Еще больше скорости. Еще больше любви

=== Сто первая. Павел ===

Мозг настойчиво возвращал меня к негативным мыслям, но я упорно сопротивлялся.

Еще ничего не доказано.

Я не мог ничего объяснить даже самому себе. Мысль о том, что отец каким-то образом мог быть связан с клубом, шокировала и заставляла мое сердце биться в бешеном ритме.

Отвратительно.

Но это не может быть правдой. Нет. Это ошибка. Однозначная ошибка. Может, сам клуб под него копал?

Скорее всего.

Вот только смущала мама. Смущала и пугала. Я не собирался копаться в своих чувствах просто потому, что окончательно запутался бы и сделал хуже только себе. Рудковская была права — я сделал выбор, когда решил уйти из своей обычной жизни. Вот только я не рассчитывал, что судьба устроит все подобным образом. Увидеть мать, слышать ее слова о себе было очень сложно, невыносимо, ужасней, чем вдавливать нож в того, кто мог быть опасен для меня и Натальи.

Пусть я растерялся при первой стычке, но я обязан был собраться и защищать то, за что взял на себя ответственность. А именно за необходимые всем материалы, и что более важно, за сражающегося рядом со мной человека. Как когда то Франк, злящийся на Берг. Меня сопровождала Рудковская, и я обязан был вернуть ее младшей сестре целой и невредимой.

Наталья, сводившая с ума, была обманчиво беззащитной. Из всех людей на приеме лишь я знал, насколько коварна эта женщина. Насколько бесполезны восхищенные взгляды мужчин, сопровождавшие ее, куда бы она не пошла.

Я был поражен ее смелости и отваге, ее выдумке и своеобразной логике. Мне стоило признать, я был рад, что именно она была рядом, что именно она стала моей напарницей.

Ната смогла удержать меня, когда, казалось бы, мне уже ничего не могло помочь, когда я уже было, поддавшись эмоциям, в который раз все не испортил.

По своему обыкновению, она сделала это весьма странным образом, обидела меня, задела за самое живое, ударила по самому больному.

Как я ненавидел ее за слова, сказанные о моем предательстве матери. Мне хотелось ее удушить. Убить, стереть с лица земли. Я был готов уничтожить ее, хотя про себя понимал, что ее взгляд на произошедшее можно понять, что она в некоторой степени права.

Ее слезы, ее реакция на мою мать.

Я буду утрировать, если скажу, что не обратил на это внимание, что мне показалось это не важным. Не правда.

Я видел ее слезы сквозь свои, и мне отчаянно захотелось ласки, захотелось быть кому то нужным, но это было попросту невозможным, потому что единственный человек, который питал ко мне чувства, искренне верил, что я мертв.

Неужели так будет всю жизнь?

Смогу ли я найти того, кто залечит эту черную дыру?

Заменит пустоту, присутствие которой почувствовала даже та, что всегда казалось мне ужасно отстраненной и не нуждающейся в заботе.

На самом деле я был очень обеспокоен тем, что моя мать могла быть связана с проектом отца, который с одной стороны можно было воспринять как благотворительность, а с другой стороны…

Неужели это все-таки он?

Но как? И главное… Зачем??? Нет, бред!

Не спорю, возможно, мне приходили подобные мысли в голову, особенно, когда я прочел в документах огромное количество известных мне людей. Я боялся увидеть среди них отца, фантазировал про себя, наслушавшись его интервью, но…

Скорее всего, дело обстояло иначе, быть может, это наоборот, клуб копал под него, узнав, кем я был.

Господи! Моя голова!

Она начинала дико болеть, когда я начинал думать о том, в какое говно я влез в очередной раз.

А я ведь хотел просто потопить тех, кто убил моего единственного друга. Ну а теперь? Кого мне топить?

То, что в организации происходит что то уж совсем незаконное, было понятно, и теперь у нас были доказательства этого. Теперь нам осталось направить их по правильному пути и те, кто хоть как-то были связаны с этим, не смогли бы избежать наказания, но…

Что делать, если все подтвердится, и я узнаю, что всем этим орудует мой отец. Стал орудовать. Недавно. Я был уверен, что если что-то и началось, то совсем недавно. Иначе бы моя вторая жизнь закончилась бы еще не начавшись. Уже давно.

Вот-вот!

Папа точно не мог быть в этом замешен. Нет.

Не настолько он был ничтожен. Он мог использовать мою смерть ради выгодного преображения своего образа, но чтобы переступать через мой труп и связываться с моими убийцами?

Мне стоило разобраться в себе, стоило решить, что для меня будет самым главным, месть за Егора или… Или что?

Я держал на руках доказательства, которые могли легко уничтожить всех!

А вдруг это уничтожит и его?

Мне стоило отступить?

Если бы я сделал хотя бы один неверных шаг, то это разрушило мою семью, но я не мог поступить так с мамой.

Мне следовало сдаться. В самом конце, с позором.

Вот только было одно «но».

Одно большое «но».

Это были девять человек, с которыми мы шли к этому моменту плечо к плечу.

Как?

Как теперь мне быть? Что делать?

Голова вновь затрещала.

Я просто хотел отдохнуть.

Я хотел напиться. Прямо как Франк в свое время. Низко? Плохо?

Да пофигу. Я устал. Моя семья меня убивала.

Зачем я позвал ее с собой?

Ха-ха-ха!

Это было моим алиби, для того, чтобы не отвозить ее к дому. Мне не хотелось тащиться через весь город в таком состоянии. Я думал, она откажется и уедет с сестрой.

