Еще больше скорости. Еще больше любви

=== Сто девятая. Наталья ===

Сидя на полке в бане, где уже спала невыносимая жара, я, переодетая в пижаму Полины, с интересом наблюдала, как Паша набирал горячую воду. Он не возражал против того, чтобы я смотрела, как он смывает с себя все последствия нашего недавнего секса, а я ловила себя на мысли, что мне приятно рассматривать его широкую спину, сильные руки и накаченные ноги. Большую часть времени он стоял, повернувшись ко мне спиной. Небольшое полотенце, которым он прикрыл себя от моих глаз, раздражало и вызывало во мне неоднозначные эмоции.

Однако, стоило ему заметить, как я, прикусив губу, склонив голову, смотрю в его сторону, он улыбался настолько противно, что оставалось лишь презрительно фыркнуть.

— Иди спать, чего ты здесь сидишь? — повернулся он ко мне лицом.

— Там холодно, не хочу на улицу, — пожала плечами.

— У тебя же одеяло с собой, — улыбнулся он. — А так сидишь и только страдаешь. Глаза не слипаются?

— Мне страшно одной.

Он усмехнулся.

— Ну, да! — кивнул Мятежный.

— Только не думай о глупостях, — прошипела я.

— Ха-ха-ха! Да нет, конечно, подумаешь, ты решила остаться со мной, учитывая, что я сейчас буду ходить тут голым, ничего не обычного!

— А-а-а! — я соскочила с полки и, боясь подскользнуться в шлепках на мокром полу, подошла к Шторму.

Он взял меня за руку. Наверное, тоже решил, что небезопасно.

— А если я скажу, что у меня до сих пор болит коленка? — прижалась я к нему, хоть его грудь была влажной.

— Ната.

— И я не могу идти.

— Рудковская, — его глаза моментально помутнели.

— Что ты будешь делать? — привстала я на цыпочки, потому что иначе смотрелась не слишком значительно. — Ты отнесешь меня обратно?

— Не надо так состоять, — его рука легла мне на талию. — Упадешь же.

— Но ты же подхватишь меня? — приподняла я бровь.

Он пристально искал во мне подвох.

— Что тебе надо? — наконец поинтересовался он.

— По твоему, я только так могу подойти к тебе? — усмехнулась я.

— Ха-ха-ха, я думаю, да!

— Плохо думаешь, — ответила ему.

Мой палец забрался под узел полотенца.

— Ната, — перехватив мою руку, он приподнял мой подбородок так высоко, что я едва не повисла в воздухе. Теперь-то мне точно пришлось встать не цыпочки.

— Ау!

— Тебе еще рано переходить на этот уровень, — улыбнулся он.

— Пф, — я была готова плюнуть ему в лицо. — Пошел ты! — вместо этого ответила я ему.

— Нога действительно болит? — поинтересовался он, когда отпустил меня.

— Да, болит, — вредничала я. — Из-за тебя!

— Меня?

Убрав полотенце, он намочил свое тело теплой водой.

Внутри меня все замурлыкало.

— О, блин! — резко отвернувшись, я направилась в предбанник.

— Что? Это все, что ты выдержала?

Не оборачиваясь, я улыбнулась.

Замерев, ответила:

— Я просто отошла подальше, чтобы не намокнуть.

— Где? В каком месте?

— А-а-а. — я посмотрела на него гневным взглядом. Он смеялся. — Мятежный, ты…

— Ха-ха-ха.

Он еще раз ополоснул себя и остался довольным, после снова прикрылся в районе пояса.

— Откуда он у тебя? — Паша стоял напротив, когда я провела кончиком ногтя по шраму, заинтересовавшему меня еще вчера. Он был совсем свежим, недавним.

— Этот? — перевел Шторм взгляд на свой бок. — Неудачная потасовка.

— Боже, Паша, — нашла я повод для сарказма. — Ты умеешь драться?

— А что?

— Никогда бы не подумала, со стороны такой хилый.

— Ха-ха-ха, Рудковская, — он вновь поймал меня за подбородок. — тебя разозлило, что я не дал раздеть себя?

— Что? Пошел ты! — ударила я его по руке.

— Хотя на самом деле, в твоих словах есть толика правды, — на хмурился он. — Я предпочитаю решать проблемы дипломатичным путем, тем более, мой собственный опыт показывает, что грубая сила в итоге мало к чему хорошему приводит.

— Ты о… — он не дал мне договорить.

— Да! Об этом!

Между нами повисло молчание.

— Знаешь, я порой сам себя не узнаю. Год назад, — он подступил ближе. — Я жил в доме, во дворце, купался во всем, чем можно, делал, что хотел, имел вес, был другим. А теперь, — развел он руками. — Прошло триста шестьдесят пять дней, и все что у меня есть это баня, — взмахнул он рукой, — веник, деревенский дом, туалет в конце участка, причем все это своровано нами и кучу неприятностей на своем заднем месте! Ха-ха-ха! Вот так!

— Мда-а-а, — протянула я. — Кстати, я говорила, что однажды видела тебя по телевизору?

— Ха-ха-ха!

— Правда, говорили о твоей смерти, — пожала я плечами.

— Ну-ну, ха-ха-ха! Бывает! И этот шрам, — он провел по белой полосе пальцами, — это тоже напоминание о неудаче этого года. Так что поскорее бы это кончилось.

— Да, — зажмурилась я. — Это будет здорово. Конец мучениям и, я наконец-таки, отомщу за Егора.

— Я тоже, — согласно кивнул он.

Мы молча смотрели друг на друга.

— Так странно, мы не знали друг друга, но оба любили одного человека, — прошептала я.

— М-м-м, — Паша с силой сжал челюсти.

