Еще больше скорости. Еще больше любви

=== Восемьдесят третья. Дмитрий ===

На следующий день все ребята приехали для того, чтобы просмотреть отснятое нами видео и обсудить малейшие детали.

Обсуждая произошедшее с нами вчерашним вечером, мы долго не могли прийти к общему мнению.

В конечном счете, после нескольких часов мучений, наша компания пришла к определенным выводам, которые были заключены спустя длительные дебаты, предположения и многочисленные догадки.

Качественно проанализировав то, что перепало нам со вчерашней сцены, зацепившись буквально за соломинки, мы сделали вывод, что скорее всего речь, записанная между участниками сбора, шла о неких автомобилях.

Поясню: клиенты намеками выпрашивали у сотрудника клуба где же находится товар, в каком он состоянии, все ли было в порядке на границе — это, учитывая специфику людей, собравшихся в данном месте, говорило о многом.

Данный вывод сам по себе разрешал один из наших старых вопросов: что же зашифровано в последнем столбце кода, который достался нам в Бразилии?

Предположительно это было нечто, указывающее на объект сделки, то есть, в нашем случае, на машины. Что же именно? Пока мы остановились на том, что, возможно, это было их количество.

Осталось понять, что же особенного в них, почему сделки, связанные с ними, так тщательно конспирировались.

Так же, было полезным услышать по ходу записанного разговора знакомые имена. Это еще раз убеждало нас, что мы на правильном пути.

К сожалению, без подручных средств, даже благодаря нашему видео, мы не могли ничего прояснить для себя более подробно. Однако, с помощью Ивана, который за считанные секунды перекачал себе видео, последовав просьбе Павла еще раз более подробно изучить дела, обстоявшие на нашей границе, выслал нечто, что хоть как-то могло помочь разобраться с происходящим. Благодаря нашим наводкам, Ваня, до этого не знающий, что же именно ему искать, теперь направился по правильному пути.

Оказывается, буквально неделю тому назад, некий автовоз перевозил через границу, с одной из Европейских стран, партию легковых автомобилей. Каково же было наше удивление, когда количество автомобилей в партии сошлось с тем, что было указано в списке.

Принявшись копать более конкретно, Капитан попытался достать данные по этим машинам. Вот здесь и начались проблемы. По документам данные транспортные средства не представляли собой ничего особенного, обычные, доступные большинству.

Ничего конкретного.

Мы с легкостью получили документы на автомобили — их марки, цвета, Вины и все что с этим связанно.

Нет. Ничего. Пусто.

Но что-то же должно было быть, иначе бы не было смысла все это скрывать.

Значит, мы двигались не туда, нам стоило пересмотреть все свои предположения.

Однозначно, подобные махинации были великолепным шансом отыграться на всех вип-участниках клуба, мы не могли позволить себе упустить подобное. Следовательно, нам необходимо было выяснить, что же особенного было в данном автовозе.

Вполне возможно, что все-таки дело заключалось не в самих машинах, как предположил Мятежный, самое важное могло находиться внутри них.

Показавшаяся нам сумасшедшей идея, в итоге представилась нам не такой уж и плохой. Всякое можно было незаконно перевозить через за границу конспирируясь обычными автоперевозками.

Клуб мог осуществлять самые различные услуги для своих партнеров. Если уж не скупился на ожесточенные, смертельные гонки, то страшно было представить, на что еще были способны его владельцы.

Кстати, о них.

Автоперевозки, которые Капитан автоматически вычислил, имея теперь более конкретный план перед глазами, как мы и предполагали, случались за несколько дней до каждой из помеченных нами встреч. Транспортные средства, перевозившие машины через границу были зарегистрированы каждый раз на новые, небольшие автомобильные компании, в скором времени, закрывающиеся и исчезающие бесследно. Это все еще не заставило вас засомневаться в легальности совершаемых действий? Почему этим не заинтересовались пограничники? Почему не заинтересовалась полиция?

В принципе, просчитать данную махинацию было очень сложно. Ничего особенно в транспортировке автомобилей не было.

Но все равно, чтобы без проблем перебраться через границу, требовалось пройти такую операцию, как растаможивание, то есть оплатить за каждый из автомобилей, рассчитанную в соответствии с определенным законом, действующим на территории нашего государства, сумму.

Данных по этому поводу Капитан так и не нашел. Это был еще один знак вопроса в нашем расследовании, хоть на первый взгляд, с этим не могло возникнуть проблем. Марки автомобилей, что были указаны в нашем списке, как я уже упоминал, ничего существенного в себе не несли, таможенный взнос на них не был особо велик, это была чистая формальность, не несущая ничего особенного, тем более, для столь мощной организации, подобной нашему клубу. Я сомневался, что им проблематично заплатить несколько десятков тысяч за транспортировку машины, это же было не нечто особенное, ради которого можно было рискнуть, сэкономить на порядок, а то и на несколько больше.

Так или иначе, опираясь на разговор, состоявшийся на встрече, куда данные машины не прибыли, обмен товаром должен был произойти на празднике. Где именно и как именно мы до сих пор не знали, а главное, правы ли мы. Вот над этим и предстояло работать.

Заимев себе уже что-то более конкретное, столкнувшись не просто с документами, а уже с более реальными проблемами, все ребята резко переменились в настрое.

Теперь до всех окончательно дошло: скоро начнется нечто, что сильно поменяет нашу жизнь. У нас был шанс отказаться от всего и просто-напросто пустить все на самотек, но это было бы неправильно. Я знал, насколько важно это для Павла и Натальи, таящих обиду за смерть своего близкого. Мои ребята не собирались отступать, я тоже жаждал мести, поэтому пора было браться за дело.

Прошло два дня, мы не уставая копались в различных документах, изучали схемы и пытались по максимуму вникнуть во все происходящее.

Выслушав нашу речь о том, что бессмысленно лезть куда-то без оружия, все участники нашей компании согласились, что нам необходимо обзавестись средством самозащиты. Пока я вместе с Павлом и Натальей изучал план здания, Шнурок с Владом выходили на связь с необходимыми людьми. Цепь по своим каналам разыскивал необходимую аппаратуру. Нам нужно было все новое и качественное.

Еще раз напомню, мы не были профессионалами, многое не знали и большинство недочетов выявляли лишь с течением времени, тогда, когда в очередной раз прокручивая план действий, кто-либо, подскакивая на месте указывал на наши недочеты.

Кастильский почти сразу же предложил себя в роли отвлекающего маневра, пообещав, что, если что, всегда сумеет привлечь к себе внимание.

Мы сидели с ним на кухне, Кас постоянно задавался вопросом, чем так усиленно занята Анастасия в своем ноутбуке, он несколько раз пытался завести с ней разговор и хоть краем глаза заглянуть на экран монитора, однако она моментально угадывала его планы и сразу же недовольно хлопала крышкой. В конце концов ей надоело его поведение, и она ушла в дальнюю комнату. Если честно, меня совершенно не интересовали дела Рудковской-младшей, поэтому, когда Кастильский наконец-таки сменил тему и принялся в очередной раз описывать мне всевозможные варианты искусственно-созданной паники, я с облегчением вздохнул. Вскоре к нам подошел Павел: — Слушай, я так понимаю, именно ты будешь у нас на наушниках…

— Ну да, — согласился я. — Я уже здание вдоль и поперек знаю…

— Так это… Реши, с кем ты будешь работать в паре…

В это время мимо нас прошла Полина.