Однако…

Стало теплей на холодном ветру, когда эта девушка, в перепачканном красном платье, за которое я отдал немыслимое количество своих денег, согласилась составить мне компанию.

Я был поражен, удивлен, шокирован.

Без возражений ждал ее, пока она переоденется, прислушиваясь к ее ругательствам.

Я даже обернулся, когда она сидела ко мне спиной, дабы проверить, не кажется ли мне это.

Глаза сами по себе наткнулись на ее спинку, на ее выступающие лопатки, на ее бархатную кожу.

Мрак.

Она была рядом весь вечер, и все это время я знал, что мне завидуют. Это доставляло удовольствие.

Естественно ей не суждено было это узнать.

Я не успел рассмотреть ее в платье, что столь старательно разглаживала Рудковская, сидя в моей машине, так как оно было коротким и она спрятала его в своем светлом пальто.

Так же как и я, Ната оставила маску, которая подходила ей, лишь подчеркивая скулы.

Для меня было загадкой, как она с такой легкостью летает на высоких каблуках, однако, вспоминая, что буквально час назад она бежала в них, следуя моим указаниям, я лишь молча любовался ее походкой.

Наверное, это было то, что нужно.

Я хотел забыть обо всем, хотел отвлечься. Единственное, что могло конкурировать с моей внутренней болью, это ее постоянные замечания и придирки, выматывающие меня настолько, что я не мог больше думать ни о чем, кроме как о кошмарном характере своей спутницы.

Мы оставили машину возле Дворцовой площади, а после направились к одному из самых хороших и качественных клубных заведений в Северной столице. Поскольку на нас было нечто, напоминающее карнавальные костюмы, мы умудрились пройти мимо зловещей охраны (а она действительно была устрашающей) без входной платы.

Естественно, все места в столь элитном месте были заняты в эту ночь, однако, я уговорил за приличную компенсацию, выделить нам вип-столик, прямо напротив большого танц-пола.

Рудковская не принимала участия в моих переговорах, все это время посвятив себе и своему внешнему виду.

Пропуская ее на лучшее место — возле самой стены, украшенное мягкими подушками, я невольно соприкоснулся с ее рукой, которую она тот час отдернула.

Сейчас Ната заставляла страдать не только меня одного, сдав в гардероб свое пальто, она наконец-таки дала возможность оценить тот наряд, который, как было обещано, Рудковская должна была посвящать только мне.

Я не стал напоминать ей об этом, что-то мне подсказывало, что она прекрасно помнила свои слова.

Вновь наблюдая ее рядом в столь красивом, легком, воздушном одеянии, я не осознанно вспомнил ту ночь, когда по пьяни, расхрабрившись, позволил себе лишнее. На губах как назло появился вкус ее безумно сладкой кожи.

С тех самых пор я часто задавался вопросом, приходилось ли моему другу ощущать его? Врала ли она, утверждая, что между ними была лишь дружба?

Я не мог, просто-напросто не мог, заставить себя поверить в это. Понимая чувства каждого, кто сталкивался с ней взглядом, я все больше убеждался в том, что она безусловно врала.

Никто бы не смог дружить, находиться с ней близко и в то же время не хотеть эту ведьму.

И даже не смотря на ее бунтующий характер, я бы не выдержал.

Не выдержал бы никто из нашей компании. Рано или поздно. Но все равно. Свыкшись с ее хамством, которое предавало ей шарм, я ловил себя на мыслях о том, что вопреки всему получаю удовольствие от ее упреков, от того как она воротит свой носик. Воротит от всего, чтобы не попадалось ей на пути. И если же, как я говорил ранее, из парней никто бы не выдержал ее длительной близости, то Рудковская, в свою очередь была непреклонна ко всем. Ей никто не нравился, никто не симпатизировал, это было заметно. Хотя, в принципе, я мог с ней согласиться, ребята, насколько хорошими они не были, просто не дотягивали до нее морально.

Испытывая к ней огромное физическое влечение, они не могли заинтересовать подобную стервозную самку, клюющую не только на внешность, но и на мозги.

И вот сейчас она расселась на своем месте, расправила платье, положила одну ногу на другую и смотрела на меня с таким видом, будто я был обязан вылизывать каблуки на ее туфлях, будто бы я должен был ей пожизненно, будто бы она сделала мне одолжение, составив компанию, а ведь я позвал ее на равных правах, отвлечься, ни в коем случае не говорить о произошедшем.

Я бы побыл с Дмитрием, если честно, я был уверен, что он бы сумел грамотно поддержать меня, но я не хотел отрывать его от Полины, которая была взволнованна не меньше остальных.

Кто еще? Другие парни? Нет. Они не подходили. Настя? Тоже нет.

Оставалась она. Как-то так пошло, что мы часто пересекались с Натальей. Поэтому, в отличие от выпучившего глаза Каса, я не боялся колкостей и хамства Наты. Ни сколько.

Ее ядовитые коготки покалывали и могли разозлить, но я не боялся ее.

По моему, единственный.

Почему? Если честно, я сам не знал этого.

Я понимал парней, жаждущих кроме ее тела, так же ее смерти. Может это было к худшему, я завлекался первым, однако второе: бесконечные карканья, выливающие из ее уст, пропускал сквозь пальцы, наблюдая, как она бесится, смотря на меня снизу вверх.

Какая же она была смешная, когда задирала голову, убирая с лица светлые пряди.

