Еще больше скорости. Еще больше любви

=== Шестьдесят девятая. Анастасия ===

Мне никак не удавалось успокоиться. Сердце отбивало бешеный ритм. Внутри все сжималось и в то же время готово было вырваться наружу, распасться на малейшие кусочки.

Я стояла возле двери, не решаясь позвонить в звонок.

Со вчерашнего дня не могла найти внутри себя покой. Мне хотелось разобраться и убедиться в том, что все выдумано, что на самом деле все иначе, все хорошо.

То, что произошло со мной вчера, казалось лютым кошмаром.

Я многое не могла объяснить, не могла разобраться со своими чувствами.

Надавив на кнопку, я постаралась привести в порядок свое дыхание.

Ну же! Ты же сама этого захотела. Правду.

Входная дверь отворилась и я увидела его…

— Насть? Ты в универ? — Ната выползла на кухню, когда я уже домывала посуду.

— Ага…

— О, на обратном пути купишь хлеба, ладно?

— Хорошо!

Устроившись на стуле, сестра сгибала-разгибала свои ноги.

— М-м-м… Надо сходить в салон потом, — протянула Ната. — Кстати, мы могли бы посетить его вместе!

Я обернулась к ней, вытирая мокрые руки.

— Зачем?

— Как зачем? — удивилась она. — Чтобы привести себя в порядок! Меня приведем! Тебя приведем!

Смотря на нее, я боялась задавать лишние вопросы:

— А что? Со мной что-то не так?

— Пффф… Настя, если даже я признаю, что мне можно почистить косточки, то…

— Ладно-ладно! — не стала я спорить.

Все равно была уверена, что сестра меня не дождется и сама сходит в салон, однозначно даже не вспомнив о моем существование.

— Что сегодня делаешь? — поинтересовалась я.

— М-м-м… Не спрашивай, — скуксилась Ната.

Точно! Как я могла забыть? Она должна была съездить к ребятам, чтобы извиниться за свое поведение. Именно такое условие поставил ей Мятежный, если она хотела себе нормальный костюм.

По правде говоря, я не представляла, сколько сил потребуется Наталье, чтобы заставить себя признать вину. Это не укладывалось в моей голове.

Однако, на сколько я видела, сестра даже не думала увиливать от своего долга, а это говорило лишь об одном:

— Уже знаешь, какой костюм выберешь?

Ната за искрила глазами:

— О-о-о!!! Ты даже представить себе не можешь…

— И кем ты собираешься быть?

Ее ответ совершенно не удивил меня:

— Собой!! Настя, собой! Я буду принцессой!

В этом вся она. Хорошо. Я пропустила эту хвалебную песню в честь самой себя мимо ушей.

— Вы вместе поедите?

— Мдааа, — Натали рассматривала свои ногти.

Спрыгнув со стула, она грациозно направилась за мной, в мою комнату.

— И? Как вы… В смысле, это ничего? — заступорилась я, пытаясь найти свои джинсы.

— А что? Думаешь, он мне надоест?

Я однозначно так не считала, наоборот, я боялась за Павла. Существовал некий процент вероятности, что он мог не пережить завтрашний день.

— Эй! Что ты делаешь!? — воскликнула Ната.

— Что? Я ничего! — не поняла я ее испуга.

— А ну, брось! — сестра выхватила из моих рук одежду. — Господи! Настя!!! Сегодня великолепный, солнечный день! Не порти его ни мне, ни окружающим!

— В смысле? — вновь терялась я в догадках.

— Джинсы будешь носить зимой, а сейчас… Что там у тебя веселого есть?

В конечном итоге я вышла из дома на пол часа позже! Едва не опоздала на электричку! Из-за неистовых криков сестры не взяла спортивную форму (видите ли, я имею право пропустить пару раз такая красивая, к тому же, сославшись на «женские причины», это выглядело бы совершенно законно).

И это только верхушка айсберга!

Я была одета в короткое лазурное платье и в одну из Натальиных коротеньких курточек. Ноги, обтянутые черными колготками, заканчивались где-то непривычно далеко, в батильонах с широким средней высоты каблуком (тут уж она ничего не смогла со мной сделать). Лазурная сумка в тон. Красная помада, которой сестра любила пользоваться при малейшем намеке на веселое настроение, высокий зачес, подрумяненное лицо, облако духов и вот она я!

Совершенно иная, напоминающая со стороны неадекватную, шатающуюся на своих ходулях, пьяную девушку, бредущая к станции.

— Боже мой! — со стоном опустилась я на сиденье.

Все окружающие так или иначе задерживали на мне свои взгляды. При этом девушки, женщины, старушки смотрели оценивающе, зачастую поджимая губы, а мужской пол, лишь издали столкнувшись со мной взглядом, старались всеми возможными способами привлечь мое внимание.

Это было ужасно.

Я шла к университету в компании двух особо активных молодых людей, которые умудрились отогнать остальных горе-рыцарей, со столь внезапно пробудившимся инстинктом завоевания.

— Ты с какого курса? — спросил один из моих спутников. — Я не видел тебя раньше…

Зато я его видела. Наблюдала за тем, как он играет со своими друзьями в волейбол прямо под окнами аудитории, где шел курс иностранного языка.

