Сердце степи. Полёт над степью

37. Кам.Широкая кровать

Пылающий в очаге огонь начинал покусывать ладони. Камайя погрела пальцы ещё немного, вернулась в кресло, накрылась большим меховым покрывалом и взяла со стола керме. Он полностью поспел, и сок стекал на подставленную ладонь, а по спине и рукам бежали мурашки от его аромата.

Вечер приблизился незаметно. Десмаат сказала, что поминальный обряд, представляющий из себя сидение у огня в домовине, длится до наступления сумерек, и вот сумерки наступили, но Аслэг не приходил. Тулым, правда, зашла ненадолго отчитаться по поводу Иймэт, да Тинхэн робкой нахохлившейся птицей посидела немного в кресле, невпопад что-то говоря о полнолунии, гаданиях и поминальных лепёшках, но в остальном день прошёл спокойно и одиноко. Запахи мёрзлой земли и брёвен отпечатались в памяти, сплетаясь с песней-плачем, улыбка Гатэ стояла перед глазами, и нестерпимо хотелось уткнуться в шею Аслэгу и посидеть так, пока он ласково гладит по голове.

- Госпожа…

Камайя вскочила и бросилась к двери, но остановилась. Чимре стоял, с лёгким недоумением глядя на неё.

- Госпожа так рада меня видеть? - спросил он, оглядывая комнату. - Или она ждала не меня?

- Проходи, - вздохнула Камайя. - Как ты?

- Хочу съездить попрощаться вечером. - Чимре вздохнул. - Отнести горшочек поминальной каши. Посидеть рядом… Мать Даыл, невыносимо…

Он закрыл лицо руками и сидел, вздрагивая. Камайя встала рядом и гладила его тёмные волосы, собранные ниже затылка в тугую косу.

- Как девчонка плачу, - сказал Чимре сквозь зубы. - Прости, Камайя.

- Горевать не стыдно. Хочешь керме? Аслэг сказал, скоро ещё привезут.

- Не хочу. Он их любит. Это последние будут в этом году. - Чимре всхлипнул и вытер нос рукавом. - Йерин любит дыни. А Гатэ любила ягоды нимэк. Камайя, о тебе ходят такие слухи...

- Госпожа, улсум идёт, - проговорила Вирсат, приоткрыв дверь.

Чимре вскочил, растирая слёзы по лицу, и заметался. Занавески тут были куда проще, чем те, в которых ему доводилось прятаться в покоях Гатэ, и он схватил Камайю за рукав.

- Умоляю… Спрячь!

- Ты чего боишься?

- Расскажет кому… Высекут…

- Она не расскажет…

Дверь приоткрылась, и Чимре в одно движение кинулся к кровати и закатился под неё, пнув наружу пустой ночной горшок. Камайя покачала головой и повернулась к Туруд, которая обеспокоенно оглядывалась, ожидая, пока закроется дверь.

- Госпожа, я хотела предупредить. Девушки-прачки сказали мне, что Йерин сегодня заходила к ним и справлялась насчёт твоего нижнего платья и простыней. Ну, ты понимаешь. Она подозревает, что ты носишь дитя.

- Она обсчиталась… Погоди. Йерин интересуется… Какого чёрта? - взвилась Камайя. - Что за дела?

- Госпожа, я лишь передаю то, что знаю сама.

- Ладно. Я поняла. - Ярость обожгла щёки и уши и остудила губы. - Поняла.

- Я пришла, чтобы предупредить, что она может прийти к тебе. Она вроде собиралась. Госпожа Камайя, она сегодня прямо спросила меня, храню ли я верность ей… - Улсум сцепила пальцы рук, и её лицо побледнело. - Я боюсь, что она обратит свой гнев на меня… Госпожа!

За дверью послышались голоса, и Туруд побледнела ещё больше. Прежде чем Камайя успела что-то сказать или сделать, улсум кинулась к кровати и в одно движение скользнула под неё, и оттуда раздался сдавленный возглас.

- Да что ты будешь… - воскликнула Камайя, шагая к приоткрывающейся двери. - Заходи уже! Госпожа Йерин, какая…

Тагат переступил через порог, склонил голову набок и с интересом смотрел на Камайю. Она вздохнула и показала ему на кресло.

- Какие-то новости? - спросила она, косясь на кровать. - Я видела вас с Руаном сегодня.

- Ничего особенного. Зашёл справиться о самочувствии. Ходят новости, что Улхасум готовит господину Аслэгу бесценный дар.

Камайя слегка дёрнулась, потом прищурилась.

- Это не так. Откуда новости?

- Жаль, очень жаль. Господин Аслэг в таком возрасте, когда от Ул-хаса уже ждут сыновей. Поэтому слух и разлетелся так быстро. Жаль. Да и он давно мечтает... Слух пошёл из прачечной, куда сегодня заглядывала нам обоим известная особа.

Камайя покосилась на кровать, потом на Вирсат, которая стояла в углу, и служанка пожала плечами и развела руками.

- Я тут ни при чём, - тихо прошептала девушка. - Прачки всегда болтают…

- Ясно. Ладно. Нет, я не ношу дитя. Йерин, видимо, очень беспокоится из-за такой возможности.

- Естественно. Как только Ул-хас обретёт наследника, вероятность того, что Бакан или Нада в будущем отщипнут хотя бы кусочек власти, уменьшится до одной восьмой рисового зерна. А с каждым последующим сыном и каждым годом их взросления будет стремиться к ничтожной. Легче всего решить эту проблему, так сказать, в зародыше. - Лицо Тагата перекосило от гнева. - Госпоже теперь в любом случае стоит поберечься. Я, со своей стороны, тоже послежу, чтобы Улхасум была в безопасности.

- Ясно. Тагат, но неужели ничего нельзя сделать?

- За Йерин стоит Соот, хасэн из семи десятков человек, и ещё несколько таких же многочисленных, в том числе Лымай, который теперь настроен против господина Аслэга, что отверг такую прелестную невесту. - Тагат прищурился, хитро глядя на Камайю. - Это вызовет смуту и проблемы с поставками пряностей и ачте, и не только, потому что Соот и другие близкие ко дворцу хасэны почти присвоили себе единоличное право возить многие иноземные товары в Халедан. А ещё владельцы питейных подвалов могут взбунтоваться, и, если они прикроют заведения, народ поднимет гвалт. Улхасум понимает, к чему я клоню? Любое поползновение в сторону Йерин сейчас вызовет по меньшей мере смуту. Сейчас это крайне нежелательно. Йерин знает о своей неприкосновенности и действует осторожно, и мы должны быть осторожны.

- Улхасум, - донеслось из-за двери, и Камайя в отчаянии закрыла лицо ладонями. - Досточтимая, к тебе Йерин.

- А-а-арр! - рыкнула Камайя. - Тагат, тебе…

Она вытаращила глаза: Тагат по-кошачьи гибким движением встал с кресла, подмигнул и в одно мгновение нырнул под кровать.

- Хочу послу… Малк талдаазнууш! - хрипло воскликнул он из-под кровати. - Руух ал лыс! Что это за…

- Заходи! - обречённо крикнула Камайя, сжимая виски. - Чего уж там! Давай!