Жена хозяина трущоб

Глава 64

Я вцепилась в руку Сальвара так, что ему наверняка было очень больно.

— Софи, что с тобой?

Я все еще не могла двинуться с места, будто меня связали.

— Это он. Он…

Сальвар проследил мой взгляд. Все сразу понял.

— Который из них?

Я вцепилась в его пиджак, спрятала лицо. Прошептала, едва слышно:

— Одноглазый. Он видел меня.

Сальвар загородил меня собой, всматривался в соседнюю галерею через кристальную завесу арки.

— Не видел, Софи. Не видел. Он не смотрит сюда, он слишком спокоен. Кажется, он вообще не один. Просто уходим, не привлекая внимание.

Меня трясло. Блаженный хмель мигом покинул голову. И остался только невыносимый страх.

Сальвар обнял меня и буквально силком потащил к выходу. Мы спустились на парковку, сели в аэрокар. Я вжалась в сиденье:

— Давай, скорее уедем. Подальше.

Он поднял машину без лишних разговоров, что-то выставил на приборной панели. С беспокойством посмотрел на меня:

— Софи? Ты как?

Я подняла голову, но ничего не видела перед собой. Я будто возвращалась назад, проваливалась в ад.

— Откуда он здесь? — Я прикрыла глаза, уткнулась лицом в ладони. — Господи… Откуда он здесь?

— Это совпадение. Слышишь меня? Похоже, у него достаточно денег, чтобы ужинать здесь. Только и всего.

Я не шелохнулась. Сердце колотилось, как у зайца. Почему здесь? Почему сейчас? Будто нарочно хотел все испоганить. Будто почуял, что мне захотелось жить.

Я посмотрела на Сальвара:

— Можно не ехать домой? Куда-нибудь, только не домой? Можно? Туда, где никого нет. Не хочу никого видеть.

Он пару мгновений напряженно молчал, пристально посмотрел на меня:

— Уверена?

Я кивнула:

— Да.

— Хорошо.

Сальвар снова что-то нажал на приборной панели, и аэрокар сменил курс. Мы ехали не больше двадцати минут. Машина припарковалась прямо на высоте, на открытой площадке. Мы вошли в помещение, прошли пустым коридором. Остановились у двери. Сальвар что-то набрал на высветившейся пластинке, и замок мягко щелкнул.

Он придержал дверь:

— Входи.

Как только я переступила порог, зажегся теплый желтый свет.

Я огляделась.

— Что это за место?

— Одна из моих квартир, которая сейчас пустует. Никого нет, как ты и хотела. Даже прислуги.

Я лишь бездумно кивнула:

— Хорошо.

Я будто спряталась, отгородилась стенами. Но внутри до сих пор все ходило ходуном. Не думала, что один-единственный взгляд на проклятого Марко так все перевернет.

Я не сразу поняла, что просто отсутствующе замерла посреди комнаты. Кажется, это была светлая гостиная.

— Софи? — Сальвар с беспокойством смотрел на меня.

Я вздрогнула, подняла голову. Молчала.

— Здесь есть шампанское. Хочешь?

Я вновь покачала головой.

— Позволишь этому ублюдку испортить вечер? Он остался в прошлом, Софи.

Я прикрыла глаза, сглотнула:

— А если он все-таки видел меня? Что теперь будет?

Сальвар подошел, заставил посмотреть в глаза:

— Ничего не будет. Даже если на тебя донесут — тебя уже никогда не вышлют. Не вышлют, пока статус не подтвержден — законом обозначено твое место пребывания. И, тем более, не вышлют, когда он подтвердится. Ты — София-Аурелия Нотьер. Ты больше не принадлежишь тому миру. У Марко нет никаких прав на тебя. Ты меня слышишь?

Мне очень хотелось в это верить, но страх оказался сильнее разума.

— А если не подтвердится?

