Сквозь любое пламя

Глава девятая

Я не видела Каллахана уже больше недели. Я спросила Коэна о поиске моего брата, и все, что он сказал, было то, что они все еще ищут зацепки. Каждый раз, когда я пыталась связаться с Кэлом, мне отвечали, что он занят, и, честно говоря, устала слышать одно и то же — что новостей нет. Каждое утро я занимаюсь йогой по часу, чтобы стабилизировать давление. Но это не помогает.

Элис звонит мне примерно через день, и я рада этой близости. После нашего вечера кино по Facetime я поняла, как сильно я скучаю по ней. Но в душе меня мучает чувство вины; я не хочу втягивать ее в этот мир больше, чем я уже сделала. Она молода и должна сосредоточиться на учебе.

Поэтому я провожу большую часть дня, пытаясь отвлечься, дописывая главы для своего редактора. Большая часть меня испытывает огромное удовлетворение от того, что я раскрыла некоторые из самых мрачных аспектов поместья Бьянки, не поставив их в известность. Пишущая под псевдонимом Би Пейдж, я приобрела приличную популярность благодаря своей серии «Любовники греха», серии романов, основанных на истории преступной семьи, занимающейся наркотиками и скандалами. Мои читатели практически сходят с ума от напряжения, которое я создала между серыми зонами, исследуя, что на самом деле означает быть моральным и где проходит грань.

Они никогда не догадаются, насколько реальны самые мрачные аспекты моих книг. Детали я почерпнула непосредственно из многолетних разговоров с отцом или от самого Кэла. Никто не ожидает, что в страницах их любимого мрачного романа будет правдивая информация, но когда мне нужно было поддержать Мейсона и себя, я почувствовала притяжение к невозможности всего этого и за два месяца закончила свой первый роман.

Когда я наконец осталась довольна концовкой третьей книги, я написала короткое сообщение своему редактору, что файлы готовы, а затем отправилась готовиться к своему первому мероприятию в качестве миссис Кин. Я борюсь с желанием закатить глаза и вместо этого иду в душ. «Светское мероприятие» о котором Кэл рассказал мне на прошлой неделе, наконец-то наступило, и часть меня действительно с нетерпением ждет его. Или, по крайней мере, возможности выйти из дома.

Через два часа я почти готова, только подправляю несколько деталей, когда плейлист переключается на «Knock You Down» Кери Хилсон. Песня гремит по всей моей квартире, пока я заканчиваю укладывать волосы. Я закрутила их в низкий пучок — кажется, это мой любимый стиль в последнее время — и вытащила несколько прядей, обрамляющих лицо. Мои глаза подведены дымчатым бронзовым цветом, и я наношу блеск на губы, сжимая их, чтобы равномерно распределить нюдовый цвет.

Я выпрямляюсь, слегка кривясь от боли, и в последний раз смотрю в зеркало. Оказывается, я все еще довольно легко получаю синяки, и мои ребра фиолетовые от удара Джуда. Но бывало и хуже, и, к счастью, платье все скрывает. Изумрудное платье сидит идеально и, без сомнения, является самым красивым из всех, что я когда-либо носила. Жаль, что я не подумала о украшениях. Сейчас на мне только кольца, а единственные серьги, которые я взяла с собой, — это золотые пуссеты, которые скрываются за волосами. Ну да ладно.

Нанеся миндальное масло на запястья и промокнув излишки на шее, я выключаю свет в ванной и беру сумочку. Она с трудом закрывается, когда я кладу в нее телефон, удостоверение личности, карты и тюбик блеска для губ, но у меня нет времени искать другую. Выйдя из комнаты, я с удивлением обнаруживаю на диване элегантно одетого мужчину. Я замираю в дверном проеме, и когда он не смотрит на меня сразу — слишком увлеченный своим телефоном — я пользуюсь случаем, чтобы полностью оценить его. Он одет в черный смокинг с белой рубашкой и черным галстуком-бабочкой. Его волосы идеально взъерошены, а лицо свежевыбрито. Когда его челюсть дергается, в моей голове мелькают невольные мысли о том, как я провожу языком по изгибу его шеи.

