Навечно

ГЛАВА 6

Тея

Я отшатнулась в сторону, когда Сабина затащила Джулиана внутрь. Доминик быстро последовал за ней, бросив на меня обеспокоенный взгляд. Я опустила глаза, вспомнив, что на мне только простыня, и пробормотала:

― Надо бы что-нибудь надеть.

Доминик кивнул, а затем выгнул бровь, глядя на своего абсолютно голого сына. Его взгляд остановился на татуировке.

― Может, тебе тоже стоит найти какую-нибудь одежду?

Губы Джулиана плотно сжались. Он высвободился из хватки матери и взял меня за руку.

Он хочет поговорить с ней. Его голос заполнил мою голову.

Ты имеешь в виду, прочитать ей лекцию, да?

Сабина кого-то убила. Это не было неожиданностью, но я никогда не видела ее такой… взбешенной.

Жестокой, да. Нетерпеливой. Расчетливой. Я ожидала такого от Сабины. Но это было совсем другое. Она казалась почти встревоженной, и не похоже, чтобы это было связано с потерей короны. Не понимая, как к этому отнестись, я крепко взяла Джулиана за руку и последовала за ним в спальню.

― Не уверена, что это можно спасти. ― Я взяла в руки окровавленное платье, которое было на мне этим вечером. Мне было плохо от одного его вида. Не только потому, что оно практически стало моим похоронным платьем, но и потому, что оно было от Уильяма. Я тряхнула головой, желая прогнать воспоминания, но в груди все сжалось. Джулиан мгновенно оказался рядом со мной и обнял меня своими сильными руками.

― Нет, ― согласился он. Наклонив голову, он уткнулся носом в мою шею, его губы коснулись шрама от предыдущего кормления. ― Я слышу твои мысли о Уильяме и о том, что произошло, ― но нам не обязательно говорить об этом.

К горлу подкатил комок, но мне удалось кивнуть. Может быть, когда-нибудь я буду готова принять, где я была и что делала, но сейчас эти воспоминания были слишком свежими и болезненными. К тому же, были и другие причины для беспокойства.

― Твоя мама кажется другой.

― Да. ― Он глубоко вздохнул и отпустил меня, после чего подошел к комоду. Открыв один из ящиков, он порылся в нем и достал ночную рубашку. Он передал ее мне и открыл другой ящик. ― Гвинерва была выше тебя, но ненамного.

Я надела ее через голову и почувствовала аромат гардении и сладкой ванили, исходящий от шелка. Ночная рубашка была глубокого иссиня-черного цвета безлунной ночи и мягко скользила по моей коже. Странное чувство умиротворения охватило меня, когда я поправила бретельки. Она была немного великовата для меня, но сшита великолепно ― вырез отделан нежным кружевом, а на лифе вышиты фазы луны.

Джулиан отошел в сторону, встряхивая шелковые пижамные штаны. Он чувствовал себя здесь как дома, словно знал это место.

― У нее был очень богатый гардероб, ― легкомысленно прокомментировала я, хотя в этих словах чувствовалась какая-то тяжесть.

― У нее было много любовников, ― пояснил он. Мое сердце замерло от мягкого шелестящего звука, когда Джулиан натягивал пижамные штаны.

Любовники. Он не только знал это, но и знал, что у нее есть одежда для них. Я старалась не обращать внимания на растущее во мне напряжение.

― Это мило. Ей очень нравились луны, да? ― Рассеянно сказала я. Лунный свет проникал через открытое окно и играл на чертах его лица. Стало видно, как сурово сжаты его челюсти. Босой и с обнаженной грудью, он завязывал штаны, повернувшись ко мне спиной, и я наблюдала, как напрягаются его мышцы. В бледном свете его волосы блестели, как полированный оникс. Каждое легкое движение заставляло мое сердце биться быстрее, пока я не смогла сдержать вопрос, о котором не осмеливалась подумать. ― Ты был ее любовником?

Он замер, его плечи напряглись. Он повернул голову, оставаясь в тени.

― Да. Очень давно.

― О. ― Я не могла придумать, что еще сказать.

― Тея. ― В его голосе прозвучало извинение.

Я покачала головой.

― Прости. Это не мое дело.

Это действительно было так. Джулиан жил много веков до того, как я его встретила. У него были другие женщины. Черт, однажды он даже переспал с Жаклин. Но что-то в этом было такое, что задело меня за живое.

