Невозможная хозяйка таверны "Драный кот"

Глава 27

Из-за прибрежных скал выглянула луна, разгоняя сгустившуюся темноту. Её холодное серебристое сияние залило пространство беседки, словно пытаясь пролить свет и на наш разговор, в котором я окончательно запуталась. В новом освещении всё обрело другой смысл: тени отступили, но вместе с ними исчезла и та странная откровенность, что была возможна только в полной темноте.

— Давай начнём с простого, — сказал Хокон, встав в центре беседки.

Его резкий переход от личного разговора к делу заставил меня насторожиться. В движениях заклинателя появилась какая-то новая собранность. Словно маска наставника помогала ему держать себя в руках. Возможно, он заметил, как сильно меня выбил из равновесия наш разговор? Понял, что ещё немного, и я наверняка сбегу, отказавшись от его помощи, которая была мне настолько необходима, что я не просто пришла, но и не сбежала, когда он предложил наградить его поцелуем? От этой мысли стало не по себе: неужели я настолько предсказуема в своих реакциях?

Хокон опустился на пол, скрестив ноги, движением столь плавным, что на миг показалось — он не сел, а стёк вниз подобно воде. В лунном свете его тёмные одежды выглядели почти призрачными, создавая странный контраст с бледной кожей.

— Присоединишься? — хитро улыбнулся и показал на пространство перед собой. В этот момент заклинатель как никогда походил на кота, заманивающего опрометчивую птичку.

Я неохотно отошла от перил, чувствуя себя неуверенно без их поддержки. Осторожно устроилась напротив него, сохраняя дистанцию — достаточную для совместной медитации, но не настолько близкую, чтобы чувствовать себя неуютно. Деревянный пол беседки оказался неожиданно тёплым, словно сохранил дневное тепло.

— Дай руки, — скомандовал он тоном, который используют наставники во время занятий в школе магии — спокойным и уверенным.

Я нерешительно протянула ладони, и его пальцы тут же сомкнулись вокруг моих запястий. От прикосновения по коже побежали мурашки, а сердце предательски сбилось с ритма. Но Хокон держал мои руки уверенно и просто, без той будоражащей настойчивости, что проявлялась в его недавних жестах — как наставник, не более. Его пальцы были тёплыми, почти горячими, и от этого контраста с прохладным ночным воздухом закружилась голова.

— Закрой глаза и сосредоточься на потоках силы, — его голос стал мягче, приобретая гипнотические нотки. — Сначала просто почувствуй их движение вокруг нас. Я буду направлять их в твои магические каналы постепенно, чтобы ты могла отследить каждый этап.

Я послушно прикрыла глаза, пытаясь настроиться на медитацию. Обычно это давалось легко — достаточно было прислушаться к проявлению стихий. Шум волн внизу создавал идеальный ритм для погружения в транс, а лёгкий бриз, играющий волосами, помогал почувствовать движение воздушных потоков. Но сейчас что-то мешало сосредоточиться.

Может, тепло рук на моих запястьях? Или размеренное дыхание заклинателя? Или же то, что перед тем как закрыть глаза, я снова посмотрела на его губы, которые в лунном свете казались темнее обычного? В любом случае, вместо того чтобы чувствовать потоки силы, я остро ощущала каждое его движение, каждый вдох.

— Расслабься, — тихо произнёс Хокон. — Ты слишком напряжена. Я чувствую, как твоя аура сжимается, словно ёжик, готовый свернуться в клубок.

— Я пытаюсь, — пробурчала я, не открывая глаз и мысленно проклиная свою несобраность.

— Не пытайся, — в его голосе появились наставнические нотки, от которых стало немного спокойнее. — Просто позволь потокам течь. Я чувствую воду и воздух вокруг нас — они откликаются на твоё присутствие необычайно хорошо, но не могут пробиться через защиту, которую ты неосознанно выставляешь.

Хокон был прав. Теперь, когда он обратил на это внимание, я тоже ощутила, как стихии словно кружат вокруг, касаясь невидимого барьера. Это было похоже на робкие прикосновения к стеклу — они были там, готовые откликнуться, но что-то мешало им достучаться. Я попыталась расслабиться, впустить их, как делала обычно во время самостоятельных практик.

— Вот так, — одобрительно произнёс Хокон, когда у меня всё-таки получилось. — А теперь я направлю потоки в твои магические каналы. Постарайся не сопротивляться.

