Еще больше скорости. Еще больше любви

=== Сто одиннадцатая. Полина ===

Вернувшись в дом, Дима сразу же направился к чайнику, чтобы согреться горячим кофе.

Я же, открыв собакам дверь, ведущую наверх, в надежде, что они не разгромят нашу кровать, вошла на кухню, тонущую в темноте. Было тихо.

— Еще не проснулись? — спросила я у неизвестно кого.

Приоткрыв дверь, я на цыпочках вошла в комнату, где были Павел и Ната.

— У-у-у… — то что я увидела заставило меня умилиться.

Они крепко спали, не обращая внимания на проснувшийся окружающий их мир.

Пашина голова лежала на высокой подушке и была чуть повернута в сторону Рудковской. Длинные светлые волосы прикрывали его ладонь, обнимающую ее во сне со стороны спины.

Сама Ната была плотно прижата к Шторму, ее лицо за место подушки пользовалось его грудью. Из-за этого Рудковская едва приподнималась от каждого его вдоха.

Легкое одеяло скрывало их лишь наполовину, прикрывая все, что было ниже пояса. Поэтому сейчас я видела перед собой обнаженный торс Мятежного, прикрытый ладонью спящей девушки.

Не выдержав, я прикусила губу.

Ната тоже была обнажена.

Это было красиво. От соприкосновения их тел, ее грудь принимала очень сексуальную форму, при этом была заслонена Павлом так, что ничего лишнего не было видно. Только изгибы. Четкие линии, которые, будь Шторм в состоянии видеть и чувствовать то, что было сейчас рядом с ним, не смог оставить без внимания. Я осмотрела ее тело и в который раз позавидовала. Ее кожа действительно напоминала бархат, к которому хотелось прикоснуться. Складывалось впечатление, что даже во сне, она старается принять более удачный ракурс — ее спина была немного выгнута, плоским животом она упиралась в бок Павлу. Ей богу, ткань, что сейчас скрывала их обоих, была совершенно лишней.

— Красавцы.

Мне сразу же стало интересно, как выглядим мы с Франком, когда спим?

То, что он неотразим и безмерно сексуален, когда смотрит сны, к тому же беззащитен и в кое веки не творит глупостей, от этого становясь еще милей, я знала.

Я обожала рассматривать Димино тело, которое нравилось мне больше, чем все, которые мне было суждено видеть до этого.

Оно было особенным для меня. В первую очередь тем, что было моим.

Его кожа, выступающая грудь, пресс, вены, шрам, татуировка — все это было моими, поэтому и особенным. Поэтому было самым красивым. Особенно во время его сна. Я повторяюсь.

Черт, а я? Почему то, я подозревала, что смотрюсь далеко не так красиво, какой сейчас была Ната.

У меня вечно путались между собой, вставая на дыбы, волосы, но у нее же они будто только сейчас освободились после расчески.

Я часто спала свернувшись в комочек, при этом напоминая скукоженный зародыш, она же, как я описывала ранее, спала вытянувшись по струнке. Я была уверена, что ее ноги спрятаны между Пашиными, этакий красивый элемент.

Казалось, она проснется и сможет идти на конкурс красоты, едва набросив на плечи халат, я же, зачастую выползала на свет помятой, будто меня всю ночь кто-то терзал и мучил.

Рудковская казалась очень маленькой и хрупкой в сравнении со Штормом. Он легко обнимал ее рукой, ладонь которой была в несколько раз больше Наташиной.

Не правда ли, мило?

Я должна была показать это своему Франку. Он же должен был подтвердить, убедить меня, что во сне я такая же хорошенькая.

— Дима, — прокравшись на веранду, обратилась я к нему.

— Чего? — Франк копался в холодильнике, при этом держа вилку между зубов.

— Хватит жрать! Пойдем, ты должен это увидеть!

— Чего я должен увидеть?

— Ну, пойдем! Пойдем! Пойдем! — замахала я руками. — Я покажу тебе романтику!

— Романтику? Ха-ха-ха, — рассмеялся Дима. — Ну, давай!

— Ш-ш-ш, только не шуми! — предупредила я его. — Хорошо? Они еще спят.

— Кто они? — удивился Дима, входя на кухню.

— Да заткнись ты! — прошипела я ему в лицо. — Иди за мной!

На этот раз мы вместе зависли над Павлом и Натой.

Франк задумчиво рассматривал их с высоты своего роста.

— Правда, они милые? — прошептала я.

— Че? — фыркнул Дима.

Паша едва заметно пошевелился.

— Тс! Не шуми!

Махнув на меня рукой с зажатой вилкой, он нагнулся к ним поближе.

— Зацени! Правда, в таком полумраке плохо видно! Смотри, как она ему лицо разодрала!

— Что? — не поняла я. Нагнувшись, я и в правду заметила то, на что раньше не обратила внимание: возле глаз у Шторма было несколько мелких, но достаточно глубоких ранок, судя по всему, от ногтей.

Мятежный вновь повел головой.

— Иди сюда! — Дима оттащил меня на кухню, чтобы не разбудить спящих.

— Так что у него с лицом?

— О-о-о. Это забавная история, — закатил глаза Франк. — Это как раз то, из-за чего я задержался и вернулся, когда ты уже заснула.

— Ну! Расскажи!!!

Я внимательно прислушивалась к его шепоту и от удивления все шире раскрывала рот.

— О-о-о…

— Во-во! Я даже смог ее утешить походу, хотя для моей нервной системы это было отвратительным экспериментом.

— Капец! И что?

— А что? Разосралась она с ним из-за этой ерунды. Подпортила парню лицо на несколько недель. Я бы ей самой по роже за такое. Я попытался объяснить ей, что ничего страшного не произойдет, что, блин, если у них прям такие неожиданные отношения, то пусть бросает все и уезжает с ним.

— Правильно. — кивнула я.

— А за Настей я присмотрю.

— Я тоже! Да и Саша! А уж Кас, я думаю, в восторг придет!

