Сливово-лиловый

Глава 35

— Мы можем поговорить? — спрашивает Марек, делая шаг ко мне. — Пожалуйста, Аллегра.

Ханна и Инга обмениваются взглядами и садятся за стойкой, в то время как я окидываю взглядом Марека с головы до ног, лихорадочно соображая, что делать дальше. Я замечаю, что Марек выглядит неважно. Невыспавшимся, разбитым, болезненным. На самом деле жалким. Тем не менее, у меня больше нет к нему никакого сочувствия.

— Пожалуйста, — говорит он снова, и я думаю, что он действительно, должно быть, очень плох, если так умоляет.

Я слышу шаги позади себя, а затем голос Арне.

— Марек, что ты здесь делаешь?

— Я хотел поговорить с Аллегрой, — отвечает тот, даже не взглянув на Арне.

— А я-то понадеялся, что ты пришел ради меня…

Легкую издевку в голосе Арне невозможно не распознать, хотя он делает приглашающий жест.

— Пожалуйста. Пойдем в мой кабинет.

Марек следует за Арне, я остаюсь стоять и облегченно перевожу дыхание.

— Ты тоже, Аллегра.

Проклятье! Я пожимаю плечами в сторону Ханны и Инги, показывая, что понятия не имею, в чем дело, и следую за обоими мужчинами.

Арне закрывает за нами дверь и садится за большой стол, который при необходимости служит для небольших совещаний. Я смущенно присаживаюсь на край стула, как можно дальше от Арне и Марека.

— Роберт сказал мне, что ты превращаешься в сталкера, Марек. Это начинает вызывать беспокойство.

— Я хотел бы поговорить с Аллегрой наедине.

— Ты этого хочешь, Аллегра? — спрашивает Арне, успокаивающе улыбаясь. Думаю, что он не злится на меня, он очень хорошо знает, что я ни при чем.

— Нет, — отвечаю я, нервно глядя на дверь. Я ожидаю, что в любую секунду войдет Роберт забрать Арне на встречу. Меня тошнит от мысли, что и Роберт, и Арне в ближайшее время покинут офис. Что если Марек зависнет здесь еще надолго?

— Скажи мне, что ты хочешь от Марека.

— Ничего. Абсолютно ничего. Я хочу, чтобы Марек оставил меня в покое. Меня и Роберта. Чтобы он, наконец, понял, что мы закончили друг с другом. Навсегда.

— Ты ослеплена, Аллегра. Ты знаешь так же, как и я, что я всегда хотел тебе лучшего, все еще желаю. Дай мне шанс показать тебе, насколько неправильно он обращается с тобой.

— Марек, — вмешивается Арне, — я не знаю, насколько глубоко ты понимаешь отношения других пар или веришь, что понимаешь, но в отношении Роберта и Аллегры я лично могу засвидетельствовать, что он очень нежно обходится с ней. Я не думаю, что есть повод для беспокойства.

Марек бросает на Арне злобный взгляд:

— Это и есть повод для беспокойства. Абсолютно. Он относится к ней слишком ласково.

— Ты хочешь этим сказать, что Аллегра хочет, чтобы с ней обращались как с грязью?

Арне хмурится и смотрит на Марека, как будто тот не в своем уме. У меня возникает желание заползти под стол, потому что через несколько минут Арне узнает абсолютно все. Марек хочет видеть меня растоптанной, униженной и сломленной.

— Арне, при всем моем уважении, почему ты вмешиваешься?

— Потому что ты тоже вмешиваешься. В отношения, которые тебя не касаются.

— Она касается меня. Аллегра принадлежит, так сказать, мне.

— Я так не думаю, Марек. Если ты серьезно веришь в это, возможно, тебе следует обратиться за помощью.

— Скажи это, Аллегра, — требует Марек, и я прочищаю горло. Я знаю, что он думает, будто я подтвержу о принадлежности ему. Он все еще верит в силу своего влияния на меня, что я подчиняюсь.

