Еще больше скорости. Еще больше любви

=== Сто шестая. Наталья ===

— Я бы на твоем месте…

— Да мне плевать, что ты там на моем месте, — прошипела я, с ужасом осматриваясь по сторонам. Мои бедные каблуки. Грязь была по всюду. Земля с песком, глина. Какая-то жуть.

Зачем мы сюда приехали? В этот чертов поселок. Паша попросил меня припарковаться возле достаточно большого, не сильно ухоженного дома.

Еще раз, зачем?

Я вышла из машины, сменив никчемные балетки на ботильоны и накинув на плечи пальто.

Однако, делать шаг в сторону было опасно, шпильки в любой момент могли увязнуть, испачкаться и не дай бог, сломаться.

Я все-таки рискнула.

— А-а-а! — пришлось хвататься за черный бок мерседеса.

— …все-таки не меняла обувь, — договорил в это время Шторм.

— О, боже мой! Зачем? Что мы тут делаем? — начала я кричать на него.

Мое настроение мгновенно испортилось и я готова была убить этого идиота.

— Ты с ума сошел? На фига ты притащил меня в эти сараи? А? Не мог сам сюда съездить? Да что я тут забыла? — осматривала я испачканные каблуки.

Паша, не обращая внимание на мои выкрики, протянул мне руку.

— Иди сюда.

— Пошел в жопу! — огрызнувшись, я демонстративно отвела свою руку подальше.

— Ната.

— Я уезжаю!

— Хм, — усмехнулся он.

— Сейчас же!

— Пошли.

Он бесил меня своим спокойствием и уверенностью в том, что мы приехали в нужное нам, великолепное место.

— Пошел от меня! — рявкнула ему в лицо, стоило Шторму прикоснуться ко мне.

— Боже мой, сколько мне понадобится времени, чтоб воспитать тебя? — протянул он. — Веди себя прилично! Здесь же люди живут!

— Да мне плевать, кто здесь живет! Я тут не живу, в этой грязи, — на этом он отвратительно закатил свои синие глаза. Р-р-р, сволочь. — Не знаю, зачем ты сюда приехал, но я здесь, в этом говне, оставаться…

— Так! — не дослушав, он подхватил меня под локоть. — Пойдем.

— Ай, да пусти! — я еле-еле умудрялась сохранять равновесие из-за того, что он тащил меня к покосившемуся забору через чур быстро. — Пусти!

— Ты такая дурочка, — мне хотелось плюнуть в его улыбающиеся лицо, когда он, дойдя до калитки, обернулся ко мне.

— Сам такой! — буркнула я, про себя порадовавшись, что ботильоны вроде остались целыми.

— Ну-ну, — покачал он головой, когда я отвернулась от его руки, тянущейся к моей щеке. — Перестань.

— Пф.

Я была шокирована, когда Паша, осмотрев вставленную в забор дверь, отыскал в ней кнопку звонка. Звонка! Звонок? В этой дряхлой двери? Зачем?

Стоило ему соприкоснуться с кнопкой, как тут я от страха впилась в его свободную руку своими пальцами.

За забором раздался лай. Лай переливающиеся самой разной тональности. Лай целого роя собак.

Через пару секунд дверь пикнула, сообщая нам о том, что мы можем входить.

— Господи, не открывай.

Паша уже открыл калитку.

— Проходи.

Не послушавшись, я было развернулась и побежала к машине, но Мятежный мгновенно разгадал мои планы и перехватил обеими руками за талию.

— Куда?

— Пусти! Пусти меня!!!

— Ха-ха-ха, проходи!

С силой направленная им на участок, я в ужасе осматривалась по сторонам.

В этот момент дом был не самым важным, я смотрела в разные стороны, пытаясь понять, откуда доноситься рычание.

— А ну, хватит! Хватит! Подумаешь, ребята пришли! Хватит! Молчать! — раздалось откуда-то сбоку.

Из небольшой пристройки рядом с домом к нам вышла женщина, держащая в руках огромный пакет с кормом.

— Я помогу! — направился к ней Паша.

Поможет? Тот час встало во мне все на дыбы. Какого черта он должен помогать ей, когда знает, что я еле-еле держусь на ногах от страха?

— Да не надо, Пашечка.

Пашечка?

Мои зубы застонали от того, как сильно я сжала челюсти.

Да подавись ты.

Я в гневе переступила с ноги на ногу.

— Решились все-таки? — поставив на землю пакет, она смотрела на него, стаскивая перчатки.

— Нууу, — он обернулся ко мне, сукин сын, — посмотрим, не от меня все зависит.

Слава Богу, эта деревенщина наконец-таки соизволила обратить на меня внимание. Вот так! Ей уже давно было пора сделать это.

Мы встретились взглядами, я наконец-таки рассмотрела ее лицо.

Мамочки!!!

— Здравствуйте, — кивнула она.

Мамочки!!!Что происходит? Какого черта?

Мой рот издал что-то непонятное.

— Какая красавица! — повернулась она к Мятежному.

Тот лишь молча кивнул.

— Пффф, — вряд ли они услышали меня.

— Ну что? Пройдем? — обратилась она к Паше.

— Да, посмотрим.

— Они в доме, так удобней будет, хотя обычно, все время на свежем воздухе, что очень полезно. Осталось трое, смотрите, выбирайте, — она направилась к дому.

— Пошли, — махнул мне рукой Мятежный.

Я молча покачала головой.

— Пойдем, — повторил он.

— Да пошел ты! Что происходит? — завелась я, — И почему, почему здесь она???

Убедившись, что хозяйки нет рядом, он направился ко мне.

— Эй!

— Это ее дом, все поймешь, когда окажешься внутри. Я тебе что сказал?

— Что??? Как ты смел притаскивать меня к этой стерве! Кто ты вообще такой, чтобы…

— Тебя просто попросили пройти в дом. И хватит оскорблять человека, она тебе ничего плохого не сделала! Ни сейчас, ни тогда!

— Да не хочу я никуда идти! Ни в какой дом! Я вообще не понимаю, что ты тут забыл и причем тут я? И самое главное, причем тут она?

— Ха-ха-ха, пошли, узнаешь.

Мне ничего не оставалось, как выполнить его просьбу. Он контролировал каждый мой шаг, я надеялась, что он делает это из-за боязни, вдруг я упаду прямо в грязь, нежели из-за простого желания знать все о моих действиях.

Приоткрыв дверь, Паша пропустил меня в прихожую.

Мрак!

О Боже мой! В носу засвербело.

— Господи, — прищурилась я, зажав нос пальцами.

— Мда, не очень, — хоть в чем-то согласился он со мной.

Дом, в котором мы сейчас находились был самой обычный по внутренностям. Самая обычная мебель, дешевый ремонт, ничего вычурного, но и ничего отталкивающего от себя.

Кроме жуткого запаха, витающего повсюду. Ужас! Наверное, она не замечала его, так как попросту привыкла, но наши с Пашей носы в первую минуту еле-еле справлялись с этим несчастьем.

Чем так пахло? Пахло… Санньем. Да-да, обычным ссаньем. Будто кто-то здесь регулярно справлялась нужды. Разве, это нормально?

