Жена хозяина трущоб

Глава 38

Я вернулся поздно, и это было очень кстати — не столкнулся с Гертрудой. Но если бы она хотела объяснений — ждала бы допоздна. Как же все сошлось не вовремя. Ни раньше, ни позже. Не окажись здесь Гертруды — все было бы проще. И с Алисией в том числе. Но я не мог ее выставить. Она была всей моей семьей.

Тетя жила севернее, в Альтрено. Переехала туда почти сразу после смерти своего мужа, Флориана. Продала здесь всю недвижимость и купила квартиру на самой макушке лучшей высотки. Много света, изумительные закаты и дивный воздух… она сама так говорила. Раз в полгода возвращалась в Полис, ложилась на неделю в клинику на обследование, а потом месяц гостила у меня. Навещала старых друзей, а все остальное время проводила с Алисией — души в ней не чаяла. Вероятно потому, что у нее не было своих детей. А вот дела кампании ее не интересовали совсем — было достаточно дивидендов. Впрочем, как и Алисии.

На вопросы об обследовании она всегда отвечала просто — старость. Улыбалась и махала рукой. Порой цитировала неизменного Шекспира. Но я давно знал, что она была смертельно больна. Не знал лишь одного: сколько дают врачи? Поэтому каждый ее приезд был радостью, хоть она и пыталась нещадно лезть в мою личную жизнь и наводить свои порядки. А, может, болезнь накладывала свой отпечаток.

Я старался ничем не выказывать свою осведомленность — ей это не понравится. Даже больше — оскорбит. Так же, как и мой отец, она считала слабость, немощь и болезнь недопустимыми пороками, которые надо скрывать. Умела быть жестокой. Но при этом охала вокруг моей руки. Порой я совсем не понимал ее.

Про Лису она, разумеется, не поверила, но другой легенды не было… А правды я и сам не знал. Нельзя делать поспешные выводы, не понимая, кто та на самом деле. Но Гертруда никогда не навредит семейной репутации. Все останется в доме. А вот Алисия может наделать глупостей. Я правильно сделал, не позволив им встретиться. Еще не хватало, чтобы они оказались знакомы…

Не скажу, что слишком надеялся на Найджела. В «Белецце» он ничего не выяснил. Сказал, ни одна из продавщиц не могла вспомнить такую покупательницу. Но вещи у бренда штучные, каждая имела свой уникальный номер. При желании можно поднять кассу и выяснить, с чьего именно счета была оплачена конкретная шмотка. Но… без запроса из полиции такую информацию никто не раскроет. Не думаю, что друг Найджела подпишется под такое дело. Даже за очень хорошие деньги.

Но толк, все же, был — Найджел умудрился купить это чертово белье. Правда, сказал, что делал это в первый и последний раз и едва не сгорел со стыда. Интересно, выступал бы он так же, если бы покупал для Барбары? Нужно передать пакет Мэйсону, чтобы он «подбросил» без объяснений. Не хочу, чтобы Лисе в лоб объявили, что это от меня. Это слишком.

Но дворецкий появился раньше, чем я сам успел его позвать. Застыл на пороге кабинета.

— Что-то случилось, Мэйсон?

Тот выглядел странно. Я даже отметил очевидную растерянность на его лице. Я ни разу в жизни не видел, чтобы Мэйсон был растерян.

Он даже прокашлялся:

— Я полагаю, вы должны кое о чем узнать, сэр.

И снова медлил.

— Не томите. Говорите, как есть. Гертруда?

Тот покачал головой, подошел к столу и что-то положил на столешницу, накрыв ладонью. Наконец, убрал руку:

— Я нашел это в комнате Мэри, сэр…

Передо мной лежало обручальное кольцо. Увесистый недешевый кусок полированного золота. Новехонькое, даже не успело покрыться мельчайшими царапинами, которые уменьшают блеск. Я бы сказал, что это кольцо вообще не носили. Я покрутил его в пальцах, ловя блики:

— Вы думаете, это ее кольцо? В этой комнате жила Саманта.

Я доверял Мэйсону. Так же, как когда-то доверял ему отец. В подробности этой истории не посвящал, но и во вранье не было нужды.

