Сквозь любое пламя

Глава восьмая

Как и сказал Каллахан, мои сумки стоят за диваном в гостиной. После того, как последние двенадцать часов я был окружен всем богатством резиденции Кин, эти жалкие три сумки с одеждой кажутся мне ничтожными. Я кривлюсь. Коэн плюхается на диван и достает свой телефон.

— Я на минутку, — говорю я, беря ручки трех сумок и ковыляя в спальню.

Коэн машет мне рукой, не вставая с дивана.

— Не торопись. Мне сегодня больше нечего делать. — Он не отрывает глаз от телефона.

Верно. Няня.

Я открываю дверь бедром и закрываю ее ногой. Мои сумки с легким стуком приземляются перед деревянным сундуком в конце кровати.

Расстегиваю застежку изношенной синей спортивной сумки и вынимаю ее содержимое. На дне сумки остаются мои кроссовки, а также несколько полотенец, обычные и охлаждающие пластыри, которые я оставляю в холщовой сумке. Остальную спортивную одежду я запихиваю в ящик комода, в котором нет нижнего белья другой женщины. Затем я выбираю наугад топ и леггинсы, чтобы надеть их, а также пару носков и кроссовки.

При мысли о ношенных трусиках той женщины, которая жила в этой комнате до меня, мое лицо заливает жар. В поступке, который я могу описать только как иррациональный, я резко открываю ящик и вытаскиваю все нижнее белье, затем иду в ванную и бросаю его в маленький мусорный бак. Он сразу же переполняется, и ее нижнее белье высыпается на пол. Блять. Я наклоняюсь и заталкиваю белье в мусорное ведро, пока не остается только гора шелка другой женщины.

Я выхожу из ванной и возвращаюсь к своей работе. Действуя на автопилоте, я спешно заплетаю волосы в французскую косу, чтобы они не мешали мне. Джуд очень рано научил меня, как легко противник может использовать это против тебя.

В кармане раздается звонок. Не задумываясь, я вытаскиваю телефон и смотрю на экран. Шесть пропущенных звонков и как минимум десять сообщений от Леона, которые становятся все более агрессивными с каждым сообщением:

Лорен...

Затем:

Позвони мне, Ло. Это серьезно.

И так до:

Что ты натворила?

Почему Леон так заботится о моей жизни? Хадсон дал понять, что я исчерпала всю свою благосклонность со стороны семьи Бьянки, когда он помог мне получить браслет для Abstrakt. Я сжимаю челюсти, напрягая плечи, раздраженная дерзостью некоторых мужчин. Невозможно оправдать их противоречивые ожидания, и когда я наконец беру дело в свои руки, это оказывается худшим, что я могла сделать.

Его слова крутятся в моей голове, но я отказываюсь позволять ему вымещать на мне свою неуместную злость. Избавляясь от сообщений, я удаляю их и отключаю звук для его контакта, чтобы не получать уведомления, когда он в следующий раз попытается связаться со мной.

Когда я заканчиваю, я перекидываю спортивную сумку через плечо и выхожу из комнаты. Коэн поднимает глаза от телефона и прищуривается.

— Я думал, ты сказала, что это светское мероприятие.

Я сжимаю губы в тонкую линию, чтобы скрыть свое раздражение. Джуд бы взбесился, если бы узнал, что я использую его как повод, чтобы выбраться из своей новой золотой клетки. Но, увы, мои измотанные нервы означают, что мне нужно будет ударить что-нибудь, кроме лица Кэла, если я буду сидеть сложа руки, пока он ищет Мейсона.

— Да, это светская встреча. В спортзале.

— Ты же знаешь, что у нас есть полноценный тренажерный зал в подвале, да?

Я не знала, но это полезная информация. Я пожимаю плечами.

— В вашем тренажерном зале нет того, что мне нужно.

Коэн фыркает.

— Ты его даже не видела, так откуда ты знаешь?

Когда мы подъезжаем к Strikers, я испытываю особое удовольствие, видя, как лицо Коэна озаряется улыбкой.