Расставшись с ребятами возле кабинета, я еле-еле сохранила свой телефонный номер при себе. Мне не хотелось продолжать общаться с ними. Учась совсем рядом, периодически сталкиваясь в коридорах, никто из них не обращал внимание на настоящую Анастасию Рудковскую. Так зачем мне, не с того не с сего отвечать им взаимностью? Хорошо хоть они не узнали во мне автора обсуждаемой всеми заметки, иначе шансов остаться живой стало бы еще меньше.

— Ого! Какая ты красивая! — встретила меня Катя.

— Брось, ничего такого…

— Ага, конечно! — усмехнулась она.

Целую пару мы обсуждали с ней преподавателя, который, кажется, смыслил в языке гораздо меньше всех собравшихся на его пару студентов.

Далее я посетила практику по педагогике, а после наступила пора для физкультуры.

И это было ужасно. Я шла рядом с девочками и рассуждала про себя, во что мне выльется отговорка от занятия.

Я прекрасно знала, что Кас ни за что не упустит шанс посмеяться надо мной.

Я же, на этот раз, не собиралась так быстро сдаваться и прощать ему все шутки. Он и так позволял себе слишком много. У меня не было времени сказать ему, что его поведение, когда он позволил себе самым наглым образом дотронуться до меня в не положенном месте, было не приемлемым. Тем более, когда я ждала от него поддержки, когда он мог заступиться, защитить меня от Димы, он, наоборот, выставил меня вперед, предоставил ребятам лишнюю возможность посмеяться надо мной. Всю ночь я настраивала себя на то, что при следующей встрече дам ему отпор и разъясню все, что мне не нравиться в его отношении ко мне.

Какого же было мое удивление, когда, зайдя в зал, дабы поставить в известность, что сегодня пропускаю занятие, я встретила лишь самого главного тренера и женщину, что тренировала параллельную группу.

— Здравствуйте, мне бы Андреяяяяя… — и тут я резко замолкла.

Только сейчас я поняла, что не знаю отчества Кастильского. А так как он был моим преподавателем, спрашивать у тренера где же наш наставник, при этом называя его лишь по имени, показалось мне некультурным.

— Андрейка? У него дела. Я сегодня у вас замещаю.

— Дела? — удивилась я.

— Да, он отпросился, его вызвали срочно.

— Куда? — поинтересовалась я.

Тренер удивлено посмотрел в мою сторону:

— Какая разница??? Девушка, вам то это зачем? Семейные проблемы — личное дело преподавателя. Вы зачем подходили то?

— Да я…

Кое как объяснив свою «проблему» я получила освобождение.

— В принципе, вы можете идти. Присутствовать на паре вам не обязательно.

Согласно кивнув, я решила не присутствовать на паре, тем более она была последняя.

Погода на улице стояла просто волшебная, поэтому я решила вернуться в город и по возможности сходить погулять.

Спустившись по ступенькам, я направилась к эклектричке, не упуская возможности позагорать на осеннем солнышке.

Лишь по чистой случайности, повернув голову в бок, я увидела, как из соседнего небольшого здания выходит… Кастильский.

Поражаясь себе и своему упорству, бесстрашию, я повернула в его сторону.

— Эй! — крикнула ему. На максимальной скорости перебирая ногами я все равно не представляла как смогу догнать его.

К моему удивлению, Андрей не обратил внимание на мой крик.

— Андрей! — предприняла я еще одну попытку.

Вздрогнув, он на секунду замер и резко обернулся.

Посмотрев на меня безразличным, ничего не видящим взглядом, продолжил свой путь.

— Да что такое!!! — не поняла я его поведения. — Подожди!!!

Судя по всему он просто не хотел выяснять отношения прилюдно, да я и сама этого не хотела, но это не было поводом для того, чтобы не здороваться со мной.

Не знаю, как уж у меня это получилось, но я все-таки добралась до него, когда Кас замер напротив своей машины, принявшись что-то искать по всем карманам.

— Да что такое? Что за… — ругался он, перебирая между пальцев ключи от своей машины.

— Эй! Андрей!!! Привет!

— Что? — на этот раз я была гораздо ближе и, когда Кас поднял на меня свои глаза, непроизвольно отшатнулась.

Он каким-то образом успел осунуться. Под глазами у него были большие синяки, будто бы не спал всю ночь.

— Привет!

— А, привет! — произнес он. — Да где же… Сука!

— Что ты ищешь? — поинтересовалась я.

— Что? — он был сильно рассеян. — Ключи… От машины, видимо забыл в кабинете…

— Андрей! — позвала я его.

— Надо сходить… Черт, я не…

— Андрей!!!

— Я не успеваю… Никак не успеваю…

— Кас!! — дотронулась я до его куртки.

— Что? Что, блять? — воскликнул он. — Что ты, блять, пристаешь?

Отшатнувшись еще больше, я с ужасом смотрела на него, растеряв все своим слова, от его неожиданной грубости.

— Прости, — через некоторое время произнес он. — Прости… Я не хотел…

— Андрей, они у тебя в руках, — сказала я ему.

— Что? — посмотрев себе на ладони, он естественно увидел брелок. — Вот, фак… Ладно… Я поехал… Пока!

Что? Что происходит? Я не была намерена заканчивать наш с ним разговор. Мало того, что он посмел нахамить мне, так он не дал мне возможности выговориться и упрекнуть его. Я же хотела перестать казаться пугливой и не имеющей своего весомого мнения.

— Нет! — возразила я в никуда, поскольку Кастильский уже сел в салон и завел машину. — Нет!