— Что старшая сестра наконец-таки перестанет ему мешать! Ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха! Ага, — кивнула я головой.

— Ну вот, я ее уложил спать, знаешь, — он ненадолго прервался. — Она. Она была не такая как обычно. Было в ней что-то.

— Что? — приподняла я бровь.

— Она напомнила мне тебя, — улыбнувшись, он провел ладонью по моей щеке. — Маленькая и беззащитная.

— Димаааа!

— Ха-ха-ха!

— Я такой не бываю, — нахмурилась я.

— Ну конечно, совсем!

Я плотно прижалась к нему.

— То есть, она хоть и дурная, но в ней есть что-то от нормальной девушки! Ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха! Самая малость, — улыбнулась я.

— Я потом, — продолжил он, уткнувшись подбородком мне в голову, — встретил Пашу, он сидел на веранде. Я сначала хотел сделать вид, что ничего не знаю, но он видел, что я вышел с кухни, то есть по любому пересекался с Натой, сбежавшей в комнату. И первое, что он спросил это: как она? Знаешь, я думал вбить ему в голову, что это идиотизм беспокоиться о той, которая не уважает тебя, обижает, оскорбляет твое мужское достоинство, капризничает, мешает жить. Но тут я вспомнил о…

— О чем? — выбравшись наружу, я смотрела на него снизу вверх.

— О том, что кое-кто около года гребал мне мозг, доводя до истерики своими махинациями и желанием влезть в мою жизнь.

— Ах, ты урод! — заехала я ему по плечу.

— И передумал. Сказал, что она плачет и ей хреново. Чтобы он разобрался со всем этим. Выставил себя полным говном и растрепал ему все ее секреты, что она выложила мне.

— О-о-о.

— Я сказал ему, что он ей сильно нравится, и она боится, не хочет его отпускать. Вот.

— Ты прям хранитель тайн, — улыбнулась я.

— Я бы не сделал этого, если не был бы уверен, что это к лучшему, — пояснил он. — Она бы не подошла к нему после такого. Я не знаю, что думал он. У него были поводы для обиды. Она поставила себя в приоритете, совсем не подумав о нем. Потом она поняла свою ошибку, но ты знаешь ее — Рудковская никогда бы не переступила через себя, а так, видимо, он нашел в себе силы и вернул то, что было…

— Как думаешь, все-таки он сильнее? — поинтересовалась я.

— Он разумней, — Дима смотрел на меня своими зелеными глазами. — Он гораздо больше знает, видел и понимает, чем она. Но я бы не стал с такой уверенностью говорить о том, что он сильнее. Они не уступают друг другу.

— Франк, — прошептала я. — А я ей тоже самое в бане говорила, хоть и уточнила, что считаю Пашу немного посильней все-таки.

— Ха-ха-ха!

— Ее это так задело! Ты бы видел!

— Ну-у-у, я видел, — он помахал вилкой. — Как ее задел его отъезд, мне хватило!

— Кстати…

Дима выжидающе смотрел на меня. Я пыталась подобрать правильные слова. То, что пришло мне в голову возникло спонтанно, я боялась, что это лишнее и что я могу ошибиться, задев чувства своего любимого.

— А как ты сам относишься к этому?

— К чему? — моментально нахмурился Дима.

— К тому, что он уедет, — прошептала я.

Франк молча рассматривал мое лицо.

— А я тут причем? — прищурился он.

— Дима!

— Нет, я не понимаю вопроса, — пожал он плечами, решив отвернуться.

— Дим! — я положила руку ему на плечо. — Я могу повторить.

— Если ты уверена, что в этом есть смысл, — это было предупреждением: «не трогай меня», но я не послушалась.

— Что ты думаешь о том, что Паша скоро уедет?

Он поднял на меня взгляд:

— А что я должен думать? Причем здесь я? Не понимаю.

— Франк! — остановила я его.

— Берг!

Я была недовольна этой ситуацией. Он не хотел быть откровенным, я же хотела знать, что он думает на самом деле.

— Какая-то неделя, и он уедет. Это нормально? — протянула я.

— А что в этом ненормального? — усмехнулся Дима.

— Окей, — кивнула я. — Я вижу, как вы общаетесь. Давай на чистоту.

— Полина.

— Родной! — воскликнула я.

— Что? — нехотя посмотрел он на меня.

— В первую очередь, я беспокоюсь о тебе! Я ничего не хочу утверждать, но я видела, как вы сейчас общаетесь. Я знаю, что было раньше. Могу сопоставить факты. Мне просто важно знать, тыыыы… Ты…

— Что я? — усмехнулся он.

— Ну он же нормальный! — я не знала как сказать ему то, что думаю. — И все ребята… Они тоже к нему хорошо относятся.

— Ты хорошо к нему относишься? — он перешел в нападение, значит понял мои намеки.

Я просверлила его взглядом.

— Я его ненавидела, как никого другого, но…

— Но?

— Он изменился, — ответила я. Немного подождала и закончила. — Да, я хорошо отношусь к нему, — по слогам тихо-тихо произнесла я.

Глаза Франка лихорадочно забегали по моему лицу.

— Мне важно знать, я сама не понимаю, почему, но важно, ты будешь скучать, если вы разбежитесь?

Он продолжал молча стоять передо мной.

— Он, — Дима тихо прокашлялся. — Он не мой друг, чтобы…

— А мог бы им стать? — сделала я шаг вперед.

— Чего? — Франк отступил к самой стене. — Что??

— Не смотря на все, что…

— Я не могу на это не смотреть, — прошептал он.

Мы вновь молчали.

— Ясно, — пожала я плечами. — Все! — подняла вверх ладони. — Это все, что я хотела узнать! Больше ничего!

— Что? — он был в гневе.

— Дим, я просто хотела уточнить. Раз это глупость, то глупость!

Прикрыв глаза ладонью, он убрал ее с лица лишь после того, как успокоился.