Я резко отвернулся к окну, делая вид, что не замечаю ее.

Прошло уже… нет, не два дня, а целая вечность.

Я уже начал привыкать к неудобному дивану на первом этаже, хоть и предпочитал до позднего вечера сидеть вместе с Мятежным.

Мы так и не разрешили свою проблему, вместо этого перешли на уровень полного игнорирования друг друга. Я сильно злился, когда видел ее рядом с собой, но никаким образом не показывал, что мне есть до этого хоть какое-то дело.

Я как-то намекнул Павлу, что знаю выход из нашей с ней ситуации, но мне еще не хватало сил, чтобы предложить такое. Я исподтишка наблюдал за ней, видимо, не переставая на что-то надеяться, например, на то, что она решит помириться и попросит у меня прощения, за то, что заставляет мучиться.

Больше всего меня бесило то, что после нашей ссоры она сблизилась с человеком, которого я никак не хотел видеть рядом с ней.

Не понятно с чего, Берг резко переменила свое мнение о Натальи Рудковской. Если же я еще мог как-то представить рядом Анастасию, то Наталья никаким образом не укладывалась в моей голове.

Я уже не раз замечал их вместе, они постоянно о чем-то шептались, постоянно запирались у нас наверху. Это бесило. Я не хотел, чтобы Полина общалась с подобным человеком. В конце концов, кто вечно нас с ней ссорил?

— А ты так и катаешься на раздолбанной тачке? — поинтересовался Андрей у Шторма.

— Так же, как и он, — кивнул в мою сторону Павел.

— Блин, надо заделать вмятины, иначе заржавеет, — покачал я головой.

— Да, надо бы… А потом продать, — согласился со мной Шторм.

— Продать? Ты собрался… продавать свое Мицубиси? — удивился Кастильский.

Признаюсь, я удивился не меньше.

— Нууу… — протянул Павел.

— Он просто наконец-таки понял, что хорошая машина — залог успеха! — раздалось позади меня.

Рудковская-старшая, улыбалась своей отвратительной улыбкой.

— О-о-о, понятно, — усмехнулся Кас. — И что будешь брать?

— Я думаю… — не успел закончить Павел.

— Мерседес, — ответила за него Наталья.

— Да ладно? — удивился Кас.

— Вообще-то, — повернулся к Рудковской Шторм. — Я еще не решил!

— О, ну конечно! — закатила она глаза.

В этот момент, перед нами возникла раскрасневшаяся Берг:

— О чем болтаете? Ха-ха-ха!

— Мы? О машинах! А с тобой что? — поинтересовался Кас.

— Со мной? Ха-ха-ха! Ничего! — улыбнулась она ему в ответ.

— Берг!!! Мать твою!! — раздался из коридора дикий вопль Цепи. — Я тебя убью! Что ты сделала с моими перчатками?

— Ха-ха-ха! А-а-а! — рассмеявшись, она бросилась в дом, где, судя по всему, решила спрятаться от Александра.

Наблюдая за тем, как он подбежал к нам и принялся выяснять где Полина, я почувствовал себя немного не в своей тарелке.

Не знаю, с чем это было связано.

Поднявшись со своего места, я решительно отправился в сторону выхода, подальше от веселящихся и громко смеющихся ребят.

— Эй! — стоило мне повиснуть на турнике, рядом со мной возник Кастильский. — Не обращай внимания!

— О чем ты? — поинтересовался я.

— Я о… — замялся Андрей. — О Полине…

— А что с ней? — спрыгнув на землю, поинтересовался я у него.

— Да, блин…

Он не успел договорить, Берг, громко вопя, выскочила из дому и бросилась в нашу сторону:

— А-а-а! Спасай!

Подлетев к Касу, она спряталась за его спиной.

— Полина! — она едва не сбила с ног Кастильского.

Подоспевший к этому времени Александр нерешительно замер. Он часто дышал и грозил Берг пальцем.

Это выглядело убого.

Отвернувшись, я повис на турнике и на некоторое время перестал обращать внимание на окружающих.

Однако, стоило мне прислушаться к разговору, завязавшемуся возле меня, как я нехотя спрыгнул на землю.

— Мне не хочется огорчать, но тебя пошлют рано или поздно…

— Андрей! — воскликнула Берг. — Ты что несешь?

— Не понял? — переспросил Саша. — Ты о чем?

— Я о том, что пора взяться за голову и не мешать людям жить!

— Это ты только и мешаешь, суя свой нос куда не надо!

Я внимательно следил за их перепалкой.

— А? Даже так? — усмехнулся Кас. — Беда! Я такой плохой, ну а Сашенька хороший!

— Слышь ты… — Александр попытался подобраться к Кастильскому поближе, но Берг перегородила ему дорогу.

— Не надо! Не лезь к нему! Он несет какую-то чушь!

— Ха-ха-ха!

— Заткнись! Перестань смеяться, иначе я выцарапаю тебе глаза, обещаю, — окрысилась на него Полина.

— Ха-ха-ха! Слыхал? — повернулся ко мне Андрей.

Я не собирался участвовать в столь нелепом конфликте, вызванным Андреем непонятно зачем да на пустом месте.

Молча пожав плечами, я решил просто удалиться.

— Дима! — это был уже Александр, который с чего-то начал меня сильно раздражать.

— Не лезь к нему! Иначе не поздоровится!

— А ты рот закрой, иначе не поздоровается тебе! — пропищала Берг.

— Ха-ха-ха! Александр за себя постоять не способен? — Кастильский продолжал гнобить Цепь. Я понимал, что он действовал из-за своих определенных убеждений, однако, со стороны все смотрелось немного иначе.

— Это ты ничего не можешь! Эй! Стой! Забери отсюда свою собаку-прилипаку!

Я удивленно оглянулся:

— Что?

— Что слышал! — она смотрела на меня своими злющими глазками.

— Не понял? — на самом деле не понимал я, с чего это вдруг Берг решила заговорить со мной.

— Такой идиотизм!!! Ты бы еще что выдумал! Я, по-моему, довольно ясно объяснилась, что у нас с тобой нет ничего общего!

— Э-э-э…

Махнув на нее рукой, я направился в сторону дома. Возле выхода стояли Павел с Натальей, они о чем-то увлеченно переговаривались.

— Что ты руками махаешь? А? — Прогресс! Уже несколько фраз! А я уже отвык от ее разговоров со мной.

— Идиот!

Резко остановившись, я повернулся к ней:

— Рот свой закрыла!

— Что?

Видимо, у нее было такое настроение: она жаждала пособачиться со мной, вот только мне это уже порядком надоело.

Я уже устал учитывать ее мнения и решения. Я уже задрался беречь ее чувства и потакать ее капризам. Она захотела уйти — я отпустил ее, она захотела жить одна — я, опять-таки, не мешал ей, она возжелала молчать — я не говорил ей ни слова. Все это было впервые в моей жизни, однако, чем больше она нарывалась, тем ясней я понимал, что мои действия изначально ошибочные, что все это бессмысленно, что пора вернуть себе прошлого себя и перестать играть по чужим правилам.

— Я сказал, — медленно повторил, — рот свой закрыла!

— Франк! — тут же набросились на меня многие. — Прекрати!

