Еще больше скорости. Еще больше любви

=== Сорок третья. Дмитрий ===

— О-о-о… — я наконец-таки заставил себя раскрыть глаза.

В начале не понял, где нахожусь. Взгляд уперся в незнакомый мне потолок.

Рассматривая нависшие надо мной бревна, я принялся прокручивать у себя в голове вчерашние события.

А, да! Мы же переехали. Точно.

Приехав среди ночи на непонятно откуда взявшуюся дачу, в дом, который каким-то образом смогла откопать эта сумасшедшая блондинка, мы решили остаться и сделать из него нечто наподобие штаба, в котором смогли бы беспрепятственно решать свои проблемы.

Да! Точно!

После того как сестры уехали, мы с Владом около полу часа носились по участку. Настроение почему-то было очень хорошее. Прервал наше веселье Шторм, который в последнее время был серьезней обыкновенного.

Вместе, мы с трудом смогли растопить печь так, чтобы весь дом, который, на первый взгляд был очень маленьким, а на самом деле оказался довольно большим, прогрелся во всех комнатах.

В итоге: кухня напоминала жаровню, в которой Берг мастерски приготовила вкусные горячие бутерброды, слава Богу, мы догадались захватить всевозможные ингредиенты из запасов предусмотрительного Саши.

Посидев с нами еще немного, Влад уехал домой, а мы принялись выбирать себе места для ночлега.

Павел, не особо мучаясь выбрал на мой взгляд самое удобное место. Я полагал, что мы с Полиной устроимся на огромном двухспальном диване, непонятно для чего нужному одинокому старику. О хозяине я узнал от Шторма. Так вот, Мятежный опередил меня, устроившись на диване, не пожелав уступать нам место.

Все разрешила моя умница.

Воспользовавшись тем, что мы с Павлом увлеченно спорим о том, кто где будет спать, Полина откопала лестницу, которая вела на второй этаж.

Услышав ее крик, я, скрипя зубами, от того, что ступеньки подо мной жалобно затрещали, поднялся к ней.

И все-таки, печь в доме была шикарной. Прогрелся даже второй этаж, который, если честно, больше походил на чердак… на очень ухоженный чердак.

Поднявшись в единственную комнату, имевшую сразу же два, с противоположных сторон, огромных окна я удовлетворенно кивнул.

Мне здесь понравилось. Понравилось потому, что было очень просторно, не было ничего лишнего, ну и больше всего я оценил место расположение великовозрастной, но при этом, о чудо! чрезвычайно удобной тахты.

Спальное место было широким и удачно умещалось по всей ширине комнаты, замерев возле самого окна. Окна здесь был очень большие, и низкие, это позволяло валяться на кровати и наблюдать за всем происходящем на участке.

Берг, развалившись на ней радостно квохтала от того, что мы можем наслаждаться ночным звездным небом.

Да. Она была права.

В общем, оставив Павла наедине с самим собой, мы обосновались наверху. Откопав по шкафам чистое на наш взгляд постельное белье, разложились и рухнули спать. Я на столько устал, что успел лишь произнести «спокойной ночи», как меня вырубило.

И вот теперь. Теперь…

Я лежал на кровати, рассматривая потолок, ощущая один единственный недостаток из расположения нашей комнаты.

Да. Прямо в наше ничем не занавешенное окно светило яркое солнце. Конечно, это было приятно, но… Перевернувшись на живот, слегка щурясь, я впервые рассматривал участок в дневном свете.

Лучше занавесить чем-то окно. Я не хотел каждый день просыпаться с первыми лучами солнца.

Наше владение было огорожено старым, но довольно высоким забором. Загнанные на участок машины, как оказалось, в наглую стояли на заброшенных грядках. Ну… Я не был силен в огородничестве, но что-то подсказывало мне, что это не слишком полезно.

Вся территория была украшена густым длинным травяным ковром, который уже в скором времени будет терять свою зеленую краску, стоит Питеру принять на себя первые морозные дни.

Узкие дорожки, их было несколько, вели каждая к своему объекту: одна к полуразвалившемуся сараю, вторая к довольно цивильной с первого взгляда бане, третья к туалету, спрятанному за широкими, явно хорошо себя чувствующими яблонями, усеянными плодами.