— Проходите! Верхнюю одежду и обувь снимите только, у нас здесь все чисто!

Чисто? Она издевается? Паша последовал ее указаниям. Мне так же пришлось подчиниться.

Спустя пару минут дышать стало намного легче. Нос привык к вони и отбросил ее на задний план. Да. Мозг перестал столь резко воспринимать окружающий аромат.

Я медленно разулась и теперь в нерешительности и смущении переминалась с ноги на ногу, наблюдая, как Мятежный заботливо расшнуровывает свои начищенные, оставшиеся невредимыми после прохождения всех препятствий, ботинки.

Он сидел на корточках, но когда закончил со шнуровкой, принялся медленно подниматься.

— Паша! — еле слышно возмутилась я. Его ладони охватили все мои ноги, плавно поднимаясь к краю юбки. Я знала какая она, что она пустит его куда угодно, потому что была широкой и с большим количеством декоративных складок.

— Не смей! — вцепилась я в его пальцы.

Он добрался до края чулков, остановившись лишь после того, как я с силой ударила его по обеим рукам.

— Только попробуй!

Он лишь усмехнулся.

— Я сделаю тебя кастратом за подобное! — пообещала я ему. — Еще раз и…

— Чем больше ты столь бесполезно вспыхиваешь агрессией, тем активней меня подстрекаешь на подобное.

— Что? Да пошел ты.

Он махнул на меня рукой и пошел в дом, следуя за голосом хозяйки.

— Ах, ты! Куда…

Я побежала за ним, боясь оставаться одной. Лишившись своей обуви, переодевшись в одни из многочисленных старых тапочек, стоящих в прихожей, я потеряла пятнадцать сантиметров в росте и теперь была взбешена из-за того, что между нами столь огромная разница. Я казалась маленькой и беззащитной в сравнение с ним, это могло было быть ошибочно воспринято тем, кто посмотрел бы на нас.

Я оказалась в большой, довольно уютной, золотой комнате почти одновременно с ним. Тот час принялась выглядывать из-за его широкой спины.

— Фыр-фыр.

— Смотрите, какие хорошие! — Хозяйка присела возле небольшой плюшевой подстилки. — Вы не стесняетесь, проходите!

Я с удивлением и растерянностью смотрела на Пашу, когда он отойдя в сторону, уступил мне дорогу.

— Иди, глянь!

— Я?

— Ты-ты! Вот когда надо из тебя фиг что вытянешь!

Продолжая смущаться, я вышла вперед.

— Ой! — я не смогла сдержаться.

Три пары черных глазок заинтересованно рассматривали меня.

— Этот мальчик у нас самый первый родился, самый крупный, самый вальяжный. Девочка, вторая, — провела она рукой по шелковистой шерстке щенков, что сидели возле нее. — Третий мальчик тоже хороший. Нас было пятеро, но двоих уже забрали.

— А-а-а, — запищала я, присев рядом с ней. — Ты посмотри какие.

Стиснув в руках первого попавшегося щенка, я преподнесла его к своему лицу.

На мордочке тот час возникло удивление и легкий испуг.

— Ой, она у нас пугливая! — значит, мне попалась девочка. — Всего боится, всего стесняется. Но если что, она привыкнет, все привыкают к новому дому, вы не переживайте.

— К новому дому? — переспросила я.

Молча перевела взгляд на Мятежного, прислонившегося к стене и наблюдавшего за нами с высоты своего роста, я пыталась осознать происходящее.

— Я же сказала вам, верней вашему спутнику, — она положила руку мне на плечо, — когда мы пересеклись с ним на заправке, что очень удачно сложилось, что он услышал отрывок моего разговора и догадался, что я развожу такс. Он мне сразу же сообщил, что у него есть знакомая, которая хочет себе щенка именно этой породы.

— Ты тогда была не в духе, — усмехнулся Паша. — Я пытался до тебя достучаться, — улыбнулся он мне, увидев, что я сильно смутилась. — Но до тебя же фиг дойдет, когда ты надумаешь себе хрен знает что!

Мои щеки в момент покраснели.

Я вспомнила тот день. День, когда возила его в салон машин, а потом подвозила до дома. Тогда мы вдребезги переругались из-за того, что он, на мной взгляд, через чур любезно разговаривал с какой-то стремной теткой.

Мне стало стыдно.

— Голова то работает плохо, — скрестил он на груди руки.

— Да что ты там пыхтишь, — спасла меня собаководчица. — Потом то вы все разрешили. Ты же по телефону сказал мне, что вы приедете вдвоем смотреть оставшихся! Договорились же в итоге?

Я вопросительно смотрела на Пашу, мало что понимая.

Он оторвался от стены и сделал в нашу сторону пару шагов.

— Ну я предложил как вариант, не знаю, что там, — неопределенно развел он руками.

— Ладно, все понятно с тобой, — махнула рукой женщина. — А ты чего хотела? — обратилась она ко мне.

— Я? — в это время я что-то почувствовала. Что-то жаркое и влажное коснулось моей руки. Обернувшись, я увидела возле себя стоявшего на чуть-чуть разъезжающихся в разные стороны лапах, щенка. — Ой!

В отличие от сестры, этот паренек не испытывал никакого дискомфорта.

Перебирая лапами, он периодически наступал мне на ногу, соскальзывая по капрону.

— Коготков у нас еще нет особых, так что не переживай.

— Вай! — я подняла исследователя на руки. — Ты посмотри на себя! Какой ты хороший!!! Хороший! — залепетала я ему. — Ух ты!

Я сжимала маленькое, покрытое мягкой шерсткой тельце ладонями и сходила с ума.

— От! Иди сюда! Ой-ой! Солнышко! Какой ты большой! — он и в правду был крупней остальных двух. — Красавец! Малыш!

— Нравится? — поинтересовалась заводчица.

— А почему у них такая шерсть? — спросила я. — Вроде. он не такой, как Франки? — обернулась я на Пашу.

— У вас, судя по тому, что я знаю, такса гладкошерстная, эти же жесткошерстные. Они не обрастают длинной шерстью, как может вы видели на улицах у некоторых из такс, но и не столь гладкие, как тот, который у вас дома. Эти таксы кучерявые, требующие чуть больше заботы о шерсти, но это не столь принципиально, как у длинношерстных, которых надо расчесывать каждый день. Это более дорогой подвид, пожалуй, самый дорогой из трех.

— А как его зовут? — задала я следующий вопрос.

— У него стоит клеймо питомника, что служит приставкой к имени, а так Тюльпан.

— Тюльпан? — удивилась я.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Паша.

— Нееет, это имя ему не подходит! — покачала я головой. Мне казалось, все это время щенок внимательно прислушивался к моим словам и был с ними согласен. — Ну какой Тюльпан? Что за Тюльпан?

— Нууу, вот так!

— А как зовут девочку? — спросила я.

Третий щенок не испытывал никаких эмоций от моего появления, поэтому я обращала внимание только на двух.

Имя девчонки было получше.

Я не знала, что делать.

— Ай! — В этот момент, что-то горячее и пахнущее кормом, коснулось моей щеки. Темная шерстка, приятная на ощупь. Яркие выразительные глаза. Хорошее сложение тела. Это был он. Мой фаворит.

