Еще больше скорости. Еще больше любви

=== Сто двадцать восьмая. Анастасия ===

— Мы же не поедем туда? — поинтересовался Влад.

Вчетвером мы ехали в город на такси, что за кротчайшее время приехало к входу на кладбище.

Все молчали.

— Эй? Мы не поедем туда. Там будут уже…

— Нет, — подтвердил Кас, посмотрев на всех окружающих.

— Слава Богу, — не сдержался Женя.

Встретившись с гневным взглядом Андрея, он пояснил. — Я уже не могу. Я просто хочу помянуть его сам. Понимаешь? Я не…

— Все нормально, — кивнул Андрей, — являться в семью, это действительно лишнее. Не стоит. Еще разговоры пойдут. Не надо.

Мы приехали в центр города. Зачем? Ведь нам надо было на окраину, в спальный район, к ребятам. Вот только никому из нас сейчас не хотелось туда, не хотелось расспросов, взглядов, вздохов и слез. Сегодня этого и так было предостаточно.

Мы все прошли через сегодняшний ад.

Хотя, смею ли я называть прощание с Сашей подобным словом? Ад?

Наверное, нет. Это был день, в который мы в последний раз видели Цепь. Последний.

Опять укол в сердце.

Но я предпочитала думать, что он в лучшем мире, что ему хорошо, и быть может, он смотрит сейчас на нас и улыбается.

От этого становилось теплей. Я и сама даже улыбнулась.

Андрей заметил это и едва заметно кивнул.

А пускай, когда Саша попадет на небеса, в рай, его там встретит моя мама! Ну, чтобы… Чтобы ему не затеряться, чтобы она помогла ему освоиться.

И они оба будут рядом со мной, рядом со всеми нами.

Это здорово.

— Может, посидим где-нибудь, а? — предложил Влад.

— Может, нажремся, а? — более точно перифразировал его фразу Женя.

— Ха-ха-ха! — смех? Все и в правду становилось лучше.

— Точно, — выдохнул Влад. — Андрей? Да никому мы не нужны! Я все время по сторонам глазел, — смотрел на Кастильского друг. — Никто твою Настю не украдет!

Андрей смерил его гневным взглядом.

— Им нужен Шторм. Вот там где он, там опасно. А мы, не-е-е, его папаша может и обстреляет нас для того, чтобы сынок вернулся, но пока выждет, вдруг тот решит с первого раза в лоно семьи вернуться!

— А что будет потом, — закатил глаза Женя, — когда он поймет, что не прокатило?

— К тому времени как он это осознает, — Влад не договорил.

— Выпьем? — обратился ко мне Кас. — А? Насть?

И я была не против.

Мы вышли на Невский и вскоре оказались в одном из многочисленных баров, работающих круглосуточно. Естественно, народу в нем почти не было. Днем заведение выживало лишь за счет дешевых ланчей.

Мы выпили по две стопки чего-то непонятного, но крепкого.

И стало теплей. Еще теплее.

Я видела, что парни медленно, но приходят в себя. Я понимала, что им надо время, что им хочется расслабиться. Однако, мне не хотелось пить. Больше не хотелось. Наоборот, захотелось воздуха, захотелось поговорить с собой. Подумать.

— Андрей, — прошептала я Касу на ухо. — Я-я-я пойду прогуляюсь?

— Чего? — опешил тот. — С ума сошла?

— Я хочу пройти по Невскому.

— Нет.

— Ну…

— Нет.

— Пожалу…

— Нет!

— Да что ты, Кас? — возмутился Влад. — Пускай пройдется, если хочет. Еще раз говорю, никого вокруг нас нет! Никому мы не нужны! Вот так!

— Не уходи только с проспекта, — поддержал Влада Женя. — А на Невском сейчас народа тьма.

— Да! — умоляющим взглядом смотрела я на Кастильского. — Андрей, вы будете пить, а я не…

— А ты у меня не пьющая, — он провел пальцем по моей щеке.

— Ну да, — улыбнулась я.

— Да пусти ты ее! Пусть себе новых книжек купит! — рассмеялись ребята. — Ха-ха-ха!

Я хотела возразить, что это лучше алкоголя, но язык не повернулся. Они не просто так пили.

— Ну, хочешь — пройдись. Мы тут будем, — пожал плечами Кас.

— И еще долго, — улыбнулся Влад, смотря в алкогольное меню.

— Эй! Мы вменяемыми должны быть!

— Надо Диме позвонить.