Так же была дорожка, соединяющая два стареньких парника. Сейчас, смотря на них сверху, я без проблем рассмотрел ярко красные помидоры, которые видимо не поспели к моменту отъезда старика. По соседству, насколько я мог предположить были огурцы.

Я никогда не сталкивался с овощами, кроме как на прилавке магазина, но то, что в прибавок к участку нам досталась еда, было скорее плюсом, чем минусом.

— М-м-м…

Полина слегка поморщилась во сне. Судя по всему до нее стал добираться яркий солнечный свет.

Стоило мне провести рукой по ее волосам, секунда, две, и она смотрела на меня сонным, недовольным взглядом.

— Блииннннн… Что это за свет?

— Ха-ха-ха! Как же? Это твои ночные звезды.

— О-о-о!

Она спряталась под одеяло, уткнувшись носом в мой бок.

— Ха-ха-ха! Давай, просыпайся!

— Иди в жопу! — протянула она, снова зарываясь в одеяло.

Попытавшись стянуть с нее наше единственное одеяло, я потерпел неудачу, оставшись в одних трусах. Берг мастерски завернула себя со всех сторон, лишив меня малейшего кусочка.

— Ты не охерела ли?

— Заткнись!

— Ха-ха-ха!

— Сколько сейчас времени?

Телефон показывал десять часов утра.

— Блллииииннннн…. Все уйди, я сплю, — произнесла Берг, как только я сообщил ей эту приятную новость.

— Эй!!! Мне вообще-то холодно!

Мой нос учуял приятный запах кофе.

Поскольку мне уже не хотелось засыпать, я решил закончить со сном на сегодня и спуститься вниз.

Предчувствие меня не обмануло.

Поднявшись раньше меня, Шторм высиживал на кухне, при этом с головой закопавшись в бумаги.

— Здорово! — поздоровался я.

Оторвавшись от дел, он кивнул мне, приглашая за стол.

В отличие от верхнего этажа, здесь было гораздо теплее.

— Надо снова затопить, — я уселся напротив.

— Ага… Кофе?

— Дддааааваааайййй, — протянул я.

Павел достал мне кружку и налил в нее благоухающую жидкость.

— Дедок-то, любителем кофе был, — пояснил он откуда взялось сие чудо.

— Ха-ха-ха. Зашибись! У него еще и овощи…

— Ага… Я уже это засек, кстати в туалете кончается бумага, — совершенно не к месту добавил Шторм.

Я, делая первый глоток, едва не подавился.

Представить, что я буду с этим человеком пить по утрам кофе, обсуждая туалетную бумагу, еще каких-то пару месяц назад вызвало бы у меня сердечный приступ.

— Кххаааа…

Павел, в отличие от меня, так и оставшегося в трусах, был полностью одет, судя по тому, что его рубашка была без единой складки, Мятежный откопал где-то среди барахла утюг.

— Я тут смотрю то, что дала Наталья…

— И?

— Тут…

— Ты дома тоже ходишь в костюме? — прервал я его.

— Что? — поднял он на меня непонимающий взгляд.

— Просто интересно…

Поджав губы, кивнув, видимо догадавшись, что я не настроен на обсуждение дел, Паша отложил документы подальше:

— А по-твоему ходить перед всеми в трусах лучше?

— А что в этом такого? Я же… Типо дома…

— Дома? — усмехнулся он.

Вытянув вперед ноги, я вновь принялся за напиток:

— Просто мне кажется, что ты скрываешь от нас свою переездную прачечную.

Секунду помолчав, он наконец-таки расслабился и рассмеялся:

— Ха-ха-ха… Возможно, я когда-нибудь привью тебе чувство вкуса. Ха-ха-ха.

— Что? Ха-ха-ха! — я бы не сказал, что меня удовлетворил его ответ. — Типо пошутил?

Подняв свою кружку, он ответил:

— Типо сказал что думаю.

— Ха-ха-ха. Я смотрю, у тебя очень плохо с умением размышлять…

— У меня? Ты хочешь убедиться в том, что ошибаешься?

— Ха-ха-ха… И как же ты хочешь это мне продемонстрировать?

Нависнув над столом, он произнес:

— Да я легко обдурю тебя в чем угодно.

Это был вызов.

— Неужели?

— Ха-ха-ха, — он откинулся на спинку стула. — Расслабься. Ха-ха-ха. Я заметил, ты очень ревностно относишься когда есть шанс того, что кто-то может оказаться умнее тебя.

