Сквозь любое пламя

Глава сороковая

— Я не верил, что ты можешь снова влюбиться в меня без какого-то уловки. Я должен был больше верить в тебя. В нас.

Его слова висят в воздухе между нами, и я с трудом сдерживаю дыхание. Он лгал мне месяцами, вынудил меня выйти за него замуж и держал моего брата в подвале. Но в следующую секунду моя злость исчезает. Конечно, он лгал, но это снова свело нас вместе. И хотя наш брак, возможно, начался как взаимовыгодное соглашение, за последнюю неделю я поняла, что, несмотря на его нетрадиционность, в глубине души я знаю, что мы созданы друг для друга. К тому же Мейсон никогда не был в реальной опасности. Но он все равно должен признать свою вину.

— И? — Я поднимаю бровь.

Кэл ухмыляется, его глаза бегают по моему лицу. Затем он возвращает серьезный вид, его горло поднимается и опускается, когда он глотает.

— Я не должен был лгать. Я был трусом.

— И? — повторяю я.

Он вздыхает, и его лицо озаряет облегчение, когда он понимает, что я уже простила его. Где-то в процессе обнаружения того, что Мейсон все это время был в безопасности, я поняла, что Кэл боялся потерять меня. Каждое его действие доказывало это. Каждый раз, когда он закладывал новый кирпичик в наши отношения, он доказывал мне, что любит меня. И я думаю, что после того, как я осознала его страх, это заставило меня долго и пристально посмотреть на себя в зеркало. Сколько я изливала на него яд в начале, бросая в него самые жестокие обвинения и ложь? Я была не лучше. Но если мы сможем пройти через это и выйти на другую сторону, то мы сможем пройти через все. Вместе.

Ладонь Кэла теплая на моей щеке, и я прижимаюсь к его прикосновению.

— Я последую за тобой куда угодно, Рен. Куда бы ты ни пошла, я буду твоей тенью. Каждый мой шаг — к тебе. Сквозь пламя, сквозь муки, я твой.

Это все, что мне нужно было услышать. Улыбка искривляет мои губы, и я прижимаюсь к его губам. Он берет мое лицо в свои широкие ладони, навсегда завоевывая мое сердце. Я обнимаю его за шею, но моя футболка поднимается, и я сразу же отстраняюсь и тяну ее вниз.

В глазах Кэла вспыхивает что-то жестокое, что-то… хищное.

— Зайчик, ты не надела трусики? — Его язык скользит по нижней губе.

Я медленно качаю головой.

— О, ты, маленькая шалунья.

— Внимание, Strikers. — Голос гремит из динамиков, перебивая музыку. — Соберитесь вокруг, первый бой вот-вот начнется.

Злобная улыбка поднимает уголки рта Кэла, и ямочка на щеке становится еще заметнее. Тепло собирается в моем сердце, когда он поглощает меня своим безраздельным вниманием. Когда возбуждение наполняет меня между ног, я понимаю, как плохо было отказаться от трусиков. Мое лицо заливает жар, как раз в тот момент, когда Кэл дарит мне еще один жгучий поцелуй. Затем его рука скользит в мою, и он тянет меня к рингу. Пересекая комнату, я оглядываюсь в поисках Роуз. Она так и не ответила на мое сообщение, и я нигде ее не вижу. Похоже, нам придется поговорить в другой раз.

— Подожди, мне нужно найти Дженну. — Я оглядываюсь через плечо, но ее сопровождает мускулистый мужчина, который не является Джудом. Я узнаю в нем другого тренера из Strikers.

Кэл прячет меня за своим огромным телом, пробираясь через толпу и игнорируя ворчащих мужчин, которые осмеливаются жаловаться. Когда они видят, кто это, их лица бледнеют, и они падают вниз, извиняясь. Кэл игнорирует их, продолжая проталкиваться, пока мы не оказываемся почти впереди, но перед нами все еще несколько рядов людей. Затем он тянет меня перед собой, моя спина прижата к его груди, а его руки обхватывают мою талию.

Толпа ревет, когда звучит гонг, и начинается бой. Он более кровавый, чем то, что показывают по телевизору, и если раньше я бы скривилась от отвращения, то теперь я с болезненным интересом наблюдаю, как вылетает зуб. Я прикрываю рот ладонями и кричу, погрузившись в театральность всего происходящего, когда рука Кэла опускается ниже, скользя по моему бедру. Бойцы кружат друг вокруг друга, руки подняты в боевой стойке, и один из них наносит левый хук. Его противник уклоняется и наносит апперкот, который должен был положить конец бою. Потерявшись в шуме толпы, я возвращаюсь в свое тело, когда пальцы Кэла скользят по подолу моей футболки.

Я широко открываю глаза, оглядываюсь, но никто не обращает на нас внимания. Его рука ползет по задней части моего бедра, находя центр моего тепла. Громкая музыка и рев болельщиков заглушают мои стоны, я запрокидываю голову на плечо Кэла, пока он дразнит мой вход.

Его другая рука опускается вниз и, несмотря на крики толпы, он разрывает мои сетчатые колготки. Я задыхаюсь, ноги дрожат, когда я чувствую, как разрывается натяжение колготок. Толпа ликует, когда один боец нокаутирует другого, оглушая мои уши. Затем его пальцы возвращаются, не сдерживаемые глупыми колготками. Он кружит ими вокруг моего входа и проводит губами по моей обнаженной шее.

— Блять, Зайчик. Ты всегда была эксгибиционисткой, или это только для меня?

Его пальцы сгибаются внутри меня, и взрываются звезды. Жар сотен тел вокруг нас, которые кричат и аплодируют, только подстегивает меня, пока Кэл работает надо мной.

