Еще больше скорости. Еще больше любви

=== Сто трицать девятая. Еще больше любви ===

… старая жизнь кончилась, зато началась новая.

Белоснежная яхта утопала в лучах яркого, огненного солнца, еле заметно качаясь в водах Индийского океана.

Неописуемой красоты юноша, стоя на мостике, вдыхая в себя абсолютно чистый, лечащий воздух, осматривался по сторонам.

Не нем были одеты легкие белые брюки и такого же оттенка застегнутая на половину пуговиц рубашка.

О чем-то задумавшись, он сильно сжал перекладину, а потом резко перевел взгляд вниз, на нос яхты, на нижнюю палубу, где расположился небольшого размера бассейн.

То, что происходило сейчас возле воды, заставило его улыбнуться.

— Андрей!

— Ну давай! Прыгай уже!

— Я боюсь! Как ты не понимаешь?

— Что тут может быть страшного? Смотри!

Прыгнувший в воду парень поднял в верх миллионы капель, обрызгав окружающих.

— Блять, дебил что ли? — возмутился молодой человек, сидящий на одном из шезлонгов, заглядывая в бокал с молочным коктейлем, куда только что залетели брызги с бассейна.

— Испортил? — обратилась к нему сильно загоревшая, длинноволосая брюнетка. — Вот засранец.

Как только они попали на остров, ее кожа сразу же впитала в себя все солнце, вызвав чрезвычайную зависть почти у всех пассажиров яхты.

— Пф, может быть, нам повезет и он утонет, — раздалось со стороны барной стойки, расположившейся неподалеку.

— Сестра! — возмутилась та, что пристально наблюдала за пловцом.

— А что? Хотя, куда нам потом его девать? Выкинем в океан, а он, еще не дай бог на поверхность всплывет, люди же подумают, что это доисторическая морская обезьяна.

— Ха-ха-ха, — с восторгом оценила шутку пара, что приняла решение, все-таки отставить коктейли в сторону. — А-а-а! Ха-ха-ха!

— Я сейчас обижусь! — возмутилась пассия выбирающегося на палубу из воды, молодого человека.

Ее сестра лишь махнула на нее рукой.

Именно она, та самая, та колкая, колючая, дерзкая, вызвала в стороннем наблюдателе улыбку.

Именно она спасала его все эти дни.

Наблюдая за ней с верхней палубы, он не мог заставить себя отвести от нее взгляд.

Эта фигура, эта кожа, вкус которой был известен лишь его губам, ее голос, грация, смешные обиды, многочисленные капризы. Все это досталось ему. Все это принадлежало ему, чтобы она не говорила, как бы не отнекивалась.

А вместе с этим, он приобрел бесконечный запас силы, стал непобедимым, ведь она придавала ему уверенность.

Он едва заметно прищурился, внимательно следя за ней. В нем вновь проснулось желание. Желание побороть ее, что выходило у него не так часто.

— Ну что? Насть, будешь прыгать? Или сразу с яхты?

— Что? Кас! — запричитала его девушка. — Нет! Нет! Нет! Пусти!

— Ха-ха-ха! Давай! Выбрасывай ее! — поддержала Андрея загорелая брюнетка.

— Полина! Предательница! — ахнула та, которую звали Анастасия.

— Берг, — тут же перехватил свою половинку за руку второй из парней на палубе. — Это что такое? Сама хочешь искупаться?

— А-а-а? — стало ясно, что эти двое вновь объявили друг другу войну. — Ах, ты!

Вцепившись в друг друга, парень с девушкой сошлись в поединке.

— Давай! Мочи ее, Франк!

— Господи! Убей его! — прокричала в поддержу женской команды блондинка. — Одним идиотом на земле станет меньше.

— Дима! — вскоре, зависнув над водой, пропищала проигравшая.

— Что? Ха-ха-ха! Не хочешь в бассейн?

— А-а-а! Я только кремом намазалась!

— Да? — усмехнулся ее противник.

— Ну не надо! Пожалуйста!

Прижав к себе, он провел языком по ее загорелому плечу.

— Фу! Какой же ты все-таки пошлый! Меня вырвало! — произнесла блондинка, хоть и скривив свое личико, но все-таки не отвернувшись от места разворачивающихся баталий.

— И правда, — тем временем не выпускал из своих рук проигравшую девушку тот, кому она объявила войну. — Крем.

— Пожалуйста, — прикусила та его губу. — Не сбрасывай меня!

— Ну, ладно, — выпустил он ее, — живи.

Та с радостью, не чувствуя подвоха, повернулась к нему спиной, решив вернуться на их место.

— Ха-ха-ха! — в это время проорал за спиной ее будущий муж. — Поверила!

— А-а-а! — Берг спохватилась слишком поздно.

Ее крики скрылись в воде, наградив всех сидящих рядом очередным всплеском.

— Франк! — пытаясь откашляться, бултыхалась посередине бассейна Полина. — Я тебя ненавижу! Урод!

— Ха-ха-ха, — смотрел на ее жалкие попытки убрать с лица мокрые волосы, Дмитрий.

Вытянув над собой руки, расправив спину, он осмотрелся по сторонам.

— Эй! А ты что там завис?

День был потрясающе хорош, впрочем, как все те, что они провели в этой стране. В государстве, которое подходило им по определенному своду законов, в котором было удобно.

Насколько они здесь? Как долго будет продолжаться их круиз, их залечивающий раны отдых?

Именно над этими вопросами рассуждал тот, кто смог каким-то незаметным образом выбиться в лидеры их стаи, тот, кто не имея ни одно возражение в свой адрес, встал у руля.

— Хэй! Чувак! — раздалось рядом с ним, — ты чего тут стоишь один?

К нему поднялся тот самый, что заметил его снизу.

— Па-а-аш?

Услышав свое имя, молодой человек повернулся к говорившему.

Эта привычка — растягивать гласные в имени, выработалась у его напарника далеко не сразу, верней, совсем недавно.

— Да просто так, — ответил ему тот, что казался неприлично высоким. — Стою, рассуждаю.

— Над чем?

Павел пристально посмотрел в глаза своему собеседнику.

Тот моментально все понял.

С его лица исчезла улыбка.

Теперь стало понятно, что все, что происходило на этаж ниже, было концертом, показательным выступлением для остальных. На самом деле этот человек погибал. Погибал в недосказанности. Именно это прочитал в его глазах Павел.

— Над чем думаю? Над будущем.

После ответа, он повернулся к океану.

Кроме разговоров, доносившихся до них снизу, со стороны компании ребят, не было ни одного источника шума.

Океан был спокоен.

Ветра почти не было.

Оба парня стояли на мостике, сжав обеими руками белоснежные перила.

Дмитрий, глаза которого были спрятаны от солнца темными очками, которые он спустил на лицо, стоило Павлу отвернуться, еле заметно морщился.

Повисла пауза.

— Паш.

Но Мятежный никак не прореагировал на свое имя.

Он думал, как ему начать запретный разговор. Стоит ли в очередной раз предпринимать попытку?

— Паш, мне жаль. Мне искренне жаль, что так вышло.

Мятежный вздохнул. Это было его больным местом. Хоть он и лечился от этого кошмара с помощью той, которая единственная из всех знала его мысли, но от недосказанности между ним и его собеседником, от той стены, что возникла после того, как они вместе присоединились к ребятам, становилось с каждым днем хуже.

