Навечно

ГЛАВА 45

Тея

― Это правильный адрес. ― Я еще раз проверила сообщение, а затем посмотрела на здание. Черные лакированные ступени вели к красной глянцевой двери с латунным молотком в виде львиной головы и цифрой «три» над ней. Несмотря на зимний холод, из корзин, подвешенных над портиком, свисал плющ, обвиваясь вокруг залитых солнцем колонн. Вдоль дорожки тянулись кованые перила, чтобы не дать невнимательным пешеходам упасть со ступенек, которые, скорее всего, вели в подвальную квартиру. Именно так я представляла себе лондонский дом.

Я обернулась и увидела, что Джулиан смотрит на плющ, слегка скривив губы.

― Да, это так.

Он взял меня за руку, и наши пальцы переплелись. Мы оба надели перчатки, это казалось необходимой мерой предосторожности, учитывая, что мы входили в жилище ведьмы. Но когда его рука плотно обхватила мою, я почувствовала, как моя магия пробивается сквозь кожаный демпфер.

― Плющ ― знак уважения к феям, ― объяснил он, когда мы поднимались по лестнице. ― Это говорит о том, что внутри есть магия, но они подчиняются местному двору.

Я подняла брови.

― Я встречалась с Дианой всего один раз, но мне трудно представить, что она кому-то подчиняется.

― В Лондоне нет выбора. ― Его голос был напряженным, когда он поднял молоток и дважды ударил по латунной пластине под ним. Он был на взводе с момента нашего прибытия. ― Адский двор требует этого.

― Адский? ― Это наводило на определенные мысли, но прежде чем я успела расспросить его подробнее, дверь открылась.

В своем свободно ниспадающем радужном кафтане Диана Джеймс выглядела как настоящий импресарио, царственно и сдержанно. Ее длинные косы были уложены элегантным узлом на макушке, подчеркивая высокие скулы и нежную кожу. Она тепло улыбнулась мне, ее рука лежала на двери. Никаких перчаток.

― Тея, добро пожаловать. ― Но тепло, исходящее от нее, остыло, когда она переключила свое внимание на мою пару. Но ее взгляд не был оценивающим. Он был настороженным. ― Джулиан.

Я перевела взгляд с одного на другого.

― Вы знакомы?

Когда я познакомилась с Дианой в Сан-Франциско, она с уверенностью говорила о семье Руссо. Я предположила, что дело в репутации его семьи, особенно учитывая, что Диана не выглядела старше сорока.

― Наша семья всегда покровительствовала симфоническому оркестру Сан-Франциско. Диана когда-то была первой скрипкой.

Я сдержала смешок. Его семья, вероятно, основала симфонический оркестр Сан-Франциско, учитывая их связи с городом.

― Это было несколько десятилетий назад.

― 1984 год, ― сказал Джулиан, и я поняла, почему он запомнил эту дату, поняла, что события того года врезались ему в память.

Но все равно это не имело смысла.

― Но ты не можешь быть…

― Мне шестьдесят. ― Ее губы цвета фуксии приоткрылись. ― Одно из немногих семейных заклинаний, которое никогда не переставало действовать, ― прошептала она, подмигнув.

Неудивительно, что Джулиан был уверен, что она согласится встретиться со мной, еще до того, как я получила от нее ответ. Они были знакомы. Хотя, учитывая напряжение, повисшее между ними, я подумала, не согласилась ли она, несмотря на мою связь с ним, а не благодаря ей.

― Ты планировал присоединиться к нам? ― спросила она его.

В его челюсти запульсировал мускул, и он холодно ответил.

― Я приглашен?

― Не думаю, что тебе стоит нависать над ней. ― Диана пожала плечами, и ее платье колыхнулось в ответ, движение было таким же изящным, как и идеальная нота движения. ― Но ты можешь войти.

― Спасибо. ― Джулиан провел языком по зубам, недвусмысленно оскалив клыки. Но вместо того чтобы войти в дом, он повернулся ко мне. ― Я буду на расстоянии телефонного звонка. Позвони, когда будешь готова, чтобы я забрал тебя.

Я моргнула, одновременно обрадованная и удивленная тем, что он оставляет меня на ее попечение. После появления ребенка и нападения он не отходил от меня ни на шаг. Но Диана была права. Я справлюсь лучше, если он не будет меня отвлекать.

