Сквозь любое пламя

Глава тридцать девятая

Я даже не успеваю пройти мимо двери своей комнаты, как уже проверяю уведомления. Сообщение за сообщением, пропущенный звонок за пропущенным звонком... но есть только одно голосовое сообщение. Оно было оставлено два часа назад, и после него больше нет ни сообщений, ни звонков. Как будто он оставил голосовое сообщение, а потом выключил телефон. Мне должно быть стыдно за то, сколько раз он пытался до меня дозвониться, но это не так. Напротив, это питает часть моей души, которая в подростковом возрасте жаждала, чтобы Кэл бегал за мной.

С жадной — и, вероятно, неуместной — надеждой я закрываю дверь и сползаю на пол. Мой палец дрожит, когда я нажимаю на голосовую почту, задерживая дыхание, когда голос Кэла наполняет мое ухо.

— Заткнись, блять, — начинает он с шипением, но когда фоновый шум стихает, я быстро понимаю, что он говорил не со мной, а скорее с моей голосовой почтой. — Рен... Пожалуйста, вернись домой. Позволь мне объяснить. — Его голос дрожит, и я понимаю, что плотина эмоций, которую он обычно так тщательно сдерживает, грозит взорваться. — Все, что я сделал, было для тебя. Дай мне шанс доказать это тебе. Я не подведу тебя. — Голосовое сообщение заканчивается, и я остаюсь одна в тихой гостевой комнате дома моего друга. Я повторно прослушиваю голосовое сообщение.

Когда солнце выглядывает из-за горизонта, мой телефон почти разряжен, когда я наконец откладываю его. Вместо того, чтобы спать, я провела ранние часы утра, слушая голосовую почту Кэла снова и снова и анализируя его сообщения. Они варьировались от безумного беспокойства до искренних извинений, но все сводились к одному и тому же: этот Каллахан Кин не тот, кем он был в семнадцать лет. Черт, он даже не тот Кэл Кин, что был в Abstrakt в прошлом месяце. И пора довериться своей интуиции.

К тому времени, когда я добираюсь до кухни, уже давно прошел обед. В доме никого нет, а на холодильнике висит записка, что Дженна и Джуд отвезли Мейсона в спортзал. Там же есть напоминание о сегодняшнем бою, который начнется в одиннадцать часов.

«Не волнуйся, я вернусь задолго до этого, и мы вместе подготовимся», — читаю я последнюю строку, написанную идеальным почерком Дженны. У меня болит голова, но не от похмелья, как можно было бы ожидать после такого количества текилы. Нет, после стольких бессонных ночей меня настигла головная боль от напряжения. Кроме того, она все еще немного болит от того, что я ударилась лбом о лоб Петра прошлой ночью. Я так же удивлена, как и все, что у меня нет синяка.

Я подключаю телефон к зарядному устройству. Наверное, мне следует отнести его в свою комнату, но что-то в этом кажется слишком окончательным. Пока варится кофе, наполняя кухню ароматом жареного зерна, мои пальцы нетерпеливо барабанят по столешнице. Затем я вырываю телефон из зарядного устройства и набираю номер, по которому уже давно следовало позвонить. Она до сих пор не отвечает на мои звонки, поэтому я не уверена, хочет ли она разговаривать или нет. Вина все еще сжимает мне желудок, потому что я знаю, что она стала еще одной жертвой побочного ущерба только потому, что была моей подругой.

Гудки звучат три раза, и разочарование нарастает. Как и во всех предыдущих случаях, я знаю, что она не ответит. Я хочу быть рядом с ней, но очевидно, что она скрывается от мира. Я подумываю оставить голосовое сообщение, когда вместо ее обычной бодрой записи на автоответчике меня встречает тишина.

— Алло? — Мой голос дрожит, слышны помехи. — Элис?

— Да? — Голос Элис хриплый, как будто она тоже только что проснулась.

Эмоции застряли в горле, и я с трудом сглотнула.

— Привет, детка. Я просто хотела позвонить и узнать, как у тебя дела. — Я поморщилась. Конечно, у нее дела не ладятся. Черт, я ужасная подруга.