— Я знаю. Знаю, что тебе жаль.

Молчание.

— Она выкарабкается. Это было сделано ей от отчаяния. Из-за страха того, что ты вновь останешься. Она захотела уйти, чтобы не мешать тебе. И слава Богу, — говоривший переступил с ноги на ногу, — у нее это не получилось. А теперь, когда там все копают, я думаю, ее оправдают. Она ничего не знала. И у них наша запись.

Выдержав пристальный взгляд Мятежного, Франк повернулся в сторону солнца.

Внизу, на нижней палубе, разворачивалась не шуточная борьба. Сразу три девушки пытались утопить единственного, оставшегося с ними на свой страх и риск, паренька.

— Вы что, охренели? — возмущение Андрея тонули в чистой воде бассейна.

— Топи! Топи его! — громче всех кричала загоревшая Берг.

Неподалеку от них, в вентилируемой, защищенной от солнца зоне раздалось недовольное гавканье. Некоторые из членов команды не могли позволить себе плескаться под палящими лучами, предпочитая лежать в теньке под холодным потоком воздуха.

Наши герои будто бы существовали отдельно, отдельно от всего мира.

У них была своя жизнь, свои правила.

— Как ты? — решив рискнуть, в это время произнес Паша. — Как ты сам?

Дима опустил голову.

Он не хотел отвечать на этот вопрос. Так же как и на все остальные. В последнее время, стоило им всем встретиться, он избегал вопросов ребят. Верней, избегал лишних разговоров.

Те, моментально узнав, что произошло, зная каков он, предпочитали не лезть к нему, делая вид, что ничего не было.

Только Полина.

Франк слегка склонился над ограждением, шире расставив руки.

Только она.

Она была той, которую он подпустил к себе.

Та, которая видела его слезы.

Та, которая сжимала его голову, когда он просыпался среди ночи, задыхаясь от ночного кошмара.

— Я пойду, налью себе новый коктейль что ли.

— Франк! — перехватил его руку Павел.

Тот остановился, медленно обернувшись.

— Нам нужно поговорить.

Молчание.

— Нам рано или поздно придется поговорить.

Дима сглотнул.

— Если еще не время.

— Еще нет, — перебил его Дима.

Паша сделал шаг назад.

— Хорошо.

Дмитрий, отвернувшись, направился к лестнице.

Павел, посмотрев на веселящуюся стаю, отошел от заграждения, решив спуститься в каюту.

Он шел по коридору, когда услышал позади себя быстрые шаги.

— Эй!

Дима пролетел мимо него, первей оказавшись в комнате, что занял Мятежный на пару с белокурой красавицей.

Замерев посередине, Франк резко повернулся к Павлу.

— Меня мучают кошмары, — произнес Дима, со страхом смотря на хозяина комнаты. — Наверное, — сглотнул он, — это нормально, но я… Я не знаю, что мне делать. И я не знаю, что будет дальше.

Выпалив все за одну секунду, он прикрыл глаза.

— Дим.

— Мне закрыта дорога домой, меня там ищут как преступника.

— Дима.

— Я сам, кажется, не до конца…

— Франк.

— Как ты! — неожиданно воскликнул Дмитрий. — Как ты можешь общаться со мной?? Как? Как ты делаешь вид!? Все делают вид, что ничего страшного, что я…

Опустившись на кровать, он сжал ладонями лицо.

— Я же убил твоего отца, — поднял он взгляд своих зеленых глаз на Павла.

Мятежный молча смотрел на него.

— И я… — сглотнул Дима. — И я…

Он смотрел прямо в глаза Шторму.

— И я бы, — его глаза наполнились слезами, — я сделал бы это вновь, окажись перед тем же выбором. Что это значит? Что я плохой, да?

Паша окаменевши стоял прямо перед ним.

Стоял и вспоминал о том, как встретившись, введя всех в курс произошедшего, они, не договариваясь между собой, ввели запрет на эту тему, хотя каждый догадывался, что рано или поздно этот момент настанет.

Паша сам рассказал все Рудковской.

Спрятавшись от всего мира в ее руках, он рассказал ей обо всем, в мельчайших подробностях. Он плакал, хоть боялся, что она посчитает его слабым, но этого не произошло.

Гладя его по волосам, Ната плакала вместе с ним.

В глубине души она благодарила Диму за то, что он совершил. Но это осталось внутри нее. Это осталось тайной.

Нагнувшись к Мятежному, она продолжила согревать его своим дыханием, обещая, что все наладится, что его мама, доставленная в больницу, поправится, что Евгений, находящийся в реанимации, встанет на ноги.

И именно тогда ему стало легче.

После всех слов, что она сказала ему в ответ, после ее поддержки, он будто бы переродился. У него появились силы идти дальше.

Именно из-за этого он хотел достучаться до Дмитрия, но тот был совершенно на него на похож в этом плане. Он не мог так просто подпустить к себе. Насколько Мятежный успел изучить своего напарника, нужно было выждать, дождаться момента, когда Димина оборона падет.

Когда он больше не сможет сопротивляться.

— Я подставил ребят. Я поставил всех под угрозу. Из-за меня погиб Саша. Я потерял Шнурка, из-за моей жажды справедливости погибли молодые ребята, я упустил момент и не понял, что хочет сотворить с собой твоя мать. Я-я-я… Я убил человека. — Дима проговаривал все это скомкано, лишь под конец замедлившись.

Молчание.

Без слов, Павел опустился на кровать, сев с ним рядом.

— Я чувствую, — прошептал Франк. — Чувствую его, — Дима сжал ладонь, — в своей руке. И помню этот момент… Когда… — он посмотрел в угол комнаты.

Они оба молчали.

— Я боюсь за маму, — наконец-таки произнес Паша. — Не понимаю ее. Я так и не смог ее понять. Я знаю, что лишил нас дома. Что все разрушил, — вздохнул он.

Тишина.

— Но знаешь, — повернулся он к Диме. — Все закончилось. Клуба нет. Все, кто был когда-то в чем-то виновен, получили по заслугам. Я знаю, что мама справиться, и что она наконец-то станет свободной.

Мятежный вновь набрал побольше воздуха.

— И я хотел сказать тебе…

В этот момент они оба думали, что момент настал. Они вместе приняли решение поговорить. Наконец-таки. После нескольких дней молчания.

— Меня бы не было…

— Подожди! — попытался остановить его Дима.

— Спасибо тебе, — чувствуя, что Франк не даст ему закончить произнес Паша, смотря на него.

Дима плотно сжал челюсти.

Мятежный видел, что Франк не может справиться с собой.

И он вновь видел его слезы, как тогда, когда они вместе переживали смерть Саши.

Отвернувшись, Франк вытер лицо ладонью.

— Дим, — позвал его Паша. — Я не знаю, что тебе сказать, как тебе объяснить то, что я чувствую. Как мне описать… Как, — Мятежный не мог подобрать слова. — Мне кажется, их будет недостаточно… Но я хочу чтоб ты знал, как я благодарен тебе за то, что ты… — повисла пауза. — Был рядом со мной. До самого конца, — четко произнес в тишине Павел. — Я боюсь думать, что я сирота, что я теперь на всю жизнь вырван из нашей страны, города, что я один, но этот шанс, эта новая жизнь у меня благодаря тебе. Если бы не ты…

В это время Дима повернулся к нему.