— Ты занимаешься кикбоксингом? — Его слова звучат недоверчиво, но по его тону я понимаю, что он впечатлен.

— Уже около восьми лет. Джуд — мой тренер, я хожу сюда несколько раз в месяц.

Коэн кивает, его глаза блестят от интереса, когда мы входим в спортзал. Он находится на складе, в центре помещения установлены четыре ринга. По стенам расставлены манекены, мешки, гири и небольшие пространства, где люди могут тренироваться самостоятельно. Меня окружает характерный и знакомый запах резины, порошка и пота.

— Привет, Лорен! — машет мне Дженна с ресепшена. Она завязала верхнюю половину своих волос до плеч в два пучка на макушке, а ее круглые щеки покраснели. Вероятно, она только что закончила тренировку — это одно из преимуществ работы на ресепшене в спортзале. И быть женой его владельца. У Дженны и Джуда такая безумная история, что когда она впервые рассказала мне, как они познакомились, я просто не поверила. И все это произошло прямо у меня под носом. Конечно, к тому моменту Джуд и я не делились друг с другом личными вещами, так зачем ему рассказывать мне о своей личной жизни? Теперь мы делаем Джуда нашим водителем, когда Дженна, Элис и я устраиваем девичник.

— Привет, леди. Он все еще в плохом настроении? — Джуд не был в восторге, когда я рассказала ему, чем занимаюсь. Между рюмками текилы и несколькими ирландскими коктейлями «Ирландская бомба» я наконец выложила, что меня так расстроило. Ну, в основном это была Дженна, которая выпытывала из меня информацию, но Джуд слушал каждое невнятное слово, его лицо краснело то ли от алкоголя, то ли от услышанного. Что-то подсказывает мне, что это было второе. Но потом он удивил меня, рассказав, как много он знает об этом мире, и большую часть прошлой недели пытался отговорить меня от этого. Судя по всему, у него есть связи, к которым он мог бы обратиться за помощью, но они находятся на другом конце страны. Я сообщила ему, что у меня нет времени ждать, и он в ярости покинул нашу последнюю сессию. Это моя первая сессия после возвращения, и с тех пор мы не разговаривали.

Дженна морщит лицо, и это говорит мне все, что мне нужно знать. Затем она смотрит влево, где молча стоит Коэн. Он отлично вписывается в обстановку в своем тактическом снаряжении, и его глаза оглядывают спортзал.

— Дженна, это Коэн Грейвс. Мой личный телохранитель на данный момент.

Дженна поднимает брови до линии волос, но быстро приходит в себя и протягивает руку Коэну, который один раз пожимает ее.

— Телохранитель, да? — Затем она обращает свои голубые глаза на меня. — Я думала, ты прекрасно можешь о себе позаботиться. Или чем ты занималась последние десять лет?

Я фыркаю и пожимаю плечами.

— Да, ну, это не совсем мой выбор. По крайней мере, он симпатичный.

Дженна оглядывает Коэна с ног до головы и улыбается.

— Это правда, — говорит она с подмигиванием. — Есть ли шанс, что ты заинтересуешься преподаванием курсов самообороны здесь? Даже с учетом недавних... похищений, — Дженна заметно морщится, — заставить женщин записаться на курсы практически невозможно. Присутствие симпатичного инструктора может помочь наполнить наши классы, но у нас и так не хватает тренеров.

Коэн краснеет, и румянец распространяется по переносице и кончикам ушей. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но его перебивает еще более сварливый мужчина.

— Ты понимаешь, что я стою прямо здесь, женщина? — говорит Джуд, появляясь в дверях офиса.

— О, я знаю. — Дженна поворачивается к своему компьютеру с самодовольной улыбкой на лице.

Я не скрываю своего хихиканья.

Джуд поворачивается ко мне и сердито смотрит.

— Ты опоздала. — Он уходит в огромный склад.

Я закатываю глаза.

— Нет, не опоздала, — кричу я ему вслед, а затем поворачиваюсь к Коэну. — Я закончу через час.