— К чему ты завела этот разговор?

— Забей! — махнула рукой. — Мне просто показалось.

— Что тебе показалось?

— Да не…

— Полина!

Я не смогла выдержать его взгляда.

— Если я скажу, ты же убьешь меня! — взмолилась я.

— Говори!

Я не знала, как начать. В глазах все плыло от взявшихся из ниоткуда слез.

— Я просто смотрела на вас со стороны и мне почему то показалось, что вы становитесь близкими друг другу. Прости! Прости! — забормотала я, заметив как он отпрянул. — Прости! Но я смотрю со стороны и вижу, что все ребята, тот же самый Андрей близок тебе, Саша тоже. Но у вас немного иначе — ты лидер среди них, они слушается тебя, я же права? А с Пашей по-другому. Я вижу, как в тебе разыгрывается азарт, вы вечно соревнуетесь между собой, вы постоянно цепляете друг друга тем, что кто-то из вам в чем-то превосходит другого. И мне подумалось, что таким образом вы притираетесь к друг другу, и если в начале эти споры были с блеском злости в глазах, с пренебрежением, то теперь я этого совсем не вижу. Только искренне улыбки и смех. Только удовольствие. И, застрели меня, но я уверена, чем, не знаю, но какой-то своей частью, он по любому, всегда сможет защитить тебя. — Я подошла к нему. — А для меня это очень важно. Вот, что я хотела сказать. Такое ощущение, что несмотря на то, что он хотел навредить тебе, все перевернулась с ног на голову и он бы не позволил бы кому-то…

— Так! Прекрати!

— Прости-прости! Но, — я решила договорить. — Я знаю, как ты переживаешь о ситуации с его родными. Я знаю, ты готов задеть его отца, как говорил ранее, но я так же уверена в том, что ты не тронешь его маму, которая ничего не делала плохого.

— Тебе не приходило в голову, что именно поэтому я ее и не трону? А не из-за Павла, — усмехнулся он.

— Приходило, — улыбнулась я. — Но когда я думаю об этом, все представляется иначе.

— А-а-а.

— Я уверена, он привязался к тебе.

— Берг, — убрал он с себя мою руку.

— И нуждается в тебе куда больше.

— Что? Ха-ха-ха!

— Ты дал ему то, что никто никогда не давал, — пожала я плечами. — Семью. Друзей. Показал, как это может быть. Поделился своим миром. Для такого одинокого, брошенного волка, это гораздо важнее, чем для многих. И я думаю, это то, из-за чего он переменился. Вот.

Франк пристально изучал меня.

— Чего ты от меня хочешь? — наконец произнес он.

— Я хочу, чтобы ты не заколачивался, если тебе этот человек дорог. Я люблю тебя и прошу об этом из-за желания сделать тебе лучше, — пояснила я. — Я же знаю, как ты любишь отталкивать.

Он кивнул.

— Пускай все идет своим чередом.

— Пускай, — согласился Франк.

— Но если будет шанс, возможность, он захочет, ты будешь не против. Если ты чувствуешь, что вы можете преодолеть прошлое.

— Полина.

— Дай ему шанс! — не дала я ему перебить себя.

Он отвернулся к стенке.

— Ладно, — в конечном итоге кивнул Дима.

— Правда?

— Да, договорились.

Я улыбнулась.

— В конце концов, он сматывается так далеко, что вряд ли решит вернуться, — тут же разрушил все Дима своим сарказмом. — Ха-ха-ха!

— Франк!

— Окей-окей! Если он вернется, я так и быть, выпью с ним пиво, по рукам? Ха-ха-ха!

— Идиот!

— Ш-ш-ш! — приказал он мне не шуметь. — Не ори! Разбудишь их! Пошли отсюда, а то и так шепчем тут с полу часа.

— А-а-а, — вместо этого я схватила его за руку. — Пошли еще раз глянем на них, а?

— Ты издеваешься?

Я с силой потащила его к кровати Паши.

— Все-таки они милые и подходят друг другу.

— Ага, — в отличие от меня, Дима не смотрел на спящую пару, а заинтересованно осматривался по сторонам, все это время жуя вилку, которую в сотый раз засунул себе в рот. — О-о-о! Смотри! Что я нашел! Ха-ха-ха! — издал он еле слышимый мерзкий смешок.

— Что? — обернулась я на него. — Дима!!!

Мое шипение в который раз потревожило Мятежного.

— Ты с ума сошел? — возмущалась я еле слышно.

Отвратительно хихикая, Дима махал перед собой вилкой, которую в который раз вытащил изо рта. На ее кончике, к моему ужасу, висели полупрозрачные трусики.

— Ты где их взял? Положи на место!

Франк, не желая меня слушать, отошел подальше от стула, на который так некстати попал его взгляд.

— Ха-ха-ха! — как можно тише смеялся Дима, заслоняя рот ладонью. — Кто бы мог подумать, что Шторм носит такие трусельки!

— Ха-ха-ха! — не выдержала я, тот час хлопнув себе по губам. — Очень интеллектуально! Дима! Верни ее трусы на место!

— А-а-а! — он смотрел на меня, продолжая размахивать кусочком прозрачной ткани.

— Франк! — зашипела я, когда он подошел к кровати. — Что ты делаешь???

Дима корчился от немого смеха.

— Эй! — заехала я ему по руке.

— Ш-ш-ш! — приподнес он к губам указательный палец.

На этот раз мы потревожили Нату, сердито нахмурившуюся во сне.

— Франк! Франк! — шептала я. — Не надо! Что ты творишь, маленький ублюдок!!!

Я прикрывала себе рот обеими руками, потому что иначе смех вырвался бы наружу.

— Ха-ха-ха, — он тоже не переставая посмеивался, все ниже наклоняясь к спящей паре.

Приподняв руку, в которой была зажата вилка с болтающимися на ней трусами, Дима, издавая забавные похрюкивания, поднес ее к умиротворенному лицу Шторма.