— У меня бы ничего не было. Меня бы не было. А эти кошмары…

— Я почувствовал, — перебил его Франк, хриплым голосом. — В тот момент, что что-то меняется. Меняюсь я. Навсегда, — он говорил в пустоту, растягивая слова. — Я почувствовал, как умирает часть моей души. Ведь я забрал у человека жизнь. Кто я такой? Какое я имею на это право? Я осознал это, только когда прошел первый испуг, когда кожа не желала прекращать чувствовать давным-давно выброшенный мной пистолет. Я точно знаю, — посмотрел он на Павла, — что изменился. Я знаю, что какая-то часть во мне умерла. Навсегда почернела. Испортилась.

Он прищурился.

Паша внимательно смотрел на Дмитрия.

Они оба изучали друг друга.

— И я очень боюсь, — перешел на шепот Франк, чувствуя, что нервы снова подводят его, — но я знаю, что поступил бы так раз за разом. Во мне борются две крайности. Одна часть меня осуждает и гнобит, а вторая убеждает, что я…

Молчание.

— Пускай лучше часть меня, чем вся твоя жизнь.

Паша крепко сжал кулаки.

— Ты не один, — наконец-таки произнес Дима.

Мятежный едва заметно приподнял голову.

— Я пообещал ей, — Дима поднялся с кровати, — и выполнил то, что она просила.

Паша непонимающе смотрел на него.

— Ты часть моей семьи, Мятежный, — засунул руки в карманы шорт, Дима. — Ты давно ей стал.

Оставив Павла, он вышел из комнаты, направившись на капитанский мостик.

Вернувшись на прежнее место, облокотившись на перила, прикрыв глаза, Дмитрий повернул лицо прямо на солнце. Солнечные очки остались в каюте.

Ребята продолжали веселиться.

— Я так сильно ненавидел тебя, — раздалось рядом с Димой.

Мятежный неслышно подошел к Франку. — А ты стал для меня лучшим другом.

Дмитрий закусил губу, отвернувшись от ярких лучей.

Вместе с Павлом они стояли на палубе, посреди теплого океана.

Мятежный, по примеру Дмитрия, схватился за ограждение.

Переведя взгляд на его руки, Дмитрий ударил кулаком по Пашиному предплечью.

— Это моя часть перил!

Мятежный перевел на него взгляд.

— Кто тебе это сказал?

Хватившись за ограждение, он толкнул Франка в бок.

— Ты, сука, — попытался тот отомстить ему, ударив ногой по пятой точке.

Предугадав это, Паша увернулся, вместе с этим поставив сопернику блок.

Вцепившись друг в друга, они замерли, столкнувшись лбами.

Секунда.

Отпустив друг друга, они опустили руки.

— Больше не слова, — склонив голову произнес Франк.

— Хорошо, — кивнул Павел.

— Без всяких лиричных моментов, — направил в его сторону указательный палец Дмитрий. — Меня от них тошнит.

— Ты дорог мне, — схватив его за руку ответил Мятежный.

— Шторм!

— Франк!

Зеленоглазый прищурился.

Повисла пауза.

— Если я скажу тебе тоже самое, мы будем смотреться как геи, — скривил лицо Дмитрий.

— Что? — опешивши, отстранился от него Павел.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Дима.

— О Боже! — закатил глаза Мятежный. — Ты даже этот момент умудрился загадить!

— Ха-ха-ха! Пошел ты!

— Я серьезно, — округлил глаза Павел. — Я тебе говорю, что…

Он не договорил.

Это было очень скованно и нелепо, но кое-как подступив к нему, еле-еле обняв, Дима постучал Мятежного по спине.

— Ха-ха-ха, — в этот раз Паша не смог сдержаться.

— Ну что ты ржешь? — покраснел Франк. — Я же правильной ориентации!

— А-а-а! — закрыл лицо ладонями Паша. — Финиш! Ха-ха-ха!

— А так, есть надежда, что нас никто не спалит! И не слова никому о том, что я прикоснулся к тебе! Ни единого слова!

— О чем? — раздалось позади него. — Что ты собрался опять утаить?

Молодые люди посмотрели в сторону говорившей.

Наталья стояла в нескольких метрах от них. На ее теле, кроме приятного оттенка розового цвета, купальника, был повязан вдоль пояса полупрозрачный такой же гаммы платок???

Откинув назад светлые длинные волосы, приподняв носик, она медленно направилась в их сторону, красиво и аккуратно ступая босыми ногами по белому полу.

Эта девушка знала о всех мыслях Павла, она знала, что он чувствует, чего боится, чего хочет.

На что надеялся.

Она знала, предвидела то, кем станет для Мятежного Франк.

Переведя взгляд на Диму, она не смогла сдержать улыбку.

На секунду сжав ладонь своего молодого человека, она подошла к Дмитрию совсем близко.

Подняв голову, смотря на него снизу в верх, Рудковская обняла его за плечи.

Тот стоял, не решаясь совершить лишнее движение.

— Дима.

Он не мог отстраниться. Возможно, и не хотел.

Гипнотизируя Павла, Франк прижался щекой к ее волосам.

Его ладони прикоснулись к ее гладкой коже.

Спустя не продолжительной промежуток молчания, девушка отстранилась от молодого человека. Отошла чуть в сторону, и пользуясь тем, что Павел с Дмитрием стоят близко друг к другу, положила ладонь на плечи каждому из них.

Повисла пауза.

— Вы поговорили, — блондинка смотрела на них по очереди. Не спрашивая, утверждая.

Дима еле заметно дернулся.

Ее ногти тот час впились в него.

— Это лишь между вами. Но я рада.

Втроем они молча смотрели на спокойную океанскую воду.

— Ладно, — наконец-то смог заставить себя пошевелиться Дмитрий. — У нас все получилось.

Улыбающийся в этот момент Павел, повернулся к нему:

— Ну да. Мы сделали это.

Блондинка, стоящая между ними, продолжила:

— Мы молодцы!

Тишина.

— Я молодец!

Оба парня как по команде перевели на нее взгляд.

— Ха-ха-ха, — рассмеявшись они были вынуждены прятаться от ее гневного взгляда.

— Ты-то да, — закатил глаза Франк, — больше всех работала! Ха-ха-ха!

Ната готова была к нападению.

— Судя по крикам, что мы с Берг слышали, у тебя действительно хорошо получается, — ляпнул не подумав Дмитрий, залившись смехом.

Моментально по красневшая, Рудковская открыла от растерянности рот.

— Паша! — попятившись, произнесла она.

— Ха-ха-ха, Дима, — Мятежный положил ей руки на плечи.

— Да знаю я, знаю! Пора бежать! Ха-ха-ха! — отскочил тот в сторону.

— Поганец! Сволочь! — желала его смерти Ната.

— А! А! — достаточно наглядно изобразил ее Дмитрий. — А-а-а!

— Франк! — опешил Павел.

— О-о-о! Вот это секс!!! — смахнул импровизированную испарину с себя Дима. — Ау!

Он не успел пригнуться, в него попал бокал, оставленный возле перил.

— Охуела?!

— Вон!

— Тебе повезло, что он не разбился!

Испугавшись взгляда Натальи Дима быстро заскакал вниз по ступеням.

— Тихо-тихо-тихо! — перехватил ее за талию Паша. — Спокойно!

— Я когда-нибудь убью этого придурка!