— Сам закрой! Придурок!

— Да пошла ты! — злился я все больше и больше.

— Дима, — зачем-то вновь полез ко мне Саша.

— А ты вообще, отстань! — обратился я к нему.

— Вот так-то! — непонятно с чего поддакнул Кастильский.

— Ты как всегда! Лишь бы унизить кого-нибудь! — меня бесило ее поведение.

— О, заткнись! — обессиленно закатил я глаза. — Я тебя не трогаю! Ты меня никак не касаешься, Берг!! Что-то еще?

Я был уверен почти на сто процентов, что вижу в ее глазах неудовлетворенность и разочарование.

— Конечно! Так я тебе и поверила! — прошипела она. — Тебе лишь бы меня задеть!

— Ха-ха-ха! Что? Не хочешь — не верь! — рассмеялся я, направившись к дому.

— Вот и не поверю! Я, по-твоему, ничего не вижу!?

Не понимаю, зачем она делала это? Зачем? Ведь она сама ушла.

— Детка, что тебе…

— Ты не имеешь право, так меня называть!

— О-о-о! — улыбнулся я ей. — Ну прости, другого обращения ты не заслужила, хотя нет… подожди… Тебя можно еще назвать круглой дурой! Тупой и уродливой на душу… Так что, хотя бы с внешностью ничего, — смерил я ее оценивающим взглядом, — хотяяяя, кому мы врем, там тоже все не идеально…

— Димон!! Ты что?

— Ах, ты мразь! — я не успел увернуться, она была уже рядом.

Еще секунда, и чашка с соком, которую все это время держал в своих руках Влад, оказалась на… моей голове. Сам же сок стекал по шее, за воротник.

— Бляять!!! — прохладная, липкая жидкость оставляла за собой неприятные ощущения. — Сука!

В один момент, она выбесила меня до самой крайней степени.

— Франк!

Не слыша ничего, я рванул за ней, побежавшей в сторону туалета. Пару раз чуть не грохнувшись на скользкой траве под ногами, я с удовольствием рассмеялся над тем, как Полина, в свою очередь не удержавшись грациозно шлепнулась в нескольких метрах от меня.

— Ха-ха-ха!

— А-а-а, — она сидела на мокрой траве и прижимала к себе травмированную ранее руку.

— Ха-ха-ха!!!

— А-а-а, больно!

— Берг! — я не мог прекратить свой смех, а Рудковская была уже тут как тут и пыталась поднять ее с земли. Саша так же помогал Полине встать на ноги.

— Ха-ха-ха! Ой, не могу! Уродка! Моральная!

— Слушай ты, не урод! — Рудковская подскочила ко мне столь неожиданно, что я был вынужден отступить на пару шагов. — Заткнулся быстро!

Под нестихающий вопль Берг, я все продолжал смеяться.

— Дима! — укоризненно посмотрел в мою сторону Цепь. — Полин, давай, иди сюда…

Теперь я наблюдал, как он, бережно обнимая ее за талию, ведет к дому.

У меня свело от злости зубы. Я еле сдерживал себя.

Словно почувствовав мое настроение, рядом возник Шторм.

— Не надо. Успокойся…

— Сука, — единственное, на что меня хватило.

— Франк, прекрати! Это не серьезно!

— Ну да, конечно!

Мне пришлось еще долго приходить в себя, но что бы я не делал, злость все равно не проходила, а ненависть не угасала. Чем больше я думал о произошедшем, чем больше рассуждал по себя, тем ясней представлялся мне выход из сложившейся ситуации.

Все. Это была последняя точка. Я больше так не мог. Я больше не хотел испытывать на себе ее издевательства. Я больше не хотел выслушивать ее претензии. Она сама заставляла меня сделать это. Она сама этого хотела. Так пусть, пусть будет так, как я собирался сделать еще пару дней тому назад, то, что хотел доверить Мятежному, но так и не набрался сил.

Решив это, я принялся подниматься наверх. Открыв дверь, оказался в нашей комнате, куда ребята увели Берг с улицы.

Меня вновь ударило током.

Я услышал то, что раньше было для меня священно. То, что я любил очень сильно.

Я расслышал ее тихий смех. Смех в Сашину жилетку.

— Ну так? А ты думала? Все так и есть! Я тебе обещаю, все так и будет!

Не желая выяснять, о чем они говорили, я медленно подошел к кровати.

Сделав вид, что не замечаю ее испуганно-обиженный взгляд, произнес:

— Слушай, Полина… Ты права, пора заканчивать с этим всем. С этими упреками, подстебами, с этой злостью…

— Это у тебя вечные упреки и подстебы… это ты всегда злишься!

Она была не права! На самом деле не права, но я не решился возразить ей.

— Хорошо! — приподнял я обе ладони вверх. — Раз так…

Присев рядом с ней, я продолжил:

— Я думаю, тогда ты согласишься с тем, что я уже решил для себя…

— Не думаю, что могу хоть с чем-то связанным с тобой согласиться…

— Ну, будем надеяться, что ты ошибаешься, — улыбнулся я ей.

— Ага, конечно!

— Берг, ты же знаешь, о нашем положении, — глянул я на Цепь. — О том, что мы не имеем право ругаться тогда, когда так много поставлено на карту…

Я оглянулся. Не заметил, как позади меня остановилась Наталья.

— Так вот, — вернулся я к своей теме. — Раз так вышло, и мы не можем разъехаться… Думаю, мы должны поступить как взрослые люди…

— Ты? Как взрослый? Ха-ха-ха! — я подождал пока она насмеется.

— Нам нечего делить с тобой. Верно?

— М-м-м, не понимаю…

— Мы не должны ненавидеть друг друга, по крайней мере, можем немного подождать, а потом уже выбросить друг друга из жизни.

— О чем ты…

— Полина, — я протянул ей руку. — Помнишь, — мне было больно смотреть ей в глаза. — Тот… наш разговор в машине, когда мы впервые ночевали вместе?

Она молчала. Потом перевела взгляд на Сашу.

Не удержавшись, я последовал ее примеру. Ему было не удобно. Это читалось в его глазах.

— И что? — спросила она наконец.

— Если ты помнишь детали, то ты поймешь… В общем, я предлагаю тебе, раз ничего не вышло, остаться друзьями… Как-то… так…

Моя ладонь все еще тянулась в ее сторону. Я ждал пока она пожмет мне руку, а она лишь молча смотрела мне в глаза.

— Ну? — приподнял я бровь. — Я реально не хочу с тобой ругаться… Прости… Прости за то, что сегодня так вышло, за то…

— Что?? — перебила она меня, отсев подальше.

— Прости! Я не хотел, никогда не хотел причинить тебе боль или же…

— Прекрати!

— Берг! Я надеюсь, что дружить у нас получиться! Все-таки прошло достаточно времени, мы притерлись к друг другу… Я думаю, мы легко сможем… остаться близкими людьми друг другу… стать хорошими друзьями.

— А-а-а… — это был весь ее ответ.

— Дима, тебя кажется, там Павел звал, — проскрипела позади меня Рудковская.

Я сильно поморщился.

— Тебя именно сейчас приперло? — обернулся я к ней, все еще продолжая протягивать руку к Берг. — Окей. Сейчас мы договорим, я спущусь!

— Нет!!! Сейчас! Прямо сейчас спустись!