На ее резиденцию наложено заклятие против вампиров, пояснил он. Приглашение позволяет мне войти. Это демонстрация… доверия.

Что ты сделал, чтобы заслужить его?

Он поморщился от моего сухого ответа. Я считаю, что ты заслужила это, а не я. Но мне удобно оставить тебя здесь, пока я занимаюсь другими делами.

Джулиан шагнул вперед и подарил мне стремительный поцелуй, от которого, несмотря на всю его краткость, у меня перехватило дыхание. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к той боли, которую испытывала к нему? Даже вечность казалась слишком коротким сроком, чтобы желать его.

― Со мной она в безопасности, ― пообещала Диана, когда я переступила порог ее дома.

Джулиан задержался на мгновение, в его глазах боролись тени, затем он кивнул и ― очень напряженно ― повернулся, чтобы спуститься по ступенькам. Я смотрела ему вслед, и каждый шаг отдавался во мне пульсацией.

― Ты хорошо на него влияешь, ― сказала она, закрывая дверь и перекрывая мне вид на его удаляющуюся фигуру.

Мне удалось улыбнуться.

― Раньше он был ужасен?

Ее губы сжались, но она лишь кивнула, жестом приглашая меня следовать за ней.

Прилегающая гостиная с окнами, выходящими на юго-запад, была освещена послеполуденным светом, заливавшим стены кремового цвета. Книги, в основном относящиеся к теории музыки и композиторам, были сложены беспорядочными стопками по всему помещению, среди них было разбросано несколько романов. Маленькая железная печка пылала, наполняя пространство уютным теплом. Диана устроилась в огромном льняном кресле, а я ― в кресле напротив.

― Ты пришла ко мне, потому что магия пробудилась. ― Это был не вопрос.

Я кивнула. Я не вдавалась в подробности по электронной почте, но сейчас я обнаружила, что начинаю рассказывать. О троне и Совете, о своей смерти.

― Совет хочет твоей смерти. ― Она покачала головой, и по ее телу пробежал вздох.

― Совет не желает, чтобы сирена вынашивала потомство вампира.

― Они знают? ― Она посмотрела на руку, которая теперь привычно лежала на все еще плоском животе.

― Пока нет. Мы думаем, что их нападение было… превентивным.

― Не менее вероятно, что они увидели возможность подорвать Le regine. Многие вампиры хотят контролировать ваше место силы, ― предупредила она меня.

― Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

Диана рассмеялась, ее глаза смягчились.

― Чем я могу помочь?

― Моя магия… мне нужно знать, как ее использовать, контролировать, чтобы она не контролировала меня.

― А твоя мать? Ее люди? Почему ты не обратилась к ним?

Я судорожно вздохнула.

― Я им не доверяю. Не после… ― Расправив плечи, я встретила ее взгляд. ― И я не могу доверять никому, кто связан с моим двором или Советом.

― И я единственная ведьма, которую ты знаешь? ― Ее губы дрогнули.

― Дело не в этом, ― быстро сказала я. ― Ты разбираешься в музыке.

Ее подрагивание губ сменилось улыбкой.

― А магия сирен ― музыкальная. Вполне справедливо.

Мне стоило больших усилий не растечься по креслу от испытанного облегчения.

― Как ты думаешь, ты сможешь мне помочь?

― Я могу попробовать. Сирены ― это древняя магия, по большей части забытая. Даже если ты сможешь убедить людей своей матери помочь тебе, они могут оказаться не в состоянии. ― Облегчение, которое я только что почувствовала, испарилось. ― Магия в основном интуитивна. Вот как некоторым из нас удалось сохранить ее, несмотря на проклятие. ― Она подмигнула мне. ― Хотя теперь, когда ты нас освободила, это стало гораздо проще.

― Хотела бы я найти ее интуитивно понятной, ― проворчала я.

― Но ты уже пользовалась ей. Расскажи мне как это было.

Я рассказала ей о том, как призвала Джулиана обратно в этот мир с помощью песни жизни. О вампирах, напавших на нас в Венеции, и о том, как я с ними справилась.

― Но было много случаев, когда у меня не получалось призвать ее. Когда это было важно.