— Ладно, иди, — согласился Андрей.

— Спасибо тебе.

Мы смотрели друг на друга.

Поднявшись со своего места, я прошла мимо него, он следил за мной взглядом.

— А ты его не целуешь? — поинтересовался Влад. — Вот это дела! Ха-ха-ха.

Кас перевел взгляд на меню.

— Я-я-я… — растерялась.

Глупая. Я подумала, что это будет в данный момент совершенно лишним. Какая же я идиотка.

— Я-я-я…

— Иди, гуляй, — перебил меня Кас.

Я смотрела на него сверху.

— Я ненадолго. Подышать воздухом.

На этом, я направилась к выходу.

Невский проспект.

С одной из главных достопримечательностей города был полностью убран снег. Было сухо. И ярко.

Было как-то легко.

Сегодня город вообще был каким-то особенным, волшебным, понимающим, согревающим и родным что ли?

Сделав пару шагов, я остановилась. Вдохнула в себя много-много петербургского воздуха. Незаменимого, неповторимого.

Творение Петра, ты когда-нибудь отпустишь мою душу из плена? Нет?

И не надо.

В этой тюрьме столь уютно, что я ни за что не захочу покидать ее стены.

Гранитные стены.

Вокруг меня сновали толпы народа.

Счастливцы, которые находились в плену вместе со мной.

И было хорошо.

Я стояла в центре самого потрясающего города, святого творения и наслаждалась лучами солнца, что бегали все это время по моему лицу.

Закрыла глаза.

Да, в Петербурге и это возможно!

Замереть, остановиться! И весь мир кружится вокруг тебя. Расправь руки. Почувствуй его поддержку.

Петербург. Он помогал мне. Своим шумом и гамом, своим широким проспектом, великолепными домами, всем.

Он зализывал мои раны.

Спасибо тебе.

Это не объяснить тому, кто ни разу не был в этом городе. Но здесь… Здесь все иначе. Здесь о тебе заботятся. Кто?

Я не знаю ответа на этот вопрос.

Петропавловка?

Невский?

Эрмитаж?

Казанский?

Исакий?

Нева?

А может, душа самого Петра. Кто знает?

Открыв глаза, я пошла по тротуару, любуясь на все, что окружало меня.

Саша! Сашка.

Ты рядом.

Я не скрывала своих слез. Я улыбалась.

Спасибо. Спасибо за то, что я приехала сюда. Спасибо за то, что здесь я встретила тебя.

Мне было тепло, приятно.

Алкоголь.

Он позволял раскрепоститься. Он позволял думать о том, о чем раньше я боялась заикаться.

Он… Он… Ха-ха-ха.

О, Боже! Настя! Ты сумасшедшая!

— Вы по записи? — мужчина был каким-то через чур суровым.

Я даже впала в ступор.

— Не-е-ет, — протянула в ответ, — если тут очередь, я не…

— Что вы хотели? — он был подозрителен.

— Что-нибудь, — неопределенно взмахнула я рукой.

— Девушка, мы так не работаем, — покачал он головой. — Так дела не делаются. Это не ответ!

— Но я же могу что-то точно сказать! — воскликнула я. — Как у вас там обычно. Смотрят, затем…

Мужик закатил глаза.

— Ну, смотрите, у нас пока никого нет, все равно.

Мне хватило и пяти минут.

— Нет! — воскликнула я.

Он, кстати, так и стоял рядом со мной.

— Ну, тогда, может, и не стоит? — прищурился он. — Зачем вам это? Обычно люди приходят сюда, страдая фанатизмом, у вас его нет. Либо, отмечают что-то важное, хранят память. Так как вас зовут?

— Настя, — прошептала я.

— Анастасия, зачем вы здесь? Что вы хотите запомнить? Что произошло такого важного, чтобы вы хотели сохранить? Если у вас есть нечто подобное, я помогу вам, если нет, вы пришли сюда зря. Такие, как я, не любят терять время на какие-то пустышки. Либо это должен быть своеобразный шедевр. Либо что-то бесконечно ценное. То, что надо сохранить. Сберечь в себе навсегда.

Я стояла на мосту через канал Грибоедова и смотрела на слегка заледенелую воду.

Прошло около полутора часов.

Все внутри меня приятно горело.

Было спокойно.

Облокотившись на ограждения, я склонилась немного ниже, рассматривая решетку.

— Эй! Девушка! — воскликнул позади меня мужской голос. — Вы что???

— А? — я резко выпрямилась и обернулась.

