришла. Она предпочла положить руку на руку другого мужчины, чтобы вскоре забыть все, что было на побережье в те дни, которые он сам никогда забыть не сможет.

— Александр!

Голос Джейн вывел его из задумчивости. Джейн ворвалась в его кабинет красивая, шумная, в светлом платье, больше подошедшем бы девице, чем замужней леди. Золотистые волосы рассыпались по плечам красиво завитыми локонами. Он смотрел на нее, критически оценивая её красоту. За последние дни лицо её перестало быть мертвенно бледным, а глаза снова зажглись светом. Они не выезжали, а Джейн целыми днями возилась с Адамом, что всегда благоприятно сказывалось на ней.

— Александр, — брови его жены съехались на переносице, — приехали... - голос её дрогнул, — приехали сэр Кортни, леди Кортни и эта. Ты их приглашал?

Он замер, чувствуя, что в горле образуется какой-то ком, мешающий говорить. Мелани приехала в его дом? Он с трудом перевёл дыхание.

— Нет, не приглашал. Возможно, у сэр Кортни есть ко мне дело?

Джейн всплеснула руками.

— И ведь хватило наглости у этой... этой! Явиться сюда! Наверняка хочет посмотреть, что ей достанется, когда ты умрешь!

Он вспыхнул. Ему хотелось схватить Джейн и наконец-то отшлепать, но он во-время вспомнил, что именно сделало её такой, и ему стало стыдно за свои мысли.

— Я постараюсь пережить сэра Кортни, — проговорил он тихо, и пошёл к выходу.

— И ты вот так просто об этом говоришь? — закричала Джейн.

Александр остановился напротив нее.

— Дорогая, нам все равно придётся их принять. И не забывай, что это наши ближайшие родственники. Будь любезна с дамами, пока я решу вопросы с кузеном. Если у него, конечно, есть какое-то ко мне дело.

Внутри все клокотало от обиды на Джейн, от злости на себя, и от всей этой ситуации, когда он вынужден будет сидеть напротив Мелани и не сметь сказать ей лишнего слова.

Джейн ещё что-то кричала ему в след, но он не обернулся. Он должен быть добрым к ней, но он не мог. Джейн — результат его усилий. Или его халатности. И он не имеет права осуждать ее, злиться на нее, или думать о ней плохо. Он обязан её любить. Но сегодня он не мог подавить злость и раздражение. Наверное потому, что Мелани уже была в его доме. И остановившись у окна, чтобы сдержать охватившее его волнение, он вдруг понял, о чем всегда мечтал.

Он мечтал видеть Мелани в этом доме. Только не гостьей, а хозяйкой.

...

На Мелани было скромное платье темно-канареечного цвета. Он давно заметил её пристрастие к таким цветам. Она любила необычные оттенки и предпочитала скромные натуральные камни для брошей и ожерелей. Вот и сейчас на шее её был янтарь. Теплый, как морские волны летом. Александр почему-то уставился на эти камни, забыв вдруг, что должен говорить и что делать.

— Лорд Александр, как мы рады видеть вас, — леди Кортни подошла к нему, заставив перевести взгляд на её узкое лицо с длинным носом, который леди Кортни всегда сорвала не в свое дело.

С ней надо быть в сто раз осторожнее, чем с кем-либо. Александр постарался сосредоточиться, и воспитание пришло ему на помощь. Он усадил дам в гостиной, что-то говорил, что положено говорить в такой ситуации, сообщил, что леди Джейн сейчас спустится. Леди Джейн не спешила, и он завёл беседу, интересуясь мелочами, которыми положено интересоваться. Потом он послал за Джейн слугу.

— Вы уж простите леди Джейн, — сказал он, — я думаю, она в детской. Часто она не может быстро уйти, не желая обижать сыночка.

— Вы очень избавловали сына, — заявила леди Кортни.

— Леди Джейн души в нем не чает, — сказал Александр.

Глаза его невольно остановились на лице миссис Мейберри.