— Пппффф…

Он вновь положил перед собой документы, показывая, что занят.

Пару минут полюбовавшись на его задумчивый вид, я поставил опустошенную кружку на стол.

— Окей, развлекайся тут… А я… А я займусь своими делами…

Стоило мне дойти до лестницы, как он окликнул меня:

— Что будешь делать?

— Разведаю территорию.

На самом деле, я еще вчера засек, что у старика хранилось много странной, явно не подходившей ему одежды. Мне не дано было знать, для чего он хранил поношенно тряпье, но сейчас оно сыграло свою положительную роль.

Ночью наткнувшись на кладовку, я сразу же заметил, что там есть то, что может мне пригодиться.

Вытащив наружу коробку с барахлом, я откопал там довольно сносные, правда с заплатками на коленях штаны, с треском их можно было принять за спортивные, а так же майку. Она была черной и была на размера два больше тех, которые я носил.

Не беда. Это не самое важное.

С радостью узрев, что у старикана не было проблем с обувью, я удовлетворил себя поношенными, дырявыми кроссовками, слегка жмущими, но все-таки позволяющими передвигаться в них.

— О, блин…

Я обернулся и увидел, что Павел смотрит на меня со стороны кухни.

— По мне так, я звезда, — крикнул я ему.

— Ага… Я заметил.

— Ха-ха-ха… Я пойду, осмотрю окрестности.

— Ага…

Проводив меня недоумевающим взглядом, Мятежный вновь погряз в делах.

Выйдя на улицу, я втянул в себя утренний прохладный воздух. Кожа моментально покрылась мурашками.

Появляться по воздухе в одной лишь майке, которая к тому же болталась на мне как не знамо кто, было не слишком разумно, но я знал, что совсем скоро мне будет все равно на это.

Подойдя к машине, открыв салон, я достал от туда завалявшийся в бардачке плеер и засунув его вместе с небольшим количеством наличности в карман, вышел через калитку на линию.

В ушах заиграла любимая группа.

Едва расслышав первые аккорды песни из плейлиста, я быстрым шагом направился вдоль домов.

Постепенно перейдя на бег, не переставая осматривал то, что попадалось мне по пути.

Добравшись до конца линии, я уже набрал свой обычный темп, и выбрав первую попавшуюся на перекрестке улицу, побежал вдоль нее.

Видимо поселок был очень большой, мне понадобилось время, чтобы добраться до центра, если это было его центром.

Постепенно покрываясь потом, изнемогая от жажды, я с радостью обнаружил неподалеку от себя магазин, куда и направил свои стопы.

Он был открыт. Супер! Значит, не все потеряно.

Примерившись по ценам, я купил себе не газированную воду, немного сладостей для Полины, которые распихал по всем карманам.

Продавщица, в момент когда я влетел в ее магазин, едва не лишилась чувств.

Видимо со стороны я смотрелся довольно колоритно. Впрочем, я с самого начала знал, что не смогу остаться незаметным в костюме «бомжа».

Удостоив ее своей улыбкой, после которой она была готова простить мне все, даже промокшую на сквозь майку, удовлетворил ее любопытство, сказав что я новый житель, что здесь дом у моих знакомых.

По ней сразу же было видно, что пойдет еще пара часов, и она загнется от скуки. Поэтому, то, что она никак не желала отставать от меня, задавая все новые и новые вопросы, на которые я отвечал весьма расплывчато и непонятно, не вызвало у меня особого удивления. Когда же она вытащила из меня все что только было возможно, принялась рассказывать о своей жизни. Вот тут меня начало ломать. Пропуская мимо ушей ее треп, я моментально забывал то, что она произносила с полминуты тому назад. Мой мозг заработал только после того, как уши уловили нечто необычное.

— Вот… Такая легенда… Ходит у нас по лесу, возле поселка огромный, очень большой медведь… Говорят, не совсем обычный…

— Медведь? — переспросил я.

— Ага… Конечно, все это сказки, пугают детей, чтобы не смели убегать, чтобы не заблудились не дай Бог. Но вот у Михалыча, что почти рядом с твоим домом живет, сожрал все… Так еще и половину забора снес.

Скептически посмотрев на замершую в предвкушении моей реакции продавщицу, я через чур чувственно заохал.