— Если ты серьезно веришь в это, возможно, тебе следует действительно обратиться за помощью, — твердо говорю я и смотрю Мареку прямо в лицо. Даже не моргнув.

— Видишь, Арне? Она становится дерзкой. Она плохо воспитана…

— Она взрослая женщина, Марек, которая прямо сказала тебе, что ты должен оставить ее в покое.

Арне — не зная реальной подоплеки происходящего — начинает терять терпение.

— Она не имеет права на это, — настаивает Марек, и Арне нервно закатывает глаза.

— Марек, мы проходили все это уже прошедшим летом. Ты помнишь? Ты серьезно хочешь, чтобы у тебя снова возникли проблемы? Теперь, когда все и так кончено? Я полагаю, что ты не далек от того, чтобы получить обвинение в сталкинге, а следующим шагом будет психиатрия. В конце концов, один раз ты уже был замечен в этом отношении. Получить запрет на контакты решением гражданского суда — это не такое уж и сложное дело.

— Ты мне угрожаешь?

— Да, Марек. Мне по горло надоело, что ты беспокоишь моих сотрудников и мешаешь им работать, наезжаешь на моих друзей и усложняешь им жизнь.

Стук в дверь, и входит Роберт. На секунду мне кажется, что мое сердце остановится. Позади него стоит Инга, держащая в руке лист бумаги.

— Что здесь происходит? — спрашивает Роберт, переводя взгляд с одного на другого.

— Марек спонтанно посетил нас. У нас был разговор, и он собирался уже уходить, — отвечает Арне и дружелюбно улыбается. — Инга? — спрашивает он, ободряюще глядя на нее.

— Факс, которого Вы ждали, пришел, — отвечает она, быстро подбегая к Арне, чтобы вручить ему бумагу.

— Аллегра, подожди меня в моем кабинете, пожалуйста?

Тон Роберта дружелюбен, и все же каждый может услышать, что он не потерпит никакого возражения.

— Да, конечно, — отвечаю я и иду к двери.

— Спасибо, Инга, — говорит Арне и кладет факс на стол переговоров, — на этом пока все.

Когда за нами закрылась дверь, и мы стоим одни в коридоре, Инга кладет руку мне на плечо.

— Скажи, все в порядке? — спрашивает она, прислушиваясь одним ухом под дверью. Как и я, она ожидает, что кто-то начнет орать.

— Да… — отвечаю я, но понимаю, что звучу не очень убедительно.

— Пошли, давай выпьем кофейку. Похоже, тебе сейчас не помешало бы что-то покрепче, но у нас здесь ничего нет, — говорит она, таща меня за собой.

— Я…

«Черт, — думаю я, — мне нужно идти в кабинет Роберта, я не могу себе позволить сейчас сплетничать с Ингой за чашечкой кофе. Но и не могу сказать, что немедленно и без промедления отреагировала на дружескую просьбу Роберта».

«Мы на работе, — продолжаю размышлять я, — для всех здесь он мой ванильный партнер. Не больше. Так мы договорились».

Инга открывает дверь на кухню и наливает нам кофе — с полным спокойствием.

— Итак? — говорит она. — Что там было?

— Ничего особенного. Этот тип… мы были вместе много лет назад, а с Арне они знакомы по гольфу.

— Ага, — бормочет Инга, — и Роберт знает, что это твой бывший — вы действительно встречались? Он как минимум на двадцать лет старше тебя — терпеть не может, когда ты с ним разговариваешь, верно?

— Да, что-то в этом роде, — говорю я и отпиваю глоток кофе. Непреодолимое стремление повиноваться сильнее любой рациональной мысли относительно наших отношений на работе.

— Он злится на тебя сейчас? Вы поругались?

