Сердце степи. Полёт над степью

65. Кам.Посольство

Тагат был бодр и упруг, он шагал по комнате и мешал сосредоточиться. Камайя какое-то время следила за ним глазами, потом вздохнула.

- Сядь, тэкче, - сказала она твёрдо. - Свою роль ты сыграл блестяще.

- До меня только что дошло, что этот парень мог пойти на попятную, и я через пару недель стал бы женатым человеком. - Тагат опустился в кресло и поёжился. - Досточтимая, это жестоко.

- Я видела их у ограды как-то раз. Он бы не отступился. А чем тебе Тулым нехороша? - вскинулась Камайя. - Да, она не Нелха или Рисэл, но красивая же! И смышлёная. Или у тебя кто на примете есть? - язвительно поинтересовалась она. - Смотри… Любовь здесь - уязвимость. Помни это.

Тагат странно посмотрел на неё и тут же отвёл глаза.

- На днях позовём и приступим к расспросам. - Камайя довольно откинулась на спинку кресла. - Что там Тур?

- Прикинулся дурачком, - хмыкнул Тагат. - Требует свой дурман.

- До сих пор?

- Да, судя по всему, крепко он зависим. Насчёт Салпата тоже один туман хмельной. Все его где-то видели, но никто не помнит, где и когда именно.

- Ладно. Ко мне Нелха скоро заглянет. Продолжай тихонько расспрашивать. Я пойду с девушками посижу. Может, ещё какие сплетни принесут.

Мартовское солнце пригревало, Камайя поглубже спряталась в капюшон и натянула длинные рукава на пальцы. К осени она уже будет в Ордалле, и чудесные средства из лавки Нелит на улице Эрвандес вернут коже свежесть. Она слегка сморщилась и резко выдохнула, вспомнив, как больно резанули слова Йерин. Стареющая женщина… До приезда сюда она не обращала внимания на эти глупые цифры, да и ежегодно отмечать дни рождения перестала лет десять назад. Откуда эта зависть? Каждый раз, представляя, как одна из этих юных дев стоит рядом с Аслэгом, она терзалась завистью к их молодости и тому, что у них всё впереди. Глупо, как глупо!

- Досточтимый ожидает тебя в покоях, - шепнула в коридорчике Вирсат, показывая глазами на дверь комнаты Аслэга.

Он был там, он опять стоял у окна, распахнутого настежь, и улыбнулся навстречу ей, раздирая душу на части. Камайя закрыла глаза, уткнулась в его ненавистный запах, что напрочь выбивал мысли из головы, и запустила пальцы в его клятые чёрные волосы, прижимаясь всем телом, ощущая биение его сердца под этим нелепым чёрным халатом.

- Я тоже скучал, - сказал он, утыкаясь носом ей в волосы. - Устал от книг, оставил Уртума копаться в своде законов. Поешь со мной? - кивнул он на Шуула, который вносил в покои поднос с едой. - Я скоро пойду обратно.

Каша с кусочками фруктов была вкусной. Камайя сполоснула пальцы, встала, налила ачте в красивые чаши с зелёной глазурью и вернулась за низкий столик.

- Ты молчишь. Ты всё ещё обижена на то, что я запер Чимре? Ещё пару дней посидит, и выпущу. Нарушать мои прямые запреты нельзя никому.

Камайя молча покачала головой. Она смотрела на движения его пальцев, на то, как свет играет в его перстнях, и мыслей в голове попросту не было. Он заметил этот взгляд, торопливо окунул руки в чашу с водой и вытер их, потом повернулся и взял Камайю за плечи.

- Иди ко мне, лисица, - сказал он, наклоняясь к ней. - Твои губы манят меня.

Его прикосновения согревали тело и обжигали душу. Камайя потянулась к нему, нашла его губы и закрыла глаза. У них и так мало времени, зачем тратить его на ненужное?

- Жаль, время керме закончилось, - сказал он, глядя, как она расчёсывает его гребнем спутанные волосы, стоя в одних лёгких штанах у очага. - До октября их не будет. Иди сюда. Я помогу тебе.