— Так что… Ты там осторожней, — улыбнулась она. — А то вдруг…

Все. На этом моменте терпение кончилось.

— Да, спасибо!

— Еще увидимся!

Ее улыбка, в которой недоставало пары зубов едва не вызвала у меня приступ тошноты.

Оказавшись на улице, придя в себя от столь огромного объема ненужной мне информации, я побежал в сторону дома.

Уже едва передвигая ногами, с радостью ввалился на наш участок, пытаясь выровнять дыхание.

Свалив на капот плеер и конфеты, я с жадностью допил воду и протерев мокрое лицо направился к сараю, на котором еще утром обнаружил перекладину, прибитую к стенке, которая и вызвала во мне желание размяться.

Подпрыгнув, я завис на пару секунд, позволяя своему позвоночнику выпрямиться, после чего принялся подтягиваться на руках, набирая стандартное для себя количество подъемов.

— Фух…

Спрыгнул на землю. Для начала неплохо.

— Двадцать восемь… — раздалось позади меня.

— Что? — обернувшись, я протирал горящее от усталости лицо.

— Двадцать восемь раз, нормально, — Паша стоял позади, заинтересованно смотря в мою сторону.

— Ха-ха-ха… Давай… — махнул я одной рукой, второй придерживаясь за бок. — Фууу… Попробуй.

— Я? Эээ…

— Давай-давай!

— Да я как-то… Как-то…

— Мятежный, ты же… Ты же у нас во всем самый лучший. Ха-ха-ха.

Посмотрев на меня укоризненным взглядом, Паша ничего не ответил.

— Слабо? — усмехнулся я.

— Чего это? Нет…

— Тогда давай! Снимай рубашку. Ха-ха-ха.

Я не смог сдержать смех от того, какие изменения произошли на его лице.

— Неееетт… Я не…

— Давай-давай!

Обойдя его, я встал на дороге, не давая ему возможности пройти в дом.

— Слушай…

— Ну?

— Франк…

— Давай!!! — мне было очень жарко. — Покажи класс! Ха-ха-ха…

Закатив глаза, он обернулся на сарай.

— Здесь не удобно…

— Ха-ха-ха… Ничего, переживешь. Я ее проверил, не грохнешься.

Видимо догадавшись, что я не отстану от него, он, переведя на меня пренебрежительный взгляд принялся стаскивать с себя свою переглаженную рубашку.

— Ха-ха-ха…

Залился я смехом, когда Шторм, стащив ее с себя, аккуратно сложив, попросил подержать, чтобы она не смялась.

Покачав головой, я согласился поработать его вешалкой, только лишь чтобы убедиться в том, что он не сможет набрать и половины моего результата.

Мне не составило труда понять, что он уделял внимание тому, как выглядело то, что в идеале должно было привлекать к нему особ противоположного пола, но я должен был убедиться, что он не является для меня конкурентом. Что он не натренирован до моего уровня.

В свое время мы часто с ребятами устраивали нечто на подобие соревнований. Не всегда же высиживать свои жопы в креслах автомобиля.

Да, мы устраивали самые разнообразные поединки, в которых мерились силой, при этом с превеликим удовольствием стебя друг друга.

Я знал, что быстрее всех, никто из парней не мог обогнать меня как не пытался. Но, к примеру, Касу не составляло особого труда сделать меня, опрокинув в армреслинге, если нашу с ним показуху можно было так обозвать.

Безусловно, меня не слишком радовало это, но я пока не мог справиться с ним. Сопротивляясь максимум минуту, я ощущал как сдаюсь, и он без особых затруднений прижимал мою руку к столу.

Самым ловким из нас был Саша, который умудрялся выделывать двумя руками такие фокусы, которые у меня не получались даже при самом жестком контроле. Посылая на хуй разлетевшиеся по сторонам жалких три апельсина, я с возмущением наблюдал как он ловко жонглирует не только тремя, не только пятью, а даже большим количеством предметов.

Всем этим мы занимались все время, когда чувствовалось, что хочется отдохнуть от машин и бесконечных заездов, тогда, когда просто хотели собраться в плохую, непригодную для езды погоду, и весело провести время вместе.

