Сквозь любое пламя

Глава третья

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Мои пальцы летят к губам, скрывая нелепую улыбку, которая появляется на моем лице. Быть его женой? Выйти за него замуж? Эта мысль настолько комична, что почти переходит в привычную стадию: презрение.

Я подавляю свою спонтанную реакцию и избавляюсь от юмора. Кэл откидывается назад и наклоняет голову, его глаза скользят по моим. Тишина нарастает, ни один из нас не отрывает взгляда, а тихое гудение музыки кажется нарастающим до оглушительного крещендо — или это просто эхо моего сердцебиения в ушах. В горле у меня появляется ком, и я сглатываю.

Кэл первым нарушает тишину, его взгляд опускается на мою шею, чтобы посмотреть, как я глотаю. Я сжимаю зубы, чтобы не выдать торжествующую улыбку, и вместо этого поворачиваюсь к потрескивающему огню, чтобы посмотреть, как полено ломается пополам. Удачная метафора.

Как он до сих пор может так на меня влиять? Прошло уже одиннадцать лет с тех пор, как я его видела. Почему он смотрит на меня так, как будто прошел всего один день?

— И что такого смешного в том, чтобы выйти за меня замуж? — спрашивает он, но его задумчивый тон говорит мне, что он играет со мной.

Я подумываю солгать. Отчитать его. Притащить Калеба обратно и поцеловать его. Но хуже всего, я подумываю сказать «да».

К счастью, официантка возвращается, спасая меня от ответа, и протягивает Кэлу новый стакан. Он принимает его, но его пальцы задерживаются на ее запястье, останавливая ее. Он отводит от меня взгляд, и старая боль снова дает о себе знать.

— Вернись через десять минут. — Его глаза скользят по ее обнаженному телу, и смысл его слов не вызывает сомнений.

Мое лицо горит, кровь приливает к щекам, когда официантка улыбается и наклоняется, чтобы шепнуть ему на ухо. Я не знаю, что она говорит, и не хочу даже предполагать. Она встает и уходит, покачивая бедрами.

Я презрительно фыркаю.

— Приятно видеть, что слухи правдивы.

По правде говоря, давайте просто назовем последние пять минут временным провалом в суждении. Как я могла подумать, что Каллахан когда-нибудь откажется от своих любовных похождений? Он не был из тех, кто женится. Он сам мне это сказал одиннадцать лет назад.

Я пришла сюда сегодня вечером только потому, что надеялась поговорить с ним без его постоянной охраны. Они все еще здесь — я узнаю одного из них в углу, хотя он стал намного старше, чем в последний раз, когда я его видела, — но Abstrakt гарантирует определенный уровень конфиденциальности. Это был мой лучший шанс побыть с ним наедине достаточно долго, чтобы спросить, знает ли он, где Мейсон. Я, конечно, не ожидала, что он будет давить на меня, чтобы я вышла за него замуж, а потом будет вызывать ревность, когда открыто заигрывает с другой женщиной на моих глазах.

Хитрая улыбка, которая искривляет его губы, бьет сильнее, чем удар в живот.

— Какие слухи ты слышала, Зайчик? — Он поднимает стакан, и мои глаза следуют за кадыком на его горле, который скользит вверх и вниз, когда он глотает. Лед звенит в его напитке, когда он его вращает. Затем он протягивает стакан в открытом предложении. — Ну-ну. Не стесняйся. Здесь только мы вдвоем. — Он подмигивает одним из своих карих глаз, полных желания. — Мы оба знаем, что ты все еще пьешь виски. Более того, ты жаждешь его.

Кэл слегка поворачивает стакан, взбалтывая жидкость, чтобы соблазнить меня. Я наклоняюсь ближе, не отрывая взгляда от его глаз. Я настолько близко, что его костяшки касаются моего шелкового платья. По моей спине пробегает дрожь, но я отказываюсь показывать, как он на меня влияет.

— Даже если бы я умирала от жажды, я бы не приняла от тебя напиток. — Мое тело пылает, нагревая меня от макушки до пальцев ног, и я лгу себе, что это из-за моего гнева. — Не говоря уже о твоем бредовом предложении.

Кэл улыбается, и на его щеке появляется ямочка.

— Это было не предложение. — Он делает паузу, как будто задумавшись. — Хотя, пожалуй, это было предложение. По крайней мере, деловое.

Сделав еще один глоток из своего стакана, он высовывает язык, чтобы смочить нижнюю губу, и вздыхает.

— Не понимаю, в чем проблема. Я помогу тебе с твоим братом. Ты сможешь бросить свою работу. А через два года, если захочешь развестись, я сам подготовлю документы

Мои плечи дергаются. Бросить свою работу? Разве он не следил за мной так же, как я за ним? Что-то в этом задевает меня, и я борюсь с желанием прикоснуться к старой ране в груди.