Дворецкий многозначительно повел бровями:

— Саманта была очередной девушкой, которую наняла мадам. Вы же это знаете, сэр. Соответственно, она была незамужней, как и прочие. Эта информация проверена, сэр.

Мэйсон был прав. Я так и не смог понять, чем именно руководствовалась Гертруда, снова и снова нанимая в дом молоденьких горничных, на которых мне было откровенно плевать. И как именно это должно было укрепить наши отношения с Алисией. Подозреваю, что она до смерти боялась, что я окажусь таким же, как ее муж. Я старался смотреть на это сквозь пальцы, но, признаться, уже надоело. И Лиса оказалась даже кстати. Может, это заставит Гертруду, наконец, прекратить.

Лиса… Но что это значит? Чужая жена?

Я в каком-то онемении смотрел на кольцо, не понимая, что чувствую. Злость? Досаду? Сожаление? Хотелось немедленно кинуться в ее комнату и вытрясти этот чертов ответ. Я ожидал чего угодно — только не этого.

Я не сразу понял, что Мэйсон что-то говорил.

— Что?

Тот почтительно склонил голову:

— Я удаляюсь, сэр?

Я рассеянно кивнул:

— Да. Да…

Дворецкий прикрыл за собой дверь, и я остался в одиночестве. Будто опомнился, швырнул кольцо на стол. Оно буквально прожигало пальцы. И я с какой-то мальчишеской упертостью хотел верить, что ошибся. Чье угодно, только не ее.

Проверить было достаточно просто. Я загрузил видео с камер наблюдения, но медлил, не запускал. Вчера мне даже не пришло в голову обращать внимания на такие мелочи. Я открыл барный ящик, плеснул в бокал коньяка. Сделал пару глотков, чувствуя, как в груди расходится тепло. Чужая жена… Я буквально задыхался от этой мысли. Я чувствовал себя так, будто меня обокрали. Но теперь было просто необходимо выяснить правду.

Я сделал еще один глоток и запустил видео с парковки. Домотал до того места, где Лиса запахивала халат. С одного из ракурсов обе ее руки были отчетливо видны. Я увеличил кадр и тут же отвернулся от экрана. На ее безымянном пальце отчетливо виднелось проклятое кольцо.

Чужая жена.

И внутри закипело, прокатывая по венам каким-то отвратительным ядом. Даже вздох застрял в груди, будто я пропустил хороший удар в солнечное сплетение. И это невообразимое чувство. Нет, я не чувствовал себя обманутым — знал с самого начала, что она лжет. Обворованным. Будто нагло забрали то, что было моим.

Об-во-ро-ван-ным.

Я снова плеснул коньяка и выпил залпом, чувствуя, как алкоголь немного нейтрализует разлитый в крови яд. Что ж… Но ситуация могла обрести еще более отвратительный поворот. Чья она жена? Судя по ее вещам, этот человек не беден. А это значило, что я вполне мог быть с ним знаком. Еще лучше… Нужно срочно все выяснить, иначе их семейные дрязги могут обернуться большими неприятностями.

Я велел Мэйсону позвать эту лгунью в мой кабинет. Плевать, что уже поздно.

Она вошла с предварительным стуком. Робко протиснулась в дверь. Встала, понурив голову:

— Вы звали, сэр…

Чуяла? Наверняка чуяла. Бледная. Настолько, что в иной ситуации я бы решил, что она серьезно больна. Трепетная лань, ей-богу! И какое же счастье, что я не позволил Алисии ее увидеть! А Гертруда ради семейной репутации будет молчать. Еще и всех остальных заткнет.

Я поднялся с кресла, обошел стол. Вновь посмотрел на нее. Казалось, мерзавка даже дрожала и чуть не падала без чувств. Она хорошая актриса…

— Подойди сюда.

Она едва шевелила ногами. Встала рядом, нервно теребила собственные пальцы. Смотрела в пол.

Я со стуком припечатал к столешнице проклятое кольцо:

— Объяснишь мне: что это?

Она вздрогнула. На бледном лице отразился неподдельный ужас. Лиса пристально смотрела на кольцо и молчала. Лишь чуть заметно покачивалась. Наконец, ее ресницы опустились, глаза закатились. Это что еще за цирк⁈ Я едва-едва успел поймать ее здоровой рукой, не позволив удариться головой.