Поражаюсь! Что на меня нашло?

Я открыла переднюю дверь и села на соседнее с ним сидение.

Он ошарашено наблюдал за моими действиями.

— Куда ты залезла?

— Я? — переспросила я. — Я хочу поговорить!! Хочу объяснить тебе, что больше не позволю…

— Наасссттяя, — потянул он, смотря на часы. — Это сейчас не в тему, поверь… Давай мы поговорим позже, — его слова прозвучали настолько жалобно, что пора было догадаться что здесь что-то не так, но я растеряла весь свой разум.

— Позже? Это когда? Когда ты в очередной раз позволишь себе лишнее? Мне надоело…

Он замотал головой:

— Рудковская, свали из моей машины… Я занят…

— Чем ты занят? Тем, что уезжаешь домой? Молодец!

— Настя! Пожалуйста!

Мы встретились взглядами.

— Ты просто… Не хочешь меня слушать, думаешь, я задрот, думаешь ты умней меня…

Он закатил глаза:

— Я выслушаю все твои требования, но позже, я опаздываю. Рудковская, уйди! Пожалуйста!!

— Нет! — заартачилось я, щелкая ремнем безопасности. — Раз ты едешь в город, то можешь отвести меня, и мы поговорим…

— Настя!!!

— Что? Что? Тебе уже это сложно? — не поняла я.

— Настя! Ты меня задерживаешь! — воскликнул он, сорвавшись. — Я не домой! Я даже не в город!!! Я еду по делам!

— По каким делам? — наконец-таки прислушалась я к нему. — С машиной что-то?

— Нет!

— А что?

— Ничего!

Я все-таки внимательно присмотрелась к нему.

Он был поникшим и безумно уставшим.

— Андрей, что-то случилось? — спросила я.

Он молча испепелил меня взглядом.

— Нет. Ничего не случилось. Мне просто надо…

Тут зазвонил его мобильный.

Услышав звонкий голос на другой стороне трубки Каса, я внимательно прислушалась — это был Дима.

Он попросил Каса подъехать к нему и помочь с какими-то деталями машины.

— Чууууввааак, — протянул Андрей. — Слушай… Я не могу…

На вопрос, что же ему мешает, ответил:

— Димон, у меня сегодня пары… Много пар, я освобожусь только часа через три… Ага… Я наберу, когда буду свободным. Все, пока.

Засунув трубку в карман, он выжидающе посмотрел на меня.

— Зачем? — я никак не могла придумать объяснение всему этому. — Зачем ты только что соврал ему?

Продолжая молча наблюдать за мной, он спросил:

— Ты выйдешь?

— Только тогда, когда ты мне все объяснишь…

— Да пошло оно все…

Снова не дав мне договорить, он включил передачу и резко тронулся с места.

Сказать, что я пожалела и что прокляла себя за свою же навязчивость, не сказать ничего.

Андрей ехал так, что я периодически подпрыгивала до потолка, постоянно врезалась плечом в окно, и тихо скулила.

Он не обращал на это внимание.

Прижимая палец к рулю, он периодически посматривал на часы, тихо ругаясь себе под нос.

Когда мы выехали на шоссе, он увеличил скорость, дойдя до отметки сто пятьдесят, и теперь гнал в сторону города.

— Куда мы? — поинтересовалась я, увидев по указателям, что мы свернули с дороги ведущей к городу.

Молчание.

— Андрей!

Он снова не ответил.

Двести. Мы неслись будто угорелые, а Кас все продолжал пребывать в прострации, не обращая внимание ни на меня, ни на то, что ему уже два раза кто-то звонил, ни на недовольные сигналы попутных машин.

Выезжая на встречку, он заставлял меня вжиматься в сидение, при каждом своем обгоне.

Я лишь закрывала глаза, чтобы не видеть мчавшейся на нас машины.

— Фак! — прорычал он, когда не правильно рассчитав скорость встречной машины, ему пришлось, под оглушающий рев предупредительного сигнала, вернуться назад, за ту, что мы хотели обогнать. — Сука!

Ударив по рулю, он вновь предпринял попытку обгона, которая на этот раз прошла успешно.

Вырвавшись вперед, мы вновь принялись набирать скорость.

Наблюдая за пейзажем, мелькающим за окном, я в который раз спросила у себя самой: зачем я полезла к нему? Почему не отстала, увидев, что он занят, что он переживает по какому-то поводу и не хочет идти на контакт. А теперь? Теперь уже было поздно.

Я посмотрела на него, и произнесла:

— Ты не скажешь мне, что все-таки происходит?

Конечно же нет.

Спустя еще минут десять, за которые он посмотрел на часы порядком двадцати раз, Андрей свернул на другую дорогу.

Проехал еще несколько минут и принялся снижать обороты.

Притормаживать.

Осматриваясь по сторонам, я наблюдала за небольшими, двухэтажными зданиями, расположенными по бокам от дороги.

Судя по всему мы приехали в какой-то небольшой поселок.

Несколько раз свернув, неожиданно уперлись в высокие, черные ворота, за которыми было почти ничего не видно.

Отцепив ремень, Кас вышел наружу и, подойдя к стоящей возле въезда будке, что-то произнес.

Вернувшись через минуту, он подождал, пока ворота раскроются и въехал на территорию.

Медленно-медленно потянулись вдоль грязно желтых сооружений. Притормозили возле центрального здания, на стоянке которого стояло около пятнадцати машин.