Я почувствовала, как его сила — прохладная и текучая, как горный ручей — осторожно коснулась моей ауры. Это прикосновение было удивительно деликатным, словно он боялся спугнуть дикого зверька. Но вместо того, чтобы влиться в каналы, энергия будто соскальзывала, не находя точки опоры. Каждая попытка заклинателя направить потоки заканчивалась тем же — они рассеивались, едва коснувшись моей ауры.

Хокон чуть сильнее сжал мои запястья, и я ощутила, как изменился характер его силы — теперь она напоминала не ручей, а горный поток, мощный и уверенный. Но даже такой напор не помогал — потоки по-прежнему не могли соединиться с моими каналами.

— Так не получится, — через некоторое время досадливо произнёс он. В его голосе слышалось искреннее недоумение. — Странно. Словно слишком большое расстояние для точной настройки потоков, хотя физически это не так.

— В каком смысле? — я открыла глаза, встревоженная его тоном.

В бледном свете луны его лицо казалось непривычно серьёзным. Между бровями залегла складка. Хокон помедлил, словно подбирая слова. Его взгляд стал отстранённым.

— Есть вероятность, что дело в том, как я восстанавливал твои магические каналы, — наконец произнёс он. — Помнишь, что я делал?

Мне показалось, или на скулах заклинателя проглянул румянец? Нет, точно показалось — это просто игра лунного света.

— Смутно, — нахмурилась, пытаясь собрать воедино обрывки воспоминаний. — Помню только, что были потоки стихий, и ты направлял их.

— Тогда ты была без сознания, — он отпустил мои запястья и устало провёл рукой по лицу. Показалось, что в этом жесте промелькнуло что-то похожее на смущение. — Сейчас ты сопротивляешься, даже не осознавая этого. Да и я слишком, — он запнулся, подбирая слова. — Моя сила запомнила тот способ взаимодействия.

— И что ты предлагаешь? — спросила, чувствуя, что способ преодоления сопротивления, который предложит заклинатель, мне точно не понравится. В груди появилось странное чувство — смесь тревоги и предвкушения.

— В прошлый раз ты сидела, — Хокон снова помедлил. — У меня на коленях. Так потоки силы шли напрямую, без искажений. Мне нужен был контроль над твоим положением, чтобы правильно направлять энергию, — виновато улыбнулся, словно оправдываясь за саму необходимость такого предложения.

Я невольно отшатнулась, и заклинатель поднял руки в примирительном жесте. В его движении не было ни тени той наглости, что проявлялась раньше — только искреннее желание не напугать.

— Мы можем попробовать другие варианты, — поспешно добавил он, — но они потребуют гораздо больше сил. И времени.

— И долго, — мой голос дрогнул, и я сделала паузу, пытаясь взять себя в руки. — Долго придётся так сидеть?

— Пока потоки не стабилизируются, — Хокон говорил спокойно, словно мы обсуждали что-то совершенно обыденное. — Я должен держать одну руку на твоей талии для заземления потоков, а вторую — на лбу, чтобы направлять их движение по каналам.

Его будничный тон только усиливал моё смятение. Как заклинатель может говорить об этом так просто? Словно не предлагает нечто настолько личное. Прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Шум прибоя внизу напоминал о бесконечном движении волн — они не спорят с берегом, просто принимают его форму. Может, и мне стоит думать об этом как о естественном процессе? В конце концов, это всего лишь способ направления энергии. Но предательский внутренний голос напоминал о том, как Хокон держал мои руки. О тепле его прикосновений. О том, как близко придётся быть. Слишком близко.

— Если ты не готова, — его голос звучал ровно, но я уловила в нём странные нотки — словно затаённое сожаление, — Мы можем отложить практику.

Хокон замолчал, давая мне время на размышления. В тишине отчётливо слышался шум прибоя. Этот привычный звук немного успокаивал, помогая мыслить яснее.

Ещё днём я была уверена, что ненавижу Хокона за эту невыносимую самоуверенность, за то, как он позволяет себе обращаться со мной — словно имеет какое-то право. И вот теперь я всерьёз обдумываю возможность оказаться настолько близко?

Строчки из древнего трактата всплыли в памяти: «Аврор подобен сердцу в великом потоке жизни. Как сердце направляет кровь по телу, так аврор способен влиять на течение магических потоков в мире» . Без полного контроля над силой я не справлюсь с этой навязанной ответственностью. Но неужели нет другого способа?

— Может, есть альтернативный метод? — спросила, нервно отодвигаясь подальше от заклинателя. — Что-то менее личное?