— Дима!

— Он наверняка быстро стащил их с нее, ха-ха-ха, пускай, хотя бы сейчас насладиться, распробует их сладкий запах.

— А-а-а! — я орала, при этом не издавая ни единого звука.

Прыгая на месте, я в ужасе наблюдала за тем, как Дима, осторожно приближая вилку к Пашиному лицу, аккуратно спускает на него трусики Рудковской.

— Ы-ы-ы, — нечто подобное издал Франк, покончив со своей важной миссией.

Я в ужасе ожидала, что Шторм откроет глаза, но к моему удивлению, обычно чуткий Паша спал чрезвычайно крепко. Видимо, Наталья сильно утомила его перед тем, как разрешила заснуть. Почему то именно так, в первый момент, я объяснила себе столь несвоевременную оплошность Мятежного.

Все еще прикрывая рот руками, дабы не выдать нас, я с ужасом смотрела на Франка.

Ему было мало. Мало того, что он натворил.

— Как думаешь? Я не заражусь? — усмехнувшись, прошептал он.

Я отрицательно покачала головой.

Тогда Дима, под мой шокированный взгляд, поддел пальцами трусы, что лежали на лице Павла, а после, расправив легкую ткань, просунул одну из тонких веревочек прямо между зубов, так не вовремя приоткрывшего рот Павла.

— О нет! — я не могла на это смотреть.

— Ш-ш-ш! — Дима сам еле-еле терпел.

С хирургической аккуратностью, медленно-медленно он прикрыл Мятежному губы и теперь все смотрелось окончательно адски.

В туже секунду Паша немного повернул голову в сторону Наты, а мы вместе с Димой моментально согнулись пополам.

Зрелище было неповторимое. Такого я еще ни разу не видела в жизни.

Создавалось впечатление, что Рудковская, капельку хмурясь во сне, с неодобрением коситься на Павла, который с особой безмятежностью и удовольствием жевал ее трусики.

— Пиздец!!! — тональность Димы сообщала о том, что его распирает и он похож от напряжения на вареного рака. — Мы обязаны это запечатлеть!

— Ха-ха-ха, — я старалась смеяться себе под нос. — Как?

— Сейчас я достану телефон и быстро их сфотографирую, но это будет со вспышкой, поэтому, если что, приготовься бежать!

— А-а-а.

Дима и в правду достал свой мобильный и принялся настраивать кадр.

Щелк!

Нас всех осветила яркая вспышка, ударившая мощным потоком прямо по Нате с Пашей.

— М-м-м, — тот час среагировала Ната.

Поморщившись, она зашевелила головой, введя Диму в ступор.

Еще мгновение, и ее сонные глаза с удивлением смотрели на нас с Франком.

— Что здесь…

— Ш-ш-ш! — прошипел Дима. — Мы уже уходим!

— Что? — вскопошилась Рудковская. — Ой! — почувствовав, что легкая ткань одеяла оголяет ее перед нами, Ната дернула одеяло на себя, при этом побеспокоив Павла.

Тот, судя по вздоху, наконец-таки проснулся.

— Валим! Валим! Валим! — подтолкнул меня Дима.

За одну секунду достигли кухни, но не смогли заставить себя пропустить происходящее.

Пристроившись к стенке, мы вместе наблюдали за ребятами сквозь оставшуюся щелку.

Ната, выгнув спину, промурчав что-то неопределенное, наконец-таки посмотрела на Мятежного, который к этому моменту уже подносил руку к своему лицу.

— Что за ерунда? — мы услышали его недоумение.

— А-а-у! — отпрянула от него Ната, в начале, судя по всему, не поняв, что с Пашей.

У нее был изумленный, ничего не понимающий взгляд.

— Что-о-о? — Паша поднял над собой ее трусы.

Повисла секундная пауза.

— Это, — растерялся Паша, пытаясь сбросить с себя сонные оковы.

— А-а-а, — угрожающе протянула Ната. — Отдай сюда!

К нашему с Димой восторгу, Мятежный отдернул руку, сжимающую трусики, и поднял ее над головой.

— Что? — пристально смотрел он на нее. — Это что за утренние фокусы?

— Ха-ха-ха, — давился Дима от смеха.

Нам повезло, что Ната возмущалась так громко, что наши охи и ахи не было слышно.

— Чего? Ты что возомнил? — рявкнула она.

Прижав к груди одеяло, она попробовала забрать у него свой элемент нижнего белья.

— Я возомнил??? Это ты что вытворяешь? Нафига засовывать мне в рот свои трусы?

— Чего? — ахнула она.

Мы с Димой переглянулись.

— Мне? Ты что, тупой? — зашипела она. — Отдай! Это не я!

— Ха-ха-ха, — рассмеявшись, Паша вновь отдернул от нее свою руку. — А кто? Ха-ха-ха, Франк что ли? Ха-ха-ха!

У Димы от истерики вновь перекосилось лицо.

— А-а-а, — тот час растерялась Рудковская. Видимо, проанализировав все происходящее до этого, она резко посмотрела на дверь.

Фух! Но она не могла нас заметить.

— Ах, вот черт! — выругавшись, она попыталась выбраться из кровати.

— О-о-оу, — протянула я.

Паша тот час присек все ее попытки, навалившись на нее сверху.

— Отстань! Пусти!

— Глупая, а кто будет отвечать за шутку? — улыбался он.

— Да это… Это не я! Идиот! — прошипела она. — Пусти! Я убью эту падлу!

— Кого? — естественно не понял ее Шторм.

— Кого-кого? Франка! Эту скотину!

— Ха-ха-ха, — Паша прижал ее руки к подушке.

— Пусти!

— Зачем тебе он?

— Затем! Это он все. Он тебе в рот трусы засунул! — ответила Ната.

— Ха-ха-ха, — Мятежный очень громко рассмеялся. — Ну да, конечно!

— Вообще-то да! — нервничала под ним Ната.