― Моя мать отправила меня ко двору, ― сказал он, потянувшись ко мне. ― Это было темное время, и когда Гвинерва заинтересовалась мной…

― Ты не обязан ничего объяснять. ― Я не была уверена, что хочу это слышать. Может быть, то, что я стояла в ее комнате, в ее одежде, было хуже, чем то, что он спал с другой.

― Я был молод, а она была очень влиятельной, ― продолжил он. Он положил руки мне на бедра и осторожно притянул к себе.

― И красивой? ― предположила я.

― По-своему. ― Его глаза были задумчивыми, и я подумала, вспоминает ли он ее сейчас. Неужели я бледнею по сравнению с ней? Должно быть, он услышал эту мысль, потому что ответил: ― Нет. Вы совершенно не похожи.

― Ты не должен этого делать, ― остановила я его. ― Ты не должен щадить мои чувства.

Джулиан поднес руку к моей щеке и поднял мою голову, чтобы посмотреть в глаза.

― Нет. Это была просто интрижка. Это ничего не значило для меня и мало для нее. Она нашла другого вскоре после того, как я покинул двор.

― Почему твоя мать отправила тебя сюда? ― Неужели Сабина уже тогда претендовала на трон? Поэтому она так расстроилась из-за меня сейчас?

Он покачал головой в ответ на мои невысказанные вопросы.

― Нет. Она считала это данью уважения ― отправить сына служить Le regine. Королевы тогда еще были могущественны, и моя мать питала к ним слабость.

― Что ты делал для них?

― Они называли меня il flagello, ― тихо сказал он, и я вспомнила, что слышала это слово раньше. ― Бич. Я был их убийцей.

― Итак, ты…

Он кивнул, внимательно наблюдая за моим лицом.

― И твоя мама послала тебя стать ассасином? ― спросила я.

― Это было другое время.

― Да, сегодня для воспитания детей требуется меньше оружия.

Он усмехнулся, немного расслабившись, и наклонился, чтобы поцеловать меня.

― Насчет этого я не уверен.

― Только пообещай, что мы не отправим наших детей в школу-интернат для убийц.

― Договорились. ― Он вздохнул и прижался своим лбом к моему. ― Нам, наверное, лучше вернуться, пока она не закатила очередную истерику.

Я подумала о ее пропитанной кровью одежде и вздрогнула.

― Да, наверное, ты прав.

Когда мы вышли в гостиную, примыкающую к спальне, Сабина расхаживала по комнате. Увидев нас она остановилась.

Ее руки были сплетены вместе. На них не осталось ни следа крови. Ее лицо и кожа были вымыты. Теперь только ее платье служило доказательством насилия, учиненного ей.

Доминик сидел в кресле с бокалом вина. Огонь в камине пылал вовсю. Поленья потрескивали и искрились, но в остальном в комнате стояла абсолютная тишина, словно в ожидании, что кто-то заговорит.

― Вы должны понять, почему я сделала то, что сделала, ― начала она, но потом замолчала.

Это было не похоже на нее ― терять дар речи. Или давать объяснения своим действиям. Ей было не привыкать командовать любой аудиторией. Но сейчас она была напугана, и это приводило меня в ужас.

― Мы слушаем, ― холодно сказал Джулиан. Он стоял позади меня, и его мрачное присутствие заполняло комнату, словно тьма ангела мщения.

Я прильнула к нему, изо всех сил стараясь молчать. Я не была уверена, что доверяю себе произнести что-то. Мои чувства к Сабине всегда были противоречивыми. И сегодня в особенности. Если она знала больше об этой ситуации, почему она так долго ждала, чтобы рассказать?

Она повернулась ко мне лицом.

― Когда я встретила тебя, я сразу поняла, кто ты.

Я сохраняла невозмутимое выражение лица, но это требовало усилий. Все то время, пока мы искали ответы, она знала. Она и раньше намекала, но почему-то это все равно ранило.

― И ты ничего нам не сказала? ― В словах Джулиана была боль, и я почувствовала разочарование, пронзившее его.

― Я не могла тебе сказать. ― Она прикусила нижнюю губу и покачала головой. ― Это сложно.

― Но ты пыталась нас разлучить, ― сказал он. Его руки обхватили мои плечи, словно ему нужно было держаться за меня.

― Я должна была убедиться… в серьезности ваших отношений.

― Ты могла спросить, ― прорычал он, ― или выслушать, если уж на то пошло.

― Я наблюдала, ― отрезала она, ― и проверяла. Я не буду извиняться за это.

― Если это все твое оправдание…

― Может, вы просто послушаете? ― перебила она его. ― Я не знаю, с чего начать.