Выясняя таланты и возможности друг друга мы непроизвольно конкурировали, что по сути являлось неким рычагом к будущим гонкам. По природе взрывные, желающие быть победителями, никто из нас не терпел лидерство другого, от этого, постоянно рождалось желание проехаться с тем, кто каким-то образом умудрился обставить тебя, пускай даже в чем-то совершенно не относящемся к гонкам.

Подтягивание было очередным моим коньком, в котором я постоянно цеплялся с Шнурком. Он периодически пытался обставить меня, но пока безрезультатно. Если другу удавалось сделать больше заходов, я поднимал планку, стараясь обставить его раз на пять.

Поэтому я должен был проверить, убедиться в том, что Шторм не будет поводом для напряга.

И я оказался прав.

— Ха-ха-ха.

Паша начал разваливаться на пятнадцатый раз.

Едва ли не рухнув на шестнадцатом, он принялся растирать уставшие руки.

— Ха-ха-ха… Слабо-слабо…

— Иди ты!

— Ха-ха-ха!

Дождавшись пока он не посмотрит на меня, я поставил окончательную, разбойную точку.

— Ха-ха-ха…

Все еще держав в руках его одежду, я как бы между прочим вспомнил о том, что у меня до сих пор мокрое, уставшее лицо.

Наскоро протерев его чистой рубашкой свое лицо, я с честью и достоинством передал ее обратно хозяину.

— Ха-ха-ха!!!

— Что за…

Не дожидаясь его реакции, я направился к дому.

— Блииинн!!! Ты что сделал!?

— Ха-ха-ха!!!

Я знал, что Шторм сильно рассердиться, в принципе, это и было то, чего я хотел добиться.

— Да какого хрена ты сотворил??? Это единственное, что у меня осталось из одежды!

— Ха-ха-ха! Прости!

Паша нагнал меня уже при входе в дом.

— Куда ты пошел? Я кажется спросил, какого хрена ты позволил себе испортить мою рубашку?

Даже спиной я почувствовал изменения в его тоне.

Еще минуту назад он злился как обычный человек, а теперь я ощущал в нем необъятную злость и ненависть.

Вовремя обернувшись, успел перехватить его руку, которую он уже занес, чтобы в свою очередь ухватиться за меня.

— Харе!

— Что харе?

— Успокойся!!!

— Какого фига…

— Я сказал! Успокойся! — мои слова прозвучали довольно грозно.

Впялившись в него, я ожидал изменений.

Так же смотря мне прямо в глаза, Шторм, едва шипя, вырвал свою руку.

— Это была просто шутка…

— Шутка?

— Спокойно, я сказал!

Показывая, что меня не страшит его гневное, тяжелое, шумное дыхание, я не делал и шага от него.

Догадавшись, что он не получит от меня необходимого крючка, дабы еще больше заиметь причин для гнева, он потянулся к карману джинс.

Я вырвал у него из рук пачку, когда он, отвернувшись, направился в глубь участка.

— Эй!

— Мы говорили об этом!

— Что? — Паша впал в ярость, не успев достать таблетку. — Я помню!

— Тогда кончай с этим!

— Блять! — по тому как он начал ругаться, я догадался, что он на пике злобы. — Я тебе все объяснил! И какого хуя ты лезешь ко мне с этим!

— Ты че не видишь? Не видишь, что неадекватным становишься?

— Я это вижу! Поэтому я и пью их!

— Я тебе сказал вчера все, что думаю…

— Да мне похуй, что ты там думаешь…

Отдернув руку, я вынудил его пролететь мимо себя, Шторм явно не был готов к моей моментальной реакции.

— Бляяяятььь…

Паша зажал голову руками, опустившись на капот своей машины.

Выждав некоторое время я присел рядом.

Вчера, когда он набросился на белобрысую стерву, я моментально догадался, что с ним что-то не так, что, видимо его накрыло.

Это произошло внезапно, но и я, и Полина, да и все присутствующие ребята, кроме приехавших сестер, поняли это.

Направившись следом за ним, я просто хотел убедиться, что он сможет прийти в норму. Мне не хотелось, верней не так, я не желал, не стал бы терпеть, того, чтобы этот человек, порой терявший контроль, находился рядом с моей девушкой. Пускай его агрессия на данный момент была направлена на другого, пускай я был в некоторой степени согласен с ним и тоже хотел придушить эту блондинку, но факт того, что Шторм летел с катушек, меня не устраивал.