Я мысленно ругаю себя. Да, Каллахан по-прежнему остается одним из самых привлекательных мужчин, которых я когда-либо встречала, но он также один из самых коварных. Когда много лет назад я застала ту женщину, вылезающую из его постели, я навсегда закрыла для него свое сердце. Даже зная, что мне будет невозможно испытывать такие чувства к кому-либо еще, я ушла. С тех пор у меня были чувства — даже любовь — но это никогда не было той же магией, которую мы как-то создали. Быть так близко к нему после стольких лет — все равно что задыхаться от ностальгических воспоминаний о прошлом, смешанных с мрачным пониманием того, что иногда жизнь не складывается так, как хочется.

— Заехал за мной? Как по-джентльменски с твоей стороны. — Мои слова слащавы и пропитаны сарказмом.

Каллахан поднимает глаза от телефона и замирает. Его горячий взгляд скользит по моему телу от макушки до пят, и я не могу не почувствовать, как во мне поднимается тепло. Он кладет телефон в нагрудный карман, встает и застегивает смокинг.

Кэл улыбается и входит в мое пространство. Меня окутывает аромат его шампуня и сандалового одеколона, и я борюсь с тягой, которую испытывает мое тело.

— Я, как ни крути, джентльмен. — Темные глаза скользят к моим губам и задерживаются на них.

— Кира из Abstrakt, я уверена, с этим не согласится.

Услышав упоминание о официантке из бара, Кэл мрачно усмехается.

— Не говори мне, что ты все еще ревнуешь к ней. Это было больше месяца назад.

Я невольно закатываю глаза.

— Конечно, это давняя история. — Честно говоря, это только показывает, насколько он не изменился. Если бы не то, что его бизнес процветает — хотя, учитывая пожары на складе, возможно, не надолго — я бы не так верила в его способность помочь мне найти Мейсона. Но если и было что-то, на что я всегда могла положиться, так это его кровожадная потребность быть правым.

Его взгляд скользит по моему телу, обволакивая меня с головы до ног. Жар заливает мою грудь и согревает щеки.

— Боже, какое красивое платье.

Внутри меня вспыхивает волнение, но я его подавляю.

— Спасибо. Оно очень дорогое. — Я прищуриваю глаза, но Кэл только смеется, и его грудь сотрясает глубокий смех.

— О, я в курсе. Я получил уведомление из банка.

Я ухмыляюсь.

— Такое дорогое, и все же ткани явно не хватает. — Я сгибаю левое колено, притягивая его прищуренный взгляд к своей гладкой ноге.

Он не пытается скрыть блеск в глазах. Я ухмыляюсь, но поворачиваюсь к зеркалу, давая Каллахану возможность посмотреть на мою спину. Я делаю вид, что заканчиваю прическу, поправляя волосы и проводя бордовым ногтем по блеску для губ. Я чмокаю губами, и за моей спиной раздается приглушенный стон. В зеркале похотливый взгляд Кэла прикован к моей попе. Я сдерживаю улыбку, которая грозит появиться, поворачиваюсь на каблуках и с явным удовольствием наблюдаю, как он отводит взгляд.

— У меня есть кое-что для тебя.

Это пробуждает мой интерес, и я приподнимаю бровь.

— Повернись.

Мне любопытно, и я делаю, как он говорит. Кэл достает из кармана бархатную коробочку. Она открывается, и в ней появляется красивое колье Van Cleef. Кулон в виде лепестка цветка изящен и висит на тонкой золотой цепочке. Руки Кэла тверды, когда он застегивает его на моей шее. Мои пальцы ошеломленно прижимаются к колье. То, как его пальцы задерживаются на изгибе моей шеи, почти ласково.

— Итак. — Он прочищает горло, удачно меняя тему и создавая столь необходимое пространство между нами. — Ты готова к своему первому публичному появлению в качестве миссис Кин?

— Как будто у меня есть другой выбор.

Кэл удивляет меня, говоря мягко, почти как будто ему не все равно.

— У тебя всегда есть выбор.

— Жизнь так не устроена. — Любой, кто думает иначе, является иллюзорным оптимистом. А я — реалистка, не более того.