— Есть несколько других вариантов, — кивнул Хокон. — Но они займут недели, если не месяцы. И потребуют гораздо больше энергии.

Я закусила губу, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. У меня нет столько времени. Трактат невозможно было скопировать. Только запомнить. И если текст Чендлер запомнил после первого прочтения, то упражнения были составлены особенно хитро — запомнить можно было, только повторив все наставления безукоризненно.

— Но как же, — запнулась, чувствуя, как краска заливает щёки. — Это же неприлично.

— Неприлично? — в его голосе промелькнуло что-то похожее на веселье. — Милая Вивека, это всего лишь способ направления энергии. Если тебя беспокоит репутация, могу поклясться, что никто никогда об этом не узнает.

— Дело не в репутации! — возмутилась. — А в том, что я… что ты, — слова путались, не желая складываться в связные предложения.

— Что я веду себя как самоуверенный наглец? — неожиданно мягко подсказал он. — И ты не можешь доверять мне?

Я молча кивнула, удивлённая его проницательностью.

— Сейчас я твой наставник, не более, — в голосе заклинателя появились строгие нотки. — Могу дать клятву, что не позволю себе ничего неуместного во время практики.

— А если, — я сделала глубокий вдох, сама не зная почему проигнорировав предложение дать клятву. — Если я не смогу? Если ничего не получится?

— Тогда мы просто попробуем что-то другое, — пожал плечами Хокон. — Я не стану давить. Это нужно тебе. Так что, как бы сильно я ни хотел помочь, решение остаётся за тобой.

И это говорит тот самый человек, который ещё днём вёл себя так, словно имел на меня какие-то права? От недавних прикосновений губ которого пальцы и запястье всё ещё покалывало? Который смотрел так собственнически?

Но сейчас в глазах Хокона не было и тени той тёмной стороны. Только спокойная уверенность. Может, я действительно где-то ошиблась? Или он просто очень хорошо притворяется?

Прикрыв глаза, я прислушалась к себе. Внутри всё дрожало от противоречивых чувств: страх, смущение, недоверие и где-то глубоко — странное, предательское любопытство.

— Ты слишком много думаешь, — заметил Хокон, и я вздрогнула от неожиданности. — Это просто упражнение. В школе заклинателей старшие ученики часто помогают младшим с контролем стихий.

— Думаю, что в вашей школе никто не сидит друг у друга на коленях, — буркнула, радуясь, что в лунном свете не так заметно моё смущение.

— Потому что обычно не требуется настолько точное направление потоков, — терпеливо пояснил. — Вивека, — его голос стал серьёзнее. — Я понимаю твои сомнения. Особенно после, — он запнулся. — После моего неоднозначного поведения. Но сейчас речь идёт о твоём обучении. Ничего более.

В его словах была логика. Даже слишком много логики. Настолько, что это почти пугало — куда делся тот самовлюблённый аристократ, который ещё недавно вёл себя так… По спине пробежал холодок от воспоминания о его губах на моих пальцах.

— Почему ты сейчас такой другой? — не выдержала я.

— Другой? — в голосе заклинателя мелькнуло что-то странное. Его манера переспрашивать за мной слова нервировала всё больше.

— Ты был более, — я замялась.

— Несдержанным? — вкрадчиво подсказал он с какой-то горькой усмешкой. — Пугающим? Мерзким?

Я кивнула, не в силах посмотреть ему в глаза.

— Прости, — тихо произнёс он. — Знаешь, мне очень давно следовало бы, — Хокон оборвал фразу. — Сейчас это неважно. Важно то, что тебе нужно научиться контролировать силу. А я могу помочь. Просто позволь мне быть твоим наставником. Хотя бы ненадолго.

В его голосе было что-то такое искреннее, отчаянное. То, что заставило меня поднять взгляд. Лунный свет странно искажал черты его лица, делая их мягче, уязвимее.

— Просто наставник, — пробормотала тихо и кивнула.

Ничего больше. Это ради контроля над силой. В конце концов, иначе мне не справиться. Времени искать альтернативы всё равно нет. Но предательский внутренний голос шептал, что дело не только в обучении. Что где-то глубоко внутри мне хочется понять это пугающее несоответствие. Как тот самовлюблённый аристократ, которого я ещё днём искренне ненавидела за его невыносимую властность, может быть сейчас именно таким, каким я его себе представляла в своих глупых фантазиях: спокойным, заботливым, с этой особенной теплотой во взгляде. Таким, как тот придуманный образ, в который я когда-то позволила себе влюбиться.