Каждый миг, каждое это мгновение она запомнит и увезёт с собой. Касания его пальцев и взглядов, этот запах, это тепло его золотистой кожи. Камайя сидела, уткнувшись в его ключицу, пыталась впечатать в память всё происходящее, и было нестерпимо больно.

- Ладно. Я понял. Я выпущу Чимре, - сказал наконец Аслэг, отстраняя её за плечи. - Камайя… Ты так и не скажешь мне ни слова? Тебя что-то беспокоит?

- Ничего. Всё хорошо, - сказала Камайя, снова прижимаясь носом к его коже. - Много дел. Благодарю за трапезу, досточтимый. Позволь уйти. Меня ждут девушки.

- Иди, мас май. - Он погладил её по голове, потом взял лицо в ладони и поцеловал. - Ступай. Мне тоже нужно возвращаться к делам.

Волосы пахли мускусом: запах ягод пропал. Март бил в глаза, сердце билось об рёбра, синяя ладонь неба пронзительно жгла глаза яркой чистотой, белизна облаков сияла на синем. Но там, где яркий свет, тени всегда резче и темнее, и с каждым шагом они сгущались. Камайя шагнула в таинственный полумрак шатра, который был когда-то гаремом Аслэга, и втянула носом аромат благовоний.

- Госпожа! - Девушки кланялись, вставая, и она жестом показала им на подушки. - Приветствуем досточтимую…

- Пошли за Чимре. - Камайя повернулась к Десмаат, и та поклонилась. - Какие новости, девушки?

Чимре пришла, когда второй заварник с ачте подходил к концу. Камайя смотрела на на неё, недоумевая, как её угораздило спутать дочь Аслэга с парнем. Разрез глаз, чёрные волосы и внимательное выражение лица точно достались ей от отца. А уж когда подбородок Чимре гордо задирался, а глаза язвительно прищуривались, сходство становилось очевидным. Камайя не раз вспоминала первую их встречу с Гатэ, которая узнавала всех по шагам. Стыд за недогадливость обжигал щёки и шею. А визит в домовину в деноь, когда лишь кровным родственникам дозволено заходить туда?.. Мальчик с конюшни! Теперь этот «мальчик» был одет в сине-зелёный халат, расшитый золотыми цветами, в ушах качались крупные серьги, и в две толстые косы, спускавшиеся по плечам, вплетались расшитые ленты. Чимре сидела, не поднимая глаз, рядом с Туруд, сурово поджимавшей губы, и молчала.

Девушки Оладэ, розовея, шептались о женихах и сватовстве. Тинхэн, что пришла к середине посиделок, сидела с затаённой улыбкой на губах.

- Госпожа, гонец с севера прибыл, - сказала служанка, вошедшая как раз тогда, когда Камайя открыла рот, чтобы узнать причину этой улыбки. - Говорят, отряд возвращается.

Камайя распахнула глаза. Девушки зашептались, а Чимре мучительно сморщилась и покосилась на Туруд, по-видимому, страдая от невозможности первой услышать новости.

- Чимре, со мной! - недолго думая, воскликнула Камайя. - Быстро!

Подсохшие под солнцем и ветром плиты дорожек и дворов мелькали под ногами, а сине-зелёный халат Чимре шуршал позади. Камайя добежала до ворот как раз тогда, когда худой весёлый парень в мятом сером дорожном халате выходил из них.

- Стой! - крикнула она, махая парню. - Харан… Вернулся?

- Ох, досточтимая… - Парень попытался кинуться на землю с поклонами, но Камайя жестом остановила его. - Отряд ещё в пути. Наше посольство было удачным. Обошлось без крови и даже споров. Владения Олгерма принадлежат теперь Халедану. Расмер подчинился, а ещё мы продвинулись западнее и заключили мир с Милутом. Харан везёт дары и законные документы о союзе и перемирии. Они прибудут к завтрашнему обеду. Кони устали… Дорога вымотала нас.