С этими словами я оставляю Коэна и иду за Джудом. Когда я догоняю его у ринга, я достаю из сумки ленту для запястий. Вытаскивая рулон, я замираю. Я совершенно забыла о кольце на левой руке.

Как будто Джуд слышит мои мысли, его взгляд останавливается на моем безымянном пальце, и он презрительно фыркает. Я снимаю кольцо и без церемоний бросаю его в сумку.

— Знаешь, нормальная реакция — это послать подарок или хотя бы поздравить, — говорю я с легким раздражением в голосе. Я знаю, что Джуд хотел помочь, но я, черт возьми, взрослая женщина. И Каллахан был моим лучшим шансом найти Мейсона, так что если для этого нужно было выйти за него замуж, то я так и поступила. Почему я должна была оправдывать свои действия?

Я заканчиваю обматывать руки лентой, вдеваю их в перчатки, затем проскальзываю под веревкой и выхожу на ринг.

— Нормальная реакция на то, что твоя подруга вышла замуж за одного из самых опасных мужчин в Розуэлле, — это сказать ей, что она ведет себя как идиотка. — Джуд засовывает руки в перчатки и поднимает их, чтобы я могла размяться. Он смотрит на меня каменным взглядом. — А ты ведешь себя как идиотка.

Мой первый удар застает его врасплох, и он поглощает удар с приглушенным рыком.

— А ты ведешь себя как придурок. — Я наношу еще один удар, на этот раз с меньшей силой. Я не хочу потянуть мышцу только потому, что злюсь на одного из своих лучших друзей.

Мы погружаемся в привычную рутину, и вскоре уже спаррингуем. Я отказываюсь разговаривать, вместо этого направляя свою фрустрацию по отношению к Джуду, Каллахану, Мейсону, всем остальным в свою тренировку. Пот стекает по моей спине и по виску, капая в глаза и вызывая жжение. Я шиплю и вытираю лоб рукой. Джуд останавливается, его грудь тяжело дышит, а пот темнеет на его серой майке. Я тяжело дышу, физическая нагрузка уменьшила мою враждебность. Хотя и лишь на долю.

Джуд готовится к новому удару, подпрыгивая на носках, когда подходит ко мне. И тут он просто открывает свой чертов рот.

— Я лучше буду тем придурком, как ты так любезно меня описала, и столкнусь с твоим гневом, чем позволю тебе умереть, потому что никто не сказал тебе, что ты совершаешь чертову ошибку.

Я замираю, его горячие слова ошеломляют меня настолько, что я едва успеваю уклониться от его правого хука. Он попадает мне в ребра. Я слышу, как из меня вырывается вздох, и сгибаюсь пополам, обнимая себя за грудь, но боль, пронзающая мою грудь, — это следствие его слов, а не его удара.

— Дыши глубоко. Все будет хорошо. — Джуд кладет руку в перчатке мне на спину и наклоняется. Он поглаживает меня рукой, вероятно, считая это успокаивающим жестом, и я вдыхаю воздух, выпрямляясь. Но я не могу встретиться с его взглядом.

— Это говоришь ты, — выдыхаю я. Цифровые часы на дальней стене показывают, что прошло всего сорок пять минут, но я не могу больше находиться рядом с ним. — Мне нужно идти.

Я опускаю взгляд и поднимаю веревку, но замираю, увидев холодного как камень Коэна, пристально смотрящего на Джуда. В его темных глазах вихрятся гнев и злоба, а челюсть дергается. Я практически слышу ядовитые слова, которые он хочет выплеснуть на моего друга.

Я качаю головой, спрыгивая с ринга, срываю перчатки и бросаю их в сумку. Вытираю лицо и шею полотенцем и перекидываю сумку через плечо.

— Я в порядке, — бормочу я тихим голосом Коэну, который наконец отводит взгляд от Джуда. — Пойду помоюсь. Вернусь через пять минут.

Коэн коротко кивает, а затем снова устремляет свой взгляд на Джуда, который уже покинул ринг и направляется в свой офис.