— Вот только ты сразу начал за него бороться, а я испугалась и долгое время приходила в себя. Сама удивляюсь, что все-таки взялась за это дело. Как я до такого дошла?

— Это уже не так важно, так или иначе, ты здесь и ты, считай, добилась своей цели, так же, как и я, так же, как и все остальные.

— Ну да, завтра все должно разрешиться, да?

— Скорее всего. Завтра мы спустим всю информацию, кого бы она не коснулась, — я понимала, что он говорит о своем отце. — Я устал от этого. Я хочу настоящей свободы. И уже не такой, какую получил ранее — покинуть отца, натворить дел и мучиться от боли и обиды — я хочу, чтобы все было, как надо.

— Потерпи еще дня два, — улыбнулась я ему. — Ну или сколько там займут разбирательства.

— Точно, — у него была шикарная улыбка. — И все! И конец!

Он продолжал улыбаться, а я смотрела прямо ему в глаза и понимала, что что-то не то, что-то не так.

— Конец? — переспросила я, скрестив на груди руки.

— Ну да! Свобода!!!

Кажется, он был счастлив.

— А-а-а.

— Я вдохну свободно и буду жить ради самой жизни, а не фиг знает чего, — облизнул он свои губы.

Опустив взгляд, впав в растерянность, я смотрела на его грудь, приподнимающуюся от каждого вздоха.

— А-а-а. И что ты… Что ты будешь делать? — спросила я наконец.

— Я? Ха-ха-ха! — громко рассмеялся Мятежный. — Жить, Ната, жить! Впервые за долгое время, просто жить! Наслаждаться жизнью! Кайфовать! Добиваться успеха, стремиться к лучшему! Все! Я буду делать все!

— Это я поняла! — мой голос под конец сорвался. — А как ты…

— Что? — не понял он и от этого нахмурился. — Знаешь, — выставил он перед собой руку. — Что я сделаю в первую очередь, когда падлы, портившие нам жизни, сядут?

— Нет, что? — пропищала я.

Он посмотрел в потолок:

— Я куплю билет и улечу! Улечу из этого города! Скорее всего в Рио, мне там понравилось, а может, в Европу, не знаю. Еще не решил, но…

Я не могла понять, что происходит. Не чувствовала такое ранее. Внутри все резко завыло. Заболело. Я едва не согнулась пополам от боли.

— Ты, — осторожно произнесла я. — Ты улетишь?

— Я планировал это сделать.

— Но… — я не могла произнести больше не слова, едва заставляя себя смотреть ему в лицо. — Но…

Все болело. Я будто упала на твердую землю, сломав себе все кости.

В животе крутило. Мне хотелось рвать.

— Но как… — набралась я сил. — Ты уедешь отсюда?

Мы просто смотрели друг на друга.

Его выражение лица вдруг стало меняться.

— Нет! — воскликнула я, стараясь придать себе ничем не встревоженный облик. — Конечно! Наверное, тебе… — я не смогла закончить.

— Ната.

— Но…

Не выдержав, я закрыла лицо руками.

— Нат, я…

— Но тогда зачем все это? — прокричала я ему прямо в лицо. Он отступил на пару шагов. — Зачем? — я быстро сорвалась. — Зачем? Скажи!!!

Ударив его в грудь, я не стала дожидаться ответа.

— Ты! — я прижала руки к своему животу, — Сволочь! Ты же знаешь, как для меня это было важ…

— Ната, подожди! — воскликнул он, покачав головой.

— Зачем!!!?? — я не могла поверить тому, что стою перед ним и он видит мои слезы.

Слезы!

Как я его ненавидела.

— Нат.

— Мразь! — ударила я его.

— Ната, послушай! — перехватил он мою руку. — Я не…

— С какой целью все это тогда? — кричала я на него. — Чтобы что? Чтобы задеть меня? Обидеть?

— Нет! Нет!

— Да! — закрыла я глаза, — Ты, — я вновь сделала паузу, чтобы слезы не попали мне в рот. — Ты сам говорил. Сам обещал…

— Что я говорил? — спросил он.

— О том, что, — я протерла лицо, прячась от него.

— Что я обещал? — тихо переспросил он.

Я не могла ему ничего ответить. Ведь он ничего не говорил, ничего не обещал. Это все было ложью, выдуманной мной.

— Я думала…

— Ты можешь поехать со мной.

— Что? — перевела я на него взгляд.

— Верней, я бы хотел, — замялся он. — Что бы ты…

— Ха-ха-ха! — я зло рассмеялась ему прямо в лицо.

— Ната.

— Это худшее, — наступала я на него. — Что ты мог сделать! Пригласить меня после того, верней, только после того, как заметил, что я…

— Господи! — воскликнул он. — Не после!!! Просто я не готов еще к этому разговору, я думал, что есть время, так или иначе, временной промежуток, во время которого будут идти разбирательства.

— Время? Какое время? Оно наступит тогда, когда ты улетишь? — прокричала я. — Да плевать! Плевать на тебя!

— Ната, не надо! — он пытался схватить меня за руку. — Пожалуйста, дай мне все объяснить. Сейчас, я просто не сообразил, как звучат мои слова, я идиот, но я хочу…

— Мне плевать!

— Что бы ты подумала. Может, ты захочешь составить мне компанию?

— Что? — ахнула я.

— Уехать со мной.

— Ха-ха-ха! — я вновь рассмеялась. — Ответь мне.

— На что? — тут же переспросил он, изучая мое лицо.

— Ты долго думал над тем, как отвязаться от меня?

— Что?

— Ты прекрасно знаешь, что даже если предложишь, я откажусь, потому что не могу уехать.

— Почему? Почему не можешь? — нахмурился он.

Протерев еще раз лицо, я пояснила:

— Потому что тут моя жизнь, мои дела.