- Ступай в лекарский дом и попроси у Аулун заварить тебе зелёной мерз… Зелёное снадобье для укрепления, - кивнула Камайя. - Значит, все вернулись живыми и здоровыми?

- Да, досточтимая. - Парень широко улыбался. - Кроме того, с нами едет посольство Милута, а по дороге мы нашли шайку бандитов, которые незадолго до нашего приезда пытались поджечь хасэн. Люди отбились и опознали бедовых по ранам, когда мы привели их в стойбище.

- Вот тебе и новости, - радостно сказала Камайя, когда парень направился к лечебнице. - Слышишь, Чимре? Хочешь обрадовать Алай?

- Я ничего не хочу, - сказала Чимре, поджимая губы. - Я больше недели сижу взаперти, и никто не знает, когда я выйду оттуда.

- Так тебя выпустили! - Камайя положила руки на плечи Чимре и заглянула в упрямые глаза. - Аслэг сегодня сказал, что ты можешь гулять. Свобода! Хочешь, поедем, покатаемся?

- Настроения нет, - буркнула Чимре. - Я пойду.

Камайя удручённо кивнула. Она вернулась в женский шатёр, где обрадованные новостью девушки смеялись и болтали, слушала их сплетни о стойбище и о том, кто к кому собирается свататься, и тени смягчались, освещённые счастливыми улыбками.

Служанки убрали посуду. Камайя шла к воротам, провожая девушек, чёрные косы Нелхи, плясавшие по серому блестящему халату, не отпускали взгляд. Нелха вопросительно взглянула на Камайю, сердце заныло, но она улыбнулась в ответ, и девушка подошла поближе, обдавая запахом парного молока, засахаренных фруктов и травы омыс.

- Госпожа, хасум Вутай велела мне передать благодарность от хаса Нарыса, - сказала Нелха с улыбкой. - Хасум сказала, что я не просто так во дворец приглашена… Досточтимая, это правда?!

Улыбки иногда причиняют боль, и эта была именно такой. Камайя кивнула, потом повернулась на оклик Тагата, который тоже шёл к воротам от дворца.

- Пойдём, проводим. - Он окинул взглядом девушек. - Новости сегодня разные. Помнишь, в декабре мы гонца отправили к орту Атэ с письмом по поводу Вайшо?

Камайя нахмурилась. Тагат был гораздо более напряжённым, чем обычно, и брови сдвинулись к переносице.

- Его нашли в степи. Он не доехал даже до озера Дусмык.

- Я не знаю, где это.

- Меньше двух недель спешного пути. Хасэн, что нашёл его, приехал сегодня. Похоронили его там. Привезли сумку. Ни письма, ни денег. Оружия тоже не было.

Камайя кусала губы, размышляя.

- Бандиты или Вайшо? - спросила она наконец. - Хотя… Как теперь узнать-то.

- Не узнать… Там волки побывали. - Тагат сжал челюсти. - Так что орт ничего не знает о делах Вайшо тут. Думаю, надо через Телар отправить… Нууш! Сотню, что ли, отряжать с гонцом?

- Голубятни нужны. - Камайя шла по подсохшей зыби дороги между шатрами стойбища, не отрывая глаз от кос Нелхи. - Первым делом - в Озёрном устроить. Правда, он далеко. На пределе полёта. Зато оттуда до Фадо ближе. Потом на середине пути достроить укреплённое стойбище нарочно под голубятню… Скажем, в двенадцати днях пути отсюда на север. Кетерма… Почему Улданмай именно здесь поставили? Почему не ближе к границам Телара или Фадо?

- Говорят, хас Артай духов спросил. Они сказали, что нужно здесь поставить.

- Ах, ну да… Духи.

- Ты зря смеёшься, Улхасум. Все предсказания, которые я получал от эным, рано или поздно сбываются. Я, честно говоря, давненько уже побаиваюсь к ним обращаться. Тут, говорят, одно из мест, где нужно быть осторожнее со словами, чтобы не накликать на себя беду.