Я помнил, он еще в Бразилии упоминал о том, что его лекарство на исходе. Со всеми проблемами я утерял из виду его состояние, а теперь хотел удостовериться в том, что это было случайностью, что подобное больше не повториться.

Остановившись рядом, дождавшись пока он более менее придет в себя, пока отдышится, я спросил все ли нормально.

— Да… Все хорошо, — ответил мне Паша.

— Тогда что это было?

Увидев, что он достал коробку, отличающуюся по внешности от той что я видел раньше, я поинтересовался:

— Что это?

Не ответив, Шторм распаковал сразу же две таблетки и только после того, как проглотил, выждал минуту, осле чего наконец-таки удостоил меня своим вниманием:

— Таблетки.

— Я в курсе. Почему они другие?

Он удивлено повел бровью.

— Я не дебил… Помню, у тебя была другая банка…

— Да… Но, они закончились, и мне их не достать…

— Почему?

— Потому что меня сразу же спалят. Те люди, у которых я доставал их… Если они…

— Не объясняй, — прервал я его. — И что мы будем делать?

Я обратил внимание на свои слова только после того, как это сделал Шторм:

— Мы? Мы? Мы ничего…

Покачав головой, я произнес:

— Чувак… Что происходит?

— Ничего…

— Эй! — это было через чур откровенной ложью.

Мне однозначно не хотелось копаться в его белье, но в данный момент это было в моих интересах:

— Давай без этой придури, просто расскажи…

Слава Богу, у Мятежного были мозги. Я был благодарен ему, за то, что он не стал ковырять мои нервы, а сразу же сказал все по факту:

— У меня закончилась последняя пачка моих… Тогда когда я ездил к Наташе… Она сильно выбесила меня и я принял последнее из того, что должен был разделить еще на несколько раз…

— Разделить? — переспросил я.

— Да… — смотря в никуда, ответил он. — Я делил последние, чтобы хоть как-то держать себя в норме еще некоторое время, но… Тогда… не смог сдержаться…

— Слушай, у тебя совсем все плохо? — спросил я.

Мы посмотрели друг на друга. Он едва заметно усмехнулся.

— Ну… до этого было неплохо, а сейчас… Сейчас… Я откопал то, что должно послужить мне заменой, но… Это фигня какая-то… Не шибко помогает. Я раздражаюсь по мелочам… По таким глупостям. Все внутри начинает вскипать, рушиться, голова идет кругом, я думаю лишь о том, чтобы принять дозу…

Слушая его речь, я пытался придумать выход из сложившийся ситуации:

— Может… Может кто-то из нас закажет тебе твое лекарство? — поинтересовался я под конец.

— М-м-м… Это слишком рискованно. Слишком…

— Супер! — махнул я руками.

— А это… Слабо действует…

Мы замолчали.

Обдумывая произошедшее, я пришел к тому, что вначале не знал как сказать ему. То что я решил ему предложить, было пожалуй самым сложным, но по-моему мнению, самым правильным. Тем, что давным давно нужно было сделать.

— Ты говорил… Что подсел на это из-за нервного срыва…

— Да… Видимо что-то пошло не так…

— Знаешь, я не силен во всей этой медицинской фигне, но мне кажется… Твои таблетки играют с тобой же в обратную игру… Ты просто подсел и наркоманишь ими… И то что у тебя проступает агрессия, это проявление твоей зависимости… Организм требует от тебя дозы, которую обязан получить, поскольку ты сам же…

— Я понимаю это, но…

— Паш, — обратился я к нему как можно спокойней. — Пора слезать…

Замерев на секунду, он резко повернулся к мне.

— Ты… Ты думаешь, это так просто? Ты думаешь, я не пытался это сделать? — нахмурился он. — Было время, я хотел слезть, но в моей жизни постоянно происходило то, из-за чего я не прекращал. Вначале Егор, потом то, что я чувствовал себя приниженным, затем Полина… Потом…

— Но сейчас все иначе, — перебил я его, не желая углубляться в прошлое.

— С чего бы?

— С того что… Доходит до смешного, но… Но сейчас у тебя куда больше шансов слезть… чем когда-либо было.

— Почему?

— Потому что… Потому что сейчас ты с людьми и тебя можно контролировать…

— Франк! Ха-ха-ха! — он поднялся с капота. — Ха-ха-ха! Спасибо за заботу, но не надо лезть ко мне.