Девушки всегда делали нечто подобное, общаясь со мной, так делала, в свое время и Берг, вот только ее зеленые глаза заставляя меня улыбаться и остерегать от идиотизма, в который она столь часто впадала, а с голубыми глазами Рудковской мне приходилось всерьез обороняться. Так как они не смотрели на меня с уважением, заботой, трепетом и так далее, нет. Только лишь с хамством, желанием посоперничать, пусть даже на ровном месте, порой с интересом, чаще с пренебрежением, да и в общем то со всем с чем смотрели на остальных.

Хотя нет, опять же, все с ней было не просто. Я несколько раз видел в ее глазах испуг, сильный испуг тогда, когда его по сути не могло быть. В первый раз, я думал, что мне показалось, но это повторилось, ее напрягала близость с людьми, да, мне было интересно узнать, с чего бы? Но, как вы понимаете, спрашивать об этом у нее я не рискнул бы даже находясь под наркотиками. Еще для меня было неожиданно приятно замечать как она порой, думая, что я не понимаю происходящее, ведет и преподносит себя так, что если бы я не знал о том, что она в принципе относится ко всем отрицательно, я бы решил, что она немного, но заинтересована во мне. Эта чертовка знала все полезные мелочи и умела себя продемонстрировать. Умела указать кому надо на свои достоинства.

Но это была месть. Я знал, что она делает это назло за то, что я посмел однажды к ней прикоснуться вопреки ее желанию, а затем и вовсе перешел грань.

Эта месть была ужасной. И спасало меня лишь наше общее дело. Я зарылся в проблемы целиком и полностью, лишь бы не думать о бесполезном. Мне не нужны были лишние обузы, лишние привязанности. Эта девчонка не походила на Берг ни капли. Я бы может и сумел сломать Полину, если бы не безумный Франк, но здесь…

Я был уверен, как сильно бы я не желал, если бы она сама не захотела, ни я и никто другой, не смогли склонить ее в свою сторону.

Она посматривала на меня из-под своих длинных, накрашенных ресниц, и стоило мне сделать хоть что-то, на ее лице вырисовывалось такое пренебрежение, что мне становилось стыдно за самого себя. Замечая, как она поджимает губы, стоит мне придвинуться к ней на лишний сантиметр, я пытался оправдать ее поведение, но ничего хорошего не приходило на ум. Что могло настолько не нравиться во мне?

От меня пахло? Да вроде нет. Я был неопрятен? Конечно, моя рубашка изрядно помялась, но она должна была дать мне поблажку, зная, через что мы сегодня прошли. В общем, все было запутанно. И, слава Богу, я хоть как-то отвлекал себя от ужасных мыслей.

Слегка покачивая головой в такт музыке, которая, стоит признать, нам совершенно не мешала, из-за чрезвычайно удачного расположения стола — мы сидели в нише, нас было почти незаметно из-за широких штор, однако, мы имели достаточный обзор, Наталья постукивала кончиками ногтей по столу.

Честно признаюсь, мне было не очень комфортно. Если же с Берг, с которой мы познакомились при весьма несуразных обстоятельствах, я почти сразу же нашел общий язык, мы могли разговаривать обо всем о чем только можно было, с Натальей было сложней.

Я боялся ляпнуть лишнего, боялся сказать не то, боялся как-то ее задеть, обидеть и испортить в итоге нам обоим настроение. В общем, в итоге все выходило не очень, потому что мое молчание так же смотрелось неблестяще.

Так как в этот момент моя фантазия куда-то испарилась, я поинтересовался:

— Может, выпьем? — я боялся, что она посмотрит на меня своим пренебрежительным взглядом и по обыкновению скрутит носик, хотя я предупреждал ее, что хочу напиться.

Рудковская повернулась ко мне и поинтересовалась:

— Что именно?

— Что? — по тупому переспросил я. — В смысле, ты не против?

Блин, нафига я спросил у нее такую тупость?

Судя по тому, как изогнулись ее брови, в этот момент наши с ней мысли совпали.

— Ну, мы же пришли сюда не музыку послушать, верно? Ты сам меня сюда пригласил, вот и угощай! Поэтому я и спросила, что? — от подобной ее тирады я дико покраснел, выходило, что я смотрюсь идиотом, которому надо все разъяснять. Хорошо, что в темноте, под маской, меня все равно было не видно.

— Окееей, — сглотнул я.

Ведьма продолжала испепелять меня взглядом, ожидая мой выбор.

Подозвав официанта, критично осмотрел меню и после недолгих размышлений, определился с тем, что буду пить сам.

Плевать, что я за рулем. Ощущения безнаказанности не оставляло меня. Верней, мне просто было плевать на все, на все правила.

— Я буду Чивас. Как обычно, — зачем-то поставил ее в известность. — А ты… Может, тебе коктейль? Или мартини?

Она присела ближе, и я почувствовал внутри откуда-то возникшее смущение.

— Коктейль? — она пробежала глазами по строчкам. — Фу! Нет! Я не буду эту чушь.

Началось!

— Тогда мартини?

— М-м-м- Рудковская взяла из моих рук папку.

— Или пиво?

Она тот час подняла на меня свирепый взгляд.

— Может быть мне сок пить? — прищурилась она.

— А-а-а. — растерялся я.

— Ну что уж там, или молоко? А?

— Я не…

— Ты мне предлагаешь какую-то…

— Окей! Там есть вино! — приподнял я руки. — Я не знаю твоих вкусов, выбирай сама все!

Она усмехнулась:

— С чего ты вдруг мне предлагаешь слабые напитки?

Я с удивлением посмотрел на нее:

— Что? Нет, ну просто обычно их пьют…

— А я что, обычная?

Бах! Мой мозг взорвался. Это что за…?