— Ха-ха-ха! Он влюбился! — рассмеялась заводчица. — Какая разница, как его зовут? В конце концов, никто не запрещает вам сменить ему имя, он же еще маленький, привыкнет!

— А так можно? — посмотрела я на нее.

— Конечно! Это все мелочи, вы лучше определитесь, нужен ли вам он, нравится ли он вам?

Она поднялась и продолжила:

— Я пока отойду.

— Спасибо, — кивнул ей Паша.

— Ути-пути! — я водила кончиком носа по мохнатой мордочке щеночка.

— Ну как? — присел возле нас на корточки Мятежный. Он потрепал щенка по голове.

— Эй! Ты что делаешь? — возмутилась я, отодвинув от него собаку. — Его так стошнит!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Шторм. — Ну прости! Нравится?

Я прожгла его взглядом, а затем спряталась лицом в щенка.

— Ну? — он был рядом, соприкасался со мной спиной. — Чего молчишь?

Шторм собрал в ладонь мои волосы и убрал их так, чтоб они не мешали ему смотреть на меня.

Я сдерживала улыбку, хотя все равно краснела и он так или иначе видел мою реакцию.

— Ты не сказал мне, что эта девушка, женщина, не знаю, как ее называть, занимается собаками. Тогда на колонке.

— А ты давала мне говорить? Ты меня слушала? — поинтересовался он. — А?

— Я ее не знала и имела право…

— Набрасываться на нее и на меня?

— Пф! То есть это нормально, я прихожу и вижу… — скривилась я. — Хорошо! Я тоже буду…

— Не будешь, — покачал он головой.

— Пф, мне кто-то помешает? — удивилась я.

Песик лизнул меня по лицу.

— Милыыый! Маленький! — я сидела на полу, аккуратно расправив юбку, чтобы она выглядела прилично.

— Тебе надо учиться нормально вести себя с незнакомыми людьми.

— Отстань, — я не обращала никакого внимания на его гундеж.

Маленький шелковистый мальчик играл с моими пальчиками.

— Эй, малой, — Мятежный прикоснулся к носу песика.

— Уйди! У тебя грязные руки!

— Ха-ха-ха! С чего бы? — удивился Паша.

— С того! — я спрятала от него щенка, повернувшись спиной.

— Ха-ха-ха!

— Малыш! Тебе тоже не нравиться этот дядя? Правда, он страшный?

— Да что ты врешь? Дай сюда!

— Чтооо? — возмутилась я. — Да ты его никогда в жизни не получишь! В руки не возьмешь! — прорычала под конец.

— Ха-ха-ха! Рудковская, все. Оставь пса, давай поговорим серьезно.

Я поняла по его тону, что лучше не спорить, хотя хотелось именно этого.

Позволив щенку ступить лапками на ковер, я повернулась к Шторму.

— Тебе понравился?

— Да, — честно призналась ему. Я могла с уверенностью заявить, что люблю щенка, призывно поглядывающего на меня черными глазками. Влюбилась с первой секунды. Он должен был стать моим, но… — зачем? С чего это все? Ты решил поиздеваться?

— Нет. Я слишком много раз слышал от тебя о том, что ты хотела бы себе подобного. Я не знал, понравиться ли тебе немного другой, нежели как Франки, поэтому…

— Он очень-очень нравится мне. Такой мягенький.

— Ну я не мог этого предугадать.

— А-а-а.

— Ты уверена, что ты вообще хочешь собаку? Что ты…

— Я никогда в жизни ее не хотела, — призналась я. — Только увидев Франка, познакомившись с этим бархатным чудом, мне тоже захотелось, чтобы меня так искренне любили, — я боялась, что он не поймет меня. — Ты видел, как сильно он любит Берг и Франка? Люди не способны на такую любовь. А он способен. И он тоже, — я улыбнулась щенку. — А мне… — я пожала плечами. — Хотелось бы, чтобы меня именно так любили, и чтобы я так любила.

— Люди же так не умеют? — решил он подловить меня. — Ха-ха-ха!

— А ты не знал? — улыбнулась я. — Я не просто человек, я — принцесса! Я исключение!

— Ха-ха-ха! — громко рассмеялся он. — Значит, все еще веришь в сказки? — прищурился он.

— Хочу! — кивнула я.

— А-а-а. А принц? С ним что делать?

— Ха-ха-ха! — пришла моя очередь смеяться. — А я тут поняла, что я современная принцесса. Сильная и ни от кого не зависящая! Мне никто не нужен! Я сама справлюсь.

— Вот как?

— А ты думал? — провела я рукой по волосам. — Нееет, — медленно покачала я головой. — Ты не будешь моим принцем. Я буду любить своего песика.

— Интересно, — повел он бровями.

Я перехватила его руку, а он, переиграв меня, притянул меня к себе второй свободной.

— Только посмей.

Руки, совершенно бесполезные, даже не успевшие помешать, застряли между мной и его грудью. Я только перебирала пальцами воздух, потому что не могла высвободиться.

— Пусти! — прошептала я, когда он едва заметно отстранился.

Я почувствовала, как он ослабил свои объятья. Мои пальцы тот час вцепились в его волосы.

То чувство, мучающее меня с прошлой ночи, вновь терзало изнутри.

Я клялась себе, что прикушу его губу в последний раз и отпущу, но Пашины пальцы, что сейчас медленно поднимались вверх, по моим ногам, мешали всему.

Я чувствовала, как во мне снова просыпается что-то дикое, нечто, напоминающее какие-то кошачьи инстинкты. Мне было стыдно, я даже сама удивилась, услышав через чур ярко выраженное мурчание, которое я издала, после его поцелуя в шею.

Это было так странно, тихо ненавидеть его, презирать его занудные поучения, придираться, перечить, язвить ему и в тоже время трепетать от его ласк.

Сейчас было иначе, чем вчера. Хоть я знала, что у меня все равно очень мало опыта, я чувствовала в себе нечто, утверждающее, что так, как было, нам больше не надо. Надо ярче и жарче.

— Ты что делаешь? — я издала что-то неопределенное, когда он отстранился от меня, сжав ладонью мою руку, что замерла возле ремня на его брюках.

— Что? — постаралась я как можно быстрее придти в себя.

Он через чур заинтересованно рассматривал меня.

— Что ты смотришь? Тебе что-то показалось?

— Показалось? — усмехнулся Паша. — Вряд ли это могло мне показаться.

Сделав вид, что все равно не понимаю, к чему он клонит, я отвернулась к щенку.

— Он тебе понравился? — в который раз повторил Мятежный.

— Для чего? Я никак не могу понять, зачем ты это делаешь? — вновь ответила я ему не по заданной теме. — Ты пытаешься меня купить? — резко повернувшись к Шторму, я принялась подниматься с пола.

— Ха-ха-ха, — он последовал моему примеру, и снова был намного выше меня.

— Можешь даже не пытаться это делать, потому что…

— Подожди, — перебил он меня. — Просто сама ответь мне на вопрос. Сама подумай, на хрена мне это делать? — повел он бровью. — Что я с этого получу, подкупая тебя? Почему нельзя просто поверить, что мне хочется сделать тебе приятное?