Заглушив мотор, он наконец-таки заговорил:

— Сиди здесь. Жди меня.

— Что? Но…

— Никаких «но»! — рявкнул он. — Я предупреждал тебя, на фига ты поехала? Теперь жди!!! У меня важные дела! Ясно тебе?

— Что ты кричишь? — жалобно спросила я у него, но не дождалась сочувствия. — Что это за место?

— Не твое дело! Поняла? Подождешь меня, я тебя довезу до дома, как ты хотела.

Чувствуя себя непонятно почему провинившийся, виноватой во всем, чем только можно, я растерянно смотрела, как он идет в сторону главного входа.

Что мне оставалось делать?

Ждать его? Дожидаться пока он сделает все, что ему было необходимо и мы поедем в город?

Так бы поступила любая. Так бы поступила и я, но сегодня видимо был не мой день. Сегодня я не была собой.

Меня не устраивало подобное обращение, меня злило, что вновь выходило так, будто я поступаю как мне велят, что мне не дают право выбора, что я вновь остаюсь в тени. В довершении всего, я чувствовала внутри себя любопытство. Мне было интересно узнать, что же это такое? Что это за место, такое неприятное и пугающее с первого взгляда. А самое главное, что здесь мог забыть Андрей? Что здесь такого важного и секретного, что он скрыл от своего лучшего друга куда едет?

Поэтому, выбравшись из машины, надеясь на то, что ее никто не угонит с территории охраняемого учреждения (охраны здесь было достаточно), я отправилась за ним следом, пользуясь тем, что он уже зашел внутрь здания.

— «Круглосуточный стационар клиники „Ваше психическое здоровье“. Круглосуточно. Без выходных».- прочитав красиво оформленную вывеску, ничего не понимая, потянула я на себя ручку двери.

Попав внутрь, сразу же вжалась в стенку, заметив, что Андрей стоит возле стеклянной стойки и разговаривает со среднего возраста женщиной в нежно-розовом халате.

Помещение, где я оказалась, было совсем недавно отремонтировано, об этом говорил едва ощутимый запах краски и клея. По квадратным метрам оно было довольно просторным, светлым, уютным. Не таким, каким казалось снаружи. Прямо передо мной, на противоположной стене, висели самые различные объявления.

«Собирается группа по решению всех ваших проблем», «Лечим алкогольную зависимость», «Наркотикам — нет!».

— Вы опоздали, я же звонила…

— Простите, пожалуйста! — перебил ее Кас. — Я не смог вырваться раньше. Как только…

— Я прекрасно все понимаю, видите ли, мне пришлось вас вызвать, по просьбе Марова…

— Что произошло? Я просто…

— Вам все расскажут. Подождите. Позвоню ему, он должен быть еще свободен… Пока переоденьте бахилы.

— Да… Хорошо…

Кас направился к небольшому комоду, на котором лежали голубые и розовые бахилы.

Стараясь оставаться незаметной, я наблюдала за ним из-за угла, не зная, что делать.

— Кастильский? — неожиданно появившийся мужчина в аккуратном костюме заставил Андрея вздрогнуть.

— Да? Здравствуйте! — я чувствовала, как он волнуется, у него дергался голос.

— Проходите за мной, пожалуйста…

— Что-то слу…

— Мы все обсудим в моем кабинете, Надя, пройди с нами. — обратился он к женщине за стойкой. — Мне надо отдать тебе документы.

Как только они втроем покинули помещение, я выскользнула из своего прикрытия.

На цыпочках подбежав к бахилам и спрятав в них свою обувь, направилась в коридор, в котором скрылся Андрей, одновременно боясь потерять его, но в тоже время не зная, что будет, если он обнаружит меня здесь, следящую за ним.

— А… А… А…

Я кралась по коридору, и едва не выдала себя громким криком, к счастью, вовремя зажала себе рот руками. Мне на встречу вышел среднего возраста мужчина, не переставая заикаться и направляя в меня худым длинным пальцем.

Судя по запаху, попавшему в мой нос, я находилась рядом с местной столовой.

— А… А… А…

— Извините! — перепуганная, я протиснулась мимо него, стараясь не смотреть на его руки, вся кожа вдоль вен была переколота иглами от шприцов.

— О, Господи! А-а-а! — воскликнула я, неожиданно наткнувшись на что-то спиной.

— Девушка!!! Осторожно!!

— Ой, простите!!! — взмолилась я.

Увидев рядом с собой молодую медсестру, державшую в руках несколько пачек бинтов, я немного расслабилась.

— Вы вообще куда? Вы к кому-то? Что это выходите одна в не положенном месте?

Мой мозг принялся активно соображать:

— Я к… Мароооову, — в принципе это единственное, что я могла ответить.

Удивленно приподняв бровь, она поинтересовалась:

— Тогда что вы здесь делаете?

— Я-я-я… Понимаете, я только один раз была… И, кажется…

— Вам обратно, налево, там будет лестница и на третий этаж. Тридцать первый кабинет. Налево! Не направо!

— Хорошо-хорошо! Спасибо! — развернувшись, я направилась дальше, следуя ее указаниям.

Оказавшись на нужном мне этаже, осмотрелась по сторонам.