Не желая слушать ее, я вновь повернулся к Полине.

Я еще не понимал, что делаю, что говорю и зачем. Я не ощущал внутри ничего. Все проявилось потом, чуть позже, а сейчас, я ждал ее согласия, ведь… Ведь верил в то, что она будет рада моему предложению.

— Давай! Давай мириться! Не такой я и плохой… Я не хотел обижать тебя, не хотел ущемлять. Прости, что, по-твоему мнению, относился к тебе неуважительно… Я не хотел. Ну что поделать, если мы не подошли друг другу.

И тут меня стало воротить и ломать.

В момент, когда я уже было решил подняться и уйти, чтобы не дай бог не отказаться от принятого решения, она прикоснулась ко мне…

Прикоснулась впервые за несколько дней. А ведь… Я так соскучился по ее нежной коже. По тому как она прижималась ко мне, так умела делать только она.

Я смотрел как ее пальцы сжимают мои.

Она так и не ответила. Просто кивнула головой.

— Значит… мир? Никакой войны?

Снова молчаливое покачивание волосами.

Она не смотрела мне в глаза, а ведь… ведь я еще смел надеяться, что смогу увидеть там огонь несогласия… видимо, она боялась обидеть меня. Задеть мои чувства. Верно. Я бы не хотел видеть, с какой легкостью она отказалась от всего.

К черту! К черту все это.

— Хорошо… — я наконец-таки встал с кровати. — Тогда… Мы все решили. Ты не обижена, я не обижен… Все хорошо… Я тогда… тогда пойду, — отступая назад, бормотал я. — Позже… перенесу все свои вещи… вниз. Ладно… увидимся… за ужином.

Я резко развернулся, заметив на себе хмурый взгляд Рудковской.

— Эй! — я только вышел за ворота, как меня окликнули. — Ты куда?

— Никуда. Хочу побыть один, — пробормотал я.

— Блин… Димон… Что-то случилось?

— Нет, — улыбнулся я, направляясь вперед по дороге, ведущей к лесу.

— Слушай, а можно мне с тобой?

Нет. Скажи нет. Просто скажи нет.

— Да, пошли…

Влад за несколько секунд догнал меня и выровнявшись заговорил:

— Я просто… Просто хотел поговорить с тобой… Посоветоваться…

— О чем? — я повернулся к нему.

— О… О Ксю, — он сильно нахмурился.

— Что такое? — обсуждать чужие проблемы было легче, чем грузиться своими.

Так мы и гуляли до самой ночи, совершенно не спеша домой. Друг не хотел возвращаться в толпу, расстроенный тем, что его «девушка» вновь что-то мутит в тайне от него. Как он это выяснил, я не узнавал, мне просто надоело в который раз разочаровываться в этой девушке. Я же… Я так же не хотел попадать в шумную компанию. Зачем?

Вернувшись в темноте, мы с легкостью затерялись среди уставших ребят: никто из собравшихся не собирался уезжать домой.

Дождавшись, пока все разбредутся по своим местам, я уже было решил отправляться в кровать, про себя ненавидя весь мир, учитывая, что мне предстояло делиться комнатой с Шнурком и Женей, но, выйдя в коридор, ладонь сама по себе легла на ручку двери, ведущей наверх.

Два часа ночи. Полина ушла спать уже давным-давно.

Проклиная все, я медленно принялся подниматься наверх. Полная луна освещала все помещение.

Из-под одеяла торчали две головы — одна темноволосая, другая светлая.

Я был рад, что она приютила на моем месте Рудковскую, а не… от одной мысли, что я мог бы увидеть рядом с Полиной кого-то из наших общих друзей, какими бы они друзьями не были, возникала злость.

Подойдя ближе, я присел рядом с ней. В этот момент меня не волновало, что она может проснуться. Я наслаждался тем, как она спит, вспоминая, как еще недавно, она спала так рядом со мной, на моем плече, совсем недавно… Я и не осознавал, насколько сильно соскучился.

Проведя рукой по ее волосам, я прикоснулся губами к ее лбу. Кожа была слегка влажной — ей было жарко, наверное, стоило открыть форточку, но я побоялся, что девушки простудятся за ночь, поэтому, вытерев с лица Полины маленькие капельки, поднялся со своего места.

Именно в этот момент я заметил в свете луны два хитрых, голубых глаза, возмущенно смотрящих прямо на меня.

— Что ты… тут… делаешь?

— Ш-ш-ш! — приложил палец к губам. — Спи! Приятных снов!

Не дожидаясь ее ответа, я направился вниз.

Я не мог заснуть. Только сейчас… я понял все. Это все. Точка была поставлена. И мы вместе сделали это.

В груди сильно болело. Я должен был быть сильным, но мне не хотелось этого. Я лежал в полной тишине, Положив руки себе под голову. Тишина. Покой. Мои ребята спали рядом. Их ничего не тревожило. Женя тихо посапывал, Шнурок и вовсе что-то периодически бормотал.

Тишина. Покой. Везде. Повсюду. За исключением ужасающего крика, рвущего меня изнутри.

Я больше не мог.

Я просто не понимал, что со мной происходит. Линию позвоночника ломило, будто бы кто-то ломал мои кости. Внутренние органы болели, будто мне заживо удаляли их. Легкие слиплись, в них не поступал воздух. Я широко раскрыл рот, шумно задышал, хоть и боялся, что это может повредить спокойствию ребят. Что-то совсем странное происходило с моими глазами. В комнате из-за полной, яркой луны было светло, однако, я почти ничего не видел: все было размыто и нечетко. Я не знал, что происходит. Моя душа оказалась запертой. Я был заперт в самом себе. Я стыдился себя, но в этот момент в голову лезли мысли лишь об одном…

Я вспомнил себя маленького, когда, обижаясь на мать или отца, я убегал из дома, сидел на детской площадке и плакал, придумывая различные сценарии своей смерти: «что бы им плохо было», «это они виноваты!», «ведь я все равно никому не нужен, ведь я один.»

Меня совсем замучил насморк, я всхлипывал каждые пол минуты. Черт. Это было ужасно. Особенно, когда лежащий поблизости Женя заворочался во сне.

Отвернувшись к стенке, я сжал руку, на котором была набита моя фамилия, ладонью. Так, как, в свое время не позволял делать ей. Из вредности. Сейчас же, вспоминая об этом, было больно, но все же легче. Заснуть. Думая, что все-таки не один. Что она со мной. Что она не согласилась с моим условием, что на самом деле, она притворилась… Если был бы хотя бы один шанс. Но она ясно дала понять, что мне не место в ее мире. Я был слишком слаб, чтобы бороться. Я никогда этого не делал и не знал, как это, не отпускать и доказывать кому-то что-то. Против его воли? Нет… Я всегда был один. Может, так суждено? Может, все это к лучшему? Наша с ней история — самая непредсказуемая симпатия, что случилась со мной, но она оказалась через чур не мимолетной.

Лишь на мгновение прикрыв глаза, я вновь раскрыл их, и в лицо засветило яркое солнце. Как так вышло? Не может быть! Я же не спал! Как же солнце так быстро поднялось?

Приподнявшись, обнаружил, что оба болвана, все еще продолжали храпеть в нашей комнате.

— М-м-м, — протерев глаза, я провел руками по лицу. — Что за???