— Я не знаю, — вяло отвечаю я, — я так не думаю. Я же не виновата. Но я должна…

— Ну, да, ну, да. Если тебе нужен кто-то с нейтральной точкой зрения, чтобы поговорить… ты знаешь, где я сижу.

Я иду к двери и еще раз улыбаюсь Инге. Затем иду в направлении кабинета Роберта, сдерживаясь, чтобы не побежать. Кладу руку на ручку и прикусываю губу. «Пожалуйста, пожалуйста, пусть я буду вовремя», — думаю я и открываю дверь. Роберт сидит в своем кресле. Я опоздала.

Дерьмо. Он, естественно, зол. Из-за Марека, которого он безмерно ненавидит, который раздражает его и снова и снова вмешивается в наши отношения. Кроме того, сегодня «костюмный» день, так что Роберт в любом случае уже на более высоком уровне раздражения. Добавить к этому мое непослушание — непокорность чистой воды. «Жди меня в моем кабинете». Но Аллегра решила пойти предположительно более легким путем и с комфортом выпила чашечку кофе со своей коллегой. Типа: старик ничего не заметит, он занят Мареком, а послушание нужно только до тех пор, пока он видит. Я опускаю глаза и глубоко вздыхаю, закрываю дверь за спиной и стою, держа руки на дверной ручке. Не знаю, как долго я так стою, но чувствую на себе сверляще-оценивающий взгляд Роберта. Единственный вопрос: какой? Задумчивый? Строгий? Гневный?

— Аллегра, почему ты стоишь у двери? Иди сюда.

Я поднимаю взгляд, потому что его голос звучит так нежно. Он улыбается и протягивает ко мне руку. Другой он поднимает трубку и, не глядя, набирает номер.

— Инга, меня не беспокоить, пожалуйста, в следующие четверть часа.

Он вешает трубку, и я медленно иду к нему.

— Я сожалею, — говорит он, когда я останавливаюсь перед ним, и вздрагиваю. Он сейчас прекратит отношения, потому что Марек его так раздражает?

— О чем ты сожалеешь? — спрашиваю я и не могу скрыть ужас на лице.

— О своем поведении. Это было непрофессионально.

— Что именно?

Я озадаченно хмурюсь, не понимая, что он имеет в виду, почему он ко мне не прикасается.

— Отослать тебя в мой кабинет, как непослушного ребенка. Это было неправильно. Но я… — Роберт запинается и потирает лицо, — …я ненавижу мысль, что ему все-таки удастся манипулировать тобой, что ты можешь вернуться к нему. Вот почему я… так отреагировал.

Он извиняется за свое поведение? Не ожидала. Я не знаю, что сказать, поэтому молчу.

— Аллегра?

— Я… я не знаю, что сказать, Роберт. Я… не сержусь на тебя. Это было… нормально, я думаю, и я…

— Тебя здесь не было, — говорит он, поднимая брови. — Ты не повиновалась, потому что мы на работе или потому что… Марек успешно посеял в тебе сомнения?

— Нет, ни то, ни другое. Инга сказала, что я выгляжу ужасно, и, что сначала было бы неплохо выпить кофе. Я… я не могла сказать, что мне нужно идти прямо в твой кабинет… и… и поэтому я сначала пошла на кухню с Ингой. Прости, Роберт.

— Если бы не было Инги, ты бы сделала то, что я попросил?

— Да, конечно.

— Не задумываясь?

— Да. Марек может говорить, что хочет, Роберт. Я не вернусь к нему, никогда. Я принадлежу тебе.

«Роберт боится потерять меня, — думаю я, — и он открыто признает это. Он действительно любит меня». Я улыбаюсь и чувствую себя намного лучше. Ощущение, как будто с моих плеч сняли тяжкий груз.

— Ты знаешь, что показываешь мне каждый день своим поведением, насколько принадлежишь мне? Ты всегда уважительна, всегда реагируешь соответствующим образом. Также и здесь. Я не ожидал этого и удивлен, насколько хорошо это работает. Но Марек и его методы пугают меня. Так что, если я слишком остро реагирую, скажи мне это. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно со мной.