— Это все бред! У тебя…

— Это для тебя бред! А для меня — это мой труд!!! И даже если от него я бы смогла отказаться, — кричала я на него. — То есть то, от чего я никогда и ни за что не откажусь!

— От чего?

— Настя!!! Это моя сестра! Она тут! А значит, и я буду здесь! — едва ли не набрасывалась я на него.

— Но это глупо! Она взрослый человек, — развел он руками. — Тем более она не одна!

— Что???

— С ней Андрей. Он никогда не даст ее в обиду. Я уверен в этом.

— Какой, нафиг, Андрей? — шипела я. — Ты меня совсем за идиотку держишь??? Сегодня есть Андрей, завтра нет!

— Не говори так, — покачал он головой. — Есть другие ребята, есть Саша.

— Саша? Пошел нафиг твой Саша!!! Она моя сестра! Моя! И я ее никогда не брошу!

— Ха-ха-ха! А ты спроси тогда у нее, может, она сама хотела бы, что бы…

— Перестань! — рявкнула я. — Знаю, о чем ты! Нет! Она еще не способна жить без присмотра! И я не собираюсь оставлять ее с каким-то козлом, который, еще надо посмотреть, достоин хотя бы кончика ее пальца!

Мятежный покачал головой:

— Рудковская.

— Но ты, — я уже более менее справилась с эмоциями. — Ты мразь! Сволочь! Ты! Ты обманул меня! Ты же знал. Знал, что все так кончиться!

— Ната.

— А вот я! — ужаснулась, закрыв лицо руками. — Я такая дура! Дура! Ненавижу!!! Поверила тебе. Я думала…

— Ната.

— Чтоб ты знал, — зачем я решила показать ему свою слабость? — меня никто никогда так не обижал! — на глазах вновь выступили слезы. — Мне больно.

— Ната.

Я отступала к двери, растерянно смотря по сторонам, вырываясь из его рук.

— Пусти меня!

— Ната!!!

Он все-таки перехватил меня, прижав к себе, но я не чувствовала ничего, кроме отвращения.

— Ты отвратительный! — прошипела я. — Сволочь!

— Это не так!

— Ты использовал меня!!!

— Бред, подожди, дай мне…

— Сука, — я уткнулась носом в его грудь. — Ты же знал, что для меня это важно, что для меня это впервые, что я…

— Дай мне договорить.

— Я не хочу тебя слушать! Полина была не права! — я прожгла его взглядом.

— Что? — растерялся он.

— Когда сказала мне, что ты стал лучше, что ты надежный, что я могу тебе доверять.

— Можешь!

— Не могу!!! Ты предал меня.

— Да никого я не предавал!!!! — его крик прямо в мое лицо заставил меня заткнуться. — Блять!!! Ты дашь мне возможность все объяснить тебе или нет? А?

— Не смей кричать на меня матом!

— Да иди ты!!! — взмахнул он руками. — Я стараюсь как лучше! И я хочу достучаться до тебя! Чтобы все рассказать! Но ты…

— Да мне не нужно от тебя ничего!

— Ната, закрой рот и послушай!

— Да пошел ты!

— Перестань!

— Отвали! — я ударила его по руке, что сдерживала меня возле двери. — Пусти!

— Стой!

В этот момент я все-таки умудрилась вырваться и потянула на себя дверь.

Грохот, с которым он захлопнул ее обратно, не дав мне уйти, сильно перепугал меня.

— Я сказал стоять! — раздалось позади меня.

Он грубо повернул меня к себе.

Я моментально растеряла всю свою отвагу и смелость. Тот взгляд, с которым он смотрел на меня, был настолько страшным, что я потеряла возможность двигаться, просто приросла к полу.

Он был очень зол. Он был очень страшен. Я никогда не видела его таким. Никогда. Не смотря на все наши многочисленные ссоры.

— Ай, — завизжала я, кода он схватил меня за руку. — Пусти-пусти!

Загнав меня в угол, он вновь посмел схватить меня за подбородок так, что мне пришлось встать на носки.

— Ты дашь мне договорить или нет? — у него было горячее дыхание. — А?

От злости он пару раз встряхнул меня, из-за чего я ударилась головой об стену.

Я в ужасе, молча, смотрела на него, поражаясь тем изменениям, что произошли с ним.

— Я не понятно говорю, а? — орал он мне в лицо. — я попросил тебя выслушать меня!

Его кулак ударил по дереву прямо возле моего лица.

— Хо-орошо, — прошептала я.

— Ты зачем это делаешь, а?

— Паша. — пробормотала я.

Я видела, что он вновь стал изменяться.

— Господи, — отошел он от меня, схватившись за голову. — Что происходит?

Я боялась произнести лишнее слово.

— Опять? Ты зачем повторяешь это со мной? — воскликнул он.

— Я ничего не…

Он не слушал.

— Ничего не делала, — прошептала я.

Он часто дышал, восстанавливая равновесие.

Я понимала, что мне стоит молчать, что я должна дать ему время на передышку, но все внутри меня стонало и болело. Мы не поняли друг друга. Наверное, впервые. Я была готова убить его от обиды, что он нанес мне. Я хотела его уничтожить, и сейчас, пережив вспышку его ярости, желала обрушить на него свой гнев. Он ошибался в том, что я больше не посмею его задеть. Слишком многое он от меня отнял.

— Тебе не стоило это видеть во мне, — тем временем простонал Мятежный. — Прости, я не…

— Она ошиблась! — не слушая его, я вышла вперед.

— Что? — теперь он перепугано и растерянно смотрел на меня.

— Сказав мне, что ты теперь другой! Что ты лучше! — произнесла я. — Ты ничтожен, и скорее всего, каким был таким и остался!

— Не надо! Не смей!

— Но дело даже не в этом! — перекричала я его. — Не в этом! А в том, — сделала я паузу. — Что ты ничего не понимаешь! Что ты забрал у меня все!