— Не верю! Не знаю я, о чем ты там думаешь, — развела я руками. — Но этого точно не будет!

— Ха-ха-ха! — на мой взгляд он рассеялся слишком громко. — Ха-ха-ха! Ты серьезно думаешь, что я решил подарить тебе собаку в надежде, что ты вновь переспишь со мной? Ха-ха-ха!

— За-а-акрой рот! — я моментально стала походить на перезрелый помидор. Мне очень сильно не понравилось его слово «вновь», доказывающее, что это уже было. Брр.

— Ха-ха-ха! Нет, ну а что мне еще предполагать? Или ты тонко намекаешь мне на этот вариант, который очень смешон, или я ничего не понимаю.

— Слава Богу, мне не придется тебе говорить об этом самой, ты сам признался в своей недальновидности! — довольно заулыбалась я.

— Ха-ха-ха! Ната, — он все-таки успел схватить меня за руку, не дав отойти от него подальше. — Поверь, я бы точно не стал запариваться с цветами и со всем остальным, предполагая, что делаю это ради секса. Ха-ха-ха!

Конечно, это было приятно слушать, но все-таки он продолжал меня бесить своим смехом:

— А что тебя так смешит во всем этом, а? — поджала я губы, сложив руки крест-накрест. — Я тебе что, шутки рассказываю?

— Ха-ха-ха! Рудковская, мне просто уже надоело напоминать тебе, что то, о чем мы говорили с тобой ночью…

— Да-да-да. Я помню, помню. — перебила я его.

— Ты сама согласилась и дала тем самым понять, что… — посмел он прервать меня.

— Хватит! — зашипела я на него.

— Тогда кончай лесть своими руками ко мне в штаны, — он что, обиделся на то, что я не даю ему договорить, и решил оскорбить меня?

— Ах! — я ударила его в грудь. — Что ты? Что ты сказал?

— Ха-ха-ха! Подожди! — он отступал, заслоняясь руками.

— Да как ты? Как ты посмел!?

— Ната! Стой! Ха-ха-ха!

— Да что бы я-я-я…

— Все-все-все!

— Да ты! Ты просто… р-р-р! — мои ногти ждали приказа наступления. — Я тебя убью за такое!

Его спасла вернувшаяся к нам хозяйка:

— Ну как? Определились, решили? Берете мальчугана? — она с легкостью подняла на руки щенка, все это время с интересом наблюдающим за нами.

Обрадовавшись тому, что ему вновь уделяют внимание, песик потянулся к ней своим носом, пытаясь облизать лицо.

Смотря на это, я пришла в ярость. Он не имел право так делать. Я же почувствовала, что нравлюсь ему, значит, он мог проявлять такие теплые чувства только ко мне. Я же уже любила его всей душой.

Подойдя к ним, я протянула руки к щенку и забрала его от собаковода.

— Мы все обговорили, — я даже не заметила, как Мятежный встал за моей спиной. Он гладил щенка своей огромной ладонью. — И решили, что возьмем его.

Я не смогла сдержать улыбку. Подняв на него взгляд, не нашла, что произнести.

— Да? — перевел он на меня взгляд, ожидая подтверждения.

Молча кивнув, я спряталась лицом в мягкую шерстку, еще сильней прижав к себе песика.

— Малыыыыш!

— Ох, я рада, что он теперь будет жить дома, — улыбнулась хозяйка. — Пойдемте, я вам все расскажу о корме, об уходе и всем прочем.

Через пол часа она закрыла за нами калитку, пожелав удачи покинувшему родной дом песику и его новым хозяевам.

— Даже не думай, что ты имеешь на него хоть какие-то права! — забравшись в Мерседес, обратилась я к Паше.

Мой маленький мальчик, упираясь лапками на мои ноги, высоко вытянул шею, осматривая салон машины. Темный оттенок его шерстки выгодно смотрелся в светлом салоне.

Тюльпан, я никак не могла заставить себя называть его по кличке, являлся достойным представителем породы мини-таксы, однако, как упоминалось ранее, в отличие от жившего у нас Франки, был с жесткими, вьющимися волосами. За его шерстку было удобно хвататься, ее можно было перебирать, гладить против шерсти, тогда собака принимала довольно забавный вид, напоминая бесформенный клубок шерсти.

— Ха-ха-ха! Да я и не рассчитывал на это.

— Я к тому, что забудь о ее фразе «беги за хозяином», — прищурилась я.

— Кто виноват, что за тобой он бежать не захотел? — рассмеялся Шторм, тронувшись с места.

К этому времени за окном уже порядочно стемнело. В салоне Мерседеса было тепло и уютно. Я с удовольствием вытянула уставшие от напряжения ножки, периодически убирая передние лапы щенка с приборной панели, которая с чего-то сильно привлекала его.

— Так ты мне деньги дашь? — поинтересовался Паша, притормозив на светофоре, зачем-то расположенном на безлюдном шоссе.

— Какие деньги? — моментально напряглась я.

— За собаку. — пожал он плечами. — За что еще?

— Что? — опешила я.

— Он мне, между прочим, обошелся больше, чем в половину сотни кусков, — Мятежный смотрел на меня, не скрывая улыбку.

Я даже забыла о своем испуге:

— Сколько???

— Ха-ха-ха! А ты думала? Это же клубный пес.

— Да, но-о-о… — я все равно была в шоке. — Капец!

Перехватив щенка, я повернула свое мохнатое чудо к себе мордочкой:

— Вот так значит? Ты хоть сам в курсе, сколько за тебя берут?

— Ха-ха-ха! Я думаю, он едва не писает от страха, когда ты вот так суешься своим лицом ему в морду. Прикинь, тебе бы так кто-нибудь сделал.

— Что? — Переспросила я.

— Кастильский какой-нибудь. Ха-ха-ха! — рассмеялся Паша.

— Ха-ха-ха! Это ты так меня опустил сейчас? Хочешь сказать, что я для него такая же страшная, как для меня Андрей? — обиделась я.

— Тогда почему у него на морде лютый страх, когда ты на него смотришь? Ха-ха-ха!

— Заткнись, а!?

— Ха-ха-ха!

Я была недовольна шутками Павла, но так или иначе, опустила щенка себе на колени, все-таки он пока что не очень привык ко мне.

— Деньги-деньги!? — Паша протянул ко мне ладонь, при этом не сводя взгляд с дороги.

— Да ты ошалел? — ударила я его по ладони. — Ты же подарил мне его!

— Ха-ха-ха! Дурочка, животных не дарят, так что плати мне за него. Сколько? Я мог, конечно, взять с тебя стопроцентную стоимость, но так и быть, рубля хватит.

Вспомнив о нюансе, который сейчас напомнил мне Шторм, я довольно заулыбалась. Гордо вручив ему рубль, я успокоилась.

Мы уже долгое время ехали по пригородной трассе, и я до сих пор даже примерно не могла оценить, где находится наша машина.

— Скоро до города? — поинтересовалась я.

— Ага. Еще минут десять, — в этот момент он что-то набирал в своем телефоне, едва заметно улыбаясь.

— Кому ты пишешь? — нахмурилась я.

