Жена хозяина трущоб

Глава 14

Я лежала на кровати в полной растерянности. В оцепенении. Не могла поверить, что он ушел. Наконец, села, нашарила взглядом сорочку на полу, подхватила и прикрылась. Я не привыкла быть голой даже в уединении. Если только это не душевая, разумеется.

Как надолго он ушел?

Я посмотрела на столик с баром, тут же сорвалась с места, как безумная, и кинулась к заветному синему графину. Мне уже было плевать, что мой муж будет недоволен. Пусть делает, что хочет, но трезвой я все это просто не вынесу. Я выпью столько, сколько смогу.

Руки дрожали. Я с трудом сняла стеклянную крышку, плеснула в рюмку до краев. Решительно выдохнула, будто хотела выбить из легких весь воздух, и тут же опрокинула в рот. Проглотила одним махом, не чувствуя вкуса. Пока не опомнилась, плеснула еще и снова опрокинула. Наконец, вдохнула, стараясь совладать с приступом тошноты. Главное — удержать в желудке. Но все прошло гладко. Наверное, это стресс — оказалось чуть сложнее, чем хлебнуть воды.

Я воровато посмотрела на дверь, холодея от одной только мысли, что Марко стоит там и все видит. Но я по-прежнему была одна. В желудке потеплело, будто развели приятный костер. И что-то побежало по венам. Легкое и желанное. Я мало ела, поэтому опьянеть должна очень быстро. Уже даже ударило в виски, и реальность чуть-чуть подернулась уютным мороком. Мало. Я решительно налила еще. Трех рюмок должно хватить, чтобы не упасть без памяти, но отстраниться от реальности.

Я отбежала от столика, чтобы не быть пойманной на месте преступления. Села на край кровати, прижимая к себе сорочку. Водка очень быстро забирала свое, и мне уже было почти хорошо. Так стало спокойнее. Я буквально чувствовала, как натянутые нервы обмякали. А тепло приятно охватывало все тело. Пальцы перестали быть ледяными.

Я обшаривала взглядом комнату. Заметила слева еще одну дверь. Может в ванную. Я поднялась, прошла. Угадала. Только помещение за дверью делилось на две комнатушки — довольно просторную безвкусную ванную в белом мраморе и небольшую гардеробную с домашней одеждой. Висящий на вешалке зеленый шелковый халатик явно предназначался для меня. Я надела его, запахнула и туго завязала пояс. И наконец-то почувствовала себя хоть немного защищенной. И пьяной…

Даже не задумавшись, я снова прошагала к столику, сделала еще глоток — больше не смогла. Закусила персиком из вазы. Надела свои свадебные туфли, подошла к окну, но за ним была почти непроглядная ночь. И решетка… Отсюда не выпрыгнуть. Разлом был справа, в стороне, мутно светился оранжевым. По периметру забора и на смотровых вышках горели огни. «Та» сторона обозначалась в отдалении широкой подсвеченной полосой. Она нам всегда представлялась раем. Не знаю, может так и есть. Но я точно знала, что сейчас была в аду.

В этой комнате я не нашла часов. Оставалось лишь догадываться, сколько не было моего кошмарного мужа. Казалось, прошло много времени, а на деле, может, лишь пару минут. Не представляю, что там должно произойти, чтобы он бросил меня вот так. Но меня это и не интересовало. Я искренне хотела, чтобы он не вернулся никогда. Может, он уже снова пьет с дружками во дворе?

И тут я вспомнила, что оставила там, внизу, Джинни. Одну на растерзание этой пьяной толпе. Нужно убедиться, что с ней все в порядке. И теперь я даже хотела, чтобы вернувшись, Марко не нашел меня здесь. Иначе это было равносильно тому, что цыпленок будет смиренно ждать, когда ему свернут шею. Не хочу.

Я подошла к двери, прислушалась — тишина. Потом аккуратно приоткрыла узкую щель и выглянула. К счастью, коридор оказался пустым. Наверняка все празднуют во дворе, даже слуги. Я не слишком запомнила дорогу, потому что просто ничего не видела перед глазами. Я старалась ступать как можно тише, чтобы каблучки не стучали по мраморной плитке, кралась вдоль стены. Вскоре послышалась музыка.

Я остановилась на развилке трех лестниц — узкие боковые и центральная. Все вели вниз. Я совсем не помнила, по какой именно мы поднимались. Вероятно, по центральной. Но сейчас она умножала шансы быть замеченной. Я решила свернуть на боковую, ту, что слева.

Лестница была узкой, полутемной. Лишь редкие диодные огни, дающие неприятный синеватый свет. Наверняка вела в какие-нибудь подсобки. Чем дальше я спускалась — тем тише становилось. Наконец, я вышла в какой-то полутемный коридор с дверями по обе стороны. Лишь одна была приоткрыта, и из щели выбивался яркий пучок света. Надо поскорее здесь проскочить.

Я пошла вдоль противоположной стены, но, тут же, остановилась, как вкопанная, услышав отчаянный женский визг. И голос своего мужа:

— Откачай суку!