Как раз когда я собираюсь упасть с этой скалы, он отстраняется, кружа вокруг моего клитора мокрыми пальцами. Угол другой, так как я нахожусь перед ним, но осознание того, что он трогает меня, доводит до оргазма на глазах у всех этих людей, опьяняет и взрывает меня. Блядь, если бы он просто шепнул мне на ухо и сказал кончить, я бы кончила.

— Дамы и господа, кто готов к следующему бою? — Диктор размахивает руками и обходит ринг.

Почему-то толпа становится еще громче, и улыбка разрывает мое лицо пополам. Я присоединяюсь к ней, крича, пока горло не начинает гореть.

— Поприветствуем The Surge и Snake Eyes!

Два бойца касаются костяшками пальцев, и бой начинается заново. Мое сердце колотится, возбуждение нарастает, пока мои глаза практически не закатываются. Пальцы Кэла возобновляют свои ласки, погружаясь в мое лоно и выходя из него, возбуждая меня. Возбуждение стекает по моей ноге, и эта непристойная картина почти заставляет меня взорваться. Мои глаза бегают по сторонам, тела, прижимающиеся к нам, только усиливают мое удовольствие.

— Моя красивая жена готова кончить?

Я стону, поворачивая лицо к его плечу и кусая его черную рубашку. Пальцы Кэла двигаются внутри меня, задевая мою точку с каждым движением. Мое тело пульсирует, и я стону.

— Будь хорошей женой и кончи на руку своего мужа.

Я взрываюсь, разрываясь от крика, который поглощает плечо Кэла. Его ритм не меняется, он просто продолжает двигаться внутри меня, пока я дрожу и трясусь. Мои ноги подкашиваются, но его другая рука обхватывает мою талию, поддерживая меня.

Наконец, через несколько мгновений, он замедляется, мягко толкаясь во мне. Кэл нежно целует меня в макушку, и я таю, кружась в его объятиях и обнимая его за шею, больше не заботясь ни о чем. Никто не обращает на нас внимания. Мягкие губы Кэла поддаются моим. Наши языки переплетаются, и я скольжу пальцами по его волосам, крепко сжимая пряди, пока целую его.

Кэл отстраняется с последним поцелуем и улыбается. Прежде чем я успеваю что-то сказать, раздается звонок, и Кэл поворачивается ко мне.

Он улыбается, и в его карих глазах, прикрытых веками, мелькает что-то, что я не могу разобрать.

— Это мой сигнал.

Что?

— Пришло время, чтобы ты увидела меня полностью. — С этими словами он выскальзывает из моих объятий и проталкивается через толпу людей.

Они инстинктивно расступаются перед ним, и я восхищаюсь той силой, которую он излучает. Толпа поглощает меня, тела сжимают со всех сторон, пока Кэл приближается к рингу. Его ухмылка не сходит с лица, и я практически облизываюсь, глядя на его накаченные мышцы, когда он забирается на ринг. В движении, которое не должно было меня удивлять, он тянется одну руку назад, чтобы стянуть рубашку с шеи, демонстрируя свое подтянутое тело толпе. Женщины кричат, но его взгляд не отрывается от моего. Как будто мы находимся в своем собственном пузыре, где нет никого, кроме нас, когда он расстегивает первую пуговицу на брюках. Когда он лениво опускает молнию, это похоже на то, что он устраивает для меня частный стриптиз, и я борюсь с желанием прикоснуться к себе. Я только что кончила, но, черт возьми, это желание снова зарождается во мне.

Кэл спускает брюки, снимает ботинки и носки и оставляет свою одежду в куче. Рефери без слов собирает его одежду и отбрасывает в сторону. Когда Кэл наконец отрывает взгляд от моего и переводит его на своего противника, я любуюсь его телом. Годы боев и работы в семейном бизнесе сделали его мускулистым богом. Мое сердце замирает, но только когда я вижу покрасневшую кожу вокруг свежей татуировки на его груди, я открываю рот.

Даже отсюда я вижу вихревой шрифт, образующий слово «Рен» над его сердцем, расположенное в центре языков бушующего пламени, которые лижут его ключицу.

Глаза Кэла блестят чем-то зловещим, и прежде чем он стучит кулаками со своим противником, он сует указательный и средний пальцы в рот. Он не отрывает от меня взгляда, пока сосет с пальцев мое возбуждение. То, как он дергает мои струны, даже не прикасаясь ко мне, опьяняет. Я даже не замечаю, как прозвенел гонг, пока его соперник не наносит прямой удар по его лицу. Я задыхаюсь, в шоке прикрывая рот руками. Кэл не может этого предвидеть, но в последнюю секунду он уклоняется, и на его лице появляется ухмылка, когда он поворачивается от меня к своему сопернику.

Этот бой другой, напряжение, которого я раньше не знала, наполняет меня. Я знаю, что Кэл — зверь в бою, но я так давно не видела этого своими глазами. Соперник, Красная Мгла, наносит удар за ударом, пытаясь поразить Кэла, а я практически грызу пальцы, когда Кэл уклоняется.

После минуты без контакта Кэл подпрыгивает на носках и смеется. Затем он набрасывается на Реда, обрушивая на него кулаки. Это жестоко, но я не могу отвести взгляд. В глазах Кэла блестит маниакальный огонек, когда он забивает Реда в пол ринга. Это настоящая бойня, очевидно, что Кэл просто играл с ним в начале. Напряжение в груди ослабевает. Затем что-то тупое вонзается мне в бок.

— Если хочешь, чтобы твой брат остался жив, я бы посоветовал тебе пойти со мной.

Я застываю, угроза, прошептанная мне на ухо, парализует меня. Но хотя сама угроза отвратительна, меня тошнит от голоса. Пистолет в моем боку давит на меня сильнее, и у меня нет выбора, кроме как подчиниться.