— Не ревнуй.

— Пф! Какая глупость! Придурок! — я отвернулась к окну, и продолжая поглаживать щенка, стала рассматривать уже почти ночной пейзаж.

Каково же было мое удивление, тогда когда уже давным-давно перед нами обязан был возникнуть освещенный КАД, я почувствовала небольшое покачивание, сообщающее о том, что мы едем явно не по асфальтированной дороге.

Раскрыв глаза, которые прикрыла, задремав под еле слышимую музыку, льющуюся из колонок, я с удивлением осмотрелась по сторонам.

— Не поняла-а-а.

Мы с песиком настороженно смотрели в окно.

— Паша! — ничего не понимая, посмотрела я на Мятежного.

Он никак не прореагировал на мое восклицание.

— Что за?

Я с трудом, но все-таки признала окружающую местность.

Нет, нет. Мы даже примерно не были возле Санкт-Петербурга.

Видимо, он знал дорогу обратно по пригородным шоссе и с легкостью обманул меня. Сволочь! Зачем?

— Паша! — воскликнула я, когда мы заехали на нашу линию. — Что происходит? Ты обалдел?

Паша притормозил возле дома, в котором горели окна на веранде, а так же большое, на втором этаже.

— Ты с ума сошел? — повысила я на него голос, — Сейчас же отвези меня домой, слышишь?

— Я тебя и отвез, — улыбнулся он, гася двигатель.

— Ты идиот? — возмутилась я, прижав к себе собаку. — В город меня отвези!

— Чем тебе здесь не нравится? — повернулся он ко мне.

— А-а-а. Ты сумасшедший? — поинтересовалась я. — Мы договаривались с тобой, что скатаемся погулять, а потом…

— А потом я отвезу тебя домой, я помню, — закончил он.

— Так, я живу в Петербурге, если у тебя склероз.

— Да? Неужели? — состроил он удивленное лицо. — Ну ладно, я видимо что-то перепутал, переночуешь здесь.

— А? Что??? — я была взбешена до предела.

Он вышел на улицу, несильно хлопнув дверью. Преследуя его, я тоже выбралась на воздух, при этом разрушив окружающую тишину громким ударом двери его автомобиля.

— Полегче, ты чего? Она же отвалится!

Все это время песик был зажат у меня подмышкой.

Открыв пассажирскую дверь, я вновь со всей силой ударила ей по машине.

Шторм осуждающе покачал головой.

Ах, так? Ухватившись за ручку, я решила в третий раз попытаться попортить ему машину.

— Эй! — перехватив дверь, он потянул меня за руку, — заканчивай!

— Вези меня домой! — прошипела я ему в лицу.

— Мы договаривались, — прищурился Паша.

— О чем?? О том, что ты привезешь меня обратно! Вот о чем мы говорили!!!

— О том, что ты будешь ночевать со мной, — закончил он.

— Что? Нет! — замотала я головой. — Не помню такое!

— Извини, но…

Я со злостью и растерянностью смотрела за тем, как он открывает калитку.

— Ты!!! — подлетев к нему, я было ударила его в спину, но мои каблуки сыграли со мной плохую шутку. — Ай! Ай! Ай!

Мятежный помог мне подняться.

— Ты как? Не расшиблась?

— Ай! Ай! — причитала я.

Мой песик в момент падения едва не вырвался из рук. Видимо страшно перепугался, потому что еле слышно заскулил.

— Пусти его, а то угробишь.

— Это я тебя угроблю!

— Ну-ну-ну. — обняв меня за спиной, он направил меня в сторону калитки. — Пошли!

— Я сказала тебе. Ты что русских слов не понимаешь?

— Уже поздно и холодно.

— Отвези меня.

— Я тебя никуда не повезу.

— Моя месть будет ужасна, учти это, — прошипела я. — Ты будешь молить меня о пощаде, ублюдок.

Вместе мы еле-еле вошли в калитку и медленно двигались по дорожке.

— У меня даже одежды нет, — совершенно не к месту произнесла я. — И как ты… собираешься объяснять это.

Я не успела договорить.

— Паша? — из дома вынулась заинтересованная голова Берг. — Оу!

Наконец-таки сумев вырваться из рук Мятежного, я посмотрела на Полину уничтожающим взглядом.

— Э-э-э. Это ты? — меня всегда поражала тупость этой девушки.

— Нет, у тебя дефект зрения, — ответила я ей.

Теперь мне следовало вести себя аккуратно, я не хотела ввязываться в игры Шторма. Зачем он привез меня сюда? Зачем дал повод Полине и Франку выдумывать лишнее? Мы же договаривались с ним.

— Ребята, осторожней, там стоит ведерко с удобрением, навоз, это я хотела свои цветочки удобрить, вы не заденьте его, пожалуйста!

— Отлично, от одной вони в другую! — с опасением обошла я подозрительный объект.

— Ты как всегда милее всех!

— Естественно, — я прошла мимо нее, осматривая себя с ног до головы, в свете горящих ламп, все-таки я упала на хоть и сухую, но землю. — Еще и всегда самая красивая, надеюсь, у тебя нет сомнений в этом. — Франк!!! Малыш!

Естественно, мой выкрик относился к коричневой собачке выбежавшей из-за двери, чтобы радостно меня поприветствовать, однако, это было понятно далеко не всем.

— Рудковская? — показался нам на глаза Дмитрий. — Ты многое упустила в периоде моего взросления, я уже далеко не маленький!

Он смотрел на нас, отпивая что-то из кружки, с которой шел пар.

— Ха-ха-ха, — посмотрела я на него. — Я бы оспорила данное высказывание, обращая внимание на то, что твой мозг до сих пор, судя по мышлению, принадлежит пятилетнему.

— Ха-ха-ха, спасибо, ты умеешь поднять настроение, — приподнял он кружку. — А что это ты тут забыла?

Это был хороший вопрос, ответить на который я так и не успела.

— Франки! — воскликнула Берг. — Ты чего???

В этот момент Мятежный вошел в коридор, при этом он был не один.

— Гав! — Вставший на задние лапы Франк не переставая лаял, указывая всем на того, кто сейчас прижимался к Шторму всем своим дрожащим тельцем.

— А-а-а. — раскрыл Дмитрий от удивления рот. — А это что такое?

— Ой! — преподнесла руки к лицу Полина. — Ой! Какой пушистый! Кто это?

— А ну прочь!!! — ударила я ее по вытянутым рукам. — Иди сюда, мой мальчик!

Мятежный передал мне щенка, который тот час спрятался мордочкой в моих волосах.

— Это кто? — Берг даже не обратила внимание на то, что я весьма грубо отпихнула ее к шкафу.

— Что это за баран? — присоединился к ней Франк.

— Чтооо??? — ахнула я от обиды. — Сам ты баран!

— Ха-ха-ха!

Все это время Франки с радостным скулением прыгал по моим ногам, требуя знакомства с малышом.

— Дай, покажи ему его, пускай познакомятся, — подошел ко мне Паша. — Отдай!

— Это мой!!! — возмутилась я.

— Да твой, твой. Пусти!

В конечном итоге, он забрал у меня щенка обратно и осторожно опустил его на пол.