Кэл наклоняет голову и изучает меня. Я практически вижу, как работают его мозги. Он кивает и делает шаг назад, предлагая мне руку. Я принимаю ее, скользя своей рукой по его бицепсу. Он выводит нас из апартаментов и направляется к гаражу.

— Возможно, — наконец говорит он. — В любом случае, все, что тебе нужно сделать сегодня вечером, — это показать, как мы любим друг друга. Пообщаться с другими женами, выпить пару стаканов виски. Веселиться. Последние два слова он произносит с выразительным взглядом.

— Веселиться. — Я презрительно фыркаю и качаю головой. — Ты добился каких-нибудь успехов с моим братом?

Каллахан открывает мне дверь гаража, а Натаниэль выскакивает из водительского сиденья черного внедорожника, чтобы мы могли сесть на заднее сиденье. Я забираюсь внутрь, Кэл закрывает дверь, а затем обходит машину с другой стороны. Он садится, открывает отсек и достает два хрустальных стакана и бутылку выдержанного виски. Не успеваю я отказаться от напитка, как он уже налит и вручен мне. Кэл чокается со мной, а затем залпом выпивает весь стакан. Я потягиваю свой напиток, решив не торопиться.

— Еще нет, — отвечает Кэл на мой вопрос. — Люк все еще ищет наших людей. Похоже, страх распространяется из-за недавних пожаров.

Я делаю еще один глоток, чтобы успокоить свое учащенное сердцебиение. Но то ли из-за движения машины, то ли из-за дрожащих пальцев, я проливаю каплю на угол рта. В мгновение ока большой палец скользит по моему подбородку. Кэл подносит палец ко рту, слизывая виски с подушечки большого пальца, не отрывая от меня взгляда.

— Мы только начали, Зайчик. Я уверен, что с Мейсоном все в порядке. Но я попрошу Люка утром сообщить о ходе дела.

Я все еще в шоке. Все, что я могу сделать, это кивнуть, и мы продолжаем остаток пути в тишине.

Проходит десять минут относительной неловкости, когда я делаю вид, что не замечаю каждого вздоха Каллахана. Когда мы наконец прибываем в еще один слишком большой для жизни особняк, я чувствую первые признаки сомнения. На протяжении многих лет я испытывала гнев и обиду по отношению к Каллахану, несмотря на все мои усилия убедить себя, что я давно излечилась, а теперь мне приходится разыгрывать спектакль всей жизни, притворяясь, что я безумно влюблена в него.

Притворяться?

— Что ты всем рассказал? — спрашиваю я, нарушая напряженную тишину, когда Натаниэль обходит машину, чтобы открыть нам дверь. — О том, как мы познакомились и почему уехали сразу после церемонии?

Кэл поправляет галстук-бабочку и отвечает:

— Для общественности мы были друзьями детства и тайно встречались в течение последнего года. Я сделал тебе предложение в сентябре, через неделю после твоего дня рождения. Ты разрыдалась и с радостью согласилась. — Кэл ухмыляется, явно довольный придуманной им историей. — Мы провели короткий медовый месяц и теперь вернулись к обычной жизни.

— Но как ты собрал всех на месте в последнюю минуту? Этого я не понимаю.

Впервые за весь вечер я вижу в его карих глазах блеск чего-то, что не могу определить. Он на мгновение отводит от меня взгляд, и в темноте я едва разглядываю, как он с трудом сглатывает.

— Место было забронировано за несколько недель. Мне просто нужна была невеста. — Его слова тихие, как будто ему больно их произносить вслух.

После его признания у меня в желудке появляется тяжесть. Конечно. Как я могла забыть? Я не знаю этого человека, стоящего передо мной. В Abstrakt он сказал мне, что ему нужна жена. Я была свободна и отчаянно нуждалась в его помощи. Как бы это ни задевало старую боль, с тех пор он был предельно честен. Это я преувеличила его кокетливый характер и природное очарование, решив, что, возможно, где-то в глубине души он все еще испытывает ко мне чувства.

В очередной раз я убеждаюсь, что он честен — чаще всего до крайности.