Наступает долгая пауза. Я открываю рот, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы скрыть свою оплошность. Кофемашина шипит, чашка готова, но я игнорирую это.

Наконец, Элис смеется. Это тревожный, извращенный и горький смех, от которого я вздрагиваю.

— Как у меня дела? — Ее тон пропитан сардонической яростью. — Как, блять, ты думаешь, у меня дела? — Я никогда раньше не слышала, чтобы она ругалась, и я ошеломлена до немоты. — Меня держали на прицеле, насиловали и избивали несколько дней подряд. Я даже начала молиться о смерти. А теперь, когда я хочу только спать, ты продолжаешь звонить. Так что оставь меня в покое, Лорен. Ты уже достаточно сделала.

Телефон издает щелчок, и я на несколько долгих секунд замираю. Я ошеломлена, пальцы дрожат, прижимая телефон к уху. Это не моя подруга. Моя подруга ни разу в жизни не повышала голос. Не то чтобы у нее не было для этого всех причин в мире.

Это потому, что она больше не та подруга, которую я знала раньше.

Это осознание ошеломляет меня, бьет в самое сердце. Я вздрагиваю, прижимая руку к животу в попытке успокоиться. Но это не помогает. Несмотря на ее слова, я не могу злиться на нее. Она бы никогда не оказалась в моем доме, если бы я не попросила ее о помощи. Это худший из возможных случаев — не то время, не то место. Она заслуживает того, чтобы сжечь мир, если захочет, и я с радостью приму любое наказание, которое она сочтет необходимым. Все, что я могу сделать, это надеяться, что она поймет, что я никуда не уйду. Независимо от того, сколько яда она выплеснет, я не откажусь от нее. Она такая молодая, всего на год старше Мейсона, и сама сирота. Будь я проклят, если она пройдет через это в одиночку.

Налив в кофе тревожное количество сливок, я выхожу на задний двор и наслаждаюсь солнечным светом. Последние несколько дней шли дожди, и бог знает, как мне нужно тепло.

Мне приходит SMS с неизвестного номера, и судя по предварительному просмотру, отправитель называет себя Роуз. Как она достала мой номер? Текст сообщения прост, всего два слова.

Все кончено. — Роуз

Значит, Петр мертв. Хорошо. Я только чувствую облегчение от того, что его больше нет в этом мире.

Я быстро отвечаю ей.

Сегодня вечером бой в Strikers. Думаю, нам нужно поговорить.

Затем я закрываю переписку, не желая пока думать о ней или о цепочке событий, которую она запустила вчера вечером, бросив свою бомбу.

Дочь Мии Бьянки. Дочь Энди Торна. Боже, как все так усложнилось? Это делает ее одной из двух дочерей, которых он готовил к тому, чтобы они взяли на себя управление его технологической империей. Thorne Enterprises предоставляет IT-услуги и услуги по кибербезопасности некоторым из крупнейших корпораций на восточном побережье. Их системы непроницаемы. А Роуз — наследница всей компании. Наверное, так она и получила мой номер.

Что-то тянет меня в глубине сознания, полусформированные связи кружатся вокруг, но у меня нет умственных способностей, чтобы довести их до конца. Вместо этого я продолжаю свой день, занимая руки и опустошая ум. Я провожу несколько часов, убирая дом — это мой способ поблагодарить Дженну и Джуда за то, что они разрешили нам остаться. Когда наступает время ужина, я рыщусь в их холодильнике и приступаю к приготовлению самого простого блюда, которое знаю: жареная курица с воздушным рисом и обжаренными овощами. Как только рис готов, Дженна, Джуд и Мейсон входят в кухню.

— Я быстро приму душ, — говорит Мейсон и устремляется в другую гостевую комнату, оставляя Дженну и Джуда одних.

— Спасибо, что приготовила ужин. — Похоже, Джуду больно благодарить меня, но я не принимаю это на свой счет. Единственный человек, с которым он, судя по всему, с удовольствием разговаривает, — это его жена.