— Нет, я не понял. — смотря на то, как его подопечный обнюхивает моего малыша, Дмитрий вновь пристал с тупыми вопросами. — Это что за хрень такая?

Присев к собакам, он провел ладонью по Тюльпану.

— Я же сказал, что он баран! Ха-ха-ха! Такой же кудрявый!

— Дай, я тоже поглажу! — присоединилась к нему Берг.

— А я тебе еще раз повторю, что баран здесь только ты! — мне не нравилось, что они трогают моего щеночка грязными руками. Только Франкуша имел право познакомиться с ним. Ну, и еще Мятежный. Все-таки это он его подарил мне. — Осторожней! Не пачкай его!

— Чтооо??? Ха-ха-ха! — посмотрел на меня Франк. — Ты ебанутая? А, ну да, у кого я это спрашиваю?

— Да пошел ты!!! — я не забрала у них песика лишь потому, что он активно приставал к Франку-младшему.

Я с восхищением наблюдала за ними.

— Кажется, они понравились друг другу! — озвучила мои мысли Полина. — Как его зовут?

— Я еще не знаю, мне не понравилось его имя в паспорте, — пожала я плечами.

— Мда уж. Наша собака плохо разбирается в хвостатых! Это же надо, подружиться с щенком этой больной, хотя, может он еще не успел подхватить бешенство?

— Так-так-так!! Франк!!! — встрял между мной и Дмитрием Мятежный. — Закрой рот! Все!

— Пусти! Убью его! — я провела кончиком ногтя по шее, не сводя глаз с Димы.

— Ха-ха-ха! А-а-а! — он открыто издевался надо мной, зная, что Шторм не позволит мне пройти к нему. — Какой кошмар! Как я испугался! Мамочки!

В порыве эмоций, Дмитрий подпрыгнул на своих кривых палках, тем самым вызвав оглушающий рев.

— Гав, — это был Франкуша, который воспринял его прыжок, как начало игры.

Увидев, как ведет себя его новый друг, мой мальчик запрыгал вокруг Франка пища высокой тональностью.

— Ха-ха-ха! Он что, гей? Ха-ха-ха! — заржал Франк. — Что за писки?

Подхватив щенка на руки, он поднял его над головой.

— А-а-а! Отпусти его! — закричала я, испугавшись, что Тюльпан перепугается.

— Прямо с этой высоты? — повернулся ко мне улыбающийся Дима. — Как скажешь!

— Франк! — проорал Паша.

— А-а-а!!! — дружно закричали мы с Полиной.

— Ха-ха-ха! — подбросивший щенка Дима, легко поймал его в воздухе, и перехватив одной рукой перевернул вниз головой.

Все это время его собака не переставала проситься к нему на руки.

— Ты с ума сошел? — возмутилась Берг.

— Ты-ы-ы!

— Ха-ха-ха! — Увидев мою реакцию, Дмитрий вновь перебросил щенка из одной руки в другую. — Лови! — крикнул он Паше.

— Что??? — у того тот час расширились глаза. — Не смееей!

— Ввввоооууу, — как в замедленной съемке, Дима приподнял щенка и медленно-медленно опускал руку в сторону Мятежного. — Баран-ракета!

Поняв, что Франк не собирается по-настоящему кидать щенка, Паша заметно расслабился. Я же пришла в спокойствие только тогда, когда песик оказался в ладонях Шторма.

— Да ты садист! — воскликнула Полина. — Признавайся, когда вы с Франки одни, ты тоже его к потолку подбрасываешь и вниз головой вертишь?

— А ты думала, почему он меня больше, чем тебя любит? — повернулся к ней Дима. — Ха-ха-ха!

— Пошел в жопу! Я его хозяйка!

— Как ты, маленький? — я не могла перестать злиться на Франка.

Однако, судя по восхищенному выражению на морде, с которым он смотрел в сторону своего, казалось бы, обидчика, я испугалась за разум в голове у своей собаки.

Звонко гавкнув, он, видимо, ожидал продолжения, потому что, стоило Шторму опустить его на пол, щенок тот час бросился к Диме.

— Ха-ха-ха! Видали? Ха-ха-ха! — удивился Франк. — Походу он еще больше Франка меня любить будет. Ха-ха-ха!

— Мечтай, — состроила я ему лицо.

— Я приучу его срать тебе на лицо, пока ты спать будешь!

— Франк! Ха-ха-ха! — мне было противно от того, что Паша не смог сдержать смех.

— Ха-ха-ха, — вторила ему Полина.

— Ты с каждым днем все тупее и тупее, — изрекла я, дождавшись, пока они втроем высмеются.

— Ладно, давайте пройдем в дом и поужинаем. Мы как раз дожидались Пашу, все готово уже.

— Так, а-а-а, а ты тут что забыла? — поинтересовался у меня Дима, разрезая кусок курицы на маленькие части.

Мы сидели вчетвером. Паша с Франком напротив друг друга. Мы с Полиной занимали две оставшиеся стороны стола, так же периодически смотря друг на друга.

Теперь уже две собаки не давали нам есть, требуя чего-нибудь вкусного.

В конце концов, Франк-младший как обычно расположился на коленях у своего хозяина, откуда ему был отлично виден стол и все присутствующие вкусности, да и до тарелки хозяина было очень близко.

Столкнувшийся с подобной несправедливостью, за полчаса полностью обследовав и привыкнув к новому дому, мой щенок забегал от стула к стулу.

— Малыш, нельзя! — помотала я перед его носом пальцем. — Это невоспитанные собаки так только делают! А ты у нас идеальный! Самый красивый и самый умный!

— Я сейчас сдохну от таких слов, — прокомментировал меня Дима.

— Я буду так рада этому, — поднялась я со своего места, чтобы забрать из соседнего помещения упаковку с соком.

Когда я вернулась, сначала не поняла, почему Дима еле-еле сдерживается от смеха. Осмотрев остальных, дабы они хоть как-то помогли мне разобраться с происходящим, я сильно нахмурилась, пронзив Пашу злым взглядом.

Мой песик, еле-еле доставая мордочкой до края стола, зачарованно смотрел в его тарелку.

— Ха-ха-ха! Он очень просился, — пожала плечами Берг.

— Отпусти его! — возмутилась я.

— Отпустить??? Да я его не держу! — развел руками Паша. — Он сам!

— Сам? Да он никогда бы не запрыгнул к тебе! — упрекнула я его. — Это же моя собака, какого черта ты ее портишь?

— Ната, я по своему опыту скажу. Поверь, ты потом привыкнешь. Франки тоже мой пес, однако, этот засранец мало того, что спит вечно либо со стороны Димы либо с Мятежным, так он вообще, по моему мнению, озабочен всей нашей компанией. Всеми, кроме меня! — пожала плечами Берг. — Ха-ха-ха! Я смирилась!

— Смотри-ка, теперь понятно, почему Паша купил себе пса, он хочет, чтоб его грели со всех сторон! — заржал Франк.

— Ну конечнооо, — протянул Шторм.

— Волосатые, стройные тела, ты что, зоофил? — сам пошутил и сам посмеялся Дмитрий. — Ну чтоо? Крутая шутка!