— Почему бы тебе просто не помочь мне из-за доброты своего сердца? — спрашиваю я, хотя знаю, что он будет издеваться надо мной. Все, что угодно, лишь бы отвлечься от этих мыслей. — Или это правда, что ты окончательно его потерял?.

Кэл наклоняется вперед, и локон из его идеально растрепанных волос падает на лоб.

— Разве ты только что не сказала, что мы враги?

— Не такими словами

— Семантика, — говорит Кэл, отмахиваясь рукой. — Почему я должен тебе помогать, если все, что ты можешь предложить, — это неблагодарность — он указывает на меня своим стаканом — и дешевое пип-шоу (прим.: это фрагментарное представление порнографических фильмов или секс-шоу в режиме реального времени, которое просматривается через смотровое окошко, закрывающееся по истечении оплаченного времени.).

Мои щеки горят, и я сдерживаю желание натянуть платье. Я одета больше, чем почти все женщины здесь. И я думаю, что вела себя довольно сдержанно по сравнению с тем адским потоком, который я могла бы обрушить на него.

Как будто он специально меня провоцирует.

Хорошо. Если он хочет драки, то пора надевать перчатки.

— За что я должна быть благодарна? — Я отталкиваю его руку, и стакан врезается ему в грудь, проливаясь на его белоснежную рубашку.

Кэл замирает, ошеломленный либо моим пальцем, тыкающим в его мокрую грудь, либо язвительной речью, которую я собираюсь произнести.

— Единственное, за что я благодарна, — это то, что мне посчастливилось не видеть твоего лица последние одиннадцать лет. Каждый день без тебя был категорически лучше предыдущего. Даже день, когда умер мой отец, был прогулкой по парку по сравнению с тем последним утром. Хотя, к сожалению, похоже, моя удача закончилась. И ты единственный, кто может мне помочь. — Я пожимаю плечами, сжимая губы в насмешливой гримасе. — Это то, что ты хочешь услышать? Что единственная причина, по которой я здесь, — это то, что ты мне нужен, и что я лучше проглочу осколки стекла, чем произнесу эти слова, но все равно говорю их?

Кэл не двигается, не дышит. Единственный признак того, что мои слова дошли до него, — это легкое раздувание ноздрей. Он наклоняет голову, чтобы сделать глоток виски, обнажая свою мускулистую шею.

— Ты закончила? — спрашивает он, ставя пустой стакан на боковой столик и прочищая горло. — Теперь моя очередь?

Я прищуриваю глаза, но молчу.

Кэл ухмыляется, наклоняясь вперед, чтобы говорить.

— Я помогу тебе, — начинает он, пальцем закручивая прядь моих волос, — но мне нужно что-то взамен. Я не шутил, когда сказал, что мне нужна жена. — Он отпускает мои волосы и встает, протягивая мне руку.

Я задумываюсь на мгновение, а затем позволяю ему поднять меня. Он пользуется моментом, чтобы оглядеть меня с ног до головы, и я краснею от его оценивающего взгляда.

— Если ты согласишься на мои условия, я использую все имеющиеся у меня ресурсы, чтобы помочь найти Мейсона.

— Что ты имеешь в виду, найти Мейсона? — спрашиваю я. Сердце мучительно стучит в груди. — Ты не знаешь, где он?

Кэл с трудом сглатывает, не отрывая от меня глаз.

— Нет.

Я собираюсь возразить, но Кэл перебивает меня.

— Но если ты говоришь, что его отправили на территорию Кин и с тех пор о нем ничего не слышно, то, должно быть, что-то случилось. Вот мое предложение: ты соглашаешься выйти за меня замуж в течение месяца и переехать в резиденцию Кин, оставаясь в брачном контракте в течение двадцати четырех месяцев. В обмен я найду твоего брата и верну его тебе живым и здоровым. Согласна?

Два года? Моя грудь сжимается, и я задыхаюсь. Он серьезно. Он действительно серьезно. Он найдет Мейсона, а все, что я должна сделать, — это пожертвовать несколькими годами в качестве его... жены.

От этой мысли у меня кружится голова, и я пошатываюсь. Кэл поддерживает меня, положив руку на локоть, и прищуривает глаза, осматривая меня.

— Мистер Кин? — раздается голос рядом с нами.

Официантка вернулась, но у нее нет напитков. Зеленоглазый монстр, над которым я думала, что взяла верх, вновь вырывается на поверхность, и мой взгляд устремляется на Кэла.

— Никаких женщин. — Эти два слова пронзительны, и я вижу, как он понимает, что произошло, — его челюсть слегка дергается, но Кэл легко скрывает это.

— Никаких мужчин, — парирует он. — Я не позволю своей жене ставить меня в неловкое положение.