— Хорошо, — выдохнула я, всё ещё не до конца уверенная в своём решении. — Но если я почувствую что-то неправильное, остановимся.

— Конечно, — легко согласился Хокон. — В любой момент можешь прервать практику. И я пойму, если ты передумаешь.

Эта готовность отступить, дать мне возможность выбора была слишком непохожа на его обычное поведение. Но, чтобы вновь не погрязнуть в сомнениях, я отмахнулась от этой мысли.

— Как, — голос предательски дрогнул, и я сделала паузу, справляясь с волнением. — Как нам лучше?

— Позволь мне, — Хокон мягко перебил мои неуклюжие попытки уточнить детали. Он слегка развернулся, освобождая место. — Садись спиной ко мне.

Я неловко поднялась на ноги, чувствуя, как дрожат колени. Сердце колотилось где-то в горле, когда я осторожно опускалась, стараясь не думать о том, что делаю. Каждое движение давалось с трудом — словно тело сопротивлялось самой идее оказаться настолько близко к Хокону.

Когда он придержал меня за талию, помогая сесть правильно, все мысли спутались. Его прикосновение было уверенным, но осторожным — ни намёка на прежнюю наглость. И всё же от этого простого жеста перехватило дыхание.

— Откинься назад, — тихо скомандовал он. — И постарайся расслабиться.

Легко сказать! Я медленно прислонилась к Хокону, чувствуя спиной тепло его груди. Каждый мускул в теле был напряжён, словно в ожидании опасности. Его рука на моей талии оставалась неподвижной. Ни намёка на что-то неуместное, только уверенная поддержка. Но от этого прикосновения всё равно бросало то в жар, то в холод.

— Ты дрожишь, — заметил Хокон. В его голосе слышалась забота, от которой почему-то стало только хуже. — Если хочешь, можем прекратить.

— Нет, — перебила я слишком поспешно. — Просто дай мне немного времени.

Он промолчал, позволяя мне привыкнуть к ситуации. Только его дыхание — размеренное, спокойное — отзывалось где-то за спиной, создавая странный контраст с моим панически колотящимся сердцем.

Спустя время вторая рука Хокона медленно поднялась к моему лбу, давая время отстраниться, если захочу. От этой осторожности, такой непохожей на его обычную манеру, стало немного легче. Когда его пальцы коснулись виска, по телу пробежала дрожь, но уже не от страха — скорее от неожиданности: прикосновение было прохладным, почти успокаивающим.

— Закрой глаза, — его голос, такой близкий, отозвался вибрацией в груди. От горячего дыхания на шее стало щекотно, и я невольно напряглась снова. — Тш-ш, — мягко произнёс он. — Просто дыши. Представь, что ты здесь одна. Слушай волны.

Я послушно прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на шуме прибоя. Мерный звук немного отвлек от осознания того, насколько близко сейчас Хокон.

— Сосредоточься на потоках силы, — продолжил он тем же спокойным голосом. — Представь их как капли дождя, падающие в озеро — они не встречают сопротивления, просто сливаются с водой.

В его словах была какая-то гипнотическая сила. Или дело было в том, как уверенно он держал меня? В любом случае, напряжение постепенно отступало, сменяясь странным чувством защищённости. Его сила, окутывающая меня, создавала подобие кокона, отгораживающего от всего мира.

На этот раз получилось погрузиться в медитативное состояние почти сразу. Возможно, потому что близость Хокона перестала быть такой пугающей, или потому что его энергия действительно создавала какое-то особое пространство, где существовали только потоки силы.

Вода и воздух откликнулись мгновенно — теперь между нами не было преград. Я почувствовала, как сила — прохладная и текучая, словно горный ручей — осторожно коснулась моей ауры. В этот раз энергия не соскальзывала, а мягко вливалась в каналы, заполняя их чистой, звенящей силой.

Это было похоже на погружение в горное озеро: сначала перехватывает дыхание от холода, а потом тело привыкает, и остаётся только кристальная ясность. Каждый поток был отчётливо различим — словно впервые я видела магию настолько чётко.

Постепенно я начала различать узор, который создавал Хокон. Его энергия двигалась по спирали, начинаясь от руки на моей талии, поднимаясь вверх по позвоночнику и достигая точки на лбу, где его вторая рука направляла потоки внутрь, в самые тонкие каналы, укрепляя их. Это было похоже на плетение невидимой сети, каждая нить которой усиливала мою собственную магию.