— Тише, — провел он ладонью по ее волосам.

Уткнувшись в его рубашку, она продолжала ворчать.

— Надо же, повстречается с этим больным!

— Ха-ха-ха, — поймал ее за подбородок Мятежный. — Рудковская! Хватит!

Она демонстративно надула губы.

— Тем более он в чем-то прав, — прошептал Паша ей на ухо, предусмотрительно крепко сжав ее обеими руками.

— Что-о-о? — не имея возможности пошевелиться, Ната топала ногами. — Пусти!

— Ха-ха-ха.

Почувствовав его губы на своей шее, она замерла.

— Я все равно обижена, — протянув, закусила она губу.

— Ничего, мы с этим разберемся, — пообещал ей Павел.

— Ре-ре-бята!

Обернувшись, Паша с Натой увидели, как к ним поднимается Настя.

— Что такое? — обратился к ней Паша.

— Я мешаю?

— Нет, — улыбнулся он ей в ответ.

Смотря на него, младшая Рудковская заступорилась.

Что-то изменилось. Что-то не то.

Все эти дни Настя переживала за то, через что прошли близкие ей люди. Она видела в каком состоянии Франк, опытно играющий свою роль, хоть все на яхте понимали, что этому человеку придется многое поменять в своей жизни.

Он отобрал жизнь, пускай у очень плохого человека, но все же он взял на себя ответственность за его смерть. При этом, полиция сразу же обнаружила доказательства — записи с камеры, где был и Павел и Франк, выбегающий из дома, держащий в руках коллекционные оружие.

Диме через многое предстояло пройти. Он спас того, кто был дорог и для Насти и для остальных членов команды, ценой своей репутации.

Он спас человека, заслуживающего спасение.

Того, кто прямо сейчас стоял перед ней, делая счастливой ее сестру.

Даже ради этого, он обязан был жить. И эту жизнь подарил ему Дмитрий.

Возникшая в этот момент между ними связь была особенной.

Настя это понимала, как понимал каждый из тех, кто был рядом. Но все предпочитали об этом молчать.

Сейчас же, смотря в Пашины голубые глаза, Настя смутилась.

Оно были с оттенком счастья, радости, которой не было все то время, с момента их встречи.

— Ой, — не сдержалась она.

— Что? — спросила сестра, выбираясь из рук Павла.

— Я-я-я… — растерялась Настя.

Смотря на своих близких, на Павла с Наталью, она заговорила, сама до конца не понимая, зачем делает подобную глупость:

— Вот!!! — вспотевшими ладонями, девушка достала из заднего кармана шортиков блокнот. — Все уже поиграли, вы остались!

Она не уточнила, кто и когда, потому что это было неправдой.

— Ой! Настя! Отстань! — отмахнулась Ната.

— Нет-нет!

— Что такое? — поинтересовался Мятежный.

— Это на память, верней, — задумалась Анастасия, — собираем бутылку с посланиями. Вот!

— Что за глупость? — нахмурилась ее сестра.

— Вот вам бумажки и по карандашу.

— Насть, перестань!

Сестра все равно умудрилась вложить ей в руку пишущее средство.

Павел с интересом смотрел на Анастасию.

— Вот! — улыбнулась ему та. — А теперь вы можете написать на них то, что возможно кто-нибудь и когда-нибудь прочтет! Самое важное! То, что рвется из вас изнутри!

— Насть, ты переобщалась с Касом и отупела? — скривилась Ната.

— Давай! — сложила ладони Анастасия. — Напишите то, что вы храните в секрете! То, что для вас важно! Очень важно! — она улыбнулась Паше. — А я это сохраню!

Мятежный пристально изучал ее лицо.

Настя ему подмигнула. Он прекрасно читал ее мысли, так же как и она его. Поэтому они поняли друг друга без слов.

— Обещаю!

— В общем, отвали.

— Нет-нет, — перебил старшую сестру Павел. — Давай! Давай напишем!

— Что? — возмутилась Ната.

— Давай! — смотрел он на нее. — Что тебе хочется, напиши. И я напишу, — улыбнулся он ее.

Под скептический взгляд Натальи Мятежный принялся писать что-то на своем листе.

Резко отступив назад, он не позволил девушке смотреть на его надпись.

— Эй! — возмутилась она.

— Что? — рассмеялся он. — Это же тайна! Верно?

— Да! Никто не узнает! — подтвердила забирающая из его рук записку, Настя.

Натали недоверчиво смотрела на своих собеседников.

— Никто-никто?

— Ну, — протянула Настя, — Кто-то в будущем, незнакомый нам, кто выловит нашу бутылку!

Ната посмотрела на Павла.

Тот, выпрямившись во весь рост, засунув руки в карманы, улыбаясь смотрел на нее.

— Ну и черт с вами! — подозрительно оглядываясь, так, чтоб никто точно ничего не увидел, Рудковская вывела свое послание, после, тщательно свернув его, передала сестре.

— Отлично!

Настя смотрела на Наталью.

Сделав вид, что уходит, она отвернулась от остальных.

— Эй! Что ты делаешь??? — возмутилась сестра, но Настя уже успела развернуть ее записку.

Отбежав в сторону, так же прочла послание Павла, который не предпринимал ни малейшей попытки забрать у Анастасии свою тайную мысль.

— Верни! — прорычала Ната. — Анастасия!!!

— Ай! — увернулась та от сестры.

Бросившись обратно, Настя подлетела к Павлу.

— Что ты делаешь? — растерялась Наталья.

— Стой! — приказала ей Анастасия. — Стой!

Под ошарашенный взгляд Наты, Настя протянула в сторону Паши записки.

Тот с неуверенностью забрал их.

— Прочти, — улыбнулась та ему напоследок.

— Настя!!! — прокричала Ната, но той уже и след простыл.

Рудковская было бросилась за сестрой, но с ужасом остановилась на половине пути.

Смотря на Мятежного, она медленно направилась в его сторону.

— Не смей, — указала она на него пальцем. — Нет!

— Что такое? — усмехнулся он.

— Только попробуй! — прошипела она. — Я убью Настю! Отдай мне записку!

— Записку? Какую записку? Тут их две!

— Мою! Идиот! — бесилась Ната, — Мою! Это не честно! Это обман!

— Конечно, — улыбнулся Паша, — а какая твоя?

— Моя помятая! — прошептала Ната, приближаясь к нему шаг за шагом. — Отдай! — протянула она руку.

— Мятая? — посмотрел на листочки Павел. — Ха-ха-ха, да они обе такие!

— Паша!

— Эта?

— Мятежный! — подпрыгнула на месте Ната. — Хватит, верни! Это не этично!

— А ты у нас вся такая этичная? — смотрел он на нее улыбаясь.

— Паш, — Ната была совсем близко и не сводила взгляда со своего листка.

Прикусив губу, она направила свои пальчики к его руке.

Усмехнувшись, дождавшись, когда она будет совсем рядом, он резко отвел руку в сторону, и под ее обезумевший взгляд встряхнул листок, тот час же раскрывшийся на легком ветерке.

Ната в ужасе преподнесла ладони к вискам.

Мятежному хватило пары секунд, чтоб прочесть ее тайну.

— Ах ты! — подпрыгнув, Рудковская порвала резким движением бумагу. — Сволочь!

Моментально покраснев, она смотрела на него глазами полными слез.

— Ната.

— Ты ужасен!