Странно, не помню, чтобы ел что-то на ночь. Однако, на губах был вкус чего-то сладкого.

Одевшись, вышел на улицу. Посмотрел на часы, и удивленно охнул:

— Ого! Восемь часов утра! Пиздец! Надо… сожрать что-нибудь…

— Смотри! И так жирный!

Я аж присел…

— Что? — обернувшись, увидел позади себя Рудковскую.

Она неожиданно рассмеялась.

— Эй! Ха-ха-ха! Не пялься на меня, никто тебе этого не разрешал! — пройдя мимо, она вновь посмотрела на меня своими голубыми фонарями.

Между тем, мою реакцию можно было понять. Девушка стояла возле меня в облегающем, коротком, на мой взгляд, слишком легком спортивном костюме.

— Ого!? Занимаешься? — поинтересовался я.

— А ты думал? Не все хотят быть жирными коровами…

Тут я вспомнил, что моя Полина не шибко положительно относилась к спорту и нахмурился.

Моя?

— Ой! Так, не надо на меня так смотреть, неудачник!

— Что? Неудачник???

— А кем ты еще можешь быть?

— Эй! — я еле-еле успел увернуться, ее вытянутая нога, в розовом кроссовке пронеслась слишком близко к моему лицу. — Осторожней!

— М-м-м, — нагнувшись, она принялась растягиваться, отвернувшись ко мне спиной.

— Пиздец! — оставалось развести мне руками.

— Твоя женщина, проснувшись вместе со мной, сожрала кучу конфет и вновь пошла спать…

— Что?

— Это так, для справки…

— Не понимаю, о чем ты…

— А-а-а… Ну ладно-ладно. Когда будешь в следующий раз вламываться к ней ночью…

— Ты, — ткнул я в ее сторону указательном пальцем, при этом демонстративно покачав им из стороны в сторону. — несешь бред, как обычно!

— Ну??? Так и?

— Что? — не понимал я ее.

— Франк, ты придурок! Ты просто конченный!

Вот тебе на!

— Так ты бежишь? Или как?

Я опешив смотрел на нее во все глаза.

— Что???

— Ты бежишь? — Рудковская направилась в сторону калитки.

— Подожди, что? Ты предлагаешь мне… побегать? Ха-ха-ха!

— Идиот! — показав мне средний палец, она вышла на улицу.

— Эй!! — спохватился я. Что мне еще было делать? — Стой! Жди!! Мне надо переодеться!

Двигаясь приставным шагом, она что-то высчитывала себе под нос.

— Что ты там делаешь? — я шел рядом, ожидая, когда мы побежим.

— Я считаю…

— Что?? Темп высчитываешь?

— Ха-ха-ха! Нет! — она повернулась в мою сторону. — Я считаю… — на этом она поступила еще более не адекватно.

С силой толкнув меня в грудь, Наталья ответила:

— Высчитываю, сколько еще времени тебе понравится выставлять себя идиотом и притворяться, что тебя все устраивает! Уж что-что, но я не думала, что ночные подглядывания, это в твоем стиле, придурок!

Я с удивлением наблюдал, за тем, как она набирает скорость.

— Кончай обзываться! И вообще, я не виноват, что тебя приглючило и ты что-то увидела во сне. Сумасшедшая.

Признаюсь, она меня удивила; мы пробежали около двух километров в достаточно быстром темпе. Кто из нас запыхался сильнее, было не совсем ясно.

Вернувшись на участок, она с гордо болтающимися позади светлыми волосами направилась к турнику.

— Иди сюда!

Это было больше похоже на приказ, чем на просьбу. Я уж было решил указать ей на ее резкость, как она вновь вынудила меня отложить все на лучшее время. Наблюдать за ее растяжкой было очень интересно и зрелищно.

Однако, спустя десять минут ей видимо надоело, что я, через чур заинтересованно наблюдаю за ней, и она произнесла:

— Поможешь?

— Что? — не понял я.

— Хочу попробовать! Давно хотела, но в зале стеснялась… Я же девочка как-никак.

— Да ладно? — округлил я глаза.

— Ой, Франк!!! Достал!

Подойдя ближе, я поинтересовался:

— И чего ты хочешь?

— Подстрахуешь? Подержишь меня?

Пожалуй, я давно так не удивлялся:

— Что?? — меня больше всего ошарашило даже не то, что Рудковская не пойми с чего решила опробовать свои хрупкие на первый взгляд руки на моей любимой перекладине, нет, меня с самого утра поражало, насколько она добра и позитивно настроена. Это было очень странно: видеть ее улыбающейся и не говорящей гадости в твой адрес. Это ли не чудо? Это ли не парадокс?

— Подержишь? Я боюсь, у меня не получ…

— Подожди-подожди! — замахал я перед ней руками. — Это что за прикол? — нахмурился я.

— В смысле?

— В прямом! — отступив на несколько шагов, я присел возле сарая. — Что-то подозрительно слишком… С чего вдруг ты стала такой доброй?

— Доброй? — переспросила она.

— Да. Мне просто интересно знать, что ты задумала, потому что я ни за что в жизни не поверю, будто бы ты… решила не с того ни с сего по-дружески пообщаться со мной!

— О-о-о, — она закатила глаза. — Не принимай на свой счет, не думай о себе лишнего!

— О! Вот это я понимаю, это уже на тебя больше походит, — усмехнулся я.

— Пошел ты! — ее улыбки как будто бы и не было!

— Воооотт!!! Ха-ха-ха! Я нашел тебя, Рудковская! Вот это уже ты!

— Знаешь, Франк, — не смотря на свой рост, она была ниже, пускай не на много, но все равно смотрела на меня снизу-вверх. — Я видимо переобщалась с твоей девушкой… Она столько о тебе наговорила… Меня тошнит уже от того, какой ты особенный…

— У меня нет девушки, — заметил я.

— Ну-ну!

Я развел руки в сторону.

— И вообще, не понимаю, о чем речь?

— О том, что твоя дорогуша задолбала меня! Понял?

— Ха-ха-ха! Нет, не понял! Я вообще не понимаю, о чем мы говорим и зачем ты пристаешь ко мне с этим делая вид, что хочешь общаться!

— Подумаешь, — фыркнула она. — Я видимо пересмотрелась на тебя сегодня ночью! Может, ты прекратишь издеваться над ней, а заодно над собой?

— А может, тебе все приснилось?

Решив закончить этот бесполезный и никому не нужный разговор, я направился к дому.

Дойдя до середины пути, я разочарованно остановился.

Берг, очень не кстати, вышла из дома, зевая и потягиваясь.

— Смотри!!! Кто проснулся! — Рудковская за секунду оказалась рядом со мной.

— Отвали!

Делая вид, что не замечаю ее, я пошел к крыльцу.

Полина, сразу же заметив нас, неопределенно махнула рукой в честь приветствия.

— Привет! — кивнул я ей. Даже с этого расстояния, я заметил, немного ягодной начинки, в уголке ее губ, от конфет, что мы открыли вчера.

Собирался пройти мимо и заварить себе кофе, но моим планам не было суждено сбыться, по крайней мере пока…

— Дима!!! Куда ты?!

Цепкие пальцы впились в мою кожу и потащили обратно.

Едва не грохнувшись на спину, я со злостью посмотрел на улыбающуюся Наталью.

— Что??

— Ты ж обещал!? — я был поражен ее тоном.