Я киваю.

— Верно. Кто не выбирает невесту, как из каталога SkyMall в самолете?

Кэл не отвечает, но его челюсть дергается, когда мы выходим из машины. Как и раньше, он предлагает мне руку, чтобы проводить меня в резиденцию. Служащий у входа открывает дверь, и мы попадаем в теплую атмосферу.

Кэл поворачивается и шепчет мне на ухо:

— Помни, мы безумно влюблены.

Я не отвечаю, но крепче сжимаю его руку в знак согласия. Мы входим на вечеринку, которая уже в самом разгаре, и я до сих пор не знаю, что мы здесь делаем. Если бы мне было не все равно, я бы спросила. Но в данный момент я не хочу знать о Каллахане и его делах больше, чем необходимо.

Кэл ведет нас по комнате, представляя меня под моим новым именем, затем оставляет меня с группой женщин и ускользает в кабинет с по крайней мере двумя другими мужчинами. Женщины болтают о других светских мероприятиях, и я стараюсь не отвлекаться, но не могу удержать свой взгляд и слух.

Во время небольшой паузы в разговоре одна женщина обращает на меня свое внимание. Сидя в кресле с высокой спинкой, она потягивает бокал красного вина. Мерцающий огонь в камине согревает ее смуглую кожу, а на губах играет любезная улыбка. Ей, похоже, за пятьдесят, и она закрутила свои темные волосы в элегантную прическу.

— Миссис Кин, очень приятно познакомиться с вами. По-моему, мы еще не знакомы, — говорит она, ставя бокал с вином на столик и протягивая мне свою тонкую руку, украшенную бриллиантовым браслетом. — Я Хелена Эдвардс. Добро пожаловать в мой дом.

Мне нужно несколько секунд, чтобы понять, что в ее речи слышится легкий английский акцент.

Я делаю шаг вперед и принимаю ее приветствие.

— Лорен Кин, — представляюсь я, крепко пожимая ей руку.

Уголок ее рта слегка приподнимается. Ее фамилия мне знакома, я пытаюсь вспомнить, откуда, но ничего не приходит на ум. Очевидное богатство великолепно, и я не могу не задаться вопросом, как они его приобрели. На дальней стене висит огромная картина с изображением морского герба с кораблем и разбивающейся волной, которая тянется почти от пола до потолка. Мне вспоминается, как Кэл благодарил человека по имени Эдвардс на нашей свадьбе.

— Простите, Эдвардс, как судоходный конгломерат «Эдвардс»?

В карих глазах Хелены появляется искорка, и она наклоняет подбородок.

— Верно. — Она берет бокал и откидывается на спинку стула. — Но это уже старая новость. Расскажи нам о своем муже. Как прошел ваш медовый месяц?

При упоминании Каллахана мои ладони становятся влажными. Вот оно, большое шоу. Я широко улыбаюсь и машу рукой, как будто стесняюсь и смущаюсь быть в центре внимания. Надеюсь, это выглядит убедительно.

— Мы знаем друг друга с детства. Нам понадобилось повзрослеть, чтобы понять, что с самого начала все было правильно. — Я оставляю все как есть. Мне следовало поговорить с ним подробнее о нашей легенде, и я планирую исправить это в первую очередь по дороге обратно.

Хелена кивает, как будто понимает. Когда она не отвечает, я понимаю, что она хочет, чтобы я продолжала. Вместо этого я отмахиваюсь от внимания и пытаюсь перевести разговор в другое русло.

— Но ты же знаешь, как проходит медовый месяц. Этот дом, однако, прекрасен. Ты сама его спроектировала?

Хелена с недоумением поднимает брови, но соглашается на смену темы и следующие двадцать минут рассказывает о недавнем ремонте и дизайне интерьера. Это тривиальный разговор, который я в основном пропускаю мимо ушей. Хотя находиться в таком месте, где так четко разделены роли полов... ну, это увлекательно. Жаль, что было бы нетактично достать телефон и делать заметки для вдохновения в моем следующем романе.

Когда часы бьют девять, я встаю и иду в поисках напитка.