Женский туалет меньше мужского, так как здесь тренируется не так много женщин, и я направляюсь прямо туда. Там две душевые кабинки и три туалета, и я включаю последнюю душевую. Ловкими пальцами я распускаю косы и собираю волосы в пучок, чтобы они не намокли. Через четыре минуты я одета в удобные серые штаны с манжетами и короткую черную толстовку с капюшоном. Я надеваю чистую пару носков и влезаю в черные сланцы, а затем запихиваю потную одежду в отдельный отсек сумки. К моменту моего ухода душевая едва успела наполниться паром.

Снова доносится приглушенный звук ударов перчаток о сумки. Коэн небрежно прислоняется к входу в туалет и, оттолкнувшись от стены, следует за мной, когда мы выходим. Я машу Дженне, но отказываюсь смотреть в сторону офиса Джуда, вместо этого выходя на холодный январский день. Из темного облачного неба моросит дождь, и я улыбаюсь про себя. Я люблю холод и влагу. Это была одна из причин, по которой я никогда не уезжала с северо-восточного побережья.

Коэн и я добегаем до машины и запрыгиваем внутрь, где Коэн включает обогрев. Мои руки покалывают, когда они оттаивают перед вентилятором, и это напоминает мне, что нужно снова надеть кольцо. Мне нужно привыкнуть к его весу.

— Большое кольцо, — говорит Коэн с водительского сиденья.

Это действительно большое кольцо, а овальный бриллиант просто потрясающий. Мне нравится это кольцо, я даже люблю его, но то, что оно символизирует, разрушает всякое ощущение красоты, которое оно могло бы представлять.

Я киваю.

— Да, большое. — В моих словах есть печаль, которую, я думаю, человек, которого я знаю всего пять минут, не уловит, поэтому я не обращаю на это внимания.

— Итак, — говорит он после неловкого момента молчания, — у тебя есть любимый магазин, где ты покупаешь платья?

Да, мне нужно платье. Для моего первого публичного выхода в качестве миссис Кин. Я не взяла с собой ни одного вечернего платья — зачем мне оно? — но у меня и так не было ни одного. Я хорошо зарабатываю на своих книгах, но это были не такие деньги, как у семьи Кин. Большая часть моего дохода уходит на налоги и счета. Я сейчас работаю над третьей книгой из своей последней серии, и мой редактор ждет следующую часть к концу следующей недели, а последние главы по контракту на написание книги — к следующему понедельнику. Что было проблемой, потому что я не написала ни слова с тех пор, как пропал Мейсон.

— Нет. Я даже не знаю, с чего начать, — честно говорю я. Потому что, серьезно, у кого есть любимый бутик? Я делаю большинство покупок в Интернете, и, поскольку я работаю из дома, большая часть моей одежды — это спортивная одежда.

— Ладно, я знаю одно место, — Коэн переключает передачу и трогается. Туманная зелень проносится мимо, когда мы выезжаем на шоссе, и я прислоняюсь виском к прохладному стеклу. Поездка проходит тихо. Мирно.

Примерно через пятнадцать минут мы съезжаем с шоссе и едем еще несколько миль по главной дороге, пока не въезжаем на парковку. Это похоже на открытый торговый центр, но для люксовых брендов. Только в первых нескольких магазинах я вижу Prada, Chanel и Cartier.

Я широко раскрываю глаза и поворачиваюсь к Коэну.

— Серьезно?

Он хмурится, паркуя машину.

— Ты привез меня сюда, когда я одета вот так? — Я указываю на свои спортивные штаны, тапки и волосы, которые еще влажные после тренировки.

Он пожимает плечами.

— Твои деньги ничем не хуже их. На самом деле, даже лучше.

Он прав. Я открываю дверь, достаю кошелек из спортивной сумки и следую за Коэном, который ведет меня через страну роскоши прямо к среднему по размеру бутику под названием Amor. На фоне играет мягкая мелодичная музыка, которая прекрасно сочетается с белыми мраморными полами и естественным освещением. Здесь несколько витрин с одеждой и два консультанта, болтающие о манекене, которого они одевают. Коэн прочищает горло, и они медленно поворачиваются. Обе объективно красивы, с блестящими волосами и идеально сшитыми платьями.