Это было нетипичное поведение для Рудковской, вместо битвы, нападения, она предпочла убежать. — Стой! — прокричал Павел.

Он нагнал Рудковскую на середине лестницы, ведущей на нижнюю палубу.

— Пусти! — прокричала девушка, — не хочу тебя видеть!

— Ха-ха-ха! Ната, — он прижал ее к себе со стороны спины. — Перестань!

— Урод несчастный! Сволочь! Подонок! — выкрикивала она.

Под едкие обзывательства Натальи он едва заметно приподнял ее, прижав к стенке.

— Отпусти! — вертела она головой из стороны в сторону, не позволяя ему схватить себя за подбородок.

— Ната! — Паша расстроился, увидев, что она плачет. — Хватит!

Девушка наконец-таки успокоилась.

Он поднял личико блондинки к лучам солнца.

— Эй!

Она была вся красная. Ей было ужасно неловко от того, что он прочитал.

Теперь же, вынужденная стоять перед ним, зажатая со всех сторон, она мечтала лишь о том, чтобы провалится под землю.

Мятежный широко улыбнулся, чем моментально вызвал в ней приступ ярости.

Как он мог? Да как он смел? Как он…

Ната хотела подорвать эту чертову вселенную.

— Это была шутка, — прошептала она.

— Ха-ха-ха! — то, как громко он рассмеялся, показало, насколько он ей поверил.

— Черт, ну хватит! — смахнула она с глаз слезы.

— Ну, ты чего? — Паша провел пальцами по ее щекам.

— Ничего, — надув губы, Рудковская отказывалась встречаться с ним взглядом. — Я пошутила! Так и знай!

— Эй, малыш.

Наталья сжала пальцы в кулак.

Ей безумно нравилось, когда он называл ее столь ласково, но только не сейчас.

— Отойди от меня!

— Перестань!

Поскольку Натали вновь принялась вырываться, Павлу пришлось еще плотнее прижаться к ней.

— Ната.

Вздохнув, она посмотрела на него исподлобья.

Он продолжал улыбаться.

— Держи, — Засунув одну руку в карман, он вытащил оттуда записку.

— Спасибо, блин! — сказала она тоном, полной обиды. — Мятежный, это такой бред, я на самом деле написала шутку, просто от балды.

— Посмотри, — усмехнулся он.

Рудковская недоумевающе прожгла его взглядом.

Она уже хотела скомкать и выбросить послание, которое передал ей Мятежный, но рука сама по себе застыла в воздухе.

— Открой, — склонил голову в бок Паша.

Ната молча смотрела на него.

— Я не буду.

— Прочти, — перебил он ее.

Громко сглотнув, немного подумав, Ната все-таки развернула помявшуюся бумажку, которая оказалась его запиской.

Лицо девушки моментально покраснело еще больше.

Окончательно смутившись, она постаралась как можно ниже опустить голову, чтобы никто не видел ее улыбки и смеха.

— Эй! — Наконец-таки позволив себе ослабить хватку, Паша провел рукой по ее волосам.

Отвернувшись, Натали делала вид, что его нет рядом.

— Ната!

Она не могла понять, как описать чувства, которые в данный момент рвали ее на части.

— Посмотри на меня.

Приняв серьезный вид, девушка подняла голову.

Как только их взгляды наконец-таки встретились, она поняла, что не все так просто.

— Ха-ха-ха! Что? — улыбался Паша, следя за тем, как она продолжает краснеть, не может сдержать улыбку, и пытается выглядеть безразличной.

— Малыш, — его ладони прижались к ее лицу.

Та тотчас закрыла глаза.

Прижавшись своими губами к ее, он поцеловал ее.

Выпустив девушку, Мятежный спрятал свои руки в карманы брюк.

Ната так и стояла у стенки, прикусив губу и смотря на него снизу-вверх задорным взглядом.

Неожиданно она надулась и сильно нахмурилась.

— Что такое? — заметил перемены в ее поведении Павел.

Глаза Рудковской светились из-под длинных ресниц.

Перекрестив на груди руки, она еще больше насупилась.

— А откуда мне знать, что это про меня?

— Ха-ха-ха! Что? — опешил Мятежный.

Девушка играла с ним в очередную игру, он тотчас понял это.

Она не собиралась отходить от него, не собиралась отстраняться. Ей понравилось, что он вновь прижался к ней, непонимающе смотря в глаза.

— Ну тут же не указано, — состроила она обиженное лицо. — Мало ли.

— Принцесса-то только одна, — перебил ее Паша.

— Ага! — недовольно выкрикнула Рудковская. — Но я же не знаю кто это!

— Не знаешь? Ха-ха-ха! — рассмеялся он, опершись рукой о стену.

— Да! — надула она губы. — Кто знает, кто для тебя принцесса, которой ты это написал, может… — замялась Ната. — Может это… Берг какая-нибудь!

— Ха-ха-ха! — едва не подавившись от приступа смеха, Паша согнулся пополам.

— Очень смешно! — прошипела Ната, укоризненно смотря на него.

— Ха-ха-ха! — задыхался Паша. — Ты, ха-ха-ха, ты до конца дней мне это помнить будешь? — прищурился он.

— А вот возьму и буду, — ответила она ему.

— Ха-ха-ха! Ната.

— Что? Вот что? — подошла она к нему вплотную. — Вот что ты мне скажешь, а?

— Что я тебе скажу? Знаешь ли, по твоей записке тоже не все понятно. Она посвящена, — Павел вытащил из кармана второй листок, увидев который Рудковская вновь покраснела. — Некому Павлу, с фамилией на букву «М».

Наталья вновь насупилась.

— Откуда мне знать, сколько у тебя знакомых Павлов, с такой фамилией? — рассмеялся Паша.

— Пошел ты! — попыталась выхватить из его пальцев листок, Ната.

Резко подняв руку, он обхватил девушку свободной:

— Я тебя люблю, — отчетливо произнес Мятежный.

Наташина рука замерла в воздухе, так и не дотянувшись до него.

Переведя на него взгляд, она почувствовала, как на глаза выступили слезы.

— И ты прекрасно знаешь, о ком там написано, — продолжил он, смотря на нее. — Ты же единственная на свете. Единственная принцесса, которую я полюбил.

Мятежный вытер слезу, которая переливалась на щеке Рудковской.

Выпутавшись из его рук, Ната привстала на цыпочки и дотянувшись до его лица, прижалась к его губам.

— Это так страшно, — прошептала она. — Мне очень страшно.

Он пожал плечами.

— Я никогда не чувствовала подобного. Я не думала, что со мной такое произойдет, — сглотнула она.

Повиснув на его шее, Рудковская прижалась к Мятежному.

— Я тебя люблю, — еле слышно произнесла она, смотря широко раскрытыми глазами в голубое небо.

Он хотел, чтоб она выпустила его, чтобы вновь посмотреть ей в глаза, но Ната не выпускала его из объятий.

Растеряв всю силу, что защищала ее до этого, что спасала от боли Павла, Ната плакала, лишь сильнее сжимая руками его шею.

— Как я боялась все это время. Ты не представляешь, — перебирая пальцами его рубашку, она шептала ему на ухо. — Как я боялась, что ты не вернешься. Что произойдет что-то плохое. Вдруг что-то не получиться. Я так старалась быть сильной, смотря на то, как плачет Берг, как плохо Насте и Касу. Я старалась. Ждала тебя, как ты просил. Но я не…

— Ната…

— Я плакала все время, когда была одна, чтобы никто не видел. Но я…

— Ната!