Я презрительно фыркаю.

— Если бы я была твоей женой, ты бы не имел права решать, что — или с кем — я делаю. — Я слышу лицемерие, двойные стандарты, но я не могу ничего поделать с тем, что он действует мне на нервы, и мне нужно сказать последнее слово.

Кэл вступает в мое личное пространство, заставляя меня поднять на него глаза. За его спиной потрескивает огонь, окутывая его золотистым сиянием. Его обычно шоколадно-каштановые волосы пылают каштановым огнем, а карие глаза блестят от любопытной эмоции.

— Единственный член, которому будет поклоняться моя жена, — это мой. — От него слабо пахнет виски, и на меня надвигается аромат его сандалового одеколона. Это пьянящее сочетание, которое возвращает меня на несколько лет назад.

Кэл проводит пальцем по моей челюсти, говоря тихо, чтобы никто другой не услышал.

— Я еще не думал добавлять это в контракт, но если ты хочешь изменить условия, я с удовольствием рассмотрю это.

— Не перегибай палку. — Я отталкиваю его руку от своего лица, и Кэл смеется.

Рядом с нами кто-то прочищает горло, и мы поворачиваемся к официантке. Ее смуглая кожа покрывается легким румянцем. Она смотрит по сторонам, только не на нас.

— Кира, дорогая, — говорит Кэл, наконец заметив ее присутствие. — Встретимся у входа.

Я открываю рот от удивления. Его наглость поразительна. — А что случилось с отсутствием женщин?

Кэл ухмыляется, и в уголках его рта появляется озорная улыбка.

— Мы еще не женаты, Зайчик. — Он в последний раз смотрит мне в глаза, прежде чем оставить меня стоять у потрескивающего камина. — Встретимся на закате двадцать пятого числа в Вистерия-Пойнт. Надень что-нибудь белое.

Я застыла, не в силах пошевелиться, даже когда он уходит. Что только что произошло?

— О, и Лорен? — Он поворачивается ко мне. — Не опаздывай. Я не хочу гоняться за сбежавшей невестой. Но для тебя, пожалуй, могу сделать исключение.

Он поворачивается на пятках, подмигивает и уходит, оставляя меня в шоке от его предложения. Я действительно выйду замуж за этого человека? За этого человека? За Каллахана Кина, человека, который научил меня никогда больше никому не доверять?

Мой взгляд скользит к месту, где Кэл уходит в коридор с частными комнатами. Кира открывает ему дверь, и они вместе выходят из зала.

О, я заставлю его пожалеть об этом.

Поскольку я не знаю, где находится выход на Парк-авеню, я поворачиваюсь и направляюсь к первому залу, пересекая темный коридор. Двое охранников ничего не говорят, когда я проношусь мимо них, пересекая танцпол, который кажется еще более переполненным, и проталкиваясь через лестничную клетку. В углу, прямо перед дверью, я вижу мертвое растение, где Хадсон велел оставить браслет. Остановившись, я расстегиваю черный браслет. Как эта ночь могла так резко измениться? Я замираю, в горле у меня появляется комок. Если я исчерпала всю доброжелательность семьи Бьянки и теперь действительно осталась одна, то что плохого в том, чтобы оставить его?

Ничего. С улыбкой на губах я сую его в сумочку, открываю металлическую защелку и выхожу в ночь.

Легкий дождь, который шел ранее, превратился в сильный ливень, и хотя мне нужно всего десять секунд, чтобы дойти до угла и до своей машины, я все равно промокла до нитки. Дверь захлопывается за мной, я достаю телефон из сумки, а сумочку бросаю на пассажирское сиденье. Мои волосы капают на черную ткань, но я не обращаю на это внимания и набираю номер Хадсона.

Он отвечает после двух гудков.

— Ты получила то, что тебе нужно?

— Да, получила, — начинаю я, все еще ошеломленная тем, как сложилась моя ночь. — Еще раз спасибо.

С другой стороны раздается долгий вздох.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Ло. Ты оставила браслет там, где я тебе сказал?

В моей голове мелькает лицо Мейсона, и я крепко сжимаю мобильный. Если я когда-нибудь хочу его найти, то это то, что я должна сделать. Лучше привыкнуть к этому сейчас.

— Прощай, Хадсон. — Я вешаю трубку. Звук дождя, барабанящего по металлической крыше моего Subaru, заполняет тишину и дает мне возможность сосредоточиться. На экране моего телефона мигает контакт Хадсона, но я отклоняю его звонок. Вместо этого я записываюсь на прием в ближайший свадебный салон на утро. Нажав кнопку «Отправить», я чувствую, как что-то сжимается в груди, но игнорирую это и включаю передачу. Я нажимаю на газ.

Вот и невеста, вся промокшая... от лжи.