Мелани сидела, сложив руки на коленях. Канареечное платье оттеняло тёмно-каштановый цвет её волос, заставляя их искриться рыжиной. Она не подняла на него глаз. Лицо её оставалось спокойным. Намного спокойнее, чем его.

— Я сам схожу за леди Джейн, — сказал он, кланяясь родственникам.

Ему нужно было выйти из комнаты. Как можно скорее. Чтобы не сказать лишнего. И чтобы не задушить кузена голыми руками.

Леди Кортни грустно улыбнулась. Она сочувствовала ему. Она все понимала про леди Джейн, как бы они не старались этого скрыть. И её сочувствие окончательно вывело его из себя.

С трудом не хлопнув дверью, Александр выскочил из комнаты и бросился к лестнице, где чуть не столкнулся с Джейн, которая вела за руку Адама, закутанного для прогулки. На ней тоже были плащ и капор.

— А мы идём в гости, папочка! — Заявил Адам, смотря на него блестящими глазами. Точно такими же, какие он только что видел в гостиной.

Джейн хищно улыбнулась.

— Мы прогуляемся немного, а потом заглянем в кафе или в гости. Даже не знаю, куда еще, — сказала она.

Он промолчал. Наверное, так даже лучше. Он скажет, что не заметил, как леди Джейн уехала с ребенком. Он будет выглядеть идиотом. Но это лучше, чем сидеть между Джейн и миссис Мейберри и делать вид, что все прекрасно.

Потому что все было очень плохо.

Дверь за Джейн и их сыном закрылась. Он смотрел на дверь, потом медленно развернулся и пошёл в гостиную. Лучше выглядеть дураком и подкаблучником, чем... чем...

Он не успел додумать эту мысль. Послышалось шаги в музыкальной комнате, и он замер, вдруг поняв, чьи это шаги. Как она оказалась там?

Мелани стояла посреди комнаты в своём тёмном платье, немного растерянно озираясь. Почувствовав его присутствие, она обернулась, и лицо её стало каким-то испуганным.

— Простите. Я... Я вышла в дамскую комнату и немного заблудилась.

— В гостиную ведёт соседняя дверь, — проговорил он хрипло.

Голос не слушался его, а в мозгу пронеслась все те сцены, которые мучали его в последнее время.

Мелани склонила голову, разглядывая стоявшее посреди комнаты белое фортепиано с золочеными ножками. Когда-то он подарил инструмент Джейн, но она так и забросила его, когда энтузиазм к игре угас. Джейн всегда все бросала на середине.

— Я никогда не слышал, как вы играете, миссис Мейберри, — вдруг сказал Александр, сам не зная, почему.

Она подняла на него глаза. Губы её дрогнули, заставив его тело покрыться мурашками. Потом она улыбнулась. Совсем немного. Прядь волос мягко лежала на её щеке, спущенная из прически, а глаза смотрели на него, сияя звездами. Как глаза его сына. Их сына, поправил он себя.

— Я играю достаточно бегло, но не хорошо, — проговорила Мелани медленно.

Ему показалось, или слова эти дались ей так же нелегко, как давались ему его слова?

— Сыграйте? — он подошёл и поднял крышку клавиатуры, приглашая Мелани к интструменту, — тут есть ноты. Думаю, вашему жениху будет приятно услышать вашу игру.

Мелани вздрогнула. Ресницы её тоже задрожали, и она обернулась, будто только сейчас вспомнила о сэре Ричарде. Пальцы ее, длинные, тонкие, коснулись клавиш, и Александр задохнулся, с трудом сдерживая желание схватить её в объятья.

— Леди Кортни, Сэр Ричард, — Александр бросился в гостиную, чтобы развеять ту невыносимую атмосферу тет-а-тет, что сложилась между ним и Мелани, — миссис Мейберри согласилась играть для нас. Прошу вас, пройдите в гостиную.

Сэр Ричард появился первым. Он облокотился о фортепиано, лениво и уверенно подавая ноты своей невесте. Он имел на нее все права. Почти все. И уж намного больше прав, чем Александр.

— Миссис Мейберри прекрасно играет, — сказала леди Кортни, устраиваясь на софе и расправляя складки лилового платья, — я так люблю слушать её игру!