Мой взгляд случайно пересекся с удивленными глазами Берг.

— Обещал, что подержишь меня, пока я буду висеть на турнике… Ты же такой сильный… М-м-м?

Вытаращив на нее глаза, я чуть было не послал ее с чувством далеко и надолго. Помешала ее нога, с силой надавившая мне на ступню.

Прикусив язык, я смотрел, ничего не понимая, смотрел на нее, пока не услышал как за моей спиной хлопнула входная дверь.

— Упс! — Рудковская мигом отпустила меня и отошла подальше.

— Ты что, охуела? — я был страшно зол.

— Закрыл рот!

— Ты ебанутая? — я был готов стереть ее с лица земли.

— Отстань! — отпрыгнув, она направилась к калитке. — Я проверяю свои догадки!

— Ну ты и стерва!! — не выдержав, я подхватил с земли валяющийся гнилой яблок и бросил в ее сторону.

Бах!

— Ау!!!

— Ха-ха-ха!

Отлично! Это было прямое попадание в ее белобрысую голову.

— Ты что делаешь?

Раздавшийся позади меня голос, невольно заставил меня присесть.

Обернувшись, я увидел позади себя Мятежного в клетчатых, широких, выглаженных ночных штанах.

— Ай!! — не убирая руку с волос, Наталья изобразила из себя обиженную.

— Эй! Я просто…

— Ты соображаешь, что делаешь?

— Потише! Слышь? — загородился я руками. — Все не так, как ты думаешь!

— А что мне думать? Я выхожу на улицу и вижу, как что-то с невероятной скоростью летит в голову девочке?

— Больно! — эта стерва стояла прямо позади меня.

— Ну ты сука!!! — обернулся я к ней.

— Иди отсюда! — Павел не дал мне возможности договорить.

— Она сама напросилась!! Сама!

— Вот видишь, что происходит!? Я стараюсь быть хорошей! Да я ему слова плохого не сказала! Все утро была приветлива, дружелюбна, а он вместо этого…

— Чего? — вытаращил я глаза. — Что ты там пытаешься??? Блять, да ты меня подставила сколько раз??

— Франк!

— Что? Что, блять? — перевел я взгляд на Шторма. — Ты что? Хочешь сказать, ей веришь? Да она опять все подстроила!

— И как мне быть? Вот как? Он меня обидел, а я ничего не могу сказать в защиту… — захныкала она.

Как же хотелось вырвать ей волосы, а после утопить в ближайшей канаве. Глупо было надеяться, что она и в правду ни с того не с сего подобрела.

— Помолчи, — прервал ее сумасшедшую речь Павел.

Я чуть не лишился внутренних органов от удивления, когда она его послушала.

— Ну пиздец, — не сдержавшись ахнул, смотря как захлопывается ее рот.

— Тебе придется извиниться, — обратился ко мне Шторм.

— Чего?? Ну уж нет, — замотал я головой. — Она сама… Да она выставила меня…

— Дима, извинись!

Это было выше моих сил, показав ему поднятый вверх средний палец, я направился к дому.

— Значит, извинишься позже!

Бормоча про себя многочисленные проклятья, я едва не вышиб дверь, ведущую на веранду.

— Пиздец, мне одному кажется, что эта блондинка начинает вертеть им? — наблюдающий за сопливой сценой на улице, встретил меня с улыбкой Кас.

— Она ебнутая! — покачал я головой. — Сука, сама только и делает, что гадит, а… в итоге еще и правой оказывается.

— Мда… Ха-ха-ха! Это точно!

После завтрака мы вновь принялись за подготовку к будущему съезду. Женя с Шнурком уехали в город, собираясь предпринять очередную попытку по розыску оружия. Наталья с Анастасией тоже уехали по своим неважным делам.

На улице было достаточно прохладно, и ближе к обеду мы решили затопить печь, чтобы согреть дом на ночь.

— Может, еще и баню затопим тогда? — предложил Саша.

Я весь день старался не оставаться с ним наедине. Ощущал между нами некоторое напряжение, которое никак не мог позволить себе выплеснуть наружу. Что меня задевало в нем? Хм… В принципе ничего, но многое.

— Отличная идея! — звонкий голос Берг.

— Слишком муторно, — произнес я.

Повисло молчание.

— Хорошо, кому лень, тот может не заморачиваться. Саш, я тебе помогу.

Смотря в сторону монитора, я не мог не заметить, как закатились глаза Кастильского.

— А-а-а, — протянул Цепь. — Я даже не знаю…

— Главное, кривыми руками не сжечь чужую баню, — хмыкнул я, перелистывая бумаги.

— Так, кстати, Ваня, — начал было Шторм.

— Вижу кто-то озабочен своими руками. А, точно, у кого-то они через чур длинные. Ни дня без чьей-то жопы… Главное, заразу никакую не подхватить.

Раз, два, три. Раз, два, три.

Я отсчитывал неопределенный такт пальцами по столу.

— И вот…

— Что ж ты так любишь свою новую подружку? Это же в ее сторону намек? — поинтересовался я у Полины, в который раз прерывая Мятежного.

— Да на фиг ты ей сдался…

— Ну-ну…

— Надо же было убедится, что полное дерьмо…

— Берг! — Павел оборвал ее, но это не помогло.

— Закрыла рот, сука, поняла?

— Дима! — по своему обыкновению вызвался ей на помощь Александр.

— А ты пошел на хуй!

Поднявшись со своего места, я, не обращая внимания на рассерженные возгласы Павла, что мы вновь все облажаемся из-за своей несобранности, я направился подальше от места, где мы все сидели.

— Блять, я бы его по морде… — оглянувшись, обнаружил, что Кастильский неуверенно топчется возле двери в мою новую комнату.

— Забей, — махнул я рукой.

— Блин, но он…

— Это не важно, совершенно! — заведя руки за голову, я вновь смотрел в потолок.

— А Полина совсем чокнулась…

— Кас, не надо, хорошо? — попросил я.

— М-м-м… ладно.

Было хреново. Все происходящее сильно давило на мозг, и я не знал, что с этим делать. В который раз провалявшись в одиночестве до темноты, вышел во двор. Странно, нас было так много, а на душе зияла огромная черная дыра.

Из-за угла, где обычно мы сидели с парнями, доносились еле-еле улавливаемые слова.

От нечего делать, я пошел на голоса, но спустя несколько секунд уже пожалел об этом.

Берг вновь сидела в компании Рудковской. На этот раз, они сидели совсем уж близко, что-то шепча друг другу на уши.

— Прекрати, все это глупости… Главное, прекрати обманывать себя… Ты же поняла, что обманываешься…

— Это не я обманываю, это он…

— Это вы оба…

Наталья увидела меня, стоящего рядом и резко нахмурилась.

— Что? Что смотришь? — окрысился я на нее.

Берг, напуганная выкриком, обернулась и я сразу же заметил, что она плачет.

— О-о-о… — протянул я. — Какая неловкость…

Она отвернулась и сделала вид, что меня нет рядом. Ну нет уж. Слишком много нервов ты съела мне в последнее время.

Широко улыбнувшись, я присел напротив них на корточки.

— А что же мы плачем??? Не получилось баню развести? Все-таки мало соображения, да? — усмехнулся я.

— Проваливай! — рявкнула Рудковская.

— Не к тебе обращался!