— Неееет, — протянул я, наблюдая за ее реакцией.

Потому, как она едва заметно улыбнулась, я ответил правильно.

— Вот и не надо приравнивать меня ко всей уродливой массе, — Рудковская осмотрелась по сторонам. — И не надо выставлять все так, будто бы я слабее тебя!

— Чего? — я обладел. — Это ты с чего такие выводы сделала?

— Ты предлагаешь мне что-то слабое, то есть, по твоему, я…

— Стоп-стоп!

— Поэтому я буду тоже, что и ты! — не дала себя прервать Ната.

— Что? Ха-ха-ха! — у меня закончились силы спорить с ней. — Ха-ха-ха! Нет! Ты чего?

— Что? Я, по твоему, не выпью это? — ткнула она в строчку с моим напитком.

— Ха-ха-ха! — я облокотился на спинку. — Нет!

— А вот и да!

— Нет! — покачал я головой.

Я был готов поспорить на что угодно, что она шипела.

— А вот и да! Все! — захлопнув меню, она произнесла в сторону официанта. — Два чиваса, фрукты и сырную тарелку.

— Девушка имела в виду бутылку, — пояснил я растерявшемуся официанту. — Ха-ха-ха!

Стоило рабочему удалиться, Ната перевела на меня полный призрения взгляд.

— Здесь такие напитки покупают только бутылками, — обратился я к ней.

— Пф. Мне оставалось лишь наблюдать за ней со своего места.

Я раскинул руки по спинке дивана, в ответ на это она отсела подальше, потому что я задевал ее кончиками пальцев.

Я знал, что стоит мне посмотреть ей в глаза, я встречу там вызов.

Когда нам принесли спиртное, я с удовольствием потянулся за своим бокалом.

Для меня подобный напиток был наслаждением. Я любил смаковать его на вкус.

Надеялся, что в этом заведении нас не напоют подделкой. Обычно, я предпочитал закусывать либо долькой лайма, либо виноградиной, так что выбор Рудковской меня полостью устроил.

Наталья покусывала тоненький кусочек сыра, с интересом рассматривая бутылку, что в данный момент распечатывали перед нами.

Отпустив официанта, я позволил себе взять на себя наше с ней обслуживание.

Наполнив ее бокал, я поставил его в миллиметрах от ее руки.

Затем сделал тоже самое со своим, а после, не скрывая свою улыбку, повернулся к ней.

— Ха-ха-ха! Ну что, давай! — приподнял я свой напиток.

Сейчас должно было начаться самое интересное. Мне даже в голову не пришло предложить ей выпить то, что выбрал я для себя, потому что не смотря на то, что ее вкусовые предпочтения были мне не известны, я замечал по ее выбору, что она не употребляет крепкий алкоголь. Идея потягаться со мной сильно смешила, хоть я предполагал, что все закончиться либо очень быстро, либо очень плохо. Что же, эта стерва заслуживала любого варианта. Так или иначе, она считала, что умнее всех, что обязана мне что-то доказать. Пускай.

В конце концов, я был не против подобного шоу.

Ната настороженно понюхала содержимое своего бокала.

— Ха-ха-ха! — от меня не скрылось то, как скривилось ее личико.

Она могла соскочить, сказать, что передумала, ну уж нет.

— Ну что, пас? — подсел я к ней ближе. — Это не для тебя.

Впервые за долгое время, она смотрела на меня так, будто бы прислушивалась к моему мнению.

Ха-ха-ха. Слишком поздно.

— Ты слишком слабенькая. Оставь это взрослым людям.

— Пффф.

Мне было интересно, поняла ли она, что я играю с ней, но вариантов узнать ответ на этот вопрос у меня пока что не было.

— Не глупи! Ты не сможешь! Как я и думал! — вновь поддел я ее.

— Ой-ой-ой! Не надо тут! — склонила она свою голову. — Не думай, что ты такой крутой, раз пьешь самое дорогое.

— Ха-ха-ха! Имею на это право! Ну что, тебе пиво заказать, или коктейль? — прищурился я. — Или молоко?

— А-а-а. — Наталья сама предвинулась ко мне и покачав головой, пропела играющую в данный момент песню. — Не мечтай! Давай!

Ее тоненькие пальчики сжимали бокал. Хорошо.

— Ну тогда за нашу удачную аферу. — улыбнулся я ей.

— Да!!! — ответила она мне. — Мыыы… Мы же молодцы? — поинтересовалась она.

— Конечно! — подмигнув ей, я отпил из своего бокала.

Красота.

Прогнав алкоголь по всему рту, я впитал в себя весь его крепкий вкус, и после уже пропустил внутрь, чтобы по всему телу прошел этот обжигающий с противным оттенком напиток.

Рудковская, понаблюдав за мной, за тем, как я щурюсь от удовольствия сделала тоже самое.

Вот только она была без понятия как правильно пить этот великолепный напиток, в какой момент стоит им насладиться, а в какой постараться поскорей избавиться.

— Кха. — Сильно зажмурившись, Ната приподнесла руку ко рту. — Феее.

— Ха-ха-ха! Ну как?

— Господи, — махала она руками. — Что это за гадость? Как ты это пьешь?

— Ха-ха-ха!

— А-а-а!

Распахнув глазки, наполнившиеся слезами, она не могла протереть их — мешала маска.

— Ха-ха-ха! Все? Ха-ха-ха! Тебе хватило? — я вновь пригубил напиток.

Рудковская заедала все своим сыром.

— Как ты можешь еще и кайфовать от него? Нет, я знала, что это гадость, но чтоб настолько!