— Ната.

— А после решил свалить!

— Я не…

— Как последний подонок!

— Я не хочу, чтобы это заканчивалось! — воскликнул он. — Но да! Я хочу уехать! Ты права!!! Хочу! Это не мой город!

— Это ерунда!

— Меня ничто здесь не держит!

— Ни что? — в который раз он сделал мне больно.

— Нет! Нет! Я не это имел в виду! Этот город чужой мне! Так же, как и тебе в принципе. Здесь было много плохого.

— А хорошего не было? — склонила я голову.

— Ната, — он был сильно расстроен, но мне было плевать.

— Ненавижу! — не узнавая себя, я бросилась прямо на него. — Ненавижу!!!

Я била его в грудь, заставляя отступать шаг за шагом.

— Не надо!

— Давай! Ответь мне, раз ты такой! Давай! Какая теперь разница!

— Прекрати!

Он стоял уже возле самой печки.

— Ты же хотел меня ударить! Так давай!

Я еще раз замахнулась на него.

Все это время он едва прикрывался руками. Вся его грудь была в красных пятнах. Но мне было мало.

— Нет. Я никогда этого не сделаю, — ответил он.

— Сволочь! Зато ты посмел сделать другое!

Паша впился мне в губы.

Вырываясь, я нащупала руками тяжелый ковш, лежащий на полке.

Его спасло только то, что он услышал, как алюминий ударился о стену. Вовремя отстранившись, он подставил руку под удар.

Не получилось. Черт! Не теряя времени, я впилась в него когтями, мстя за все, включая тот поцелуй, что только что кончился.

— Ай! — Воскликнул он. Я старалась добраться до его лица. — Хватит! Не надо!

Чтобы я не делала, он терпел, почти не закрываясь от меня.

В конце концов, я устала. Устала его бить. Все равно ничего не изменилось.

По его щеке текла кровь. Возле глаз было много красных полосок, я умудрилась выдрать ему волосы, что так и остались на моих влажных пальцах. Вытирая намокшее от слез лицо, отходя в сторону, я не прекращала смотреть на него. Мятежный так и стоял у стены, смотря в сторону, не прикасаясь к своим ранам, лишь придерживая полотенце, которое слетело после нашей битвы.

— Ненавижу! — прошипела я.

Слезы не прекращались. Все. Я поставила точку. После такого между нами точно не могло ничего быть. Как он и хотел. Он мог улетать. Оставив меня, ту, что разделила с ним здесь, в этом ужасающем для него городе, самое сокровенное.

Выскочив на улицу, дрожа от холода, подскальзываясь на каждом шагу, я побежала домой, стараясь сдерживать стоны, рвущиеся наружу, и слезы, непрекращающиеся уничтожать мое самомнение, мою личность.

Я чувствовала себя униженной.

Да! Неужели это так?

Сколько лет я представляла себе, что выбранный мной мужчина будет особенным, надеялась, что он будет единственный.

Нет, я не считала в серьез, что Паша может оказаться тем, с кем я буду всю жизнь, но в данный момент, еще пол часа тому назад, я ощущала приятное тепло между нами, на полном серьезе относилась к нему, как к особенному для меня мужчине, наблюдала за ним, про себя не прекращая убеждаться в том, что он был лучшим из всех, кого я встречала. Красив, статен, умен, добр, рассудителен, надежен, заботлив. Сегодня он перевернул мой мир своим ухаживанием и я еще больше растаяла. Проснувшись с утра, чувствуя в себе изменения, я готова была в любую секунду мурчать от того, что есть кто-то, связанный со мной. Да, я убеждала саму себя, что доверять ему не стоит, но разум затуманивался, и так или иначе я с восторгом принимала его знаки внимания.

Все это оказалось поддельным. Все. С самого начала.

Он просто-напросто воспользовался мной, навесив красивой лапши на уши, хотя сам еще вчера знал, что нам недолго осталось быть рядом друг с другом. Чем я думала? О чем я думала!?

Нет, я просто не подозревала, что он может грезить побегом из города, в котором жила я. Спрашивается, с чего я так замечалась? А? Действительно! Здесь с ним случилось немало плохого. А я? Нет. Я просто идиотка. Разменявшая все, на сделавшую меня самой обычной, легкодоступной девушкой, отдавшейся непонятно кому в салоне какой-то машины, пятиминутную слабость.

Этого я уже не смогла вынести.

Зажав рот руками, я вбежала в дом, не зная, что делать, как изменить то, что уже было сотворено мной.

Я глотала свои слезы, не прекращая тереть глаза.

Слабо видя перед собой, я потянула на себя дверь и должна была оказаться на кухне, через которую лежал путь в нужную мне комнату.

Дернув ручку, я вбежала в протопленное помещение и тут же, со всего размаха врезалась во что-то теплое, почему-то, стоящее у меня на пути.

— Ой, — вырвалось из меня, стоило вытереть слезы. Мы встретились взглядами. На секунду.

Только не это.

Опустив лицо, спрятав его в руках, заслонив волосами, я отпрыгнула в сторону, собираясь проскочить мимо.

Но этот ублюдок в одно мгновение перегородил мне дорогу.

— Это что такое? — поинтересовался он.

Не поднимая головы, ориентируясь по его ногам, я все еще старалась пройти мимо.

— Ну-ну-ну? Куда?

— Пошел прочь! — вырвалось из меня.

Вместе с этим я издала ужасающий всхлип, потому что сопли скопившиеся в носу мешали дышать.

Толкнув его в грудь, прорвалась вперед.

Я проклинала весь мир за то, что мне пришлось столкнуться с ним в столь неподходящий момент.

Судя по звукам, Франк врезался после моего толчка в стену.

— Эй!

