Жена хозяина трущоб

Глава 53

Я все еще не могла поверить, что это происходит со мной, что это не сон. Прильнула к стеклу аэрокара и жадно глазела по сторонам. Сидя по другую сторону Разлома и глядя на Полис, я даже не могла мечтать когда-нибудь оказаться здесь, в самой гуще города. Я была так счастлива, что чувствовала себя буквально пьяной. Не пугала даже высота. Сальвар сказал, что отвезет меня за город, в магазин, как и обещал. Конечно, я ничего не собиралась покупать, но эта поездка была настоящим чудом.

Он сидел на соседнем сидении. Включил автопилот и со скучающим видом ждал, когда аэрокар преодолеет пробку. Но как только я оборачивалась, обязательно замечала, как он отводит взгляд. Должно быть, я выгляжу смешной, как дикарь, попавший в цивилизацию. Пусть. Я и есть дикарь. Он это знал.

Машина то прибавляла ход, то замедлялась, то почти останавливалась, и тогда двигатель гудел особенно сильно. Мы пролетали мимо глянцевых от стекла высоток, ныряли под мостами в сплошном потоке других машин, парили над восхитительными зелеными парками с яркими пятнами разбитых клумб, соревновались со скоростными городскими поездами. Сальвар, словно экскурсовод, пояснял, где что находится. Город был так огромен, что это просто не укладывалось в голове.

— Мистер Сальвар, сколько народу живет в Полисе?

Он ответил не сразу, видимо, вспоминал.

— Около двадцати пяти миллионов, если я не ошибаюсь. А во всей агломерации намного больше.

Я пораженно молчала. Всегда знала, что Полис огромен, но не понимала, насколько.

— А есть города больше?

Он покачал головой:

— Нет. На севере самый крупный — Сторби, но там едва наберется пять миллионов. Только далеко на востоке — Чанши. Примерно такой же, как Полис.

— А Маршен, — я улыбнулась, — откуда я будто бы родом?

Сальвар повел бровями:

— Он маленький. Около миллиона. Обычный заурядный городишко, ничего примечательного — то, что нужно.

Я снова улыбнулась:

— А как же парк «Олимпик»?

Он усмехнулся:

— Звучит, как кодовое слово. Ты уже дважды за день им тыкаешь.

Я пожала плечами:

— Мне запомнилось. Вы же не зря его отметили. Я так думаю…

— Для правдоподобия всегда важны мелочи, Софи. Одни общие фразы обычно настораживают. А вот пара-тройка деталей создает ощущение, что человек прекрасно знает, о чем говорит.

— А если много деталей? Значит, все абсолютная правда?

Сальвар снова усмехнулся:

— Не всегда. Если, конечно, человек не на допросе. Здесь есть масса нюансов.

Я опустила голову. Надо же, какие тонкости… Мне никогда такое даже в голову не приходило. У меня не было привычки врать. Но, выходит, это целая наука, в которой имеет значение каждая мелочь.

— Вы где-то этому учились, сэр?

Он не понял:

— Чему?

Я пожала плечами. Стало неудобно. Зря я все это…

— Ну, вот этому, про ложь…

Он ответил как-то резко и холодно:

— У своего отца, Софи.

Я молчала, чувствуя, что разговор явно повернул куда-то не туда. Сделала вид, что вновь увлеклась городским пейзажем. За очередной высоткой показалась обширная парковая зона, в центре которой бликовал циклопический архитектурный ансамбль, взбирающийся на холм. Огромные буквы на крыше одного из зданий были различимы даже отсюда. «Ориенталь».

— Что это, сэр?

Сальвар поднял голову:

— Клиника «Ориенталь». Самая большая в Полисе и всей южной агломерации.

Больница… Я помрачнела, тут же вспомнив про мадам Гертруду. Я боялась спросить у Мэйсона, тем более, у Сальвара, но все равно хотела знать, как она. Да, Гертруда была совершенно неправа, поступила отвратительно. Наверное, я должна была ее ненавидеть. Но чувствовала себя виноватой, и ничего не могла с этим поделать. Она пожилой человек.

Я все же решилась:

— Мистер Сальвар, все знают, что мадам Гертруда в больнице. Я надеюсь, с ней все хорошо? Это несерьезно?

Он поджал губы:

— С ее слов.

Я молчала, не понимая, что значил этот ответ. И он молчал. Я не рискнула развивать эту тему. Кажется, уже и так наговорила очередных глупостей. Снова смотрела в окно.

Не знаю, сколько времени прошло, пока мы покинули пределы Полиса. Но солнце уже заметно опустилось. Должно быть, когда мы вернемся, уже будет глубокая ночь. Теперь аэрокар набирал и набирал скорость, порождая в груди чувство странного замирания. Сродни тому, в лифте. Я откинулась на спинку сиденья, вцепилась в край обеими руками. Интересно, к этому можно когда-нибудь привыкнуть?

Сальвар заметил.

— Софи, что с тобой?

Я покачала головой:

— Ничего, все в порядке.

— Я же вижу. Тебе плохо?

— Нет. Просто не по себе от такой большой скорости.

Сальвар что-то нажал на панели управления, и машина сбавила ход.

Я вновь покачала головой:

— Не нужно, сэр. Я привыкну.

— Мы все равно уже приехали. Выдыхай.

Я последовала его совету в буквальном смысле. Шумно, с усилием выдохнула несколько раз, чувствуя, как в груди расправляется.

Аэрокар мягко приземлился на большой полупустой парковке у длинного трехэтажного здания, облицованного синими зеркальными плитками. Огромная голубая надпись причудливо извивалась, и казалось, будто в ней плескалась вода, и резвились рыбы. «Атлантик». Наверное, это и есть магазин… И сердце заколотилось. Я даже не могла объяснить почему. Охватило такое волнение, что захотелось сбежать. Лишь бы никуда не идти.

Мы вышли из машины, пошли по парковке в сторону главного входа. У широких ступеней Сальвар остановился:

— Софи, давай договоримся на берегу. Я куплю все, что тебе понравится. Твое дело — выбирать.

Он буквально предчувствовал мое возражение. Тут же добавил:

— Не хочу слышать, что тебе ничего не нужно. Ты не можешь вечно ходить в этой форме.

Я невольно опустила голову, одернула юбку. Фартук я, конечно, оставила дома, теперь была просто в сером платье.

— Подумай хотя бы о том, что тебя могут вызвать по поводу документов. Ты должна презентабельно выглядеть. Платье, туфли, сумка… Встречают по одежке, Софи. Тем более, здесь. Надеюсь, ты со мной согласишься?

Да, он был прав — на такой случай, действительно, что-то было нужно. Но только самое необходимое, ничего больше. Ни булавки.

Я кивнула:

— Хорошо, сэр.