― Похоже, для ее вызова нужны эмоции, ― размышляла она, постукивая пальцами по колену.

― Но это происходит не всегда. ― Очевидно, мои эмоции были столь же непостоянны, как и моя магия.

― А в те моменты, когда ты чувствовала это… Джулиан присутствовал?

― Каждый раз, ― медленно произнесла я.

― А когда ты повелевала ей, управляла ей?

Мой голос прозвучал глухо даже для моих собственных ушей, когда я ответила:

― Он был в опасности, ранен.

Умирал. Я не могла заставить себя произнести последнее слово.

― Тогда это твоя проблема. ― Она откинулась в кресле.

― Джулиан? ― Я начала качать головой. ― Он пробудил мою магию.

― Но не он освободил ее, ― остановила она меня. ― Это сделала ты. Твоя магия может реагировать, может защищать его, но это все равно твоя магия.

Я прикусила губу.

― Но во мне тоже есть немного его магии, ведь мы…

Она усмехнулась, заметив, как вспыхнули мои щеки.

― Этого следовало ожидать, но фактов это не меняет. Ты практиковалась в использовании своей магии?

― Практиковались? Никогда. ― Я даже не знала, с чего начать.

― А музыка? Ты играешь?

Внутри меня свернулось напряжение.

― Я была занята.

Ее бровь выгнулась дугой. Она ничего не сказала, но я поняла, что она думает.

― С тех пор как я узнала, кто я, у меня нет желания играть. ― Я переплела пальцы в перчатках, признаваясь в этом. ― Я не могу избавиться от ощущения, что все это было ложью. Моя музыка. Мои репетиции. Раньше я чувствовала себя состоявшейся, а теперь… чувствую себя обманщицей.

Я еще не говорила эти слова вслух никому, даже Джулиану. Хотя я подозревала, что он знает.

― Джулиан не позволяет тебе играть на виолончели? ― осторожно спросила она.

― Нет. ― Я не могла удержаться от смеха. ― Он подарил мне Страдивари на Рождество.

Диана фыркнула.

― Ну конечно. ― Она поднялась на ноги и пересекла комнату. Я смотрела, как она достает из футляра свою скрипку. Прежде чем я успела спросить, что она делает, она начала играть.

Музыка пронзала воздух с ноющей, пульсирующей красотой, каждая нота звала меня. Не задумываясь, я закрыла глаза, позволяя музыке поглотить меня. Я не просто слышала ее. Я чувствовала ее, ощущала каждую золотую ноту, ее подъем и спад, ее первозданную притягательную силу. Когда последняя нота затихла, я открыла глаза и увидела, что она смотрит на меня.

― Я… Я… ― Я не могла подобрать слов.

― Ты не играла с тех пор, как проснулась магия, ― догадалась она. Она осторожно положила инструмент обратно в футляр. ― Если бы ты играла, то, возможно, обнаружила бы то же, что и я. Магия, которую я ощущала раньше, не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую, когда играю сейчас. Могу только представить, как она воздействует на сирену…

А я понятия не имела. Ни о чем. Потому что я слишком боялась, слишком злилась из-за того, что от меня скрывали, и тем самым лишь наказывала себя, лишая утешения музыкой.

― Хорошо, что Джулиан поощряет музыку, ― сказала она, возвращаясь в свое кресло, ― но не он должен ее принять. Это должна сделать ты.

― Но мне нужно узнать о своей магии, ― настаивала я. ― Мне нужно понять, как ее использовать.

― Я подозреваю, что для тебя, Тея, нет разницы между музыкой и магией, ― пояснила она.

Правда, с выбранным мною «оружием» была одна проблема.

― Значит, я должна держать виолончель при себе на случай, если мне понадобится использовать свою магию?

― Сомневаюсь, что это понадобится. ― В ее глазах сверкнул смех. ― Игра позволит тебе найти эту силу внутри себя. Ты ведь чувствовала ее, когда я играла, не так ли?

Я кивнула.

― Тогда с этого и надо начинать. Вот как ты сможешь прикоснуться к своей магии, как ты начнешь понимать ее, контролировать, управлять. ― Диана сложила руки на коленях, на ее лице отразилось торжество, когда последние остатки моего сопротивления исчезли. ― Найди себя там, где ты всегда находила. Найди себя в музыке.