С силой расцепив ее руки, он наконец-таки смог выпрямиться.

— Все хорошо.

Прижавшись к ее лицу, он прикрыл глаза. На его кожу попали ее слезы.

— Все закончилось, — провел он ладонями по ее волосам.

Резко раскрыв глаза, она посмотрела на него в упор.

Их взгляды встретились.

— Ты, правда, правда… — запуталась она. — То, что ты сказал, что…

— Я люблю тебя, — повторил он.

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Я могу тебе сказать это еще раз, — в ответ улыбнулся он.

— Скажи, — еле заметно кивнула она.

— Ха-ха-ха. Я люблю тебя.

Они вместе рассмеялись, плотно прижимаясь к друг другу лицами.

— Я тебя люблю, — ответила она. — Люблю, — повторила через пару мгновений.

— Меня? Точно? — прищурился Павел. — Или кого-то другого с фамилией на «М»?

— Дурак!!! — ударила она его по плечу.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Мятежный.

— Отдай сюда! — Натали забрала от него свою записку, вместе с карандашом. — Стой смирно!

Прислонив к его груди листок, она вывела окончательный вариант послания.

— Так тебе больше нравиться? — прищурилась она.

«Я люблю Павла Мятежного?»- прочитал Паша. — Ха-ха-ха! Да! Так больше! Ха-ха-ха!

— Хватит смеяться! — нахмурилась Ната.

— Ладно-ладно! — положил ей руку на плечи Павел.

— А давай сохраним эти записки на память, — предложила Ната.

— Может, мне тоже тогда дописать? — спросил Паша.

— Неа, — тот час возразила Ната. — Зачем? То, что ты любишь свою принцессу, и так все прекрасно объясняет. Принцесса же на свете одна! Сам сказал!

Поправив волосы, смерила его гордым взглядом Рудковская.

— Ха-ха-ха! Ну, ладно-ладно.

Пропустив девушку вперед, Паша последовал за своим счастьем.

— Настюх, что случилось? — не успел Кас задать свой вопрос, как его сжали в объятьях. — Эй!!!

Парень искренне недоумевал от подобного поведения своей девушки.

Настя плакала, крепко сжимая его обеими руками.

— Я тебя люблю, — произнесла она.

— Знаю, — кивнул он. — Я тоже тебя люблю. Почему ты плачешь тогда?

Вытерев слезы, Рудковская младшая ответила:

— Я поднялась на мостик, а там были Паша и Ната. И это само собой пришло мне в голову. Я же с самого начала знала, что…

— Что знала?

— Что они, — девушка посмотрела в сторону, — созданы друг для друга, — повернувшись обратно, она улыбнулась Кастильскому. — Ты же видел, что они любят друг друга?

— Э-э-э, — провел ладонью по волосам Андрей. — Я как-то… ну, наверное…

— Как думаешь, это плохо, что я заставила их признаться друг другу?

— Как? — не понял Кас.

Настя пожала плечами.

— Я прочла в глазах Паши готовность. И просто подтолкнула их к друг другу. Сейчас, увидев их вместе, я поняла, что время пришло.

Андрей улыбнулся.

— Это ужасно? Ужасно, что я обманула сестру, хоть никто не заставлял ее, видимо, она сама…

— Стоп! — перебил ее Кастильский. — Я ничего не понял из того, что ты сейчас сказала, но хочу тебе сказать одно: ты молодец!

Между ними повисло молчание.

— Правда? — переспросила Настя, смотря ему в глаза.

— Конечно, — кивнул Андрей. — Ты самая-самая.

— А-а-а.

Прижавшись к нему Настя закрыла глаза.

— Я тебя люблю, — прошептала она. — И я не представляю, через что прошли Полина с Натой и не хочу даже знать этого, потому что я бы никогда никуда не отпустила бы тебя!

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Кас. — Тогда тебе повезло, что Димон растасовал карты подобным образом.

Настя подняла на него хитрый взгляд.

— Конечно.

Они молча смотрели друг на друга.

Настя хранила свои грустные мысли в секрете.

Женя разбился. Не справившись с управлением, попал в аварию. Сейчас он находился в лучшей клиники страны, где его ставили на ноги. При всем своем огромном желание, ребята не могли быть с ним рядом, по целому ряду причин. Но они были уверены, в том, что Евгений очнется. Ему уже, исходя из полученных ими данных, становилось лучше. С ним был Влад, была Виктория, которая по рассказам Дмитрия и Павла многим помогла им. С ним были еще какие-то ребята, которые после произошедшей истории неожиданно сплотились и теперь с интересом наблюдали за тем, как все те, кто до этого умудрились избежать наказания, находясь в близком контакте с Мятежным Александром Алексеевичем, летят с постов, оставшись без надежного покровителя.

Его жене так же приходилось несладко, но Павел применил максимум усилий, чтобы для соответствующих лиц дошла необходимая информация.

Вся империя Мятежного развалилась и была стерта с земли. Сколько людей были осуждены после того, как правда о темных делах погибшего хозяина вышла наружу, было страшно сказать.

Огромная черная дыра была уничтожена.

Между тем, благодаря своевременной работе Ивана, ребята успели получить себе утешительный приз и теперь долгое время могли не волноваться о своем материальном положение. Поровну поделив между собой доход с некоторых счетов клуба, каждый планировал воспользоваться им по-своему.

К этому моменту Андрей использовал деньги, перенаправив свою сестру в лучшую клинику, обеспечив ей самое новое и эффективное лечение, а также поддержав мать, которая, получив от сына послание о том, что с ним все хорошо, пообещала ему ждать его и более не тратить жизнь попусту.

Павел позаботился о своей матери, которая так же, необъяснимым для полиции образом, получила анонимное послание, с просьбой беречь себя и знать, что он рядом, получила лучших адвокатов и некоторый счет абсолютно чистых, опять же не без волшебства Капитана, денег.

Все участники операции вложились в выздоровления Евгения. После того, как он вышел бы из больницы, его ждала собственная часть выигрыша.

Конечно, ему бы пришлось помучатся с полицией, но кроме хулиганства предъявить ему было нечего, поскольку по официальным данным полиции, один из его знакомых (с личностью преступника пока не все было ясно) совершил взлом в его квартиру и выкрал именной пистолет. Данный документ был подписан одним из родственников Евгения. Это избавляло парня от множества вопросов. Он не мог знать, что с помощью легкого добытого пистолета, его друг замышляет убийство крупного миллионера.

Следующим утром, после произошедших событий, родители Саши так же обнаружили пополнение на своих счетах. Это было самое меньшее, что могли сделать ребята. Заслуженная часть Александра досталась его семье.

В который раз прокручивая у себя в голове данные мысли. Вспоминая о Саше, о Евгении, Настя не могла отвести взгляда от Андрея.

— Да. Я бы тебя никуда не отпустила! Никогда! Ни за что!

— Глупая! — покачал головой Кастильский.

— Думай, что хочешь, — произнесла Настя. — Но ты всегда будешь рядом, так, чтоб я тебя видела!

— Ха-ха-ха! Я же такой беззащитный!

— Еще какой! — нахмурилась Настя.

В этот момент из одного помещений раздался веселый лай.

— Ну и что они там чудят?