Здесь так же как и по всей клинике был сделан ремонт. Повсюду стояли искусственные растения в кадках, висели светлые занавески, лежали светло зеленые ковры. Но все это не перебивало мой ужас. В воздухе царило что-то непонятное, необъяснимое. Что-то, что внушало сомнение, растерянность и страх.

Резко повернув голову вправо, я сделала несколько шагов в противоположную сторону. Из-за тяжелой, белой, металлической двери раздались непонятные выкрики.

Вспомнив, что мне налево, я направилась по коридору, в поиске кабинета.

Вот и он. Тридцать первый.

Не зная, что делать, как поступить, я подошла вплотную и приложилась ухом к двери. Слава Богу, кроме меня в коридоре никого не было.

К сожалению, ничего не услышала: дверь была через чур плотной. Надеясь, что не выдам себя, я нажала на ручку и лишь на пару миллиметров приоткрыла ее.

— … понимаете? Я говорил вам, что такое возможно… — это был голос доктора Марова.

В кабинете повисло молчание.

— Сейчас у нее маниакальная фаза[4]. У нее физическая и психическая бодрость. Ночью нам пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить ее. Это нормально, для подобного состояния. Она спит по три часа максимум, если вы сейчас пойдете к ней, я думаю, она с радостью вас встретит. У нее очень резкие перемены в настроение. Андрей, ей нельзя находиться одной, если наступит депрессивная фаза[5], это может кончиться плохо.

— Что мне делать? — услышав голос Андрея, я ощутила укол в сердце.

— Андрей…

— Что мне нужно сделать?

— Ее состояние, так скажем, принимает все более учащенную смену фаз. Говоря простым языком, она может за короткое время перейти с веселого радостного состояния, с желания жить, творить, добиваться успехов, на мысли о суициде, начать думать о смерти, о том, что все…

— Хватит…

Вновь повисла пауза.

— Андрей, мы сейчас пользовались атипичными антипсихотиками[6]. Давали Кветиапин[7]. У нас всегда был риск, что у нее возникнет экстрапирамидное расстройство.

— Что вы хотите всем этим сказать? Я все равно ничего не понимаю… — произнес Кас.

— Андрей, а мама…

— Она не приедет, — ответил он. — Она не может.

— Просто подумай… Мы можем ее поддерживать, но… Там будет…

— Я не могу, я просто не смогу себе этого позволить.

— Андрей, у нее большой риск акатизии[8]. Не то что даже высок, она уже…

— Мне можно ее увидеть? — перебил Кас доктора.

— Да, конечно…

Отшатнувшись от двери, я не знала куда себя деть. Везде все было открыто, ничто не могло помочь мне скрыться.

Так я и осталась стоять посередине, когда дверь отворилась и они вышли ко мне.

Кас будто бы и не увидел меня. Смотря в пол, он направился в сторону лестницы.

— Да? — обратился тем временем ко мне доктор.

— А-а-а, — растерялась я. — А я… Я с ним! — кивнула я в сторону Кастильского, надеясь, что он если что будет в состоянии подтвердить мои слова.

— Понятно…

К моему удивлению, я сразу же перестала интересовать доктора.

Не зная, что делать, последовала за ними.

Молча пройдя по коридору, Кас отошел в сторону, дав доктору возможность открыть ключом ту самую мощную дверь.

Оказавшись на второй половине, я уже приготовилась к чему-то устрашающему, но здесь все так же было чисто и опрятно. Никаких зомби, наркоманов и невменяемых людей, которые уже нарисовало мое воображение.

Минув пару дверей, врач остановился возле нужной двери.

— Можете зайти, она не спит.

— Хорошо… Спасибо.

— Андрей, у меня сейчас прием, я не смогу больше уделить вам время, просто помните: то, что я вам предложил… Если вы не хотите переводить ее в другое место, вам следует подумать о новой программе лекарств. Я могу все выслать вам на почту… Мы подберем ей то, что будет индивидуально ей подходить… Тут вопрос не о цене, а о том, как она будет себя чувствовать… Вы же должны понимать, это ради ее здоровья, нельзя ссылаться на…

Молча кивнув, Кас потянул на себя дверь.

Кивнув мне на прощание, доктор оставил нас, попросив потом плотно прикрыть за собой дверь.

Я растерянно зашла в помещение, где скрылся Андрей.

Комната была совсем небольшая, очень похожа на больничную одноместную палату. Большое окно, едва прикрытое голубоватыми занавесками освещало все вокруг. Широкая больничная койка, две тумбочки, маленький шкаф, узкая дверь, за которой, судя по всему, расположился душ с туалетом.

Кас остановился по середине, пристально смотря в сторону кровати.

На ней, скрестив под собой ноги сидела маленькая, очень маленькая, хрупкая девушка. Она была очень худой, видимо от этого казалась такой незащищенной и не развитой для своих лет. Ведь она была примерно моего возраста, но смотрелась подростком.

Покачивая головой, девушка что-то рисовала на листе альбома, лежавшего перед ней.

— Эй! Привет! — произнес Кас.

Посмотрев на него карими глазами, она неожиданно громко рассмеялась. Подскочив на кровати, спрыгнула вниз и повисла на нем.

— Привет!!! Андрей!

Ее волнистые длинные волосы были сильно спутаны. Я боялась, что если начать их расчесывать, пришлось бы избавляться ножницами от довольно большого размера клоков торчавших повсюду.

— Ну как ты? — поинтересовался Кас.

Меня будто бы не было рядом. Он не обращал на меня внимания.