А он уже схватил меня.

— Красивая, хорошая, не надо! Не надо этого делать!

Я не могла понять, куда он меня тащит.

— Стойте! Вы что? — возмутилась я.

— Отойди! Отойди немедленно! Ишь чего удумала? Топиться?

Я с недоумением смотрела на немолодого, не ухоженного, одетого во все грязное и поношенное мужчину.

Он был небрит, не вымыт, не подстрижен, не опрятен, но он так радужно улыбался.

— Хорошая! Что с тобой? Кто обидел? Что случилось?

От него пахло протухшей едой.

— Да… Нет… Я…

— Не стоит это того! Не стоит. Ничего твоей жизни не стоит! Ни одна из неприятностей! Все пройдет, поверь мне, — продолжил он.

У него не было нескольких зубов.

Я проницательно смотрела на него.

— Не надо бросаться в холодную воду! Ты лучше любуйся ей!

— Я и любуюсь, — поправила я выбывшую прядь волос. — Я не собиралась ничего такого делать, — улыбнулась. — Хотела посмотреть.

Пожала под конец плечами.

— Такая красивая! — он вновь расплылся в беззубой улыбке. — Смотри! Не ври мне!

— Ха-ха-ха! — рассмеялась я. — Не буду.

Он прищурился.

— Может, лишний рубль есть? — поинтересовался он.

— Что? — опешила я по началу. — А-а-а, да-да, — растерянно полезла я по карманам.

— Ты это не думай! — помахал он передо мной пальцем. — Я честен перед тобой! Есть у меня работа! Вот только с зарплатой в этом месяце обманули, и остался я… Правду говорю!

— Я верю! — я действительно верила ему. — Держите!

— Ах, ты, боже мой! Пятьсот рублей! Ну, ты волшебница! Ты тоже мой счастливый билетик! — захлопал в ладоши мужчина, пряча мои деньги.

— Тоже? — не поняла я.

— Счастья тебе! И здоровья! И мужика! Чтобы… Ох! — взмахнул он руками. — Ты же красавица! Посмотри!

Он указал на стеклянную витрину, в которой мы отражались.

И тут я заплакала.

— Ты что? Ты что рыдаешь? Испугал я тебя? — взволновался мужчина. — Так ты прости! Или же противно тебе со мной, так я уйду.

Я прикрывала дрожащими ладонями лицо.

— Саша, — посмотрела я на бездомного. — Саши больше нет.

Он молчал.

— Бросил? — склонил он голову на бок. — Ушел? Да и фиг с ним!

Я помотала головой.

— Он у… — я не смогла произнести это слово. — Погиб.

— Вот как, — весь как-то поник мой собеседник.

— Сегодня, — произнесла я, — я в последний раз…

Он беспрерывно слушал меня.

Мы стояли с ним посередине моста, среди людей, на шумном проспекте, близко друг к другу и я рассказывала ему о Сашке.

Закончив свою историю, я сильно сжала запястье на левой руке. Оно отозвалось болью.

— Все мы, — вздохнул мой слушатель, — когда-либо кого-то теряем. С этим надо учиться смиряться и верить, что те, кто уходят от нас, так или иначе, попадают в лучший мир, туда, где нет боли, страданий, слез, злости, ненависти, которым полнится этот мир.

Я повернулась к нему и улыбнулась.

А он пристально смотрел мне в глаза.

— Боюсь спрашивать, как зовут тебя, — произнес он.

— Почему боитесь? — не поняла я.

— Потому что в прошлый раз мне не ответили, верней, слукавили, — улыбнулся он непонятно чему, а я опять ничего не поняла.

— Настя меня зовут, — пожала я плечами.

Мужчина перевел взгляд на воду.

— Эх, Настя, — шумно вздохнул он. — Вот что я тебе скажу, — он около минуты молчал, а после, забравшись грязной ладонью себе за пазуху, повернулся ко мне, дотянувшись до моей руки, он поднял ее чуть выше и повернул ладонью вверх. — Держи. Это тебе. За твое чистое, доброе сердце.

У меня в ладони лежала обыкновенная пятирублевая монетка.

— А-а-а.

— Почему я ее не потратил? Что в ней особенного? — усмехнулся он. — Это мой талисман. Счастливый. Счастливая монета. Конечно, не та, о которой я мечтал в жизнь, но от человека, который не бросил меня в беде.

Я внимательно слушала его.