— Не знаю, давай посмотрим!

Ребята, взявшись за руки, направились к четвероногой части компании.

— Ай-ай-ай! — присев на пол, Настя подхватила на руки маленький комочек, весело прыгающий возле нее.

— Смотри! Чтоб он не описался от счастья! Ха-ха-ха!

— Что? — возмутилась девушка, — мы так не делаем, правда, малыш?

Не обращая внимания на Андрея, Анастасия возилась с пушистым песиком.

— Волосатый, эй! — позвал его Кастильский.

Вместо занятого его девушкой щенка, к нему подбежал темный, стройный повзрослевший пес старшей Рудковской.

— Фантомас! Я тебя звал что ли?

С недавнего времени, Фантик вел себя весьма странным и необычным образом. Правильно говорят, животные похожи на своих хозяев.

Фантик грациозно бегал по яхте, смотря на окружающих его людей и животных с нескрываемым пренебрежением. Хоть он и был чрезвычайно ласков, но по нему легко читалось, что он считает себя властелином вселенной. Он обожал, когда речь среди ребят шла о нем, он считал себя звездой и не позволял никому из присутствующих с ним рядом думать иначе.

Смотрящий на него четвероногий Франк подобно своему хозяину, показательно закатывал глаза, стоило темно шёрстному компаньону отвернуться в другую сторону.

С недавнего времени их стало трое.

Как только все собрались за границей, как только они остановились в скорее всего временном пристанище, Андрей подарил своей половинке маленького песика, чем-то напоминающего четвероногого любимца Настиной сестры. Все три собаки были одной и той же породы, хоть и разных подтипов.

Так получилось, что пары компании друг за другом отдавали предпочтения именно таксам.

— Харви! Ха-ха-ха! — веселилась Настя. — Ты меня всю облизал!

Фантик с Франком завистливо смотрели на третьего, самого младшего и поэтому самого глупого участника их собачьей тусы.

Впрочем, сам Кастильский тоже посматривал на лобзания своей любимой с некой завистью. Настя таяла от счастья, возясь со своей таксой, Андрею же доставались нежности лишь после несколько часов сюсюканья с щенком.

— Ну, все! Оставь уже его, а?

— Ха-ха-ха! Ревнуешь? — спустила с рук щенка Анастасия.

— Еще как, — честно признался Кастильский. — Знал бы я, что так будет, никакого Харви у тебя не было бы!

Настя нахмурилась.

— Ха-ха-ха! Это шутка! — на всякий случай уточнил Кас.

— Ха-ха! — передразнила его Настя. — Не смешно!

— Эй, украинка! — выкрикнул он, увидев, что она уходит. — Ха-ха-ха! Куда пошла?

В него тот час полетела валяющаяся на полу собачья игрушка.

— Как ты меня бесишь!

— Ха-ха-ха!

Кас догнал ее уже на палубе.

— Эй! Настя!

— Харви тебя во много раз лучше!

— Ха-ха-ха! — это сильно развеселило Андрея. — Я тебя люблю!

Анастасия тут же улыбнулась.

— И я тебя.

Они вместе смотрели на безграничный океан.

— Что теперь будет?

— О-о-о, — вздохнул Кас. — Не знаю, но так или иначе это будет интересно.

Настя непонимающе перевела на него взгляд.

— Что? У нас всегда весело, — пожал плечами Андрей. — Все успокоится. Устроимся где-нибудь.

Он обнял ее за талию.

— Собаку уже завели, построим дом…

— О-о-о! Ха-ха-ха! — рассмеялась Настя.

— Поживем, устроим бизнес. Поженимся, — продолжил Кас.

— А-а-а? — посмотрела на него Настя.

— Что?

— Что «что»? — переспросила Настя.

— Ха-ха-ха, — провел рукой по волосам Андрей. — Родишь мне кучу детей.

— Кас! — выкрутилась из его рук Настя.

— Что? — рассмеялся Андрей. — Троих! — показал он ей поднятые вверх пальцы. — Троих нам хватит!?

— Иди ты! — махнула та рукой, не пытаясь даже скрыть улыбку.

— А-а-а! Ха-ха-ха!

Подхватив на руки девушку, он, не замечая ее громкие крики, все-таки умудрился скинуть свою Настю в бассейн.

— Дим? — в это время открыла дверь в их совместную комнату Берг. — Дима?!

Она увидела его, стоящего прямо посередине.

Замерев в дверном проеме, стала рассматривать Франка.

Что-то изменилось.

— Вы…

Тишина.

— Вы поговорили?

В ответ на ее вопрос, Дмитрий развел руки в стороны.

Наблюдая за тем, как она медленно подходит к нему, он не сводил с нее взгляда.

Встав прямо напротив него, она произнесла:

— Я рада.

Он сжал челюсти. А она улыбнулась.

— Вот увидишь, все наладится. Мы все преодолеем.

Он молчал.

— Вместе, — прикоснулась она к его руке.

— Берг.

Полина не дала ему договорить:

— Я вылечу тебя ото всех кошмаров.

Перехватив ее руку, он вновь не произнес ни слова.

Берг чувствовала его злость. Она испугалась, но не подала вида. Его всегда было очень сложно понять. Что у него в голове? О чем он думает.

— Дима, — прошептала она, перепугавшись. — Я люблю тебя.

Он покачал головой.

— Что? — Полина тот час почувствовала холод внутри своего сердца. — Я не понимаю.

Его рука лишь сильнее сжала ее запястье.

— Что бы не произошло, я люблю тебя, — произнесла она.

— Мало, — наконец-таки, шепотом, едва слышно прошептал он.

— Что? — подобный ответ вывел ее из равновесия. — Что?

— Я сказал мало.

Дима смотрел на нее сверкающими глазами.

— Франк! Мне все равно, — она чувствовала, как начинается истерика. — Что ты думаешь о себе, о своем поступке, о своем будущем. Ты в любом случае не прав, если считаешь себя плохим. Для меня ты самый святой, самый необходимый! И я никогда не отстану от тебя! — зашипела она, глядя ему в лицо. — Чтобы ты не надумал в своей глупой, отвратительной голове. Ты никуда от меня не денешься!

Дима покачал головой.

— Я люблю тебя, — повторила в который раз девушка. — Ай!

Воскликнув от столь резкого движения с его стороны, Полина закрыла глаза.

Секунда, и он впечатал ее в стену, слегка сжав пальцы на ее шее.

— Я сказал мало, — громко произнес он ей прямо в лицо.

— Что мало? — заплакала Берг, впившись ногтями в его пальцы. — Я не понимаю тебя!

— Мне этого мало, — отчетливо произнес он.

Прижав ее к стене, без какого-либо шанса улизнуть, Франк произнес.

— Мне мало от тебя этих слов, — спрятался он в ее волосах. — Мне надо чтобы ты говорила это каждый день. Много, много раз, тобы я чувствовал, чтобы я знал, что ты рядом.

— Дима.

Его ладони переместились на ее лицо.

— Чтобы я знал, что все не бессмысленно, чтобы я знал, что у меня есть за что бороться, чтобы я…

— Тихо, — прижала она палец к его губам.

Стукнувшись о ее лоб своим, он закрыл глаза.

— Ау!

— Ха-ха-ха, глупая Берг.

— Когда же ты поймешь и поверишь, что я никуда не денусь?

Он раскрыл глаза.