Руки Мелани коснулись клавиш. Александр подошёл к окну, чтобы иметь законную возможность отвернуться от нее. Полилась музыка и пальцы его вцепилилсь в подоконник. Мелани избрала вальс Шопена. Звуки музыки лились волнующими волнами, рассыпались хрустальными брызгами, заставляя мысли его возвращаться к тем моментам, когда она принадлежала ему. Он не мог отдать её этому петуху, сэру Ричарду. Раньше он всегда хорошо относился к нему, их отношения можно было бы назвать дружескими. Сейчас же сэр Ричард нанес ему визит вежливости, явившись с матерью и невестой, но не мог даже предположить, что ходит по грани. Александр слушал вальс и размышлял, какое оружие выбрать, когда он вызовет его на дуэль. Сам он хорошо владел шпагой. Но сумеет ли защищаться его соперник? Или... или он просто убьёт его. Лучший выход.

Музыка прервалась, оставив его на грани безумия. Он превращается в Джейн, понял он. Нужно как можно скорее избавиться от наваждения. Потому что Мелани и есть наваждение. Она выходит замуж, а он — женат. И никакая сила не сможет соединить их.

— Слушать вас всегда огромное удовольствие, дорогая моя, — ворвался в его сознание голос кузена.

Александр вздрогнул, резко выпадая в реальность. Он взглянул на сэра Ричарда, стараясь быть приветливым хозяином.

— Вы действительно прекрасно играете, миссис Мейберри, — выдавил он из себя.

Её пальцы безвольно лежали на коленях, будто силы покинул их вместе с музыкой. Будто Мелани тоже устала, как устал он, перенеся невероятное нервное напряжение во время её игры. Музыка вдохновляет, но она же может убить. Музыка когда-то их соединила, подарив им Адама, но сейчас музыка стояла между ними хрустальной стеной.

— Благодарю, — послышался её голос.

— О, это действительно так! — громко сказала леди Кортни, — моя милая миссис Мейберри всегда на высоте!

Мелани вспыхнула. Она подняла руку и убрала за ухо выпавший из причёски тёмный локон. Александр перевёл глаза на картину на стене, чтобы не видеть, как пальцы её касаются щеки. Это было выше его сил. Тонкие белые пальцы, умеющие вызывать в его груди такие эмоции, что становится тяжело цепляться за разум.

Когда же гости вскоре уехали, вдруг засобравшись после того, как Мелани что-то шепнула на ухо леди Кортни, и Александр остался один, время будто остановилось. В комнате ещё витали хрустальные брызги Шопена. Он стоял один посередине, сжимая голову руками, и слушал музыку в душе. Ту, что Мелани продолжала играть для него.

Он знал, что она уехала, тоже не выдержав этого напряжения. Она чувствовала его, как чувствовал он. Она видела эти хрустальные брызги, что разливались из-под её пальцев. Александр громко захлопнул крышку пианино. А потом подошёл к столику, где стояла большая хрустальная ваза, схватил её в руку и со всех сил швырнул о пол. Хрусталь разлетелся острым стеклом, поранив ему ногу, но Александр стоял, смотря на то, что натворил, и как штанина прописывается кровью.

Ему не было больно. Его трясло, будто он был Джейн. Будто у него сейчас начнётся приступ, которым была подвержены его жена. Будто он будет кричать, кататься по полу, рыдать и кидать разные вещи. Он посмотрел на осколки вазы. Чему-то он у неё научился. Не самому лучшему.

Хорошо, что гости ушли, оставив его с его демонами наедине. Он закрыл глаза, боясь, что сделает что-то непоправимое.

Он не имел прав на Мелани, но видя её с кузеном, понимал, что страшно, безумно ревнует. И что в один прекрасный миг может не сдержать эмоций.

Ему нельзя видеть Мелани. Никогда. Как только она выйдет замуж, он уедет. Возьмёт свою безумную Джейн и Адама, и они уедут на другой край света.

Осталось только пережить её свадьбу.