Время словно остановилось. Существовали только эти потоки силы, текущие сквозь нас, связывающие воедино наши стихии. Я чувствовала, как мои каналы укрепляются благодаря энергии Хокона, впитывая её, учась новому способу течения.

Но постепенно что-то начало меняться. Внимание, до этого сосредоточенное на магических потоках, стало рассеиваться. В сознание проникали другие ощущения, которые уже невозможно было игнорировать.

Размеренное поначалу дыхание Хокона становилось всё более тяжёлым. Его руки, до этого уверенно державшие меня, теперь едва заметно подрагивали. Потоки силы уже не струились так гладко — в их течении появились странные паузы, словно он на мгновения терял концентрацию.

Жар, исходящий от тела заклинателя, усилился — верный признак магического истощения. Я слишком хорошо знала это состояние: когда упрямо продолжаешь практику, несмотря на иссякающий резерв, и температура тела поднимается от перенапряжения. Его дыхание стало прерывистым, а биение сердца, которое я чувствовала спиной, участилось. Такими темпами Хокон загонит себя в магическое истощение, исчерпав весь свой резерв на меня.

— Хватит, — я резко выпрямилась, разрывая контакт, и его руки безвольно соскользнули.

Я спешно встала и обернулась. В неверном свете луны фигура заклинателя казалась непривычно поникшей. Хокон прикрыл глаза, держа спину ровно и уверенно, но усталость проявилась в каждой черте его лица. Даже его безупречная осанка сейчас выглядела вымученной. Словно только гордость не позволяла ему согнуться.

Что-то кольнуло в груди при виде его состояния. Наверное, чувство вины — ведь заклинатель потратил свои силы, чтобы сделать меня сильнее. Хотя нет, не стоит себя обманывать: беспокойство за него было искренним, и от этого стало только страшнее.

— Ты днём был полон сил, — заметила я, стараясь, чтобы голос звучал буднично, скрывая непрошеную тревогу. — Что случилось, отчего ты так вымотан? — помедлила и добавила, пытаясь за вопросом спрятать беспокойство. — Или таковы последствия парных практик?

Хокон резко встрепенулся, словно его ударило молнией. Он посмотрел на меня удивлённо и смущённо. Его щёки заметно порозовели, и это точно не было игрой лунного света.

— Никому не говори, что мы занимаемся парными практиками, — просипел он. В его голосе звучал такой неподдельный ужас, что я окончательно перестала понимать происходящее.

— Хорошо-хорошо! — настала моя очередь примирительно вскинуть руки, недоумевая от его реакции. — Благородный заклинатель не хочет, чтобы другие узнали о том, что он расточает свои силы на северную дикарку? — насмешливо добавила, пытаясь скрыть за иронией странную обиду.

— Дело не в этом, — Хокон странно смутился, что совсем не вязалось с его обычной самоуверенностью. — Просто не называй это парной практикой.

— Почему? — нахмурилась, не понимая причины.

— Гм, милая Вивека, — Хокон поднял на меня взгляд, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на веселье пополам с отчаянием. — Так принято называть близость между мужчиной и женщиной. Искусство внутренних покоев.

Повисла звенящая тишина, нарушаемая только шумом прибоя. До меня медленно доходил смысл его слов, и я чувствовала, как краска заливает лицо. Бессмертные небожители…

— О-о-о, — только и смогла выдавить, отступая на шаг. Собственная наивность казалась сейчас просто невыносимой. — Я не, — запнулась и сделала ещё два шага назад.

— Знаю, — мягко перебил он, и в его голосе прозвучала странная нежность. — Ты не знала. Именно поэтому я и предупредил на будущее.

Снова повисло молчание, но теперь уже другое — наполненное невысказанными словами и странным напряжением. Лунный свет серебрил волосы заклинателя, придавая ему какой-то нереальный вид. Или дело было во взгляде Хокона? Таком непривычно открытом, без обычной маски высокомерия.

Я поспешно отвела глаза, чувствуя, что снова мысли начинают путаться. Нужно было срочно уходить, пока не сказала ещё что-то глупое.

— Думаю, на сегодня достаточно, — Хокон поднялся одним плавным движением, хотя усталость читалась в каждом его жесте. — Продолжим завтра, если ты не передумаешь.

Я молча кивнула, не доверяя голосу. Почему-то казалось, что если сейчас заговорю, то обязательно скажу что-нибудь не то. Лучше было просто уйти, пока ситуация не стала ещё более странной. И постараться не думать о том, что завтра всё повторится.