Она была совершенно не в себе. Я посмотрела на Доминика, который слишком пристально изучал свое вино. Возможно, он тоже знал. Ее взгляд проследил за моим и остановился на ее молчаливом муже.

― Да, он знал, ― сказала она. ― Но предпочел не вмешиваться. Он никогда не следовал старым книгам.

― Старые книги? ― повторила я.

― Еще до проклятия провидцы писали об этом, они писали о великом пробуждении. Первую половину своей жизни я потратила на то, чтобы предотвратить проклятие. Но мне так и не удалось обнаружить угрозу, а потом было уже слишком поздно. С тех пор я сосредоточилась на том, когда магия пробудится и кто снимет проклятие.

Ее слова пронзили меня насквозь, и я обнаружила, что не могу говорить.

― Какое отношение все это имеет к нам? ― потребовал Джулиан.

― Думаешь, это совпадение, что я послала тебя работать на королев? ― спросила она. ― Что я отправила тебя сюда, и теперь ты связан с одной из них?

Какого черта? Она действительно собиралась вести себя так, будто все это время была на нашей стороне? Она не раз бросала меня на растерзание волкам. Она даже хотела устроить смертельную дуэль. Это была та самая женщина, которая позволила связать свою дочь с абсолютным психопатом.

Я знаю этот взгляд. Тея. Не надо, он предупреждал меня.

Что не надо? Я немного сдвинулась в его объятиях.

Давай выслушаем ее.

Я едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Хочешь ее выслушать? Она все это время морочила нам голову. Мы не можем ей доверять.

Просто поверь мне. Даже если она нас разыгрывает. Во лжи всегда есть доля правды. Мы должны получить от нее как можно больше.

И теперь мы будем разбирать правду и ложь?

Он ничего не ответил, обойдя меня.

― Что, черт возьми, здесь происходит?

Она закатила глаза и подошла к столу, чтобы налить бокал вина.

― Я собираюсь выпить, а потом все объясню.

― Ты собираешься все объяснить? ― недоверчиво пробормотал он. ― Я это уже слышал раньше.

― Когда ты станешь главой дома, ты узнаешь кое-что о секретах. И о врагах. ― Она протянула мне бутылку. ― Тебе стоит выпить. Тебе это понадобится.

― Не надо… ― сказал Джулиан, но было уже слишком поздно.

Стаканов не было, поэтому я просто сделала глоток прямо из горлышка.

― Оно может быть отравлено, ― сказал он.

Сабина поморщилась.

― Ты думаешь, я отравила бы твою пару?

― Я не знаю, на что ты способна. ― Он встретил ее взгляд с уверенностью человека, который уже сталкивался с ней раньше.

― Все, что я когда-либо делала, было ради тебя, ради этой семьи.

― Я больше не член этой семьи, помнишь?

― Я должна отречься от тебя. Это единственный способ сохранить мой статус в Совете вампиров, ― быстро сказала она.

― А статус для тебя важнее всего, ― обвинил Джулиан.

Я встала между ними, вытянув руки. Выслушать ее оказалось непросто. Все быстро пошло наперекосяк.

― Просто остановитесь. Если тебе есть что нам сказать, говори сейчас или убирайся.

Слабая улыбка заиграла на ее губах.

― Ты сильная. Хорошо. Тебе понадобится эта сила, ― сказала она мне. ― Вам обоим. Я должна сохранить свой статус, чтобы знать, что происходит. Шпионы есть везде, даже в Совете. Мордикум ― не единственные, кто готов обагрить свои руки кровью. Теперь, когда вы предоставлены сами себе, вы должны быть осторожны с тем, кому доверять, и знать, когда настоять на своем. Я сделаю все возможное, чтобы держать Совет под контролем, но у каждого члена Совета есть свои планы. Я не удивлюсь, если кто-то из них выступит против тебя.

― У нас есть королевы, ― возразил Джулиан.

Сабина покачала головой.

― Неужели я тебя ничему не научила? Ты не можешь доверять никому, кроме своей семьи.

― А тебе? ― Я подняла голову. ― Мы можем доверять тебе?

Она кивнула.

― Я на это не надеюсь, но да.

Джулиан выглядел так, будто собирался задушить ее, но я хотела узнать больше. Даже если я не была уверена, что когда-нибудь смогу по-настоящему доверять ей.

― Почему мы не можем доверять королевам? ― спросила я, прежде чем они снова начали ссориться.

Ее голубые глаза встретились с моими, их взгляд был таким ледяным, что меня пробрал озноб, когда она заговорила:

― Как ты думаешь, кто убил Гвинерву?