Сальвар даже слегка тряхнул меня:

— Софи! — Провел большим пальцем по моим губам. — Такого не будет. Здесь нет ошибки.

Я прижалась щекой к его груди, комкала в пальцах рубашку. Наверняка дорогущую. Это было странное ощущение — вот так обнимать, чувствовать опору. Я слышала, как часто бьется его сердце. Все перевернулось только этим вечером, но мне казалось, что я уже очень-очень давно называю его на «ты».

Я подняла голову:

— Мы можем остаться здесь до утра?

Он кивнул:

— Да, если хочешь. Здесь три комнаты.

Я нервно облизала губы, даже приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть в его лицо. Сама не верила, что это говорила.

— Нам хватит одной…

Я почувствовала, как Сальвар едва заметно вздрогнул, напрягся.

— Не шути так, Софи. Я не железный.

Я покачала головой, прошептала едва слышно:

— Я не шучу.

Я сама потянулась к его губам, ощущая, как меня охватывает уже знакомое чувство. Захлестывает с головой, сметает мысли. Я до дрожи хотела, чтобы все произошло. Сейчас. С ним. Только с ним, и ни с кем другим. Я отдам себя ему. Сама. Потому что так хочу.

Отдам, пока меня не отобрали. Не осквернили.

Я жадно впивалась в его мягкие губы, дрожащие пальцы расстегивали мелкие пуговки его рубашки. Но я уже сама оказалась податливой куклой в его руках. И вот мой прекрасный серый пиджак полетел на пол. Я обхватила Сальвара за шею, прижималась, невольно отмечая, что в его штанах стало тесно. Но сейчас меня это не ужасало. Он хотел меня, и я ликовала от этой мысли. В животе завязалось узлом, между ног томительно тянуло.

Наконец, я справилась с проклятыми пуговицами, коснулась ладонями его гладкой горячей груди. Почувствовала, что он замер. Смотрел на меня безумными глазами. Будто хотел удостовериться, что я не передумаю, не отступлю. Словно задавал последний вопрос.

Да! Да! Сто раз да!

В каком-то блаженном тумане он подхватил меня на руки и отнес в спальню. Сдернул с кровати покрывало, опрокинул меня на простыни. Нависал на вытянутых руках, пожирал взглядом. Я никогда не видела Сальвара таким. Словно в нем проснулось что-то дикое, затаенное и опасное. Я чувствовала себя, как никогда уязвимой. Зависимой от его рук, его губ, его желаний.

Вся моя недавняя смелость куда-то испарилась, обернувшись томительным трепетом. Я, вдруг, стала робкой. Будто, наконец, опомнилась, осознавая, что никогда прежде не была с мужчиной. Как все девушки, я боялась боли. И даже сейчас невольно думала об этом.

Сальвар нежно коснулся губами моей шеи, спустился к груди и прикусил сосок. Я охнула от неожиданности, выгнулась. Его губы тут же смягчили острое ощущение, и по телу побежала сладкая волна. Он поглаживал мое бедро, пальцы нырнули между ног, и я инстинктивно свела их. Он прошептал мне в ухо, прикусывая мочку:

— Не надо.

Я постаралась расслабиться. Забывала дышать, чувствуя, как его пальцы безошибочно отыскивают чувствительную точку, повергая меня в какое-то безумие. Я была настолько мокрой, что едва заметила, что все уже случилось. Лишь кратковременное жжение, которое почти тут же сменилось странным, совершенно новым ощущением. И что-то горячее с каждым толчком нарастало внизу живота, лишая меня чувства реальности. Пока, наконец, не взорвалось нестерпимо-сладкой мукой. Даже на миг померкло перед глазами.

Правду говорят: когда любишь — тогда не больно.

Мы уснули лишь перед рассветом. Разгоряченные и уставшие. И только тогда я почувствовала, как заныло мое тело, как саднило между ног. Но это была блаженная боль.

Я, наконец, освободилась.