— Я? Я очень хорошо!!! Ты не представляешь!!! Я сейчас расскажу тебе, что хочу сделать! Это просто гениально! Я, ты… Ты просто не… — она была сущим ребенком. Радостным, веселым. Лишь некоторые через чур резкие движения смущали. То, как она набросилась на брата, принявшись рассказывать ему обо всем в начале не смутило, в принципе, мне показалось, это нормальным. Но со временем, прислушавшись к ней, я осознала, что в большей степени она не понимает то, о чем говорит. Она была словно зачарованна своими идеями, не желая никого слушать, а тем более учитывать мнение кого-то. Становилось очевидным, сестра Андрея отстает в развитие. Девушка не могла сдерживать себя, складывалось впечатление, что она куда-то опаздывает, куда-то спешит. Сестра Кастильского не могла просто сидеть на месте, постоянно дотрагивалась до себя руками, меняла позы, часто резко поворачивала голову, демонстрируя все признаки беспокойства, нарастающей паники.

— Я так хочу уже поскорее все закончить! Сегодня ночью, — она продолжала свой монолог, в то время как Андрей сидел с ней рядом, проводя руками по ее волосам. — У меня такое озарение произошло! Я собралась съездить в город, что бы достать нужные краски… Тебя же по этому поводу позвали, да? — прищурилась она.

— Что? Ну да. Я соскучился…

— Привезешь мне тогда кисточки, а? — проигнорировав его слова попросила она. — А! Я тебе сейчас все расскажу… Подробней!

Она забегала по комнате, размахивая руками, периодически сама того не замечая врезаясь то в тумбу, то в стул, стоящий возле кровати.

— Я… Я напишу свою картину, и тогда… Как думаешь, тогда мама приедет ко мне? Ведь, ну это же она не сможет пропустить? Я нарисую все ради нее, она отложит свою работу, свои поездки… Ради этого? А? — молящим взглядом, полной надежды обратилась она к брату.

Молча смотря в окно, он шумно сглотнул.

— Да, конечно, — выдавил Кас из себя.

— Отлично!!! Тогда мне стоит уже начать! Вот только не забудь мне все купить! Хорошо? Иди! Давай уже!!! Ты можешь идти! Не мешай мне! — неожиданно для меня, она тот час переменилась в лице. — Ты понял? Ты мешаешь!

Кивнув, Кас поднялся со своего места.

— Я сейчас буду работать!!! Скажи им, что я не буду есть, чтобы не отвлекали меня! — выкрикнула она ему в след. — Если я не закончу вовремя, мне не зачем жить… Все будет бессмысленно! Я перестану быть нужной…

Следуя за Андреем, я вышла в коридор последней, тихо прикрыв за собой дверь, так и не произнеся ни единого слова.

Кас остановился рядом, молча смотря на противоположную стену. Прижав ладонь ко рту, он не моргал, не реагировал ни на что. Просто стоял как вкопанный, а я не знала, что делать.

Наверное, я должна была извиниться, объяснить ему, как так вышло, что оказалась с ним рядом, что не послушалась его, но по тому, что я видела, создавалось впечатление, будто Андрею было все равно на это.

В полном молчании, спустившись на первый этаж, мы вышли на улицу.

Так же уселись на свои места, тронулись с места.

Оглядываясь на низкое здание, в одно из окон, которого сейчас смотрела маленькая, ни в чем не виноватая девочка, не осознающая реальность, я еле сдерживала эмоции давившие меня изнутри. Она на короткое время осознала, что к ней пришел брат. Обрадовалась. Ее совсем не интересовало, кто это с ним. Она ни разу так и не посмотрела на меня Андреевскими карими глазами, через чур озабоченная своим «будущем».

Прокручивая у себя в голове произошедшее, я внезапно осознала, насколько это страшное место. Что это на самом деле.

Сколько же здесь подобных ей людей, которые строят свою жизнь, не догадываясь, что им предназначено совершенно иное? А сколько осталось за воротами тех, кто даже не понимал, в каком мире им было суждено родиться?

То, как заревела наша машина, я поняла, что не только меня омрачают подобные мысли.

Посмотрев на Андрея, я не смогла произнести ни слова.

Он сжимал руль всеми десятью пальцами с такой силой, что кожа казалась мертвенно белой.

Машина сильно вильнула, слегка выехав с полосы.

— Сука!!!

Выровняв руль, Кас, будто бы ничего и не было, надавил ногой на педаль газа.

Я смотрела на стрелку, которая принялась двигаться в сторону максимума.

Боясь сказать ему, что бы он прекратил это делать, я молилась: лишь бы с нами ничего не случилось.

Нам постоянно гудели, а мы неслись вперед, будто не видя перед собой остальных.

Тот момент, когда он проскочил на красный, запомниться мне на всю жизнь. Мы выехали на перекресток, когда поперечное нам движение уже начало двигаться.

— Андрей!!! — выкрикнула я.

Закрыв руками глаза, завизжала.

— Блять!!! — вжав еще сильнее газ, он вывернул руль, умудрившись уйти от столкновения с машиной, ехавшей прямо в нас. — Сука!

Когда я открыла глаза, мы были уже далеко. Не сбавляя оборотов, мчались в сторону города.

— Андрей!!!

Он бы убил нас. Выехав на шоссе, Кастильский и вовсе потерял контроль, не стесняясь подрезая всех.

— Андрей!!