— Извините, — шепчу я, пробираясь между женщинами и выходя из гостиной.

Особняк еще больше, чем резиденция Кин, но, к счастью, вечеринка проходит только в одном крыле. Я следую за звуками болтовни и элегантной тихой музыкой в то, что можно описать только как бальный зал. Его сводчатые потолки окрашены в нежный кремовый цвет, а по стенам стоят каменные колонны. Плющ вьется по каждой из них и по потолку, образуя сложные узоры из цветов и воробьев. В дальнем углу струнный квартет играет нежную музыку, кавер на знакомую песню, но я не могу вспомнить ее название. В левой части комнаты находится большой бар. Хелена украсила остальные стены большим количеством произведений искусства — настолько, что комната похожа на частный музей.

Приглушенные люстры озаряют гостей слабым теплым светом. Они собираются вокруг разбросанных коктейльных столиков и перед картинами, беседуя между собой. Громкий смех и шумные разговоры оживляют вечеринку.

Я направляюсь прямо к бару.

Только один человек ждет свой напиток, поэтому я стою по другую сторону бара и терпеливо жду своей очереди. Секунды тикают, и я барабаню пальцами по стеклянной стойке. Я с трудом сдерживаю зевок, сжимая губы. Вскоре бармен принимает мой заказ и ставит передо мной хрустальный стакан с виски. Я благодарю его и блуждаю по залу. Я не хочу ввязываться в очередной разговор, к которому я не готова.

Я потягиваю виски, наслаждаясь теплым жжением, которое он оставляет после себя. Тепло распространяется до кончиков пальцев, и сжимающая грудь кольцо ослабевает. Кэл все еще не вернулся, но я предполагаю, что он заключает какую-то сделку с Исайей Эдвардсом, мужем Хелены и основателем судоходного конгломерата Эдвардс.

— Кто мог оставить такую красивую женщину одну в логове змей? — слышу я голос позади себя. В нем слышится явный акцент, который я не могу точно определить.

По моей спине пробегает дрожь, и я мгновенно напрягаюсь. Осторожно поворачиваясь, я пытаюсь скрыть свое беспокойство.

Мужчина передо мной привлекателен, с подстриженной бородой, покрывающей его широкую челюсть, и уложенными черными волосами. Но хотя его лицо и приятно смотреть, в его глазах проскальзывает что-то злое. Его темно-синий смокинг хорошо сшит, дополнен черным галстуком-бабочкой. Я морщу нос. От него пахнет джином и чем-то острым, но сладким.

— Откуда вы знаете, что я сама не ядовитая змея? — Я поднимаю бровь и делаю глоток виски. Он загнал меня в угол, между нами только коктейльный столик.

Мужчина фыркает от смеха, и этот звук вызывает у меня тошноту.

— Как будто кто-то столь красивый может быть смертельно опасным.

Он подходит ближе, но я поднимаю палец и тыкаю ему в грудь, когда он наклоняется ко мне. Я отталкиваю его, и он слегка спотыкается, но тут же выпрямляется.

— О, мисс Катрон, это было не очень мило, — говорит он, прищуривая глаза. Он поднимает бокал и указывает на меня. — Вообще-то, теперь миссис Кин, не так ли? Где ваш муж, миссис Кин? — Он делает вид, что оглядывается, приподнимая бровь и наклоняя голову.

Я открываю рот, готовясь спросить его, откуда он знает мое имя, но он перебивает меня.

— Ах, — он цокает и машет рукой, — это не очень важно, не так ли? Уверен, он тушит гораздо более серьезные пожары. В последнее время так сложно увидеться с ним лицом к лицу, не правда ли?

Он делает еще один шаг ближе, но я стою на месте. Его сардоническое отношение, которое он явно любит, оставляет только горький привкус во рту. Его голос гладкий, и волосы на затылке у меня встают дыбом.

— Что ж, миссис Кин, я абсолютно уверен, что скоро все изменится. — На его лице появляется льстивая улыбка, а в глазах мелькает искра чего-то, что я не могу точно определить. В животе у меня появляется чувство страха.

— Хотя жаль, что он не может быть в двух местах одновременно.