Никто не подержал его.

— Или не шутка, а истина? — прищурился Дима. — Ха-ха-ха!

— Ты сейчас получишь!

— Как тебя вообще угораздило купить ей собаку? Я так и не понял!

Мы с Мятежным переглянулись. Я постаралась передать ему все варианты его смерти, при неправильном ответе.

— Это желание, — пояснил он, не сводя с меня взгляда. — Когда то проиграл ей, вот и…

— А-а-а? — удивилась Полина. — Я, кажется, запуталась уже в ваших желаниях.

— Да, это было давно, — поддержала я Пашу.

— Нет, ну, ладно, не наше дело, — пожал плечами Франк, удовлетворившись ответом. — Ну, а с чего ты решила у нас переночевать? Я уже третий раз задаю тебе этот вопрос.

— А-а-а. — я начала краснеть. Вот этого я и боялась.

— Ехать было далеко в город, — тут же ответил за меня Паша. — Мы и так в питомник далеко катались.

— О-о-о. — покачал головой Дима. — По-о-онятно, ну ясно.

— Я, конечно же, не планировала этого, — завелась я. — Совершеннооооо, мне не очень-то…

— Но когда стемнело и я предложил ей остаться, она была не против, — усмехнулся Паша себе под нос.

— Да? Как мило. — подперла подбородок ладонями Берг, переводя свой взгляд с меня на Шторма и обратно.

— Ты-ы-ы-ы немного не правильно меня понял, — прошипела я сквозь зубы, — я сказала, что буду «за», если все-таки ты доставишь меня к парадной!

— Но когда поняла, что мы оба устали и нам надо отдохнуть, с радостью согласилась переночевать у нас, — посмотрел он на меня улыбаясь, — Ведь так? Что в этом такого?

— Да-а-а ничего, — улыбнулась я ему. — Все отлично!

— Вот видишь, — подмигнул он мне. — Моя кровать свободна.

Франк с Берг не обратили на эту фразу никакого внимания. Ведь они привыкли к тому, что я всегда занимаю место Шторма.

Однако, я вспыхнула адским огнем. Он видел это.

— Одна я там помещусь, ты прав, как всегда до этого, — ужалила я его.

— Знаешь, что меня больше всего радует? — отложил он в сторону вилку.

— Не интересует, — отмахнулась я от него, принявшись за вино, что мы решили открыть по случаю покупки щенка.

— Что испачкана кожа в салоне, которая если что легко отмоется, а не другая возможная ткань. Хотя сейчас это уже не актуально, так или иначе, все сложилось как нельзя лучше.

Я поперхнулась. Да так, что едва не обрызгала Берг.

Поставив стакан, я готова была разорвать этого идиота в клочья.

— Что-то я уже видимо выпил лишнего, потому что я ни хрена не понимаю в вашем разговоре, — повел бровью Франк. — О чем вы вообще? Как вы с ночевки переключились на какую то хрень?

Заметив, каким взглядом я смотрю на Павла, мой малыш поспешил спрыгнуть с него, догадавшись, что сейчас его «креслу», будет не сладко.

Совершенно «случайно», я взмахнула рукой и опрокинула его бокал с вином.

— Блять! — постарался он побыстрее отодвинуться в сторону. — Сука!

— Ой, случайно! — съехидничала я.

— Ха-ха-ха. Да! Верь ей больше, — заржал тут же Дима.

Уже долгое время Франк пытался открыть для чего-то понадобившийся ему чупа-чупс.

Видимо, он хотел съесть его вместе со сладким вином. Не знаю.

— Сука!!! — замахнувшись, он начал бить его об стол. — Сука, да открывайся ты! Еблище!

— Ха-ха-ха! Ты идиот? Дай, я тебе его открою! — протянула к нему руку Полина.

Пересев на диван, Франк не обращал внимания на возгласы Берг.

— Я должен сам эту стерву открыть.

— Это он, — подметила я.

— Да в пизду кто это! Это чмо! И оно… сука! Ай!

Никто из наблюдателей так и не понял, каким образом он умудрился порезать палец об упаковку бедной сладости.

Противная бумажка наполовину отошла от конфеты, однако, не желала полностью уступать ему.

— Ладно, держи, оторви ее, а? — сдался вспотевший Дима. — Заебало!

Берг взялась за стул, чтобы перетащить его поближе к своему жениху, протягивающему ей потрепанную конфету.

И тут!

— Мать твою ж!!! — заорал Франк на весь дом. — А-а-а!!!

— Дима! — воскликнула Полина.

— А-а-а-а!!! — принялась кричать я, растерявшись и попросту не понимая, как мне звать щенка.

Малыш, видимо, решив, что показавшийся с самого начала сумасшедшим дядя вновь решил поиграть с ним, вытянув невысоко над полом какую-то палку с цветной бумажкой, быстро ринулся к нему и подпрыгнув, повис на вытянутой ладони Димы, вцепившись ему в пальцы, при этом мотая в воздухе всеми четырьмя лапками.

— А-а-а!!! — вопил Дима. — Сукаааа!!

Пытаясь избавиться от боли, он принялся махать рукой.

— Щенок!!! — проорали мы с Берг одновременно.

Отлетев от руки Дмитрия, малыш приземлился у стены. Все это время старший пес заинтересованно наблюдал за происходящим.

— Суууука!! Да он мне руку прогрыз! Сука! Убью! Убью! — вскочил с места Дима. Все было не так плохо. Всего лишь несколько капелек крови, подумаешь!

— Только посмей! — подскочила я тут же. — Я сама тебя убью!

Не сговариваясь, мы одновременно бросились за щенком, который, испугавшись криков, ринулся в глубину дома, при этом утащив с собой сладость.

— Держи!!! — Прыгал Дима через стулья. — Сука, у него моя конфета! Урою!

— Только посмей!!! Я тебе не позволю! — я обошла его, потому что на моем пути был только Мятежный.

— Ах, ты, стерва!

Вместе мы вбежали в комнату и еле успели заметить, как черный хвост спрятался под кроватью.

— Конфета! Мразь, я тебе кишки выпущу за руку!

— Изыйди! — я толкнула его в живот.

— Чего!? — пихнул он меня в ответ. — А ну сойди!

Франк рухнул на пол и заснул вторую, не поврежденную руку под кровать.

Это было опрометчиво.

— Ебаааать! — Дима перевернулся на живот, выбравшись из-под Пашиного спального места. — А-а-а… сука кусачая!

— Ха-ха-ха! — не выдержав, рассмеялась я.

— А-а-а, скотина, ты что так больно кусаешься? — Дима поглаживал себя по второй, пожеванной моим щенком, руке.

— Ты идиот! — присела я на пол рядом с ним и заглянула под кровать. — Эй, малыш! Иди к мамочке!

— Не иди к ней, она не мамочка, а стерва!

— Заткнись! — пнула я его ногой.

— Эй! Ха-ха-ха! Я и так покусан! А вдруг бешенством заболею?

— Это мой щенок может от тебя всякие пакости заполучить.

В этот момент я почувствовала теплую шерстку под своими пальцами.

— Вот, правильно, иди ко мне, — вытащила я собаку из-под кровати.