Не обращай на него внимания, Ната. Он все равно его недостоин.

К своему ужасу, заставившему меня моментально вспотеть, его руки сцепились между собой на моем животе.

— Пусти! Отпусти! — заверещала я, царапав его пальцы.

— Все! Поймал! Поймал!

Фу! Это было отвратительно.

Зачем то он оттянул меня назад, к себе. Я была прижата к нему спиной.

— Отвали от меня! — повернувшись, я готова была уничтожить эту сволочь.

Мы вновь встретились взглядами.

Он с не поддельным интересом наблюдал за тем, как я плачу. Это было окончательным финишем.

Вот так. Только не сейчас. Я не имела столько сил, чтобы терпеть его издевательства.

Новый поток слез скрыл меня от него.

Я просто-напросто закрыла лицо ладонями, даже не стараясь скрыть громкие всхлипы.

— Ну все-все, — ладонь Франка прикоснулась к моим волосам. — Не надо плакать.

— А-а-а.

Я в который раз втянула в себя сопли, растирая глаза.

Хоть он и не настаивал, я не сопротивлялась, когда Дима, слегка надавив мне на затылок, прижал мое лицо к своей толстовке.

Всхлипы, что все это время душили меня, теперь растворились в нем, больше не грозя спящему дому пробудиться.

Убрав руки с лица, я опустила их к груди, растирая глаза о мягкую ткань.

Кажется, Франк намертво прилип к полу, потому что, несмотря на мое давление, не двигался с места, между тем, испытывая неловкость. Только так я могла объяснить его нетипичное поведение: Дима молчал, не болтал глупостей, медленно водил одной рукой по моим волосам, второй же предпочел не рисковать, держа подальше.

— Как он тебя обидел? — наконец-таки произнес он.

Слышать его тихий голос прямо себе на ухо было настолько дико, что я стремглав отстранилась, смотря на него с большим подозрением.

Мои веки наверняка походили на распухшие, перезрелые половинки груш, почему то именно так, я представляла себя в данный момент.

— Никто меня не обижал, — ответила я.

Он молчал.

Предприняв попытку уйти, я потерпела фиаско.

— Уверена? — задержав меня возле себя, переспросил он. — Как хочешь, я не буду настаивать. Разбирайся сама.

Смотря прямо в его зеленые глаза, я впервые не видела в них ни грамма издевки, которой он вечно награждал меня.

Опустив взгляд, я так ничего и не ответила.

Меня растоптали и унизили. Вот что рвалось из меня, вот что я могла ему ответить.

— Ты знаешь о том, что он уезжает? — почему то сорвалось с моих губ.

— М-м-м, — Франк переступил с ноги на ногу. — В принципе, догадывался об этом. Вполне логично.

Я ошарашено смотрела на него во все глаза.

— Я что, одна такая тупая? — спросила я. — Ну почему я думала, что… О-о-о…

— Так в чем проблема? — склонил Дима голову. — Из-за этого все слезы?

Я закрыла руками рот.

— Э-э-э. Я не очень хорошо умею утешать.

Посмотрев на него, махнула рукой.

— Подожди, — я стремглав выдернула руку, стоило ему схватить меня. — Постой, Рудковская.

— Что?

— Я не знаю суть проблемы…

— Проблема в том, что он сваливает! — я в который раз за этот вечер была сама от себя в шоке. Налетев на ничего не понимающего, перепугавшегося Диму я заехала ему по груди. — Он уезжает и ему все равно! Ему вчера было все равно!!!

Отойдя на несколько шагов, я испуганно смотрела на Франка, боясь, что мои последние слова были не для его ушей.

— Я упорно не понимаю, с чего ты это взяла? Он тебе это сказал, что ему все равно? — этот идиот еще и усмехнуться посмел.

— Пфф.

— Вот видишь! — указал он на меня пальцем. — Ты же это из воздуха взяла еще и не дай бог не дала возможности ему объяснить ситуацию. А его можно понять, ведь, блин, у него тут, считай, жизнь порушилась, что ему тут делать?

От его слов у меня на глазах вновь навернулись слезы.

— Где он сам то? — поинтересовался Дима.

— В бане.

— Так он сейчас придет?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Может, а может быть будет… — неопределенно провела я руками по лицу.

— Что? — не понял Франк. — Мыть лицо? Он что, его перепачкал?

— Нет! — разозлилась я. — Я его ему расцарапала.

— О, Господи! — закатил он глаза. — Ебануться! За что??? За то, что он сказал, что уедет? Бляяять! — ударил он ладонями по своим ногам.

Я вновь плакала. Он не понимал меня. Не понимал.

— Так, ладно, пойдем, ляжешь спать! Утро ночи мудрее!

— Я не хочу, — запротестовала я. — Не хочу.

— Что значит не хочешь? — наступал он на меня. — Ты уже в пижаме, иди спать!

— Отстань от меня! — не делала я ни шага в сторону комнаты.

— Ната, тебе стоит отдохнуть, поверь мне.

— Франк, — переложив все волосы на одну сторону, произнесла я. — Можно я возьму машину Полины?

— Ха-ха-ха! Чего? — навис он надо мной. — Что-то это мне напоминает. Нет!

— Ну, пожалуйста!

— Нет! Ты сумасшедшая? Сколько ты выпила? Иди спать!

— Пожалуйста! — надеюсь, я когда-нибудь смогу забыть, что умоляла его выручить меня.

— Ха-ха-ха, — вновь рассмеялся он. — Нет.

— Дим, ну как…

— А вот так!

Он подтолкнул меня к двери. Я недовольно зашипела.

— Давай! В комнату!

— Сволочь!

Он пропустил это мимо ушей.

Загнав меня в большую комнату, Франк еле выдержал мою истерику. Я увидела разобранную постель, которая напомнила мне о моей огромной ошибке.