Он пошел к ребятам, заставив меня следовать за ним…

Держа в руках его лекарство я с презрением смотрел на него.

— Я сказал тебе вчера…

— Да что ты пристал-то? — прорычал он.

— Я сказал тебе… Что ты слезаешь!

Мы стояли напротив друг друга.

— Ты типо… В маму мою решил поиграть?

Находясь под действием своих эмоций он был непохожим на себя. В нем просыпалось нечто уничтожающее его воспитание, подавляющее его приличие, это нечто делало его зверем.

— Шторм, я предупредил…

— Пппппффффф… Ты достал!

Не обращая внимания на его возмущение, я продолжил:

— У тебя есть шанс слезть. Может это будет сложно, но это реально. Это не может быть невозможным! Это обычная зависимость! Неужели ты не понимаешь, что сам же себя травишь! — отступая назад бормотал я. Павел двигался прямо на меня, я не хотел стычек, но знал, что не дам себя в обиду и ему придется не сладко.

— Не смей наступать! — предупредил я его. — Тебе же будет хуже! В прошлый раз ты очухался, так попробуй…

— В прошлый раз я принял таблетку! — перебил он меня. — Две!!!

— Значит сейчас примешь меньше! — прошипел я.

— Меньше?

— Да! А как ты думаешь, еще слезть?

— Да какого…

— Чувак, так не покатит! Я не буду связываться с тобой, не стану рисковать своими ребятами, если ты даже с самим собой не можешь справиться! Сам сказал, у тебя нет лекарства, что это значит? Что ты теперь на всех бросаться будешь? Тебе надо завязывать! — в который раз повторился я.

Он молчал.

Я протянул ему пачку.

— Поступай как знаешь, но ты в курсе, что если это продолжиться, мы не сможем сотрудничать.

Мятежный ухватился за коробку.

Я направился к дому, показывая всем своим видом, что не желаю больше общаться с ним.

Поставив чайник, пытаясь отойти от всего, я решил затопить баню. Мне надо было вымыться, расслабиться. Полина все еще дрыхла, будить ее грязным не хотелось. Она все равно прогнала бы меня учуяв, что я воняю за километр.

Выбравшись во двор, направился к сараю, где хранились дрова.

— Блять!

Набрав приличное количество, едва не наградив себя занозой, я было уже направился к бане, но при выходе споткнулся и вероятно должен был оказаться на земле среди деревяшек, если бы в это мгновение, кто-то не подхватил мою поклажу с другой стороны.

— Мне тоже придется мыться! Из-за твоих развлечений, да и… все равно пора…

Мы вместе дотащили дрова до бани.

Уложив их в печку, Паша поджег спичку, а после, прикрыв дверцу, убедившись перед этим, что кора начала гореть, повернулся ко мне, все это время стоящему неподалеку, прислонившись к стенке.

— Ты прав… Возможно, если со мной постоянно будут люди, я смогу сойти… раньше, все это гнило во мне и я не мог держать себя в узде… Ты прав и в том, что это просто привычка. Долбаная привычка, которая уже доконала. Я не хочу этого, но не могу преодолеть… Мне просто… Нужна помощь…

Усмехнувшись от того, как он посмотрел на меня, я молча кивнул и вышел на улицу.

С этого момента я лично собирался контролировать его. Я хотел стащить его с этого дерьма.

Лишившись своего привычного лекарства, его организм начал сходить с ума, что было естественно. Заменив его более легким, постепенно снижая дозы, он должен был, пускай со временем, пускай с некоторым трудом, слезть.

Почему я? Почему для меня это было важно?

Он был рядом с людьми, за которых я нес ответственность.

И он не должен был быть очагом опасности. У нас и так было много проблем. Мы и так должны были закапать себя в полное дерьмо, поэтому все внутри, между нами должно было быть чисто и понятно.

Берг спустилась вниз когда мы с Мятежным уже вовсю обсуждали документы, перед этим по очереди опробовав баню старика. Надо признаться она была потрясающей. К вечеру должны были приехать ребята, они планировали привезти нам вещи, еду и Франка-младшего, поэтому мы с Штормом собиралась к вечеру натопить баню повторно, а сейчас пользуясь тем, что она все еще горячая и свободная, Берг с радостью заняла ее, причем так на долго, что мне пришлось стучаться к ней, выясняя жива ли она.