— Ага, и совсем не ты!

— Что? Пусти! Конечно, это не я!!! Идиот!

— Ну-ну, естественно, это Дима! Прокрался к нам, пока мы спали, и засунул мне в рот твои трусики! Ха-ха-ха!

Мы с Франком уже еле сдерживались.

— А-а-а, — простонала Ната. — Что-то мне подсказывает, что так оно и было! Пусти!

— Да-да! Ха-ха-ха! Он не совсем дебил все-таки!

— Пффф, Паша! Я тебе сказала, это он, я проснулась и…

Она не договорила.

Больше нам ловить было нечего. Мятежный явно не желал отпускать ее. Вместо этого его руки прижали ее тело к нему, гладя по бесподобной коже.

— Все, пошли отсюда, иначе я стану импотентом, — прошептал мне на ухо Франк.

Стараясь лишний раз не шуметь, мы вышли в коридор, к ожидающим от нас что-либо вкусное, собакам.

— Дай пять! — улыбнулся Дима.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась я, повиснув на нем. — Тоже хочу.

Он прижал меня к стенке, забравшись ладонями под мою-его толстовку.

Мы не могли оторваться друг от друга, возникшая за мгновение страсть угрожала сжечь меня изнутри.

Кусая его губы, я передвигалась вдоль стенки в сторону дивана.

Не обращая внимания на копошащихся под ногами собак, Франк поднял меня на руки, позволив обхватить себя ногами в районе бедер.

Это было так спонтанно, так дико, ведь в любой момент нас могли застукать.

— Ай!

Бах! Мы наткнулись на стол, с которого тот час упала пачка сосисок, не выдержав столь сильного толчка.

— Иди сюда, — он опустился на диван, не переставая притягивать меня к себе.

Я быстро и небрежно стаскивала с него свитер.

— Берг.

Расстегнув ширинку на его джинсах, я почувствовала, насколько мне жарко и насколько вспотело мое тело.

— Не называй меня так, — простонала я ему в лицо, — Пожалуйста.

Ухватившись за его обнаженные плечи, я вынудила Франка лечь на мягкое покрывало, украшающее наш диван на веранде.

— Малышка.

— Я так хочу тебя, — прошептала ему на ухо.

Дима не сопротивлялся моим действиям, позволяя целовать свою грудь и спускать его джинсы.

Его пальцы обжигали мою кожу, медленно поднимая вверх согревавшую меня толстовку.

— Браво! — громкие отчетливые аплодисменты разрушающим взрывным ударом заставили нас за одно мгновение перепугаться и отстраниться друг от друга.

Злая, с перекошенным лицом Рудковская стояла у самой двери, хлопая в ладоши.

Очевидно, она умудрилась убежать от Мятежного. Кошмар.

— Блин, — мне пришлось слезть с Димы, при этом вернуть свою одежду на место. Как только я справилась с этим, за спиной Наты возник ничего не понимающий Павел.

— Блять, — простонал Дима, в отличие от меня оставшийся лежать на месте. Без свитера, с полуспущенными штанами.

— О, Господи! — воскликнула я, бросив ему на живот свитер. Ткань его трусов не могла скрыть некоторые результаты тех действий, что происходили между нами, а я не хотела, чтобы другая девушка видела то, что касалась только меня и Франка.

— Что вы делаете? — пройдя мимо Наты, поинтересовался Паша. — А что у вас собаки сосиски жрут? И что это упаковка на полу?

Я растерянно смотрела на него, не зная, что ответить.

Дима прикрывал лицо руками, дабы сдержать смех.

Рудковская, презрительно закатив глаза, произнесла:

— Видимо, кому-то жарко и он решил раздеться. Но я бы не советовала ему это делать, чтобы не дай бог никто не умер от разрыва сердца!

Дима приподнялся с покрывала:

— А ты боишься, что, лицезрев сие богатство, не выдержишь? — улыбнувшись, не убирая свитера, он кое-как вернул свои джинсы на место.

Ната скрестила на груди руки:

— Боюсь, мое зрение не выдержит мощности микроскопа, в который придется смотреть, чтобы увидеть хоть что-то!

— Ха-ха-ха! Сука!

— А ты не смотри, тогда живой останешься, — пригрозила я ей.

Мы сердито переглянулись.

— Ты что делал то? — наконец обратился к Диме Павел.

— Я? — переспросил он. — Да так. Просто переодевался, чтоб теплее было, — улыбнулся Франк.

— А-а-а, — удовлетворился его ответом Шторм, покосился на презрительно хмыкнувшую Рудковскую. — Ты это, делай, пожалуйста, у себя в комнате, не смущай все-таки девушек.

— Ха-ха-ха! Девушек? — рассмеялся Дима, поднимаясь с дивана, надевая свитер и смотря на меня.

— Ладно, девушку! В общем, не надо! — взмахнул рукой Шторм. — Она и так нафантазировала сегодня, — улыбнувшись, он обнял Нату за плечи.

— Что? Не надо! — вывернулась она из его рук. — Ничего я не фантазировала!!! Я сказала, как было.

— Что придумала? — улыбнулся Франк.

— Ха-ха-ха. Да так, — махнул рукой Паша. — Кое-что.

— Кое-что, что? — давил на него Дима.

— Ха-ха-ха, очень интересно, — рассмеялась я.

Мятежный еще раз посмотрел на Нату.

— Я ничего не выдумывала! — рявкнула она, едва заметно подпрыгнув на месте. — Это он! Он запихал тебе их! Я уверена! Я видела, как они вместе стояли рядом!

— Мы что? — переспросил Дима.

— Кто? — подыграла я ему.

— Ах, вы сволочи! — покраснела она. — Вы мои трусы…

— Подожди-подожди. Что? О чем ты? — выпучил глаза Франк.

— Да ладно тебе, Ната! — едва заметно покраснел Паша.

— Что да ладно? — возмутилась она.