Дженна шутливо шлепает его по руке, идет мыть руки и накрывать на стол. Когда все садятся за стол, во время еды воцаряется комфортная тишина. Через мгновение врывается Мейсон, хватает тарелку и тихо извиняется, мокрые волосы капают на его серую футболку.

— Ну, ты готова к сегодняшнему вечеру? — спрашивает Дженна, откусывая кусочек курицы. — Мм, вкусно. — Она бормочет, не переставая жевать.

— Физически? — Я указываю на ту же пару спортивных штанов и футболку, которые она дала мне вчера. — Нет. Психологически? Черт, да. — Я всегда читала о боях в других романтических книгах, и это всегда казалось мне таким опасным и загадочным. Я практически в предвкушении. — Но мне нужно придумать, что надеть. — Одежду, в которой я появился, как поджаренная крыса, я выбросил первым делом утром — ее было не спасти.

Дженна широко улыбается.

— Я тебе помогу.

Музыка гремит, и я борюсь с инстинктом закрыть уши. Я никогда раньше не видела Strikers таким. Я даже не знала, что у него есть подвал.

— Ты кое что от меня скрыл.

Редкий румянец покрывает переносицу кривого носа Джуда, и он ворчит что-то в ответ. Дженна берет меня под руку, и мы вместе спускаемся по лестнице. У нее действительно было видение. Надев выцветшую футболку Джуда с логотипом группы, я затянула пояс на талии и надела черные сетчатые колготки. Я одолжила у Дженны пару черных боевых ботинок и у Джуда кожаную куртку. По сути, я была одета в вещи из их гардеробов. Дженна предложила мне новое нижнее белье, но здесь я поставила черту. К тому же, футболка, превращенная в платье, доходит до середины бедер, так что, пока я не наклоняюсь, все в порядке.

Дженна надела черный корсет, заправленный в черные камуфляжные брюки, что придавало ей киберпанковский вид, который мне очень нравится. Это так не похоже на ее обычный стиль. После того, как мы накрасили глаза и завили волосы, она сказала, что они с Джудом иногда любят поиграть. Мои щеки покраснели от жара, и я отвернулась, не зная, смутилась ли я или просто позавидовала. Затем она прокомментировала мое кольцо, сказав, что мне нечего говорить, но я просто отмахнулась от нее и нанесла красную помаду.

Перед тем как мы ушли, я передумала насчет прически и собрала завитые пряди в высокий хвост, вытащив несколько прядей, чтобы обрамить лицо. Несмотря на прохладу в воздухе, я знала, что в переполненном подвале Strikers будет жарко. Я чувствовала себя чертовски сексуальной и была полна решимости весело провести время.

— Там, с той стороны, есть бар, — кричит Дженна, перекрывая шум музыки, и указывает на небольшой бар, у которого уже выстроилась очередь. — Но если ты просто хочешь виски, мы можем украсть немного хорошего из офиса Джуда.

— Да, давай так и сделаем. — Я не хотела тратить вечер на стояние в очереди, когда все равно собиралась просто выпить виски. — Не делай ничего глупого, — говорю я Мейсону, который уже оглядывается по комнате, как будто у него в глазах звездочки. Он не отвечает, поэтому я толкаю его в плечо, привлекая его внимание.

— Да, да. — Он вливается в толпу, которая собирается, и я делаю глубокий вдох.

С ним все будет в порядке.

— С ним все будет в порядке, — говорит Дженна, читая мои мысли и ведя меня в офис Джуда. Она прикрывает клавиатуру рукой, чтобы никто не увидел код, и мы проскальзываем внутрь. Музыка сразу же оглушает нас, и я открываю рот, пытаясь прочистить уши.

— Черт, там так громко.

Дженна съеживается.

— Да, я должна была тебя предупредить. Прости.

Я машу рукой, оглядывая кабинет Джуда. Он почти идентичен тому, что наверху. И под этим я имею в виду, что он чертовски скучный. В углу стоит коричневый стол с черным офисным стулом и лампой. Единственное отличие этого кабинета в том, что сбоку стоит барная тележка, а рядом с ней — диван. Есть окно, из которого видно кольцо снаружи, но жалюзи в основном закрыты, что обеспечивает относительную приватность.