— Я верю, — произнес он.

Тишина.

— Дим, — она провела кончиками пальцев по его лицу. — Ты спас человека. Хорошего человека.

Он сглотнул.

— Знай это.

Франк ничего не ответил.

— А с остальным мы справимся. Поверь мне, — продолжила она.

Подхватив ее, он запрокинул голову, позволив ей впиться в свои губы.

— Ха-ха-ха! Франк! — рассмеялась Берг, когда он запнувшись, немного не аккуратно опустил ее на кровать. — А если бы до кровати было еще далеко?

— А ты жри меньше! Кто виноват, что ты такая тяжелая?

— Ха-ха-ха! Сволочь! — принялась она бить его по спине.

— Ну, ты же меня и таким любишь! Ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха! Это не мешает мне порой ненавидеть тебя!

Дима замер, придавив ее к кровати.

— Берг, ты же помнишь тот момент, когда все изменилось? — прищурился он. — Когда мы поломали друг другу жизни?

— О-о-о? — удивилась девушка. — А мы это сделали в определенный момент? Мне казалось, ты травил меня на протяжении полу года, нет?

— Ха-ха-ха, — Франк перепутал свои пальцы в ее волосах. — Нет. Тот самый день, когда я не понял, что произошло, а ты взяла, да и разрушала мою жизнь.

— Что??? — глаза Полины расширились.

— Я так и скажу нашим детям, — улыбнулся он.

— А? — приподнялась она на локте. — Нашим детям?

— Да, нашим детям, — провел он пальцами по ее щеке. — Когда и как я впервые увидел вашу маму? Да в говно пьяной, она блевала у себя дома. Никогда этого не забуду! Какой ты была мелкой и придурошной!

— А-а-а, — в голове Полины шел умственный процесс. — Ах, ты-ы-ы, — протянула она. — Су-у-ука!

— Ха-ха-ха!

— Сука-сука-сука! Ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха! Хватит! Не бей меня!

— Получай!!! Противная задница! — вскарабкалась Берг на него.

— Ха-ха-ха! Блять, Полина, свали с меня!

— Осел! Ха-ха-ха! Я с колыбели начну петь нашим детям, какой урод их папа!

— А-а-а, ха-ха-ха!

Эти двое сумасшедших принялись валяться по кровати.

Именно за этим занятием их и застукала Рудковская.

— О Боже, — закатила она глаза. — Я думала, тут конец света начался.

— Конец света у нас наступает каждый раз, когда мы слышим твои адские крики за стенкой, — тут же ответил ей Дима.

— Ха-ха-ха, — загоготала Берг.

Наталья вновь принялась краснеть.

— Я смотрю, — нахмурилась она. — Тебя это так задевает и привлекает, не хватает что ли чего-то?

— Охренела? — бросила в нее подушку Полина. — Я тебе волосы давно не выдирала??

— Ха-ха-ха, уже можно делать ставки? — Дима поднял вверх руку в качестве приветствия, увидев позади Наты Павла.

— Она опять меня обижает, — повернулась Рудковская к своему защитнику.

— Сейчас мы с ними разберемся тогда, — усмехнулся Мятежный.

— Что??? — опешивши, переглянулись Дима с Полиной. — Ха-ха-ха!

— Ну, ты и сука, — указала на Нату Полина.

Та, пользуясь тем, что Паша не видит, показала ей язык.

— Я-то все вижу, — возмутился Дмитрий.

В его сторону тот час был направлен поднятый вверх средний палец.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Франк.

— А ну-ка, заканчивай со своими шутками, — предостерег его Павел.

— Чего? — тот аж подскочил на своем месте. — Ты офигел? Она к нам приперлась и еще начала…

— Ничего не знаю, — перебил его Мятежный. — Тебе пора брать у Анастасии уроки этики!

Рудковская еле сдержала ехидный смех.

Дмитрий стал похож на перезрелый помидор.

— Кажется, я сейчас кого-то скину за борт.

— Надеюсь, — еле заметно повел бровью Павел, — ты о самом себе говоришь.

Обменявшись улыбками, они одновременно перевели взгляды на своих девушек.

— Пойдемте на воздух, — предложил Павел. — Тут душно.

Когда все шестеро вновь собрались возле бассейна, Рудковская произнесла:

— Как хорошо тут!

— Будет еще лучше, — поддержал ее Дима, — когда вся компания соберется.

— От Капитана есть новости? — поинтересовался Андрей.

— Все хорошо, — ответил Дима. — Все замечательно.

— А нам же надо делать документы, — устроилась возле Павла Ната, позволив ему положить свою руку ей на плечи. — Да?

— Да, — согласился Мятежный, — но чуть позже, когда обговорим все с Ваней. У меня есть еще связи, которые облегчат ему задачу.

— Ну вот! — покачала головой Полина. — А я думала, что стану Франк.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Дима.

— Это опасно, особенно, если возвращаться, хотя его рожа засвечена так, что я молчу, — произнес Павел. — За неимением других данных о Франке, поскольку все было удалено, если о нем и будут говорить, то лишь по этому прозвищу. Я думаю, именно так и будет записано. Я лично знаю, что даже у клуба ничего о нем не осталось. То есть только Дима, я, Иван и Макс.

Франк с подозрением прищурился.

— Ой, и мне надо будет все менять, — покачала Ната.

— И нам, — поддержала ее Настя. — Ну вот.

— Зато, — подняла Полина вверх указательный палец. — Я оригинальная невеста! Сама могу выбрать себе фамилию! Любую! Ха-ха-ха!

— Что значит, любую? — поинтересовался Дмитрий, повернувшись к любимой.

— Что значит? Ну, мы же можем придумать все, что уго…

— Нет! — не дал ей договорить ее будущий муж. — Не можем!

— Как это? — растерялась она.

— Вот так, — Дима отпил из стакана холодное пиво. — Кто тебе сказал, что мы не определились с фамилией?

— А что, определились? — Полина была сбита с толку.

— А кто тебе сказал, что ты ее будешь выбирать? — усмехнулся он.

— М-м-м? А кто?

Все с интересом смотрели на Дмитрия.

— Ну, это же будет моя фамилия, а ты лишь возьмешь ее себе…

Берг непонимающе смотрела на него.

— Хорошо, — протянула Натали. — Видимо, ты уже все определил для себя свое будущее.

— И что? И как тебя будут звать? — сгорала от любопытства Настя.

— Ты хочешь знать, как меня зовут? — прищурился Дмитрий.

— Да, — кивнула Анастасия.

— Дмитрий, — откинулся Франк на спинку шезлонга. — Дмитрий Романов.

Полина внимательно изучала своего мужчину.

Франк же перевел взгляд на Павла.

Тот улыбнулся, приподняв свой бокал.

— Романов? — переспросила Берг.

Франк посмотрел на Полину:

— Тебе не нравится? Тебе не нравится моя царская фамилия?

Она прожигала его взглядом.

— Кто тебе это сказал? — прикусила она губу. — Полина Романова, по мне так, звучит нисколько не хуже.

Подняв взгляд в небо, Дмитрий довольно улыбнулся.

— Я тебя люблю, — придвинувшись к нему, произнесла Полина. — Дмитрий Романов.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся ее будущий муж.

— Ох, сколько среди нас любви, — покачала головой Настя. — Хотя, ее никогда не бывает много. Надо еще больше. Еще больше любви.