Жена хозяина трущоб

Глава 17

День не задался с самого начала. С утра проблемы в офисе, которые — конечно! — не могли решить без меня. Потом — истерика Алисии… И чертова рука. И реши, что именно больший геморрой: Алисия или рука. Впрочем, ответ очевиден… Теперь, когда вернулась Гертруда, Алисия окончательно слетела с катушек. Еще бы — спелись они на славу! Теперь хоть не поднимайся домой. Конечно, Алисия уже нажаловалась, и Гертруда с порога станет взывать к здравому смыслу. Назовет бездушным и черствым. Не знаю, что должно произойти, чтобы она оставила эту идею с женитьбой.

Было еще терпимо, пока Алисия не одурела от денег и не начала перекраивать себя. Теперь у самой завидной невесты Полиса два моллюска вместо губ и глаза на затылке. И все это, разумеется, ради меня и во имя красоты. Бабы легко слетают с катушек, особенно если у них нет вкуса. Говорят, что спиваются тоже намного быстрее. Ненавижу пьяных баб.

День обещал бы быть совсем дерьмовым, если бы не новости от Найджела, моего помощника. Он пригнал, наконец, ягуар, и этот красавец уже ждал в гараже. Разумеется, мне не терпелось взглянуть. Хоть что-то приятное в этом чане дерьма… Самым сложным было не надеяться на чудо, не ждать слишком многого. В трущобах его, само собой, подшаманили, поставили на колеса… Словом, соорудили из бесценного раритетного остова пошлую дрянь, которую еще только предстояло привести в божеский вид. Наверняка и цвет ожидал, вырви глаз. Было бы гораздо лучше заполучить машину в виде первозданной груды ржавого железа, но трущобные ни за что не шли на подобные сделки. За кучу старого хлама столько не срубишь. А они хотели немало. После их художеств реставрация выйдет дороже раза в три… Ну и черт с ней. Отец был бы счастлив пополнить свою коллекцию таким экземпляром. Значит, плевать на деньги. Впрочем, Найджел сказал, что состояние не хуже остальных. Это вселяло оптимизм.

Я припарковал беспилотник, вышел на платформу. Руку заломило, и пришлось подтянуть фиксирующую повязку — как минимум, месяц в этих латах. До сих пор не понимаю, как позволил Майку войти в такой раж. Два переломанных идиота! Но все равно грело, что я его уделал.

Я включил дальний свет, посмотрел вглубь гаража. Предсказуемо — машина была пожарно-красной. Но какая машина! Я, конечно, не такой ценитель, каким был отец. Он бы сходу определил модель и год выпуска. Но даже я видел, что, наконец, попался очень редкий экземпляр. Пожалуй, он стоил своих денег. Начало XXI века, не позже. Может, и самый конец XX. Нужно озадачить ребят. Раскопают инфу, приведут в первозданный вид, отольют родную резину… Главное, чтобы железо не фонило. Найджел сделал замеры, но портативный счетчик мог дать погрешность. Будет обидно…

Такие автомобили привозили только с диких территорий, из-за Разлома. Сталкеры добывали осколки Старого мира в разрушенных городах, от которых уже почти ничего не осталось. Да и раритеты с каждым годом иссякали. Что-то уже растащили, что-то от времени рассыпалось в труху.

Я подошел к машине, инстинктивно провел ладонью здоровой левой руки по капоту. Еще теплому от недавно работавшего мотора, чуть шершавому от похабно наложенной краски. Твою мать… Руки оторвать этим спецам! Прошел вдоль дутого бока. Двудверный кузов имел изящную сигарообразную форму, плавные линии. Хорош!

Я повернул замок багажника, и крышка чуть подпружинила. Сюда иногда складывали оригинальные детали, которые не сумели восстановить сами. Точнее, испохабить. Но на этот раз содержимое багажника оказалось гораздо… интереснее…

Первое, что я увидел — два огромных пронзительно-голубых глаза с безумными расширенными зрачками. Россыпь блестящих солнечно-рыжих волос и зеленый шелк. Что это? Шутка Найджела? Но девица никак не тянула на счастливый сюрприз. Была перепуганной и даже какой-то невменяемой. Откуда она здесь взялась?

Я нагнулся, пытаясь найти в ее глазах признаки осмысления:

— Это еще что такое? Что ты здесь делаешь? Кто ты такая?

Из багажника одуряюще несло бензином. Сколько она там просидела? Молчала. Лишь таращилась, не мигая. Твою мать… Обдолбанная, что ли?

— А ну, вылезай!

Девчонка не шевелилась, будто ничего не понимала. Только наркоманов не хватало. Твою мать!

— Ты глухая?

Я не утерпел. Ухватил ее за руку и вытащил из багажника. Она вцепилась в мою руку тонкими ледяными пальцами и, кажется, едва стояла. Тряслась, как осиновый лист. Фарфоровая кожа, глазищи, как два топаза. Девчонка, как с картинки… Но, черт возьми, она же просто в хлам! В груди кольнуло что-то вроде сожаления. Без сомнения, местная. С прекрасной чистой генетикой. Не перекроенная. Даже волосы, кажется, природного цвета. Нереального цвета, как свечение Разлома. Надо же… Даже до всех своих безумных тюнингов Алисия и вполовину не была так хороша. Зато не прикасается к спиртному… к наркоте — тем более. Это было разумным плюсом.

Наркоманка… Девчонка даже не понимала, что стоит передо мной босая и почти голая. Я скользнул взглядом по широкой вертикальной полосе молочно-белого обнаженного тела, отмечая небольшую упругую грудь, плоский живот, гладкий треугольник между ног. Сердце невольно пропустило удар. Твою мать, надо быть слепым, чтобы ничего не ёкнуло…

Я поспешно выдрал свою руку из ее цепких пальцев. Кажется, пахнуло алкоголем.

— Еще и голая… — Подался вперед, глубоко вдохнул у ее лица. Отчетливо несло выпивкой: — И пьяная…

Девчонка, вдруг, будто опомнилась. Побледнела, как мел, нервно дернулась. Опустила голову, словно впервые осознала, как выглядит, и в каком-то спазме запахнула полы коротенького шелкового халата. Далеко не дешевого. С остервенением затянула пояс, точно хотела таким странным способом удавиться. Залилась краской, аж пошла пятнами, стояла, не поднимая головы. А я смотрел на нее и не мог отвести взгляд.

Кто же ты такая, красивая пьяная дурочка? Я очень хотел это узнать.

Я коснулся ее лица, заставляя посмотреть на меня:

— Ты кто такая? И что делаешь в моей машине?