Дженна наливает мне выпить, а я заглядываю через жалюзи.

— Черт, там полно людей.

Дженна протягивает мне стакан, и он ледяной в моей ладони. Янтарная жидкость насыщенная, с каждым глотком нежное тепло обжигает мое горло. Она берет бокал красного вина и садится на край стола.

— Да, у нас редко бывает два боя так близко друг к другу, но сегодня был особый случай.

— Да? По какому поводу?

Дженна не отвечает. Я смотрю на нее через плечо, а она просто показывает жестами, что скрепила губы и выбросила ключ.

Ладно. Что бы это ни значило.

Я выпиваю остатки виски, и тепло разливается по моим конечностям. Не задумываясь, я снимаю кожаную куртку и вешаю ее на спинку дивана.

— Готова?

Дженна делает большой глоток из своего стакана и кивает.

— Кстати, если тебе когда-нибудь понадобится попасть сюда, код 0317.

0317?

— Это случайное число.

Ее щеки краснеют, и она отводит взгляд.

— Это день, когда мы познакомились.

— О боже, как мило. — Я поражена. — Не знала, что Джуд может быть таким сентиментальным.

Дженна смеется, и ее звонкий, заразительный смех заставляет меня легко присоединиться к ней.

— Пойдем, пойдем. — Она снова берет меня под руку, и мы выходим из офиса.

Дверь за нами закрывается, и мы сразу попадаем в душную толпу из сотни человек. Это смесь полуголых женщин и мужчин, которые выглядят так, будто готовы съесть меня на завтрак.

Она тянет меня за собой, пока мы не доходим до танцпола. Полагаю, пока люди ждут начала боев, они здесь избавляются от плохого настроения. Куда бы мы ни шли, вокруг нас образуется широкий круг, и сначала я не придаю этому значения. Когда мы доходим до танцпола, мы двигаемся в такт музыке и теряемся в хаус-музыке. Пот покрывает мою обнаженную кожу, и я чувствую себя свободнее, чем когда-либо за долгое время. Мейсон в безопасности, Элис в безопасности — с шрамами, но в безопасности.

Благодарная улыбка искривляет мои губы, и я поднимаю лицо к потолку. Бас вибрирует на моей коже, стучит в ушах, но я привыкаю. И тогда я понимаю, что вокруг нас образовалась заметная пузырьковая оболочка, как будто никто не смеет вторгнуться в наше личное пространство. Серьезно, я могу вытянуть обе руки и не коснуться ни одного человека, кроме Дженны. В таком переполненном подвале это странно.

— Мы пахнем? — шучу я, хотя я благодарна, что незнакомцы не давят на меня. Но серьезно, это странно.

Дженна морщится.

— Джуд сломал несколько носов и пальцев за то, что трогали то, «что принадлежало ему». — Она делает кавычки в воздухе, произнося последнюю фразу.

Когда я наконец понимаю, я сгибаюсь от смеха.

— Черт возьми, только Джуд мог такое сделать. — У меня болит бок от смеха.

— Не только Джуд. — Дженна указывает подбородком за мое плечо.

Что?

Я поворачиваюсь на каблуках, и вот он.

Каллахан Кин. Мой муж.

Он смотрит на меня с жгучей страстью, которая пронизывает мою кожу, и чем дольше он смотрит, тем больше у меня мурашки по коже. Он не двигается, просто стоит, скрестив руки на груди, и блеск в его глазах говорит мне, что он стоит там дольше, чем я думала.

Сильный толчок от Дженны вырывает меня из оцепенения. Я спотыкаюсь вперед. В мгновение ока Кэл ловит меня, как всегда.

Его руки скользят по моим рукам к талии, притягивая меня к его груди. Когда мы оказываемся в нескольких сантиметрах друг от друга, я наконец говорю:

— Я хочу услышать это от тебя лично.

Кэл сдается под моими ладонями. Его карие глаза блестят от эмоций, но на этот раз мы не убегаем.

— Прости, Рен. Мне так чертовски жаль.