— Пошел вон!

— Разве можно плакать в такой чудесный день? — продолжил я. — Все же великолепно, а?

Мне никто не ответил.

Встав на ноги, я подошел еще ближе. Уже давно не был настолько близко к ней.

Нагнувшись, я пробормотал:

— Ну же? Подруга, поделись со мной своей печалью! Вместе будет легче, м?

— Что? — отпрянув, она закрыла лицо руками.

— Франк, свали!

Я не обращал внимание, на то, что Рудковская, вцепившись мне в плечи, пытается меня отогнать.

— Эй! Ну же? — схватив Берг за руку, я сильно дернул за нее, сделав ей больно. Намеренно. Мне хотелось, чтобы она продолжила реветь.

— Да ты что делаешь такое??

— Отвали! — Мятежного не было рядом, поэтому я не слишком заморачивался над своим поведением в сторону Рудковской.

— Пусти меня! Больно!

— Так расскажи мне, другу своему, с чего слезы-то?

Полина игнорировала меня, зля еще больше.

— Франк, какое тебе дело? Упала она! — встав между нами заявила Наталья. — Вали отсюда!

— Упала! — наиграно охнул я. — Ой!! Кошмар! — схватившись за лицо я пару раз обежал их вокруг.

— Какой же ты… клоун! — наблюдая за мной, покачала головой старшая из сестер.

— А ты лживая! — подметил я.

Махнув на меня рукой, она ничего не ответила.

Я уж было продолжил свое издевательство над ними, как вдруг на горизонте возник Александр.

— Саша! — бросилась Берг к нему.

— Эй! Ты что? — едва не сбив его с ног, она повисла на его шее, вызвав во мне приступ неудержимой агрессии.

Он видел, как я смотрю на него. Он понимал, что это значит. Для меня. Для нее. Для него. Для нас всех.

— Ты чего плачешь? — проведя рукой по ее волосам, он сжал ее плечи. — Пошли… пошли, я тебе покажу кое-что… Покажу как правильно затапливать печь…

— Все? Успокоился? — Рудковская стояла рядом.

— Пошла на хуй.

— Это единственное, что ты можешь сказать? Я заметила, твой словарный запас уменьшается, стоит произойти чему-то серьезному… Я бы не сказала, что это хорошо говорит о тебе…

У меня не было сил ее слушать.

— Я думала, ты более стойкий…

Не слушай ее.

— Она говорила мне, что сильней тебя не встречала.

Я не слушаю никого.

— Никого сильнее, никого добрее, никого заботливее, никого дороже…

— Ты вообще, о чем? — я в ярости повернулся к ней. — Ты вообще способна молчать и не ебать мне мозг? А?

— Нет, — покачала она головой. — Ты просто тупой и многого не понимаешь. Ладно, мне холодно, пойду в дом.

Я глубоко вздохнул, радуясь, что не стану убийцей. По крайней мере сейчас.

Стоял посередине участка и не мог понять, что мне делать, как себя вести. Перед глазами все более отчетливо возникали картинки недавно произошедшей ссоры. В глазах мутнело от злости, от ярости. Я не мог перестать думать о том, как она уходит с Цепью, я не мог прекратить накручивать себя, не мог успокоиться.

Я прекрасно понял, что предложенный мной выход не был спасением, это лишь загнало меня в ловушку.

Я облажался. Я очень сильно облажался. Я наврал всем, включая самого себя, объявив, что смог дружить с этой девушкой. Каким же я был идиотом. С самого первого момента, как я увидел ее, я понял, что между нами никогда не будет дружбы, все что угодно, но только не дружба. Я мог бы возненавидеть ее, да, мог бы… Я думаю, до этого бы и дошло… Я бы не стал бороться за Александра, выбравшего ее сторону, я бы отпустил его, раз ей было бы с ним лучше, я бы сам мог уйти… Я бы ушел пропитанный ненавистью, но оставаться рядом… в безразличие — это было гораздо больнее.

Мне просто надо было выбрать: уходить или оставаться?

Черт побери, я всегда выбирал легкий путь. Никогда не заморачивался. Меня всегда устраивала ложь, что неотъемлемо сопровождала меня в жизни.

Но только не сейчас.

Открыв дверь, я едва слышно зашел в сильно нагретое помещение.

Берг с Цепью сидели напротив печки: она склонила голову ему на плечо, а он обнимал ее обеими руками.

То, что я испытал, увидев это, было для меня чем-то новым, от этого еще более невыносимым. Я не понимал, что делаю. Однозначно не понимал.

— Какого черта?

— Дима? — Саша удивленно приподнял брови, моментально напрягшись. — Ты чего?

— Я тебя спрашиваю, какого хуя ты делаешь?

Отстранившись от Цепи, Полина посмотрела на меня заплаканными глазами.

— Франк! — Саша приподнял руки вверх, стоило мне направиться в его сторону. — Ты что? Ты что подумал?

— Я что подумал?

Закусив до дичайшей боли губу, я схватил его за шиворот.

— Дима! — Полинин крик давил мне на уши. — Пусти его!

— Тебе объяснить, что я подумал?

Он покачал головой:

— Давай поговорим, хорошо!? По-нормальному!

— Ага, поговорим, — усмехнулся я, встряхнув его еще сильнее.

— Отпусти его! Отпусти его, ублюдок!

Я не ожидал, что она броситься на меня. Вцепившись за спиной мне в шею, она вынудила меня отпустить Цепь, поскольку я лишился возможности дышать.

— Полина! — растерялся Саша.

— Сука!!! Свали с меня! — разозлился я.

— Так! Хватит! Ребята!! Полина! У тебя же рука!

Она спрыгнула с меня и теперь смотрела на нас со стороны, по своему обыкновению поддерживая ранее травмированную руку. Интересно, как она умудряется забывать о ней? Как борется с болью?

— Франк!!! Успокойся! Не делай хуже!

Как же мне хотелось ударить его.

— Мы поговорим с тобой, но пусть она уйдет, ладно?

— Что? — возмутилась она. — Я не собираюсь никуда…

— Полина! Пожалуйста, мне это надо, — обратился он к ней.

Я не удержавшись хмыкнул.

Судя по тому, как она скривилась, Берг была против. Однако, что-то заставило ее послушаться Цепь. Это был еще плюс один к моей ненависти к этому миру.

Едва заметно кивнув, она развернулась и ушла. Ушла так тихо, что я долго прислушивался к скрипу двери, однако, его все не было и не было…

— Дим, — Цепь, окликнул меня. — Давай поговорим.

— Хм, ну давай поговорим… Я бы хотел знать…

— Только мы поговорим нормально, на чистоту, хорошо?

— Я хотел предложить тоже самое!

— Перестань строить мне угрожающие физиономии тогда. Я знаю тебя не первый год…

— Ну и…

— Ты знаешь, как я к тебе отношусь…

— Что-то я уже не уверен в том…

— Прекрати! — он прервал мою обвинительную речь. — Ее никто не поддерживает! Вся наша стая как кучка дебилов смотрит тебе в рот, не понимая…

— Что не понимая? А? — попер я на него.

— Не понимая, что вы оба с ней виноваты в случившемся… Ты думал об этом? Ты думал о чем-либо кроме того, что она тебя видите ли обидела? Ты хоть раз задавался вопросом, что не так с ее стороны? Что она чувствует?