— Ха-ха-ха! Это не гадость, — возразил я. — Тебе заказать что-нибудь?

— Нет! — отказалась она, вновь подхватив бокал. — Не мечтай!

— Ха-ха-ха! Ната! — покачал я головой.

— А-а-а! — стоило мне попытаться отобрать от нее бокал, Рудковская помахала передо мной пальцем. — Хоть он и противный, в нем нет ничего особенного, чтоб ты знал!

Я с восхищением смотрел за тем, как она допивает.

Почему с восхищением?

Ха-ха-ха. Потому что эта девушка, испытывая отвращения, жжение, желание выплюнуть то, что попадало ей в рот, делала такое лицо, будто бы попала в рай.

— Ха-ха-ха! — не выдержал я.

Ната отвернулась от меня и вернулась лишь после того, как пришла в себя.

Лучше бы она не делала это, а просто ушла, ведь…

— Ну что, еще тост? — воспользовавшись ее передышкой, я налил ей новую порцию.

Глаза Рудковской тот час сузились и запылали огнем.

— Тебе же понравилось? — не выдержав, я убрал с ее щеки небольшую крошку.

Отстранившись, она провела рукой по лицу.

— Ты… Мы никуда не торопимся! Никто не глушит подобное за пол часа! Или ты настолько необразованный? — усмехнулась она.

— Ха-ха-ха! Ладно-ладно! Отдыхай!

Не следуя ее примеру, я продолжал пить, поскольку не разделял алкоголь на отдельные глотки «чтобы поскорей», а как раз таки смаковал и пил не спеша.

— О-о-о! — через минуту, Рудковская сжала руками голову. — Боже мой. Ха-ха-ха. А ты вообще за рулем!

— Что? Не переживай, я не буду напиваться до бессознательного состояния. Хорошо, да?

— А-а-а?

Высокий градус сделал ее еще замечательней. Теперь она улыбалась гораздо шире, чаще, и даже позволяя себе тихо хихикать бормоча себе что-то под нос.

Я не скрывал тот факт, что заинтересованно изучаю ее просто потому, что с каждой новой дозой, оторваться от нее было все сложнее и сложней.

— Что ты смотришь? — она уже была навеселе, только так я мог объяснить факт того, что она не побоявшись моих бактерий, прикоснулась к моей руке.

— А что, нельзя?

Кажется, она на полном серьезе задумалась над моим вопросом.

— Нет! — ответила она через минуту. — Я тебе не разрешала этого!

— А-а-а. Окей, я больше так не буду, — закрыв лицо ладонью, я отвернулся.

— Ха-ха-ха! Блин, заканчивай с этими глупостями!!! — в этот раз она заехала мне по плечу. — Черт, когда я пьяная, то через чур добрая!

— Ха-ха-ха! Поэтому ты дерешься? — поинтересовался я.

— Что? Я ничего не делала! — возмутилась она.

В следующую минуту, я расслышал непонятные шорохи.

Повернувшись к ней, я увидел, как она встала и пытается придумать как ей выйти, вот только вариант был один — ей бы пришлось попросить меня отойти.

— Дай пройти!

На тебе! Ни пожалуйста, ни тебе еще что-нибудь!

Разведя руки в стороны, я вновь пригубил напиток.

— Эй! Ну, пусти!

— Куда ты? — поинтересовался я зачем-то.

— А-а-а? Ха-ха-ха! Тебе какая разница? — моментально сообразила она, что отвечать не обязательно.

Перехватив мой бокал, Наталья, забросив в рот кусочек яблока, сделала небольшой глоток.

— Уууужас. А ну-ка, кыш!

Я все-таки пропустил ее, предполагая, что она отправиться в туалет, однако, я ошибся.

Оказавшись в центре толпы, она с легкость вписалась в толпу танцующих на данный момент людей.

На мой взгляд, идея с танцами была не особо хорошей, лично я предпочитал посещать заведения подобного типа за барными стойками, лишь изредка попадая на танцпол, поэтому я даже не думал о том, чтобы присоединиться к ней.

Без лишних слов. Эта девушка светилась в потоках различного цвета, плавно изгибаясь в такт играющей отовсюду мелодии.

Периодически выступающий из-под пола пар, скрывал ее великолепную фигуру, что вызывало во мне беспокойство. Я мог расслабиться лишь когда видел ее вновь, на том же месте, все сильнее заинтересовывавшую окружающую молодежь.

Я ощущал в себе нечто неприятное от того, что видел, как на нее смотрят трое молодых людей, стоящих неподалеку, при этом они часто указывали в ее сторону руками, что бесило еще больше. От меня не могло скрыться то, что многие из тех, кто танцевали рядом, в данный момент я имел в виду мужчин, уделяли ей внимание.

В очередной раз, потеряв ее в дыму, я с ужасом обнаружил, что когда он рассеялся, она танцевала не одна.

Схватив бутылку, я налил себе лишку, хоть до этого собирался сделать перерыв.

Подпевая словам, Рудковская не отшивала приставшего к ней, хоть и не подпускала близко.

Это бесило. Не знаю почему, но бесило.

За следующие пять минут, я выпил больше половины напитка.

Быстрая мелодия сменилась медленной, и я понял, что подобное будет еще менее приятно.

Отвернувшись в другую сторону, я отпил, закусывая сыром.

— Я пройду? — ее голос возник из ниоткуда, я даже дернулся от страха.

Пропустив ее на место, я заинтересованно изучал оставшийся сыр.