— Блять. — выругавшись на иномарку, мешающему ему завершить маневр, он зашипел на своем матном языке.

— Остановись!! Остановись! Остановись пока ты не убил нас!! — завирежала я. — Я не хочу умирать!!! Стой!

То ли мне удалось достучаться до него, то ли у него кончились силы, но он неожиданно, в первые за этот день, послушался меня.

Смазывая с глаз выступившие от страха слезы, я наблюдала, как мы притормаживаем. Оставив за собой шлейф из поднятого вверх песка, Кас съехал на обочину и остановился.

— Сука-сука-сука!!! — забил он руками по рулю. — Сука!!!

Не зная, как его успокоить, я наблюдала за ним, вжавшись в сиденье. Сколько раз я уже пожалела, что напросилась к нему? Как сильно я злилась на себя, что умудрилась вляпаться в подобное из-за своей дурости?

Но в тоже время? Вспоминая, что видела совсем недавно… Совсем немного зная его историю, я…

— Андрей! — перекричала я его.

— Что? Что, блять, тебе нужно? Что? Отстань от меня!!! — кричал он, смотря на меня своими красными глазами. Злыми глазами. — Кто тебя просил соваться ко мне? Именно сегодня? Какого черта ты поперлась за мной? И что? Тебя еще что-то не устраивает? Проваливай! Проваливай тогда отсюда!! Ясно? Я еду так, как считаю нужным! Убирайся! — закончив он замолчал, а после отвернулся. — Бллляяяять…

— Андрей…

— Закрой рот!

— Не надо…

— Да закрой ты свой рот! — завопил он. — Заебала уже!

Он старался успокоиться, но это не получалось.

В этот момент я ощущала противоречивые чувства. Мне так хотелось уйти, чтобы не слышать, чтобы поскорее забыть те гадости, что я сейчас услышала от него в свой адрес. Но я не могла это сделать, просто потому что не могла поверить, что это он, просто потому что знала, что он бы никогда не позволил себе подобное.

В полной тишине, я несмело, тихо протянула к нему свою руку. Она сильно дрожала. Я вообще не была уверена, что он позволит мне прикоснуться к себе. Он не мог остановиться, все еще мотая головой из стороны в сторону.

— Андрей… — когда я прикоснулась к его плечу, я уже знала, что хочу сказать.

Он не обращал внимания.

— Андрей, посмотри на меня… Пожалуйста…

Я просто хотела, чтобы он услышал меня.

— Нет… — помотал он головой.

— Пожалуйста… Это нормально… — прошептала я, сквозь слезы. — От этого будет легче, поверь…

— Неет, — вдохнув побольше воздуха, он отвернулся.

— Андрюш, — набравшись смелости, я придвинулась к нему поближе. — Все хорошо… Слышишь?

И тут все сорвалось.

Я почувствовала как дернулись его плечи. Как изменилось его дыхание. Как быстро он прикрыл глаза ладонью.

Это было так страшно, смотреть на него в этот момент, но я не могла заставить себя отвернуться от него.

Вырвавшаяся из под его пальцев слеза скатилась по лицу, приземлившись на руль машины.

— Андрей…

Я никогда не умела утешать, я просто-напросто не знала, что говорить, что делать, как донести до людей то, что мне бы хотелось, но я была просто обязана попробовать, попытаться хоть как-то ему помочь. Я знала, что он сдался, что сейчас он нуждается в помощи и защите.

— Андрей. — в который раз повторив его имя, я сжала руками его плечи, — Иди сюда…

Я не хотела просить его, чтобы он перестал, чтобы он был сильным и держал себя в руках. Ему просто было необходимо выплеснуть эмоции… Гневом не получилось, зато так могло было выйти.

К счастью он не сопротивлялся. Позволив склонить себя в мою сторону, он не убирал мои руки. Я гладила его по волосам, стараясь держаться, но так или иначе, мои слезы терялись среди его волос.

Потеряв контроль он уже не мог остановиться. Резкие всхлипы, вызванные внутренним спазмом, мешали ему нормально дышать.

— Андрюша… все будет хорошо, — прошептала я ему на ухо.

— Не будет, — замотал он головой. — Я не могу так… — постоянно обрываясь на середине слов из-за слез, он наконец-таки заговорил. — Я больше не выдержу… Становиться только хуже…

— Расскажи мне…

— Нееет, — замотав головой, он постарался успокоиться, но я должна была до него достучаться.

— Андрей, расскажи мне, пожалуйста! Так будет легче! Так будет проще… Нам с тобой…

— Я не… Черт, — протирая глаза рукавом куртки, он продолжал. — Я не знаю, что мне делать… Просто не знаю… Сестра…

Я слушала его, боясь прервать, боясь того, что он сам прервется и перестанет доверять мне своим секреты, но он не останавливался:

— Мне пришлось… Пришлось положить ее в клинику, врач сказал, что при таком состоянии, в доме, где за ней не будут следить, чревато… У нее было две попытки. Я вытаскивал ее как мог, но я просто не могу быть всегда рядом. И мне пришлось… Пришлось отдать ее… Она неконтролируемая. Сейчас, сейчас еще все нормально, ее травят всякой гадостью, у нее уже не осталось нормальных эмоций. Она либо счастлива и уверена в том, что может сделать все, что захочет, либо, когда наступает момент осознания, она понимает, что это не правда… Я устал, устал видеть ее слезы. Я устал видеть, как она разочаровывается во всем… Во мне, в матери, в себе… Я решил, что в клинике буде лучше, что они ее стабилизируют…

— И правильно… Ты же правильно поступил…

— Нет, — замотал он головой. — Но я просто не мог иначе… А… — он прервался, потому что организм вновь не давал ему дышать. — А становиться только хуже… Ей становиться хуже… Они… — пару раз вдохнув, он посмотрел на меня. — Они говорят, ей нужен другой подход. Другие лекарства, которые я не могу себе это позволить. Либо же другая клиника… Но, но у меня нет на это возможностей…

Закрыв лицо, он вновь не выдержал.