— Был один паренек, сейчас он исчез из моей жизни. Может, переехал, не знаю, но молю Господа, что бы тот не оставил его, — изучал мужчина мое лицо. — Ведь, этому парню было не все равно. Он помогал мне. Он стал спасением для меня в самые черные дни моей жизни. Это, — указал он на пятак, — одна из монет, которые он в свое время давал мне. Я сохранил ее, может показаться глупым, на память, на удачу, как напоминание о том, что такие люди есть.

Я улыбалась вместе с ним.

— Ох, увидела бы ты его! — усмехнулся мужчина.

— А что с ним? — поинтересовалась я.

— Да, — посмотрел собеседник вдаль, — вроде ничего особенного, — пожал плечами, а после принялся махать руками. — Но есть в нем что-то волшебное! Такой у него взгляд горящий жизнью, силой! — сжал он кулаки. — Вот какой!

Мужчина вновь повернулся ко мне.

— Не-е-е, — протянул он. — Не встречал я более такого. Никогда. И до этого, за всю свою жизнь не видел.

Я наблюдала за ним.

— Эх, вот он бы помог тебе. Точно помог бы.

Я пожала плечами.

— Настя! — услышала я голос Андрея.

— О-о-о, мне пора отчаливать, судя по всему, — протянул мой собеседник. — Храни монету, Настя. Она счастье принесет.

Увидев в толпе Каса, я махнула ему рукой и обернулась к мужчине. Вот только его уже не было.

— Ты где бродишь? — возмутился Кастильский. — Сколько времени прошло? С ума сошла?

— Я гуляла.

— И что это за бомж?

Я смотрели на него снизу вверх.

— Мой друг, — пробормотала я.

— Чего? — расширились глаза у Кастильского. — Ты понимаешь…

Он не договорил.

Я привстала на цыпочки и впилась в его губы своими.

От него довольно сильно пахло алкоголем.

Андрей прижал меня к себе, скрестив руки за моей спиной.

— Боже мой, — простонал он, когда я еле заметно отстранилась. — Как я скучал по этому.

Улыбнувшись, я выскользнула из его рук и пошла вдоль набережной, подальше от шумной толпы.

— Эй! Настя!

Не оборачивалась.

— Рудковская!

Кас шел следом, набирая шаг.

Вскоре Андрей выровнялся со мной.

— Два часа! Что можно так долго делать на улице? — ворчал он.

— Где ребята?

— Уехали, — ответил он. — Женя немного перебрал. Влад не стал нас ждать, повез его к нам. Димон убьет нас за это. Правда, трубку что-то не взял, когда мы звонили.

Я сжимала в кармане куртки монету.

— Так или иначе, не думал, что беседа с бомжами приятней, чем беседа со мной.

— Андрей! — повернувшись к нему, я остановилась.

— Насть.

— Это не бомж!

— А кто?

— Это мой друг! — уперлась я.

— Господи! Ты с ума сошла? — воскликнул Кас.

Сделав вид, что обиделась, я направилась вдоль канала.

— Эй! — Андрей перехватил меня за руку.

— Ай! — тот час воскликнула я.

Выдернув кисть, я бережно обняла ее второй рукой.

— Ты чего? Я же не сильно.

Он приближался ко мне, а я отходила.

— Ушиблась что ли? — давил он на меня.

— А? Нет, — покачала я головой.

— Тогда что держишь ее? — кивнул он на мои руки.

— Ничего, — буркнула я в ответ.

Кастильский прищурился.

— Иди-ка сюда!

Я не успела ничего сообразить, как он уже схватил меня обеими руками.

— Кас!

— Руку дай! — прорычал он.

Схватившись за ладонь, под мой возмущенный вопль, он закатал наверх рукав куртки.

Увидев повязку, он впал в ступор.

— Что это? — поднял он на меня взгляд. — Этого же не было у тебя!

Я фыркнула.

— Насть! Ты где-то поранилась? — он не отпускал меня, лишь плотнее притягивал к себе.

— Нет, — прошептала я.

— Тогда что за…

Внимательней рассмотрев бинт, он нашел место его скрепления.

Я не убирала руку, держа ее ладонью кверху.

Белая ткань легко соскользнула по коже.

Она была еще раздражена и оставалась покрасневшей.

Андрей пристально, не моргая, смотрел на мое запястье, не выпуская руки.

Две скошенные, почти пересекающиеся линии, третья пронизывающая их и четвертая, имеющая общую точку с последней. Знак, сильно напоминающий букву «ц». Знак, что оставлял за собой Цепь. Символ, который он при мне царапал на крыше возле Троицкого собора.