— Фууу. Господи, какой он противный, неужели сложно понять, что не надо меня обнимать, не надо ко мне подходить, да и вообще… Ужас.

По телу растеклось примерзкое тепло.

— Что? — переспросил я. — Не расслышал.

— Да не важно! — махнула она рукой.

— А что ты вернулась? Медленный танец начался только что… — посмотрел я на нее.

Сверкнув глазами, она ответила:

— Терпеть не могу, когда кто-то противный рядом трется.

— М-м-м, противный? А что, нормальные не трутся? — усмехнулся я.

Выпив немного, она ответила:

— Да нет, там в основном такие как ты.

— Что?? — не понял я.

— Да такие же никакие.

— А-а-а. — меня задело. Хоть я и понимал, что это связано с тем, что голова уже заспиртовалась, я все равно решил продолжить опасную тему. — Я, по твоему, никакой?

— А что? — удивилась она. — Ты был не в курсе? М-м-м. Жалко!

Злость распирала изнутри.

— А ты у нас кто? Какая?

— Я? Конечно!

Мне было не понять, насколько серьезно она отвечает. Сумасшедшая ли она, или же так тупо шутит.

— Может объяснишь мне, с чего взяла такое? — повернулся я к ней.

— На счет чего? Тебя? Или окружающих? Не думай, что я идиотка, в такие места ходят только тупые, необразованные парни, по типу Франка, желающие подцепить кого-то на ночь, вот и все. Поэтому одно их прикосновение уже противно.

— А я-то тут причем?

— Ты же тоже сюда ходишь! — прищурилась она.

— И что?? Ха-ха-ха! Я пришел сюда просто отдохнуть.

— А-а-а! Ну да! Но если бы…

Она начала по своему обыкновению поливать меня грязью.

Выслушивая ее бесконечные упреки, я чувствовал, как портится мое настроение, как я все больше и больше жалею о том, что мне пришла в голову мысль взять ее с собой.

Взял. Боже мой.

За что? За что мне это?

Она сидела, повернувшись ко мне, рассуждая на тему моей ничтожности.

— У меня высшее образование, у меня хорошее воспитание, я приличный человек, — не выдержал я. — И даже если я знакомился когда-то с девушками в клубе, в этом не было ничего плохого, — перебил я ее. — Тем более я давно этого не делаю…

— А, ну да, — не понятно с чего сверкала она глазами. — Ты уже, наверное, пересытился тухлятиной, что тебе попадалась.

— О чем ты? — не понял я.

— Еще один момент, почему я решила, что ты слегка того, — помахала она передо мной рукой. — говоришь порядочный, воспитанный, культурный, образованный, а повелся… Ха-ха-ха… На кого ты у нас там? Влюбился бедненький в ущербную.

Помотав головой из стороны в сторону, от произнесенной ей чуши, я поинтересовался.

— Ты о чем? Ты с ума сошла?

— Что??? Или что, это и есть твой максимальный уровень?

— Ты опять за свое? — окрысился я. — Причем тут…

— Легче же с той, которая сразу же даст.

— Закрой рот! — прервал я ее.

— А что? Я не права? — прошипела она. — Поэтому ты такой же.

— А-а-а!!! — допив напиток, я с грохотом поставил бокал на стол. — Даже сейчас! Ты даже сейчас перевела на нее стрелки! Мне казалось, или вы теперь подруги, нет? Или ты лицемеришь?

— Пф. — фыркнула она. — Я не имею право указывать ей на…

— Успокойся!! Она уже выбрала себе одного и единственного. И Берг никогда не была такой, как ты говоришь.

— Да ты что? — улыбнулась она. — Да в курсе я о ее однокласснике, о Коле-дружке, потом что у нас… — закатила Ната глаза. — Потом у нас ты, затем…

Я готов был убить ее.

— А потом… Да-да-да! Параллельно с тобой, прости конечно, еще один!

— Ната!

— Об этом я и говорю! Вот это, — указала она на толпу. — Это все такие же! Такие как ты! Как она! Как вы все!!! Вот и все! Поэтому не надо меня смешивать с грязью! Я не такая! — фыркала она кипятком.

— Тыыыы… — я не мог до нее достучаться. — Хватит нести подобную чушь! И хватит вечно тыкать в прошлое! Я не понимаю, какого хрена ты суешь туда свой нос! Тебя там не было, но ты та, которая больше всех морает меня и заставляет об этом вспоминать! Зачем? — спросил я.

— Но ты же… — развела она руками.

— Что я???

— Ты же… — я видел, как раздуваются ее ноздри. — Типа любил ее. Такую… — проскрежетала она, смотря на меня в упор.

Я запутался окончательно. Я не понимал, что она от меня хочет. Чего?

— И что??? — развел я руками.

— А-а-а. Любил значит, да??? — воскликнула она.

— Э-э-э.

— И хочешь сказать, сейчас все…

— Блять! — проорал я. — Реально? Я вообще, — меня бесила она. Очень сильно. — Не понимаю, какого хрена сейчас разговариваю с тобой об этом!!! Какого??? Тем более, я сто раз говорил тебе о том, что все это в прошлом! Это другая жизнь! Сейчас все иначе!!!

— А-а-а…

Она что? Не верила мне? Почему?

— Вспомни своих бывших! — воскликнул я. — И взвесь все за и против! И, может, ты поймешь, что я имею в виду!

Она молчала.

— Почему-то никто не ставит в сомнение то, что ты кого-то еще любишь или еще что-то, — развел я руками.