— Блять, наверное, мне не стоит включать воображение и фантазировать над тем, что здесь происходило, — посмотрел он на кровать. — Ложись!

Я молча покачала головой.

— Рудковская, я тоже спать хочу!

— Иди, — вытирала я лицо.

— Что значит иди? Ложись!

— Я сюда не лягу, — проскулила я.

— Еще как ляжешь, — нахмурился он.

— Дим! — он схватил меня за руку. — Дим, пожалуйста! Дима! Не надо! — он остановился. — Прошу!

Смотря на меня с высоты своего роста, Франк глубоко вздохнул.

— А где ты будешь спать? Я не возьму тебя наверх, учти!

— Я в маленькой буду.

— Там холодно!

— И что?

Не дожидаясь его, я открыла соседнюю дверь. Это помещение, дверь в которое не открывали, было гораздо холоднее комнаты Паши.

— Замерзнешь!

— Нет!

— Погоди, я сам разберу.

Я наблюдала за тем, как он мучается со сломанным диваном и никак не могла понять, зачем он это делает. Не проще было дать мне уехать? Либо просто оставить в покое? Уйти?

Нет! Он не ушел даже тогда, когда я, поблагодарив его, не зная, что мне делать, о чем думать, забралась под теплое одеяло.

Опустившись лицом на подушку, я вновь плакала, пачкая новую наволочку.

— Опять? Да ты издеваешься! — простонал Франк. — Что он там с тобой сделал, что ты ныть не прекращаешь?

— Уйди! — запротестовала я, когда он сел рядом.

— Вечно вы так! Девушки! Ну, переспала ты с ним, ну был секс, ну что теперь париться? Расслабься! Забей! Кайфанули вместе — разошлись! Делов то?

Я в ужасе прожигала его взглядом.

— Не то, да? — прикусил он губу. — Ну, прости! Я не особо психолог!

— Отстань от меня!

— Рудковская, ну не говори мне только о том, что у тебя внезапная любовь! Да я даже не знал, что вы вместе тусите!

— Я тебе ничего говорить не обязана!

— Хотя замечал за ним, что он жметься к тебе! Ха-ха-ха!

Я готова была убить этого упыря.

— Слушай, ну хватит? В конце концов, Ната! — я даже задержала дыхание, когда он нагнулся ко мне, вдруг у него были смертельные бактерии. — Если он тебе, как оказалось, дорог. В чем проблема?

— Что?

— Езжай с ним! — Дима понизил тон.

Я смотрела на него, шумно дыша и всхлипывая.

— Ты не понимаешь.

— Чего я не понимаю? Того, что парень просто не сумел тебе все грамотно растасовать? Нахуя он тебе собаку подарил? Нафига тратил бабло на платье? Играл за тебя в карты, чтоб ты не опозорилась, проиграл в гонке, чтобы ты стала лучшей, хотя именно этого, я бы делать на его месте не стал. После этого ты ноешь, что он уезжает оттуда, где ему плохо?

— Но он не звал меня с собой!

— Не позвал? — кажется, удивился Дима. — Странно!

Я скривилась.

— Позвал только тогда, когда уже стало понятно, как я отнеслась к этому всему.

— Не понял.

— Это было отмазкой!

— Да Боже мой! — возмутился он. — С какого хуя тебе это известно?

— Потому что он предложил только тогда, когда увидел, что я… Да ему по фигу! Он просто использовал меня! — под конец разбушевалась я.

— Ты ошибаешься, — покачал головой Дима. — Я уверен в этом. У этого чувака слишком много загонов, чтоб он использовал тебя, ради секса. Это такой бред. Дай ему договорить! Ты набросилась на него, а он реально просто еще не успел рассказать тебе о своих планах. Сколько вы типа вместе? — поинтересовался Франк.

Я не ответила.

— Ты еще скажи, что это у вас первый раз, и ты плачешь, потому что он валит! Ха-ха-ха! — рассмеялся он. — Да он тебе вообще ничем по факту не обязан!

Мне становилось все хуже.

— Ладно-ладно! Это все мои мысли, — посмотрел на меня Дима. — Шторм, он немного другой. Я серьезно.

— Ну конечно.

— Слушай, так, а ты бы поехала с ним? — пересел он ближе.

— Я не могу, — исчерпывающе ответила я.

Он долго изучал мое заплаканное лицо, молча.

Затем зачем то прикоснулся к щеке. У меня уже не осталось сил сопротивляться.

— Нравится он тебе?

Я промолчала.

— Сильно?

Закрыла глаза.

— Вот как?

Он облокотился на локоть и опустился совсем близко к моему лицу.

— Так что не так? Парень из кожи вон лезет показать тебе, что ты ему нравишься. Сама по нему сохнешь, значит это был не просто секс на разошлись. Так в чем беда?

— Я не могу, — прошептала я.

— Почему? Почему не можешь? Я больше, чем уверен, ты как все девчонки отнеслась к тому, что произошло, гораздо более серьезно, чем он. Так что мешает?

— Мешает то, что я живу здесь!

— И что? Забей на это!

— Здесь работа!

— При том количестве денег, что у тебя будет, это не играет особую роль.

Я приподнялась с подушки:

— Здесь моя сестра!

— И?

— Что «и»? Что непонятного? Я не могу бросит Настю одну! Я в ответе за нее!

— Ната, — вздохнул он. — Послушай.

— Да не хочу я тебя слушать!

Он все равно продолжил:

— Я понимаю тебя, я сам в такой же ситуации, но я знаю, что мой брат с надежным человеком, которому я доверяю. Настя же, она взрослая девочка.

— Только не говори мне об Андрее! — прошипела я. — Меня сейчас стошнит!