— Я не ослышалась? — выступила я вперед, посмотрев на Диму, после переведя взгляд на Рудковскую. — Твои трусы? Твои трусы что?

— Мои трусы…

— Наталья! — перебил ее Шторм.

— Вы подставили меня!

— Мы? — рассмеялся Дима. — В чем? Я, как видишь, вообще переодевался, а Полина с собаками играла.

— Нет! Это твоя убогая шутка! — тыкала Ната в него пальцем. — Я не идиотка! Я бы не стала в жизни такого делать!

— Все, ну перестань! — взмолился Мятежный.

— Что делать то? — дожимал ее Франк.

— Засовывать свои трусы Паше в рот! Вот что! — раскрасневшись, прокричала она.

— Блять, — прикрыл свое лицо ладонью Шторм.

— За-за, — наигранно строил из себя ничего не понимающего Франк. — За что?

— Ах, не смей! — пригрозила ему Ната.

Тут Дима громко рассмеялся:

— Ха-ха-ха! Наталья!!! Ха-ха-ха! Зачем ты засунула свое белье Павлу в рот? Ха-ха-ха!

— Нет! — прокричала она.

— Ха-ха-ха! Все понятно, — повернулся Дима к Паше. — Фига у вас предспариваемые игры? Ха-ха-ха.

Шторм молча покачал головой.

— Это ты!

— Ты с ума сошла? — Дима оттолкнул ее руку. — Она идиотка? Забери ее! — попросил он Мятежного.

— Ната.

— Да это он! Он! — повернулась она к нему. — Почему ты мне не веришь???

— Наверное, — усмехнулась я, стараясь сдержать смех. — Потому что это самая тупая отмазка, которую ты могла придумать! Да! Нам с Димой больше заняться нечем, как бегать к вам в комнату и засовывать ему в рот твои трусы! Ха-ха-ха!

— Ну все!!! Я на улицу! — первый не выдержал красный как рак Шторм.

— Я убью тебя! — шипела на Диму Ната.

Дождавшись, пока Паша выйдет на улицу, Дима растянув губы в широкой улыбке, пропел:

— Дорогая, о чем ты?

— Сука! И ты сука! — повернулась она ко мне.

— Ха-ха-ха! Но-но! Ты чего обзываешься? — сделал вид, что обиделся, Франк.

— Пошел ты! Я не знаю, зачем вы это сделали, разве лишь от отсутствия ума! Идиоты!

— Ха-ха-ха!

— Но это такая мелочь. Ваш прикол бессмысленный, в него все равно слабо кто поверит, не все же настолько долбанутые, как вы! — фыркнула она.

— Не будь так уверена, — прикусил губу Дима.

Я даже посочувствовала Нате.

— Что? — нахмурилась она.

Франк достал свой мобильный:

— Я тут, кстати, гуляя, пейзажи фотографировал, — повернул он к ней свой телефон.

— И что? Нафига мне это?

— Смотри-смотри! — покачал головой Дима. — Это дома, это лес, это наши тачки, ой!!! А это что такое?

— Ах, ты мразь!!!! — Рудковская повисла на его руке.

— Ха-ха-ха!

Вырвавшись, Дима спрятал в карман свой мобильный.

— Ты сволочь!

— Но-но-но! — предупредил он ее. — Сделаешь еще один шаг, я отправлю это всем нашим! И уже не важно будет, кто на самом деле это сделал, фото отменное! Паша очарователен с твоими трусами, да и обнимает он тебя крепко, да и ты там…

— Только посмей!!!

— Дима, — обратилась я к нему. — Ну перестань!

Рудковская была в ярости.

— Я не буду ничего делать, просто будь послушной, — смягчился он.

Она молча сжимала челюсти.

— Жди своей смерти, Франк, — прошипев, хлопнула она дверью и вышла на улицу.

Дима не сводил взгляда с двери.

— Ха-ха-ха! — наконец-таки ожив, он повернулся ко мне. — Ха-ха-ха! Круто мы ее? Ха-ха-ха!

— О, Боже! — закатила я глаза. — Она тебя уничтожит!

— Ха-ха-ха! — Франк обнял меня за плечи. — Пусть только попробует.

— Ты такой вредный, — уткнулась я в него носом.

— Ха-ха-ха, ну ты же должна помнить, что воевать со мной бесполезно, я всегда найду способ подкрасться незаметно!

— Идиотина! А-а-а!

Он подхватил меня на руки:

— Я хочу окончания того, что начиналось.

— Дима!

Франк потащил меня наверх, где мы надолго скрылись от посторонних глаз, наслаждаясь друг другом до самого приезда ребят.

Солнце уже садилось, когда мы: я, Дима, Ната, Павел, Цепь, Шнурок и Влад, уселись за столом.

Андрей не торопился присоединиться к нам, Настя тоже была в городе, Женя пока не мог вырваться из дома.

Перед тем как заняться делом, мы познакомили всех с нашим новым питомцем. Все парни пришли в восторг от Фантика, который так же ответил им взаимностью. Помаявшись дурью, мы наконец-таки приступили к самому важному:

— Итак, — Дима шелестел бумажками. — Вот что у нас есть, ребята.

В этот раз он не стал произносить какую-либо речь, он просто выдал каждому по несколько листочков — добытые нами улики.

Мы молча углубились в чтение.

Читали долго. Молча.

Не смотрели в текст только Павел и Дима, уже наизусть выучив то, что должно было разгромить наших противников.

— Мда, — протянул Цепь. — Это же очень серьезно.

— Это, как минимум, подмена документов, незаконный провоз через границу, — согласился с ним Павел. — Неуплата пошлины. Но самое главное, это участие в незаконной организации.

— Их разгонят? — поинтересовался Шнурок.

— Еще как, — улыбнулся Дима. — Сначала привяжутся к дорогим тачкам, затем выплывет наружу связь с клубом, а там, сам понимаешь, все остальное.

— То есть дело сделано, я правильно понял? — поинтересовался Влад.