— У меня нет денег на это. Нет. Я и так еле-еле успеваю оплатить это место.

— Андрюш…

Не обращая внимания на то, что он сопротивляется, я сжала его лицо своими руками:

— Успокойся! Мы справимся с этим. Слышишь?

— Нееетт..

— Справимся! Мы вместе справимся с этим, хорошо?

Я верила себе, для меня было главным, чтобы и он поверил.

— Андрюш, — я уже не могла остановиться, притянув его к себе, я прислонилась лицом к его волосам, стараясь как можно сильнее сжать его своим руками. Мне казалось, что так он быстрее поймет, что он не один. Что я не дам его в обиду, ведь он не был ни в чем виноват, что это было не справедливо.

— Я чувствую себя… — тем временем, продолжал он, уперевшись носом мне в шею. — Я чувствую себя ничтожеством…

— Почему??

— Потому что… — опять пауза. Я не торопила его, ощущая как его слезы смешиваются на моей коже. — Потому… Когда летом умер отец… Я почувствовал… облегчение… Потому что я уже не мог, меня разрывало на части… Одна проблема ушла…

— Ты не ничтожество! Он же мучился, страдал от болезни…

— Да, но… Я думал только о том, что у меня наконец-таки будут лишние деньги, чтобы привести в порядок сестру…

— Вот видишь…

— Я больше не могу…

— Можешь! Все ты можешь!

— Ты не понимаешь! — воскликнул он, отстранившись. — Она… Она…

— Что она?

— Она спросила у меня, придет ли к ней мама? — глаза Каса страдальчески смотрели по сторонам. — Я всегда говорю ей, что она занята, потому что сказать, что ее мать скорее всего, на данный момент, валяется на полу среди пустых бутылок, у меня просто язык не поворачивается. А ведь… До этого, когда на была дома… Мама не подходила к ней. Сестра даже не осознает, что я обманываю ее, но мне от этого не легче.

Это уже было через чур.

— Мама… Я перепробовал все… И я не знаю, что мне делать… Мне не достучаться до нее, врачи не могу ей помочь… Никто не может… Я думаю, она и имя-то своей дочери не помнит…

— Не говори так…

— А как мне говорить? — воскликнул он. — Если я прихожу домой и вижу, что стоило мне день тому назад купить что-то в дом, как этого уже нет. Ведь матери нужно было хоть что-то, чтобы купить бутылку.

— Ааааннрееей…

— Ты не представляешь, — снова начал заикаться он. — Что я ощущал этим летом, ведь в довершении всего, я потерял всех ребят из-за того…

— Андрей! Прекрати!! Прекрати это! — я знала что плачу, и знала, что не смогу остановиться.

Мне было так стыдно, так неудобно, так совестно.

Как я могла думать плохо об этом мальчике? Тогда, когда я боялась его в коридоре, при первой встрече? Какое я могла право осуждать его и испытывать пренебрежение?

Я в первый раз в своей жизни встретила человека со столь сложной, трудной судьбой.

Он был очень сильным, ведь не смотря на все это, продолжал жить, надеяться, пытаться что-то изменить. Я бы не смогла выдержать подобное. Все это убило бы меня.

— Даже не думай!! Не смей так говорить о себе! — разозлилась я. — Ты… Ты даже не представляешь, насколько ты сильный!

— Что? — усмехнулся он сквозь слезы. — Да-да-да!

— Андрюш, — мне так нравилось называть его именно так. — Ты не один. Не будешь никогда один… Если ты по каким-то причинам не хочешь делиться всем этим с друзьями, с Димой… Хоть я не понимаю почему… Но я обещаю тебе, я клянусь, что буду рядом с тобой… Слышишь?

Мы встретились взглядами. Сквозь слезы. Он все еще сидел повернувшись в мою сторону, оперевшись одной рукой на мое сиденье.

— Я не оставлю тебя одного, ни за что… — я произносила эти слова искренне. А стоило мне в который раз вспомнить о той девочке, что так весело бросилась ему на плечи, вспомнив о его отце, матери, я чувствовала, как мое сердце обливается злостью на весь этот мир. Как такое могло произойти?

— Я всегда был один… Смысл нагружать этим парней? Они ничем мне не помогут… Я знаю, что Дима не сможет спокойно отнестись к этому, но он не исправит ничего, не изменит… Никак. Я знаю, он бы сделал все, что возможно, но…

Кас уже успокоился. Дышал более менее нормально. Оставались лишь капельки слез, все еще мешающие ему смотреть.

— Ты не один. Я здесь… и тебе просто надо дать шанс близким быть рядом.

А я все еще сжимала его лицо руками. Достав пальцами до кончиков его глаз, вытерла слезы, которые вызывали во мне лишнюю боль.