— Ха-ха-ха! Нормальный пацан, чем он тебе не угодил? — улыбнулся Дима. — Послушай, давай не об Андрее. Давай в общем. Пускай не Кастильский. Но здесь же, — он дождался, пока посмотрю на него. — Останусь я, — на это, нахмурившись, я покачала головой. — Здесь будет Полина. Что важно, здесь Саша. Мы все будем рядом. Я не планирую покидать свой родной город. Пусть учится и развивается в свое удовольствие. Слышишь? Просто пойми, что, так получается, мы можем не прекратить общение после всего. Я вижу, что Берг к ней привязалась. Пускай! Я знаю, что Саша так или иначе испытывает к ней симпатию, вряд ли он вычеркнет через неделю ее из своей жизни. Кас, ты зря гонишь на него, этот парень далеко не так прост, как тебе кажется, ты ведь даже не пыталась узнать его, понять, какой он, хоть к этому человеку у твоей сестры есть чувства. Вот и все! Понимаешь? Ребята в любом случае будут тут. Я могу пообещать тебе, что Настя будет под присмотром.

— Это сумасшествие.

— Тем более я не понимаю твоей паники, что, если тебе что-то не понравится, ты не сможешь вернуться? Честно говоря, да фиг знает, как вы приживетесь, но ты наверняка хочешь отдохнуть после всего этого? Так почему бы не совместить все это? А потом просто вернешься и все. И оставишь его там, ха-ха-ха. Подумай о себе, как я когда-то, когда речь шла о выборе между спокойствием Кира и Полиной, — улыбнулся он под конец. — Я рисковал большим, хоть тоже провел с этой девушкой, считай, одну ночь, я поставил на кон дружбу с ее братом. А здесь, ничего не изменится, если что-то не выйдет.

Я тщательно осмысливала его слова.

— А если действительно не выйдет? — спросила я. — Он меня бросит? Меня? Это кошмар!

— Ха-ха-ха! Рудковская? Ты охренела? — заржал он так, что я поморщилась. — Не надо путать меня с девками. Я на такие вопросы не отвечаю! Я не в курсах, что там у вас. Могу сказать лишь, что тебе стоит выслушать его до конца. И что важно, у Шторма не все просто, я думаю, он не стал бы париться, если бы ничего не было, все-таки, я его жестко наебал в свое время! Ха-ха-ха!

— Идиот! — рявкнула я.

— Ха-ха-ха!

— Чтоб ты знал, она его недостойна!

— О-о-о! Ну тебе то лучше знать, — усмехнулся он.

— Пошел ты! Ей легче с планкой пониже!

Он усмехнулся:

— Он хорошо тебя выдрал, да?

— Что? — сев на кровати я выставила перед ним свои ногти. — Ты придурок?

— Ха-ха-ха! Видимо, хорошо!

— Пошел вон! Вали к своей воняющей навознице!

— Ха-ха-ха! Ты ее такой сделала!

— Иди на хрен!

— Рудковская, смотри, останешься такой язвительной с Павлом, то осторожней, он бывает не рассчитывает свою силу. Будь я на его месте, давно шандарахнул тебя по бошке!

— Вали отсюда, петух! — бросила я в него подушку. — То, что он так поступил с твоей лохудрой, еще ни о чем не говорит. Она сама идиотка!

— Все! Спи! Ха-ха-ха! А то я тут торчу с тобой, а Полина одна спит. Еще и Шторм может явиться!

На этом он ушел, оставив меня в темноте и смятении.

Удивительно, но наш с ним разговор успокоил меня. Кажется, Франк не сказал ничего хорошего, но высказав свое мнение, помог посмотреть на все произошедшее с другой стороны.

Может, он был прав? Может, мне стоило рискнуть и пойти на эту уступку? Действительно, уехать, развеяться? Сбежать из пасмурного города? С ним. Господи, как я его обидела. Разодрала ему лицо. Повела себя как последняя истеричка. А вдруг, я не ошиблась и судьба не издевалась надо мной? Вдруг, он действительно был принцем из сказки, которому просто хотелось сменить царство?

Но менять все так резко? Я никогда так не поступала. Ради кого-то??? Никогда. Никогда даже не задумывалась о подобном.

Слова Димы, напомнили мне о том, что я краем уха знала о ссоре Паши и Полины.

Она отказалась уезжать с ним. Влюбилась в Франка. Изменила с ним Мятежному.

Как же ему было больно, если он действительно испытывал к ней чувства. Пускай он оказался Штормом, пускай имел зуб на Франка, пускай у него были проблемы с клубом, но…

Как бы там ни было, она предала его.

А он все еще хотел, что бы у них что-то получилось. Хотел украсть ее.

Мои глаза снова переполнились слезами.

Хотел забрать ее, а не меня.

А мне он даже не сказал, что собирается как можно быстрее уехать.

Франк ушел и я вновь окунулась в свои грустные мысли. Я вновь была одинока. Лежала в холодной комнате, смахивая в темноте слезы, и пыталась найти выход.

Не знаю, сколько прошло времени. Я услышала тихий скрип кухонной двери.

Тот час перестала дышать, даже приподнялась на локте, прислушиваясь к шороху.

Он не зажег в комнате свет. Едва слышно выругался, запнувшись о что-то. Это был Паша. Он наконец-таки вернулся. Я улыбнулась.

Вернулась обратно на подушку, все так же не закрывая глаза прислушивалась ко всем его действиям.

Минут через десять, к моему ужасу, дверь в комнату начала открываться.

Захлопнув глаза, я сделала вид, что сплю, хотя, как спать в таком холоде, не представляла.

Я слышала, как он идет по полу, как он остановился рядом со мной, присел.

Он присел на корточки прямо напротив меня. Затем, судя по всему, ему стало неудобно, и он устроился на полу.