Тут меня осенило. Ведь я совсем не знал ничего о ней. Из-за плотного общения с парнями, я был более менее в курсе личной жизни каждого. Я знал историю Насти, которая доверилась мне, которую я ценил за это. Старшая же сестра…

Я заинтересованно смотрел на Рудковскую.

Это я объяснил алкоголем. Этот вопрос:

— У вас что-то было с Егором?

— Что? — удивленно переспросила она.

Я молчал.

— Нееет, — казалось, ей было противно говорить об этом. — Мы были друзьями. Я это тоже говорила.

— Но как так? — схватился я за голову. — Как?

— Что как? — опешила она.

Да я и сам уже понял, что сболтнул лишнего. Тупой пьяный мозг. Что мне говорить теперь? Сказать ей о том, что дружить с ней просто-напросто не возможно? Ее можно было либо желать, либо хотеть удушить.

— У тебя кто-то есть? — спросил я, изучая ее спрятанное под маской лицо.

— А-а-а. — она отсела подальше. — Какая разница?

— Значит, нет, — улыбнулся я.

— Почему ты так решил? — удивилась она.

— Да потому что, потому что сейчас это было бы заметно при нашем тесном общении.

На самом деле, я не мог быть стопроцентно уверенным в том, что говорю, но по ее реакции я понимал, что попадаю в точку.

В который раз рассматривая ее, я, не в состоянии сопротивляться своей голове, говорил, обращаясь к ней:

— Да я даже представить тебя не могу с кем-нибудь. Ты же убила бы, достала бы любого!

— Что? — возмутилась она. — Какой бред!

— Ха-ха-ха! Да это же очевидно!

Я прошел глазами по ее платью, по ее волосам, встретился с ее глазами.

Господи, кому же она доставалась?

Думая об этом, я вновь ощущал в себе злость и гнев, направленные в ее сторону.

— Ты же ведьма, — пробормотал я. — Это просто невозможно быть с тобой. Никто бы не выдержал. Ты убийца!

Ей было неприятно. Поэтому она начала огрызаться.

— Пускай я такая, зато я не шалава, которая ложиться под всех! Которая чуть что…

— Ха-ха-ха! А ты все о ней? — рассмеялся я.

— О ком?

— О Берг! — пояснил я, издеваясь над ней.

Вот тут она меня переиграла.

— Ха-ха-ха! Идиот! — засмеялась она мне в лицо. — Я говорила в общем, о девушках, которые встречаются со многими парями! Однако! Заметь!!! Именно ты характеризуешь ее с самым худшим! Ты! Я ни слова не сказала о ней, не было в моих словах ни одного фактора, указывающего на нее! Не было ничего, я просто сказала слово шалава и ты… Ха-ха-ха!

— Заткнись! — проорал я.

— Ха-ха-ха! Да ты сам считаешь ее такой! Просто молчишь! Вот и все! — давила она на меня.

— Я так не…

— Конечно, бедный мальчик, тебя послали, выставили каким-то говном! Бедняжка! — провела она рукой по моим волосам. — Ха-ха-ха! Заслужил значит! Неудачник! Поэтому не смей прикапываться ко мне и к моему прошлому, ведь…

— Да не было у тебя никакого прошлого! — вспылив, ударил я ее по руке. — Не могло быть!

— Что? — возмутившись, отсела она.

Я двигался на нее.

— Да никакой нормальный человек не связался с тобой! Ты же последняя стерва! Ты же отвратительная.

— А-а-а.

Я все передвигался к ней по сиденью, загоняя в угол.

— Отстань! — рявкнула она.

— Ну сколько могло связаться с такой ебанутой? — несло меня. Я вел себя столь низко и неприлично, что сам себе хотел врезать по лицу. — Ничтожная. Поэтому ты такая и дерганная! Ха-ха-ха! Да ты наверняка еще и, ха-ха-ха, — рассмеялся я ей прямо в лицо. — Девственница. Ха-ха-ха…

Я продолжал смеяться, не особо обращая на нее внимание.

Кое-как придя в себя, я наконец-таки встретился с ней взглядом.

Было в ней что-то, что заставило меня отпрянуть назад.

— Дай пройти, — произнесла она холодным голосом.

— Чего? — хотел было продолжить свое издевательство я. — Ну что, пере…

— Сойди! — заорала она прямо мне в лицо.

Толкнув меня в грудь, она не добилась ничего толкового.

— Ты чего?

— Сошел с дороги! Отойди! Убрался!

Я не двигался с места.

В один момент она попыталась пройти мимо меня, но добилась только того, что больно ударилась о край стола и порвала один чулок.

— Ната.

Забившись в угол, она отвернулась к стенке.

Я бы никогда не среагировал на подобное. Я бы отсмеялся и забывшись пошел дальше.

Эта шутка никогда бы больше не всплыла в моей голове, если бы не подобная реакция.

Растерявшись, находясь в глубоком шоке, я видел как она, стараясь отвернуться как можно дальше, к стене, подставив под голову руку, пытается скрыть свои эмоции.

Я видел, как слегка дрожат ее плечи, как она сжимает в кулак, лежащую на столе руку и не мог ничего сделать.

Оторопев, я продолжал смотреть на нее, все еще не зная, как поступить.

— Бляяяять, — пробормотал я так, что бы она не услышала. — Ната.

Никогда в жизни я не попадал в столь неловкое положение. Возможно, впервые в жизни, я не знал, что мне делать.

— Ната!

— Отстань! — в глазах, которыми она смотрела сейчас на меня, виднелась обида и злость, залитые слезами. — Отойди!

Не желая противиться ей, я вышел из-за стола.