Я киваю и слежу взглядом за его движениями, когда он встает и тянет меня к себе. Его запах сразу дарит мне ощущение спокойствия.

— Я горжусь, доволен и счастлив, когда ты даешь мне и здесь то, что должна давать дома. Но ты не обязана, ты это знаешь, верно?

— Да я это знаю. Но я не могу с этим бороться, Роберт. Это очень сильная потребность. И если я не удовлетворяю эту потребность, я чувствую себя ужасно. Это мучает меня.

— Чувствуешь ли ты эту потребность, когда меня нет рядом? С другими мужчинами?

— Нет. Только с тобой.

— Даже с Мареком?

— Нет. Марек вызывает у меня только одно: непреодолимый рефлекс сбежать. В то время как ты притягиваешь меня как очень большой магнит.

Роберт улыбается и целует меня. Наконец-то. Мой мир восстанавливается, я чувствую, что все в полном порядке.

— Смена плана, — шепчет Роберт, закончив поцелуй, — Просто на всякий случай.

— А именно?

— Верни мне ключи от машины. Если потребуется, я как-нибудь отделаюсь от мэра или попрощаюсь под благовидным предлогом. Ты не поедешь домой одна. Подожди меня здесь, я буду не позднее пяти и заберу тебя.

— Ты считаешь, что это необходимо?

— Да. Я хотел бы избежать вероятности того, что Марек последует за тобой и… не знаю, на что он еще может быть способен, я даже не хочу об этом думать.

— Что он сказал после того, как я ушла?

— Как обычно. То, что он всегда говорит. Что он хочет поговорить с тобой, что я должен оставить тебя в покое. Завтра Арне проконсультируется с корпоративным юристом, он устал от подобного натиска. Арне ничего не сказал, но, видимо, он больше не может спокойно играть в гольф, потому что Марек досаждает ему почти каждый раз.

— О, Боже! Мне так жаль.

— Это не твоя вина. Аллегра, прости, но мне пора идти. Звони, если Марек снова появится. Хотя я полагаю, что сегодня Арне высказался достаточно ясно, но никогда не знаешь, чего ожидать.

— Да, Роберт.

— Обещай мне.

— Я не должна ничего обещать. Ты знаешь, я подчиняюсь, верно?

Роберт улыбается и целует меня, прежде чем отрывается от меня и позволяет мне поправить ему галстук.

Через пять минут Арне и Роберт ушли, а я сижу за своим столом.

— И? — вопрошает Инга, опираясь на перегородку. — Все в порядке?

— Да.

— Он звучал довольно сердито, не так ли?

— Он не был зол, — отвечаю я и улыбаюсь. Он просто волновался. Роберт любит меня, и он гордится мной, доволен мной. Он хвалил меня, не ругал, не грозил никаким наказанием. Он еще раз дал понять, что на работе мне не нужно исполнять его приказы, если они случайно вырвутся у него. И если я это делаю — а я, конечно же, это делаю — его это радует. Ничто в мире не может сделать меня счастливее, чем доставлять удовольствие Роберту.

— Инга! — зовет Ханна, — Музыка играет здесь. Позволь Аллегре спокойно делать свою работу, а ты займись своей. У нас нет времени, когда я уйду, ты должна быть отлично обучена.

Инга, улыбнувшись, возвращается на свое место. Я откидываю голову назад и думаю о том, что Роберт прошептал мне на ухо, прежде чем попрощаться со мной. Он обещал мне награду, очень изысканную награду, потому что я такая хорошая девочка. Одни эти слова из уст Роберта вызвали своего рода умственный оргазм. «Не могу дождаться вечера», — думаю я, а затем гляжу на гору работы, которую нужно сделать. «Раньше начну, скорее закончу», — думаю я и беру первую папку.