— Ну…

— Мы же можем их завалить?

Дима посмотрел на Павла.

— Я выходил на связь с Ваней.

Мы с Рудковской встревожено переглянулись.

— И? — посмотрев на Пашу спросил Саша.

Повисло молчание.

Франк потянулся к ноутбуку.

— Не надо! — слишком громко произнес Шторм.

Дима испуганно убрал руку.

— Я сам, — улыбнулся ему Мятежный. — Буквально с получаса назад, мы действительно списывались с Капитаном.

— Почему ты мне не сказал? — перебила его Ната.

— И мы ничего не знали, — переглянулись между собой остальные присутствующих ребята.

Для меня тоже это было новостью.

— Единственное, что удалось найти Ване, — продолжил Паша. — Это то, что денежные переводы, которые поступили после встречи на приеме, были зачислены на счет отца. Вот.

— О-о-о.

Паша вздохнул.

Он сильно устал.

— Я не хочу это обсуждать. Мы публикуем всю эту информацию.

Закончил он.

— Но, — протянул Саша.

— Не важно, касается его это или нет. Если да, то он заплатит за свое. Нет — значит, я слишком плохого о нем мнения.

Ната едва заметно сжала его ладонь.

Мы все молчали.

— Нам надо закончить со всем этим! — Паша охватил взглядом всех. — Пора! Больше нельзя тянуть, иначе они запрячутся!

Дима кивнул.

— Хорошо, — согласился Влад.

— Мы именно этого хотели, — продолжил Паша. — Это было нашей целью. Мы не должны от нее отказываться. Я не хочу все потерять и в этот раз. Отец. Это мое личное, и я надеюсь, из уважения ко мне, мы не станем пока что касаться этой темы, пока что-то не появится в прессе, возможно, какое-то опровержение, хоть что-либо.

Никто не возразил ему.

Мы все стояли на улице, лишь Шнурок с Владом копошились в доме.

— Ваня уже наладил связь. Через час документы окажутся в прокуратуре, — подошел к нам Дима.

— Отлично, — кивнул ему Шторм.

На улице стремительно холодало.

— Снеееег, — поднял голову в верх Саша. — Первый снег!

— Да, — согласилась с ним я.

— Берг, у тебя все волосы в снежинках, — вместо того, чтобы стряхнуть их с меня, Саша подошел ближе и сжал меня в объятиях.

— Сашка!!!

— Совсем скоро мы будем свободными и наконец-таки сможем наслаждаться жизнью!

— Это точно! — я крепко обнимала его за плечи. — Я тебя так люблю!

Между тем, рядом с нами разгорался нешуточный конфликт.

Появившейся из дома Влад не переставая цеплялся к Рудковской:

— Смотри какая фифа, я к ней подошел, а она отошла за километр. Как будто я воняю!

— Да потому что мне тошно стоять с тобой рядом! — рявкнула она. — Тупица! Иди в задницу!

— Ты что грубишь? — напыжился наш друг. — Сейчас схватишь по щекам своим!

— Чего???

Я была уверена, что Влад всего на всего неудачно пошутил, поэтому довольно сильный толчок от Рудковской, заставивший его, едва не рухнуть на землю, поскольку его ноги заскользили по замершей траве, выглядел довольно грубо.

— Сука! Ты что, охуела? — погнал он на нее.

Мы все с интересом наблюдали за происходящем. Особенно Мятежный.

Ощутив всю полноту негатива, шедшего со стороны Влада, Ната отступила на пару шагов. Слегка шатаясь на своих шпильках, она приблизилась к Паше.

— Вот-вот! Скажи этой стерве, чтоб рот свой прикрытым держала, — рассмеялся Влад. — Иначе, в конце концов, дядя Влад не выдержит и, — он продемонстрировал весьма пошлые движения, увидев которые многие рассмеялись. Я уткнулась в Сашино плечо, скрывая улыбку.

Рудковская же, не скрывая ужаса, перевела взгляд на улыбающегося Павла.

Он едва прикусил губу, отвечая на ее свирепость.

В конце концов, вытащив из карманов руки, которые все это время прятал от холода, он протянул их в ее сторону:

— Иди сюда.

Замерев с открытым ртом, я наблюдала за ними.

Впрочем, как и все остальные, за исключением самих героев.

Шторм, так и не дождавшись Наталью, сам подошел к ней.

Обняв ее за талию, он с трудом поймал Нату за подбородок.

Буквально пара слов. Никто не услышал, что он ей сказал.

Однако, к нашему удивлению, она ничего ему не возразила.

— Что ты говорил? — Паша смотрел на Влада.

— Э-э-э, — растерялся тот.

— А да, — нахмурился Мятежный. — Я вспомнил, что-то о стерве, — он дождался пока Влад поднимет на него взгляд. — Еще раз я услышу хотя бы одно слово. Ты понял, да?

— А?

— Она будет говорить все, что захочет.

— Ха-ха-ха, — не выдержав, захлопала я в ладоши.

Ната, прижимаясь к Паше еще плотнее, высунула наружу довольное лицо.

— Чего? — наконец-таки ожил Влад. — Что за нафиг?

Я видела, как реагируют Шнурок с Цепью. Все это напоминало мне нас с Димой, тот момент, когда они узнали, что мы с Франком вместе.

Дима улыбался мне с противоположной стороны.

— Да брось. Ты и эта стерва? — простонал Влад. — А-а-а. Что это за убогий мир?

У него в прямом смысле опустились руки.

Пользуясь тем, что Паша отвлекся на Франка, Ната состроила Владу грозное лицо и показала поднятый вверх средний палец.

— Чего??? — опешил тот. — Пошла ты.

— Рот закрыл! — вернулся к нему Мятежный.

Он протянул руку к Нате и сжал ее поднятую ладонь в своей:

— Но-но-но, — это было сказано им очень тихо. — Это не прилично.

— Он сам, он… Ладно.