Я почувствовала, как он прикоснулся к моим волосам. После провел пальцем по щеке, которая все еще оставалась влажной из-за слез. Я надеялась, что он не догадается, что я не сплю.

Теплое дыхание согрело мою кожу, стоило ему нагнуться ко мне. Паша прикоснулся носом к моему. Затем прошелся по щеке и подбородку.

— Ты такая глупая, — прошептал он.

Естественно, я была на согласна с ним, но мне пришлось стерпеть эту несправедливость.

— Я же не знал, что с тобой делать. Как с тобой поговорить об этом. Ты же только стала моей, — его пальцы запутались в моих волосах. — Что мне надо было тебе сказать? Что я уже давно решил уехать? Что это было в моем плане изначально? Ты бы тогда не подпустила меня к себе. И я бы никогда тебя не заполучил. Я и так еле-еле забрал себе то, что должно было стать моим. После того, что было со мной раньше. Как? Мне вновь ставить условие? Блин, я не хочу здесь оставаться. Я хочу уехать. И я бы хотел, чтобы ты поехала со мной, но я могу лишь попросить.

Он целовал меня в щеку, все крепче прижимаясь лицом.

— Я не могу тебя заставить. Я больше не хочу этого. Но я не знаю, станешь ли ты хотя бы думать на счет этого, ведь по факту…

Он замолчал, все еще дыша мне прямо в лицо.

— Я не хочу еще раз обжечься. Все слишком быстро происходит. И ты, наверное, не успеешь решить. Наверное, нет, но я бы не хотел терять тебя. — Паша продолжал свой монолог. — Я просто не могу представить, чтобы кто-то еще посмел прикоснуться к тому, что принадлежит мне.

Я почувствовала, как он немного повернул мне голову:

— Этого не должно случиться.

Его губы едва касались моих.

Я все еще боялась открыть глаза.

Шторм провел рукой по моему лицу и немного приподнял мой подбородок. В этот раз его губы более плотно припали к моим.

Я не могла устоять перед этим. Приоткрыв рот, я позволила ему проникнуть глубже.

Наверное, он понял, что я не сплю, но не прекратил поцелуй.

— Прости меня, — прошептал он. — Что не сказал сразу же. Ни вчера, ни сегодня, я даже не думал об этом. Мне просто было хорошо рядом с тобой. Я долго думал о том, что сейчас произошло между нами. Если бы ты захотела…

— Паша, — прошептала я, взяв в свои руки его лицо.

— Я не стану настаивать, я просто прошу тебя подумать, — простонал он.

Я впилась ему в губы, затем прикусила одну, потом вторую.

— Паша.

Мы дышали друг на друга, в полной темноте. Я не видела его, только чувствовала. Его руки забрались под мое одеяло, приподняв меня повыше, еще ближе к нему.

Кончиком ногтя я водила по его носу, по приоткрытым губам, которые ждали меня, по подбородку, по кадыку.

— Паш.

— Что такое? — прошептал он.

Я поцеловала его.

— Забери меня. — попросила я.

— Забрать? Холодно?

— Дурачок, — я щелкнула его по кончику носа. — Увези меня.

Пошло оно все к черту! Я всегда могла вернуться к сестре. Дима был прав, больше ничто не держало меня в городе.

Я разрешила ему вновь поцеловать себя. Он сжимал мое лицо своими руками. Мы соприкасались языками. Мои губы были влажными после него.

— Увезешь? — прошептала я.

— Увезу, — Мятежный прикоснулся щекой к моему уху.

Резко потянув его к себе, я прошептала:

— Пообещай, что, — замолкла я.

— Что?

— Что даже если я буду сопротивляться, все равно увезешь?

— Ната, — отстранился он.

— Скажи! — потребовала я, повысив тон.

Он промолчал.

Молчал.

Молчал.

— Увезу. Все равно увезу, — услышала я наконец-то его голос.

— Правда? — переспросила я.

— Иди сюда!

Я схватилась за его плечи.

— Пошли отсюда, здесь холодно!

— И неудобно, — пожаловалась я.

— Ха-ха-ха, да-а-а.

Я не сопротивлялась, когда он аккуратно взял меня на руки и понес в тепло. Прислонившись к плечу Паши, я рассматривала меняющийся подо мной пол.

— Давай малышка, — он поставил меня на ноги, прямо на кровати.

— Паша.

Я была чуть-чуть выше его, по дороге он включил ночник и теперь я видела свежие ссадины на его лице, что было совсем близко.

— Ты бы украл меня?

— Что?

— Если сейчас я бы отказалась и ушла. Ты бы украл меня? — всматривалась я в его глаза. Мне было важно услышать его слова.

Плевать, что ему больно.

Плевать, что он подумает.

Плевать, на то, какой глупой кажусь я.

— Конечно, — улыбнулся он. — Ты бы никуда не делать.

— Ау!

Он через чур громко ударил меня по попе.

— Ложись! Кстати, твоя одежда на стуле. Все на стуле, — произнес он.

— Хорошо.

— Паша, — я только сейчас осознала, насколько устала, что у меня слипаются глаза.

Его рука скользила по моему животу, вверх.

Не возражая, я позволила ему снять с себя маячку.

Сам же он остался в трусах, до которых разделся, после того как положил меня в нашу кровать и выключил свет.

Его рука крепко держала меня, прижимая к груди.

— Спи, — сказал он, стоило мне потянуться к его губам.

— Завтра, — я уже слабо понимала, что говорю. — Завтра я уже не буду такой доброй.

— Спи.

— Я буду главной.

— Ната.

— И не дай бог, ты напортачишь, я…

Последнее, что помню, это мой палец, которым я угрожающе размахивала перед его лицом. Моя рука так и осталась на его груди, когда я, перестав бороться со сном, уткнувшись носом в его шею, заснула.