Черные чернила вцепились в мою кожу, оставив на ней небольшое увековеченное напоминание о том, кто за короткое время стал мне близким.

— Насть, — растерялся Кас.

— Ничего не говори, — покачала я головой.

— Это же, — замялся он. — Ты… Когда успела сделать ее?

— Только что, — прошептала я. — Ну она маленькая, но это… Это же он.

Андрей не мог отвести взгляда от моей татуировки.

— Прости, — еле слышно произнесла я.

— Но-о-о…

— Я так решила.

Он был смущен.

— Он был дорог мне, — продолжила я.

Наши взгляды с Андреем встретились.

— Понимаешь? — спросила я. — Мне так спокойней.

— Да, хорошо, — сглотнул он. — Я понимаю.

— Правда? — переспросила я.

— Да, — он был измучен.

Спрятав небольшой черный рисунок в рукав, я прикоснулась пальцами обеих рук к его лицу.

— Андрей.

Он молчал.

— Я люблю тебя.

В этот момент он заметно вздрогнул.

Я не отпускала его.

— Я выбрала тебя. Давно. Наверное, с самого начала, — прошептала я.

Кастильский закрыл глаза.

Я поцеловала его в губы.

А он схватился своими руками за мои локти.

— Насть.

— Я люблю тебя, — было так необыкновенно шептать ему это в губы посреди улицы, где мы были не важны ни для кого, и в тоже время являлись центром своей вселенной.

Было так бесценно чувствовать, как он с силой прижимает меня к себе, зарываясь в мои волосы.

— Я тоже тебя люблю, — услышала я.

И мы почти одновременно рассмеялись. А затем поцеловались. А потом прижались друг к другу лбами. И встретились взглядами.

Я смотрела в его карие глаза и понимала, что они самые дорогие для меня.

— Я так боялся, — протянул он, — что…

— Глупый, — прижала я палец к его губам. — Мне нужно было время. Нужно было…

— Я понимаю, — склонил он голову. — Но я же переживал, я думал, вдруг…

— Кас, — укоризненно посмотрела я на него. — Ты с ума сошел?

Он печально пожал плечами.

А я сжала свое ноющее запястье.

— Он важен для меня. Тебе ли не знать, что он хороший человек, преданный друг, но я с тобой!

— Все, — засунул он руки в карманы. — Прости.

Я закусила губу.

— Ты не сердишься?

— Ха-ха-ха, нет, — покачал он головой.

Смотря на него снизу вверх, я прикоснулась к своему уху.

— Держи, — протянула ему сережку.

— А-а-а, — золото играло на солнце в его ладони.

— Ты знаешь, у кого вторая.

Он кивнул, сжав украшение в своем кулаке.

— Поехали? — предложила я.

— Да, поехали, — согласился он.

Всю дорогу обратно Кастильский не выпускал моей руки. Он пристально осматривался по сторонам, но так ничего подозрительного не обнаружил, слава Богу.

Уже когда мы подходили к нашему временному убежищу раздался звонок. Андрей не стал брать трубку, решив добраться до квартиры и так уже спокойно поговорить.

Все то время, пока он вел меня за собой, я смотрела на него и улыбалась. Чувствовала себя маленькой девочкой, которую защищают.

— Что? — улыбнулся он, в который раз заметив, что я изучаю его.

— Ничего, — помотала я головой. — Ай! Ха-ха-ха!

Кас подхватил меня под колени, приподняв на уровень своего роста.

— Ну? — переспросил он.

Облизнувшись, я обхватила его за шею и прикусила нижнюю губу.

Позволив мне обхватить себя ногами, Кас слегка запрокинул голову, поддаваясь на все свои искушения.

Его колючая щетина была приятна мне. Его алкогольный вкус тоже мне нравился. С ума сойти.

Наши лица соприкасались, поцелуй закончился, а он все равно не отпускал меня.

— Я никому не позволю тебя обидеть, — прошептала ему на ухо.

— Ха-ха-ха! Рудковская, разве не я должен говорить тебе подобное?

В ответ покачала головой:

— Я сделаю все, чтоб ты был в безопасности, — ответила я.

— Ха-ха-ха, ладно, малыш, пошли! Нам уже три раза звонили! Наверное, что-то важное, — усмехнулся Кас.

Он был прав.

То, что мы узнали, вернувшись в наш временный штаб, стоило внимания.