— Блять! Ты что, идиот? — воскликнул Дима.

Я сначала не поняла, что он так возмутился, но потом, посмотрев на песика, сама ужаснулась.

Чупа-чупс, который он умудрился забрать у Димы куда-то исчез, скорее всего, потерялся под кроватью, зато щенок решил оставить себе на память от него обертку.

В данный момент он сидел у меня на коленях и пережёвывал вредную упаковку.

— Ты что??? Ты что делаешь? — перепугалась я. — А ну перестань! — потрясла я его. Не помогло.

— Эй! Тащи, ты что? Сожрет химию и подохнет!

Испугавшись, я растерянно посмотрела на Франка.

— Блять! Держи его!

Пес никак не хотел расставаться со своей добычей.

— Фантик отдай! Отдай фантик! — возмущался Дима, безуспешно пытаясь отобрать вредную игрушку у моего пса.

К нам наконец-таки подошли Паша с Берг, при этом она явно доставала его каким-то идиотскими вопросами, это было заметно по недовольному лицу Мятежного.

— Что вы тут делаете с мелким? — нахмурился он.

— Да эта тварь сейчас подавиться фантиком!

Присев возле нас, Мятежный, убедившись в том, что Дима не преувеличивает, протянул руки к щенку.

— Дай его сюда!

Забрав у меня щенка, он перехватил его обеими руками.

— Ау! — в этот момент воскликнул Дима. — Падла кусачая! Давай, ты его держи, прижимай хорошо, а я пасть ему раскрою.

Мы с Берг с волнением наблюдали за ними. Паша прижимал к себе песика, который оказался на редкость сильным и каким-то образом мастерски просачивался между его пальцев. В это время Дима схватился за челюсть собаки и давил на нее с обеих сторон, вынуждая его раскрыть рот.

— Фа-а-а-антик, где же наш фантик? — в непохожем для себя заботливом стиле пропел он, когда наша собака обижено заскулила. — Отдай дяде фантик, зачем тебе он. Это же плохой фантик, вредный!

— Мы тебе вместо фантика колбасу дадим, — добавил Паша.

На этом мы с Берг переглянулись. Состроив умильное лицо, она подняла вверх большой палец.

— О, какой вкусный фантик оказался, — покачал головой Франк. — Опа! — аккуратно раскрыв собаке рот, он наконец-таки вытащил из него уже порядочно изжеванную, дырявую упаковку. — Хочешь? — преподнес он добытый трофей Паше под нос.

— Блять! — отпрянул от него Шторм.

— Ну пожуй фантик, ну пожалуйста!

— Отъебись! — Паша передал мне обиженную собаку.

— Ха-ха-ха! — Дима спрятал вредную бумажку себе в карман. — Баран жующий вместо травы фантики, вот ты кто! — ткнул он пальцем в сторону пса. — Я тебя спас, а ты, скотина, обкусал меня всего!

— Сам виноват! — прижала я щенка к себе.

— Фига себе? В следующий раз сама будешь его пасть разевать. — Фантомас, блин! Назови его Фантомасом!

Щенок заинтересованно посмотрел на него.

— Что? Нравится?

Пес соскочил с меня и подошел к Франку. Засунул нос в его карман, скрывающий в себе его трофей.

— Эй! Не-не-не! Тебе что сказали? Фантик нельзя! Фантик! Фа-а-антик… — они смотрели друг на друга. — Слушай, — посмотрел на меня Дима. — назови его Фантиком, у него явно любовь будет с ними.

— Фантик, — от час примерила это имя Полина. — А что? Не плохо.

— Фантик? Это даже не имя, а какая-то дворовая кликуха!

— Так он у тебя еще та гопота, ты видала мои пальцы вообще? Ха-ха-ха!

— Фантик! — присел на корточки Паша.

— Какой Фантик! Не хочу никакого Фантика! Я хочу культурное имя! — возмутилась я.

На мое горе, собака с охотой отзывалась на это идиотское имя.

— Фантик! Фантомас! — позвал его к себе Дима, отступая назад. — Эй, баран! У меня тут колбаса есть!

Щенок моментально забыл о Паше.

— Ха-ха-ха! Продажная тварь, а? Хотя, Франк такой же! Ха-ха-ха!

Дима заскакал на кухню, где остался их пес, решивший не уделять нас своим вниманием.

— Фантик, ну что, согласна? — повернулась ко мне Берг.

— Нет.

— М-м-м. — прикусила она губу. — У нас будут две собаки на букву «Ф». Это же круто! Это плюс!

— Да, но слово на букву «ф», как «фантик», мне не нравится, это минус, — подгадила я ей всю картину.

— Брось, Фантик ему подходит, он мелкий и шустрый.

— Все же фантики шустрые, — прищурилась я.

— Как вы вчера отдохнули? — Столь нелепая перемена темы вывела из строя и меня, и Павла.

— О-о-о, — покачала головой Полина, прислонившись к кровати. — По-о-онятно.

— Что понятно? — огрызнулась я. — Сходили погулять.

— А-а-а, ладно-ладно. Я тебе дам одежду на ночь и сейчас на переодевание. У нас баня истоплена, мы хотели выпить, расслабиться и отдохнуть.

— Кстати, Ваня что-нибудь писал? — спросил Паша у Димы, когда мы вернулись к Франку.

Мы вновь уселись на свои места.

Франк разливал всем вина.

— Сейчас я тебе все расскажу.

Обратившись к делам, все моментально напряглись, растеряв весь свой смех.

Действительно, шутки шутками, но у нас было очень много дел. Нам следовало обсудить все, что мы нашли. Мы предоставили Ване очень мало времени для того, чтобы найти еще хоть что-то, что позволило бы нам определиться с тем, кого мы топим. У Вани остался буквально один день, чтобы выдать вердикт — насколько сильно мы затронем семью Паши.

У меня кололо в сердце, когда я представляла себе, что будет, если самые худшие наши подозрения подтвердятся и нам придется пройтись по его отцу. Всем ребятам от этого становилось не по себе. Именно поэтому мы избегали подобных разговоров.

— Нам пора действовать, — произнес Паша, отпив из бокала. — Время поджимает. Если они разберутся в том, что у них сперли, они могут попытаться скрыть или утаить то, что сейчас на поверхности. Мы ударим пока горячо. Завтра. На крайний срок послезавтра. Нам нужно постараться все скомпоновать и передать общественности так, чтобы ни у кого не возникло сомнений кто всему виной и кого надо наказывать.

— Паша, ты же знаешь, мы сначала еще кое-что проверим, а потом…

— Мы будем действовать? — спросила Берг. — В каком случае? — она смотрела на Диму.

— В любом. В любом случае, — поставил свой напиток на стол Мятежный. — У Капитана есть фора, потому что он должен разобраться с нашими счетами и предоставить нам выход к деньгам, которые мы заберем себе в любом случае.

— Паша.

— Мы должны с этим покончить, — перебил Франка Мятежный. — В любом случае. Я устал от этого и хочу просто жить. Спокойно.

Мы все этого хотели. Вся наша компания.

Наш Франки и мой маленький Фантик, все это время пытающийся пристроиться спать возле своего старшего брата.