Мы с Сашей опешили от того, что она прекратила свое возмущение лишь от одного его взгляда.

— Хрена себе? — отпала у Цепи челюсть. — Нет, ну, я все понимаю, но-о-о это…

— Я тоже никогда не пойму, — присоединился к нам Дима. — Чувак, верни мне мою жену!

— А? Что? Где? — рассмеялся Цепь. — Какая жена? Не помню вашей свадьбы!

— Ха-ха-ха! Ты сильно напился, говорил тебе, память отшибет, — забрал меня от Саши Дима.

— Кстати! Кто будет свидетелем? — поинтересовался он.

— Оу? — я перевела взгляд на Диму.

— Все! Все! Давай те не будем о грустном! Ха-ха-ха! — поднял свои клешни вверх Дима.

— Ха-ха-ха! — поддержал его Саша.

— Ах, ты! — вцепилась я в Диму. — Сволочь!

— Димон! — после того, как мы вдоволь набесились с Димой, пару раз едва не столкнув шатающуюся на шпильках Рудковскую в канаву, обратился к Франку Цепь. — Я что подумал. Раз все хорошо, раз все почти кончилось. Может, мы по старинке, нашей компанией прокатимся? А?

Дима улыбался ему своей широкой улыбкой.

— Как было давным-давно, а? Как с самого начала, — горели Сашины глаза.

— А что? — повернулся ко мне Дима. — Хорошая идея!

Я была с ним полностью согласна.

— Эй! А мы приехали отдохнуть! — заныли Шнурок с Владом. — Мы, пожалуй, останемся!

Ната тоже, осмотрев свои шпильки, тот час задрожав на ветру, отказалась куда-либо ехать.

— Берг, — в приказном тоне обратилась она ко мне. — Поможешь мне приготовить ужин. Даже не думай смываться. Я не останусь с этими убогими придурками.

— Чего? Пошла ты, — возмутился было Шнурок, но посмотрев на Пашу, лишь извиняющие ему улыбнулся, помахав рукой. — Да-да-да! Я ее очень люблю!

— Ха-ха-ха! Я знаю, — ответил ему Паша.

— Господи, — протянул Влад, когда Мятежный с Рудковской отошли в сторону. — Это что значит? Эта стерва… Блять!!! Ну почему мир так жесток?

— Ха-ха-ха! Смирись, чувак, — ударил ему по плечу Саша.

— А я тут писал Кастильскому, они, кстати, с Настей тусуются, сказал, чтоб они подъезжали. Вроде Андрей пробубнил, что они поздно, но явятся, — поставил всех в известность Шнурок.

— С Настей? — улыбнулась я. — Ната будет в восторге!

— Ну хоть что-то, — тут же приобразился Влад. — Хоть что-то ей наперекор!

— Ха-ха-ха!

— Ну что??? Опробуем твой Мерин? — тем временем пристал Дима к Паше. — Давай! Спорим! Я тебя сделаю?

— Ха-ха-ха! — усмехнулся тот. — Ну-ну! Ну давай!

— Ты уедешь? — надулась Ната.

— Я думаю, ты и без меня справишься, — подмигнул ей Паша.

— А ты? — обратился ко мне Дима.

— А я, — Рудковская прожгла меня суровым взглядом. — Я останусь тоже, холодно что-то.

— Ха-ха-ха! Ну ладно!

Все вместе, мы проводили ребят, с оглушительным ревем сорвавшихся с места.

— Его сейчас снесет, — прокомментировал старт Саши Влад. — Проселочная дорога! Чем он думает?

Влад со Шнурком забили себе большую комнату и смотря телевизор в ожидании последних вестей от Ивана, обещавшего сообщить, когда информация будет передана нужным людям, забрав себе обеих собак, предпочитали не попадаться на глаза Нате.

— А ты, — мы вместе готовили ужин. — Такая милая с ним, — посмотрела я на нее.

— Что? — нахмурилась она.

— Другая, совершенно другая. Как я, с Димой — одна, а без него — другая! Это так здорово!

— Пфф, — фыркнула она. — Не сравнивай меня с собой! Я терять свою личность не собираюсь!

Пораженная, я рассматривала ее со стороны. Да. У нее был гадкий характер. Под какой звездой родился Мятежный, что лишь на него распространилось ее снисхождение?

— А почему вы решили объявить, что вместе? Я решила, будто у вас все вроде как в секрете?

Она молча прислонилась к стене.

— Он просто, — прикусила она губу. — Сказал утром, что решил для себя, что глупо играть в подобные игры и-и-и…

— И ты типа согласилась? — ахнула я. — Вау! Почему ты его слушаешься?

— Что? — рявкнула она. — Очнись! Не говори ерунды!

— Ну-ну! Ладно-ладно! Понятно! Он особенный!

Она поморщилась.

— Думай, что хочешь!

— Ха-ха-ха! Вот и буду!

Она продолжала презрительно щуриться.

— Зато он меня защищает.

— Это здорово, — кивнула я.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась она. — Господи, это очень здорово! Я наконец-таки могу вдоволь поиздеваться над всеми чмырями из этой компании и мне ничего не будет! Ура! Аллилуйя! — посмотрела Рудковская в потолок. — Справедливость восторжествовала!

— О-о-о, — растерялась я. — Э-э-э.

— Кстати, да, Франку твоему скоро придет конец! — улыбнулась она. — Жди!

— Ната.

Сделав вид, что не слышит меня, она принялась напевать веселую песенку.

Решив больше не играть с ней в подобные игры, я перевела разговор на менее опасную тему и вскоре, мы уже весело щебетали о всякой разной ерунде.

Раздавшийся звонок на ее мобильный заставил Рудковскую отставить в сторону бокал с вином, которое мы решили открыть в тайне от веселящихся в комнате ребят.

Решив не мешать ей общаться, я подошла к окну, за которым было уже темным темно.

Но я знала, что там идет снег.

Первый за эту осень снег.

Чистый. Белый. Снег.