— Так! Не надо мне морали читать! Хорошо? Я прекрасно знаю Берг, знаю ее претензии! Они детские! И мы это с ней обсуждали!

— А может, они как раз не детские? Может, ты просто выдаешь их за такие, чтобы не решать?

— Что ты несешь?

— Тебе будет легче, если ты набьешь мне морду? Правда, — развел он руками, — не знаю за что. Я имею право на свою точку зрения… Я не обязан бегать за стаей!

— Причем тут стая? Причем? Если я заебался видеть тебя с ней рядом! — проорал я.

— О-о-о… А что в этом такого? Я ее поддерживаю…

— А какого хуя ты ее поддерживаешь? — перебил я его. — Какого хуя ты ее так поддерживаешь? Мне плевать, что ты выбрал ее сторону! Пускай! Но ты….- я не знал, как это сформулировать.

— Что? — поинтересовался он, прищурившись.

— Что? Ничего, блять!

— Ха-ха-ха! Ну скажи это! Скажи! Ха-ха-ха!

— Что ты ржешь? — рассвирепел я. Подлетев к нему, я сам того не ожидая замахнулся и сжав кулак ударил его по лицу. — Ааааууу….

Кроме того, что кожа болела от столкновения с Александром, она еще ныла от свежеполученной раны, образовавшейся после столкновения с его железками на лице.

— Блять… — преподнеся руку к лицу, Саша осел на деревянную полку. — Блять, сука…

Он размазывал кровь по своему лицу.

— Ну… спасибо! Стало легче? А?

Я пытался привести дыхание в норму.

— Больше… — пробормотал я. — Чтобы….

— Да пошел ты! — сплюнул он на пол.

— Я тебя предупредил…

— Ха-ха-ха, — руководствуясь непонятно какими доводами, он подошел ближе ко мне. — Пожалуйста! Ударь меня еще раз, если тебе от этого станет легче… Давай! Я не прекращу быть с ней рядом. Она мой друг. Делай что хочешь.

— Пошел на хуй…

— Франк!

— Я сказал, съеби! — распрямился я во весь рост.

— Окей! Я тогда, пожалуй, пойду к Берг, она сейчас одна и ей плохо…

Я в недоумении наблюдал за тем, как он уходит.

— Блять, ты охуел что-ли?

Скорее всего он только этого и дожидался.

Повернувшись ко мне, когда я уже было собрался хватать его за куртку, он резко присел и вывернулся из-под моих рук, едва не сбив меня при этом.

— Сука! — выругавшись в очередной раз, я намеревался повторить свой удар по его лицу.

— Дима, послушай меня!

— Не собираюсь… Я уже…

— Прекрати ее ревновать ко мне!

Опешив, я замер на половине пути.

— Чтооо?

— Франк! — подобно мне выпучил он глаза. — Хватит!! Ты прекрасно знаешь, знаешь, что между нами ничего не было, нет и не будет… Даже не беря во внимание, что она не в моем вкусе… Да, она хороший человек, и да, я ее люблю, люблю как сестру, которую вечно спасаю, когда ей плохо! Дима, подумай, как ты посмел ударить меня, когда это я, я! Я! Тот человек, который спас ее, который увез ее тогда? А? Ты… Ты имеешь хоть грамм совести? — замахал он передо мной рукой. — Я никогда, не лез в ваши с ней ссоры, просто так получилось, что кроме меня ее не кому поддержать… И да, я считаю, что ты в большей степени не прав! Да! Считаю! Потому что ты, действительно, не привык считаться с окружающими… а пара — это два человека, а не один ты!

— Пффф, — замотал я головой.

— Послушай ее, просто послушай, узнай чего она хочет… а потом оцени свои действия… Подумай, что ты сделал не так. Может не нарочно, но… ты и сам понимаешь, что временами перегибаешь палку. Она устала. И ей плохо. И никакой дружбы ей от тебя не надо. Это такая глупость. Твоя! — ткнул он в меня пальцем. — Детская глупость! Достойный ответ ее игнорированию тебя, ничего не скажешь! По-мужски!

Я опустился на деревяшку.

— Димон, я понимаю, что у тебя это впервые… И да, я не специалист… Наверное, еще хуже тебя, но она же девочка. И она любит тебя. И… блин, пойди ей навстречу. Все. Конфликта не будет.

— Пойти навстречу?

— Блять! — ударил он себя по коленям. — Ты вообще такое словосочетание знаешь?

Я нахмурился:

— Иди ты…

— Ты только мастер обзывательств. Да, это у тебя выходит шикарно. И постебать, и поиздеваться.

— Не правда… Она знает, что я не только…

— Вот именно! Дима, она знает, какой ты… И именно поэтому, ей никогда не будет нужен никто другой.

— Хм, — усмехнулся я.

— Даже такой шикарный мужчина как я, — поправил он свою куртку.

— Ха-ха-ха! Ну да, конечно…

— Франк, еще чуть-чуть и ты взорвешь Питер, от своей ревности… Прекращай.

— Что?? Ха-ха-ха! Я не ревную… Не понимаю о чем ты говоришь, не знаю… Что это такое вообще?

— Да-да-да… А я не умею водить, да и не имею прав, — закатил он глаза. — И в машинах совсем не разбираюсь. Ха-ха-ха! Разве что могу по цвету отличить!

— Ха-ха-ха! О-о-о! — заехал я ему по плечу. — Ха-ха-ха! А я, между прочим, тебе давно это говорил! Ха-ха-ха!

— Да пошел ты! Я же люблю тебя и хочу, чтобы все наладилось. Уже давно пора кончать с этим. Как ты умудряешься разбираться со всеми нашими проблемами? Как ты следил за Максом? Как вел дела клуба? Как? Не смей убеждать меня, что при этом, ты не понимаешь, что именно тебе нужно, за что ты будешь бороться. Ты! Это уже твоя жизнь! Твое счастье! Не иди ни у кого на поводу, тем более у своих собственных страхов, тем более, у своих сомнений, у всех противоречий, что возникают в твоей сумасшедшей голове. Дима, тебе пора взрослеть.

Мне стало стыдно.

— Я не хотел, — показал я ему на лицо.

— А-а-а… Даже не жду что ты извинишься… Ты этого не умеешь делать. Пока что…

— Ха-ха-ха! В пизду иди! — посоветовал я ему. — Ладно… я пойду тогда… Не знаю правда…

— А ты знай, — повел он бровью.

— Ну… — вздохнул я. — Ну… Можно попробовать…

— Ага, — кивнул он. — а я пока баню продолжу топить… руки у меня все-таки кривые, кстати…

— Ха-ха-ха! Блин… Ха-ха-ха! Все, прекрати…

Я вышел на улицу и посмотрел в сторону дома.

Не знаю почему, но впервые за долгое время я почувствовал себя уютно. Я был уверен в себе и знал чего хочу. А хотел я одну. Только ее.

Наш дом уютно подсвеченный огнями горящих в комнатах ламп, радовал глаз. Когда-нибудь у меня будет свой дом. В нем так же будут, если захотят, жить все эти ребята, ведь это моя семья, просто… просто это будет мой дом изначально. И хозяйка там будет одна.

Подняв чуть выше глаза, я посмотрел на горящее окно второго этажа.

Настроение моментально переменилось. Я стал злее грозовой тучи.