Она тот час поднялась и встала рядом.

— Ты куда? — растерянно проговорил я.

— Пошел на хуй.

Это было единственное, что я услышал от нее.

— Бляяять! — прикоснувшись руками к своему лицу, я смотрел на то, как она уходит.

Это было отвратительно. Это было ужасно. И в этой ситуации, я был виноват.

Протянув официанту необходимую сумму, я старался не потерять ее из виду.

Мне было стыдно, неловко, однако, вот черт. Что это за???

Как такое возможно?

Еще совсем недавно я рассуждал о другом, о том, что никто бы из мужчин не смог противостоять этой девушки, но чтоб… о-о-о… Теперь она начисто свела меня с ума.

Забрав свое пальто, спеша за ней, я оказался на улице, и, одеваясь на ходу, следовал за ней.

Мы молча шли по проспекту. Единственное, что придавало мне сил, это бутылка Чиваса, которую я захватил напоследок.

Я рассматривал позади ее стройную фигуру и убранные наверх светлые волосы, но теперь все было не так. Не знаю почему, но чувствовал я себя иначе.

— Ната! — не выдержав, я ускорил шаг, и наконец-таки смог догнать ее.

Ей было совершенно наплевать, что она шла на высоких каблуках, на то, что я периодически перегораживал ей дорогу, вытесняя с асфальта, на декоративные булыжники, уложенные на проспекте. Она продолжала идти вперед, смотря прямо перед собой. Идти вперед и еле заметно плакать. От этого у меня разрывалась сердце.

— Ната, пожалуйста! — встав перед ней, я попытался остановить ее. — Пожалуйста, выслушай меня, прошу!

— Я тебя уже наслушалась, — сделав вид, что просто вытирает лицо, ответила она. — Спасибо.

— Ната.

— Зови меня иначе! — обратилась она. — Я тебе не…

— Прости! Прости меня! — развел я руками. — Я не хотел.

— Не хотел что??? — усмехнулась она. Не дождавшись ответа, она махнула рукой. — Не важно!

— Нет! Важно! — простонал я. — Я задел тебя, обидел, хоть и не… — запнулся я.

— Что?? Что не??? — обернулась она. — Что нет? — слез в ее глаз стало больше. — Что уж, не думал, что найдется такой классный повод постебаться, да?

— Что? Я не…

— Давай! Теперь ты можешь рассказать об этом всем! Всем! — воскликнула она. — Чтобы меня стерли в порошок все эти, — она с ненавистью протерла лицо рукавом. — Что я такая.

— Нееет.

— Что как ты сказал, со мной никто никогда в жизни не свяжется! Правильно! Я же такая ужасная! Да?

— Нееет, — покачал я головой.

— Да! По твоему мнению, да! Была такой! Совсем недавно! Как ты кричал? — повторяла она мои слова, за которые я ненавидел себя. — Я отвратительна, ужасна!? Я ведьма, да? Ха-ха-ха! Которая уничтожит любого. Кому я такая нужна? Никому! Все правильно!

— Ната!!

Развернувшись, она направилась в другую сторону.

— Пожалуйста.

— Вот только, — обернувшись так резко, что я едва не сбил ее с ног, она прошипела, смотря на меня снизу вверх. — Пускай так, но зато я честна перед собой, зато я…

— Ната, не надо, — я закрыл ей рот свободной рукой, рискуя своей жизнью.

К моему удивлению, она послушалась и замолчала.

Я наслаждался тишиной между нами.

Ее влажные глаза бегали по моему лицу, жаждая продолжения.

— Ты никому ничем не обязана, это вообще все твое личное. Я идиот, что затронул эту тему. Просто не ожидал такого! — закончил я, заметив как она хмурится. — Но это останется между нами.

— Ну да, — усмехнулась она.

— Я клянусь тебе, — поднял я вверх обе руки, не смотря на то, что в одной из них была бутылка.

Возможно, именно она все и разрешила.

Переведя взгляд на нее, Рудковская неожиданно рассмеялась, спрятав лицо между ладонями.

— Я серьезно! Я никому никогда…

— Серьезно? — перебила она меня. — Я стою посреди центра из-за того, что ты, ублюдочный, довел меня и теперь заставляю тебя клясться мне, держа в руках наполовину пустую бутылку??

— Наполовину полную, будь оптимисткой, — подметил я.

— А-а-а. — смотреть на нее, смущенную было восхитительно.

Она покачала головой.

— Давай так, сегодня мы договорились не касаться более моей темы с родителями, — переступил я с ноги на ногу, — а теперь введем новое ограничение.

— М-м-м.

— Пойдем хоть как-то отвлечемся, — рискнул я. — Прости за то, что так нелепо…

— Я сама повела глупо и выдала себя.

— Это точно, — не смог возразить я ей, отпивая из горлышка.

— Что? — моментально насупилась она.

Сплюнув на землю, я наконец-таки сделал это. Поставив бутылку на асфальт, я снял с себя идиотскую маску, мешавшую мне уже долгое время. Подойдя к ней, я развязал и ее, черную, что не давала мне видеть ее лицо.

Заплаканные глаза нисколько не портили ее лицо. Она была все так же великолепна, все так же особенна.

Так ли иначе, она знала об этом.

— Я не хочу больше ни в какое шумное место. — ответила она. — Я устала.

— Давай тогда пройдемся? — предложил я. — М-м-м? До Дворцовой, а там как раз в машину и…

— Мы же напились! — заметила она.

— Забей, на воздухе голова отойдет, да и поедем как-нибудь потише. И тем более, я совсем не пьян.