Жена хозяина трущоб

Глава 18

Я молчала. Не отрываясь, смотрела в льдистые глаза и просто не понимала, как оправдаться.

Незнакомец стиснул пальцы на моем подбородке и склонился еще ближе, обдавая горьким ароматом:

— Мне вызвать полицию? Это частная парковка. Ты проникла на частную территорию. Еще и в непотребном виде.

Я вздрогнула всем телом:

— Умоляю, не надо полицию. Я сейчас же уйду.

Он холодно усмехнулся:

— Уйдешь пьяная и голая?

Я опустила голову и молчала, мечтая просто провалиться. Мне нечего было ответить. Какие могут быть оправдания? У него есть глаза.

— В таком виде ты уйдешь до первого патруля… — Он, наконец, убрал руку, отстранился. Требовательно спросил: — Где ты так напилась?

Я снова молчала. Просто не могу сказать правду. Ни за что не признаюсь. Но и в полицию никак нельзя. Что сделает полиция? Установит личность и вернет меня в Кампанилу. Моему кошмарному мужу. Марко никогда не поверит, что я не собиралась бежать. Он не простит.

Я подняла голову:

— Поверьте, у меня были… свои причины… Я очень прошу вас… Позвольте мне посидеть где-нибудь здесь, пока я не приду в себя. Всего полчаса. И я уйду, обещаю. Всего полчаса. А если бы умыться и немного попить воды… — Я начала глупо озираться: — Здесь, на парковке, наверняка найдется технический кран…

Незнакомец пристально смотрел на меня:

— Технический кран?

Я нервно закивала, будто пыталась сбросить этот взгляд:

— Мне нужно совсем немножко.

Я бы не осмелилась просить чистой питьевой воды — это слишком дорого.

Он все так же смотрел на меня, будто пытался заметить что-то важное. И колкие ледяные глаза вдруг смягчились, а красивое лицо, напротив, превратилось в непроницаемую застывшую маску без эмоций.

— Как тебя зовут? — Голос тоже звучал ровно и отстраненно.

— Со… — я тут же осеклась, замерла. — Мэри. Меня зовут Мэри…

Это все, что пришло на ум. Я лихорадочно соображала, стараясь выдумать что-то созвучное, но не сумела. Ляпнула первое попавшееся имя. Я была абсолютно уверена, что он уловил ложь. Я слишком растерялась…

Я снова опустила голову, прикрыла глаза, ожидая очередных вопросов и обвинений. В ушах гудело, сердце нервно колотилось. От яркого света и бензиновой вони меня мутило с каждой секундой все сильнее. Сейчас стошнит. Господи! Если меня стошнит на его парковке — он точно сдаст меня в полицию. Я часто сглатывала, держалась изо всех сил.

Незнакомец снова молчал, пристально разглядывая меня. Наконец, лениво прокатал звук по языку:

— Мэри… Пусть будет Мэри.

Он точно понял, что я соврала. Внутри все содрогнулось, я неосознанно прижала ладонь к губам, стараясь задавить невыносимый приступ тошноты. Тут же кинулась в сторону, за машину. Меня буквально согнуло пополам, желудок исторг жалкое содержимое. Но, тут же, стало намного легче, будто я разом протрезвела.

Я боялась выпрямиться и посмотреть на незнакомца. Наконец, пробормотала, не разгибаясь:

— Простите. Прошу вас, простите. Мне очень плохо. Если вы дадите мне тряпку, я все чисто уберу.

Он молчал. Потом я увидела протянутую руку с зажатым белоснежным платком. Робко взяла и нагнулась, чтобы убрать с пола, но почувствовала, что он резко дернул меня за шиворот. Встряхнул.

— С ума сошла? Рот вытри… Мэри. Пол вымоет уборщик.

Я без промедления прижала платок к губам, выполняя приказ. Пробормотала:

— Спасибо. Я верну вам платок… — Застыла, понимая, что несу очередную глупость. — Чистый, конечно…

Он снова окинул меня взглядом с ног до головы:

— Что ты пила? Только честно.

Я опустила голову:

— Водку.

— Сколько?

Я сглотнула. Красные пятна проступили даже на руках.

— Кажется, три рюмки… или четыре…

Он сцедил выдох сквозь сжатые зубы:

— И с трех рюмок так опьянела? Наркотики?

Я неистово замотала головой:

— Нет! Нет… Я никогда…

Он кивнул, будто безоговорочно поверил:

— Ладно… Пошли со мной. Мэри…

Я замерла:

— Куда?

— Ко мне домой. Посидишь, придешь в себя. — Он посмотрел на мои ноги: — Пришла босяком, что ли?

Я кивнула на машину:

— Там… В багажнике…

Незнакомец достал мои туфли и со стуком швырнул на пол:

— Обувайся. И халат хорошо запахни, чтобы ничем не сверкать.

Я стиснула зубы. Надо терпеть. Он имел полное право это сказать, потому что это было правдой. Я сделала все, что он просил. Но не шелохнулась, осталась стоять, даже когда мой неожиданный благодетель направился вглубь парковки. Единственное, во что я сейчас хотела верить — что он не обманет.

Он обернулся:

— Что встала?

Я облизала пересохшие губы:

— Вы, правда, не ведете меня в полицию? Пожалуйста, не надо полиции.

Он нервно выдохнул, вернулся и взял меня за руку:

— Пошли.