- Вот бы это и в другую сторону работало, - хмыкнула Камайя. - Напророчить себе счастье в жизни, стоя на этом холме. Да сюда бы люди со всего мира тянулись…

- Господин! - Верховой догнал их на мохнатой лошадке. - Господин Тагат! Хасэн, что приехал с юга, привёз вести. Господин Аслэг сказал найти тебя и отдать бумагу. Вот.

Камайя остановилась, исподлобья глядя на верхового, который поклонился ей.

- Сегодня будет конец новостям? - спросила она, но нахмурилась, потому что Тагат свирепо прищурился. - Что?!

- Ничего хорошего. Ниточка оборвалась. Читай, досточтимая.

Камайя взяла у него из рук сероватый закрученный лист, пробежалась по строчкам и закатила глаза.

- Ну как же ещё! Конечно! Этого следовало ожидать… «Именем шэса Рамасэ, приграничная охрана… Во главе банды… каторжники и шестеро хасэ… Назвал имя… Расмиу. Казнён за многочисленные преступления». Гамте!

- Ну, это хотя бы не дело рук Вайшо, - хмыкнул Тагат. - Пошли обратно, досточтимая. Благословит вас Мать Даыл, милые, - подмигнул он девушкам Оладэ, которые заулыбались, розовея. - Да будет её ладонь ровной перед вами.

- И свою ладонь готовь, господин, - звонко сказал кто-то из стайки девушек. - Сколько лента ни вьётся, а в карман-то свернётся.

Камайя хитро прищурилась. Тагат покосился на неё, потом повернулся и покачал головой.

- Не-не-не, - поднял он палец. - Даже не думай, Улхасум. Мне вас с досточтимым хватает вот так вот, - провёл он ребром ладони по горлу. - Если ещё жена дома будет душу вытягивать, закончусь я.

Вечер подкрался незаметно за какими-то мелкими делами и разговорами ни о чём. Камайя вспоминала девушек Оладэ, осматривая подвальные помещения, которые хотела отдать под уголь, о поставках которого надо было договориться с одним из южных хасэнов, потом прошлась по мастерским, дважды пряталась в закутках от Одыла, чутьё которого на чужие грешки иногда пугало её до мурашек, и к тому времени, как Туруд пришла с ежедневным отчётом, голова уже гудела от намеченных дел.

- Туруд, я хотела спросить тебя. Ты до сих пор хочешь покинуть дворец?

- Я сделаю так, как прикажет досточтимая. - Голос был сухим, как и вся фигура улсум. - Я подчиняюсь приказам Улхасум.

- Я хотела бы пока оставить тебя тут. Я хочу, чтобы ты обучила юную управляющую. В хасэне Оладэ есть сообразительная девушка, Нелха. - Имя вылетело, как раскалённый уголёк, обжигая нёбо и губы. - Ты видела её. Она ходит в наш женский шатёр. Ознакомь её с делами дворца.

- Нелха? - Туруд прищурила и без того узкие глаза. - Госпожа… О ней ходят слухи… Говорят, этой весной она выйдет замуж.

- Ох уж эти слухи, - улыбнулась Камайя. - Не обращай внимания. Я бы сама обучила её, но времени, знаешь, не найду. Мне нужен человек, который вместо меня мог бы присматривать… За всем. Поручаю её тебе. Хорошо?

- Госпожа… - Улсум в каком-то поистине отчаянном восторге распахнула глаза. - Неужели госпожа… - Взгляд улсум скользнул на живот Камайи.

- Нет, нет. Я не ношу дитя. Просто… На всякий случай, понимаешь?

Улсум будто завяла, и радость, расцветшая в её взгляде, осыпалась на ковёр чешуйками пепла. Она поклонилась и вышла, повинуясь жесту Камайи.

Аслэг пришёл позже, уже ночью, и, засыпая на смятых простынях, в его руках, Камайя отчаянно пыталась увидеть свой дом на берегу, но берег был пуст, совершенно пуст, камни осыпались под ногами, и морская птица, парящая над линией прибоя, кричала почему-то «идэ-э-э, идэ-э-э», тревожа душу.