Более высокомерная из них оглядывает меня с ног до головы. Ее губы презрительно скривились.

— Можем мы вам помочь? — Из ее накрашенных губ сочится насмешка, и она скрещивает ухоженные руки на груди.

Ее высокомерное отношение и вес камня на моей руке возмущают меня, и уверенность наполняет мое тело. Я выпрямляю плечи и поднимаю подбородок, не позволяя ей заставить меня почувствовать себя менее значимой.

— Я ищу платье. Что-то формальное, но такое, которое заставит моего мужа ревновать к любому, кто меня в нем увидит. — Я подхожу к одному из выставленных платьев и провожу руками по ткани. — Что-то на грани скандального.

Глаза женщины расширились при виде моего кольца, и ее улыбка стала практически дикой.

— Конечно, мэм, — поспешно говорит она. — Следуйте за мной в примерочную.

Коэн, к счастью, решает сесть в мягкое кресло и подождать. Я следую за консультантом и вхожу в роскошную примерочную с приподнятой круглой платформой в центре комнаты. Левая стена полностью покрыта зеркалами, а на правой стороне расположены очень просторные примерочные. У дальней стены стоит роскошный кремовый диван и подходящие к нему кресла, и консультант проводит меня к одному из них.

— Вот, присядьте, я принесу вам несколько вариантов. Хотите что-нибудь выпить, пока ждете? Воду, кофе, шампанское?

Я качаю головой. Улыбка консультанта исчезает, когда она видит, что я не в восторге от ее внезапного особого внимания, но она тихо уходит и возвращается с несколькими вариантами.

Следующие полчаса мы проводим, примеряя различные платья и фасоны. Все они прекрасны, но что-то в них не привлекает меня. Наконец, Кора — высокомерная консультант, превратившаяся в улыбчивую — приносит изумрудную красоту. Я надеваю его, и оно облегает меня как перчатка. Женщина в зеркале выглядит неуместно с растрепанными волосами, но я не могу не чувствовать себя красивой. Платье без бретелек, длинное, изумрудного цвета, с разрезом до бедра. Вырез почти в форме сердца, но по бокам над грудью он заканчивается острым углом, а не обычным закругленным краем. Каждый мой шаг обнажает всю левую ногу. Я подтягиваю ремешок стрингов на бедре, чтобы скрыть его. С этим платьем я не смогу надеть нижнее белье.

Оно идеально.

Кора входит в примерочную и останавливается, открывая рот в знак явного одобрения.

— Вот оно, — говорит она. — Теперь обувь. — Она аккуратно кладет несколько коробок на соседний стул.

Тридцать минут спустя Коэн и я снова в машине и едем обратно в резиденцию. Я купила достаточно, чтобы заполнить багажник, включая несколько других платьев и несколько пар туфель. Все это испытание было как вторая тренировка. Я зеваю и прикрываю рот рукой.

— Шопинг, наверное, очень утомительный, — насмешливо говорит Коэн мелодичным тоном.

Я только пожимаю плечами, потому что он прав.

— Извини, я тебя утомляю? Это была твоя идея пойти по магазинам. Я бы и так заказала что-нибудь в Интернете.

Его губы явно искривляются в улыбке, но он не отвечает. Он просто включает поворотник и выезжает на шоссе.

Я беру телефон и звоню Элис. Когда она отвечает, я даже не даю ей возможности вздохнуть, а сразу спрашиваю:

— Хочешь посмотреть фильм по Facetime сегодня вечером? Я скучаю по тебе.

— Как будто тебе нужно спрашивать. — Она смеется. — Бурлеск?

Я улыбаюсь и игнорирую огромного мужчину, который изо всех сил старается не подслушивать. Но по ироничной улыбке на его губах видно, что он не может удержаться.