Наагатинские и Салейские хроники

Корыстная. Глава 10. Корыстная лисичка

Иерхарид тяжело смотрел на разложенные листы бумаги и пытался уложить в голове полученную информацию. Он даже попросил Врея и Узээриша на время оставить его одного, чтобы переварить. Не то чтобы узнанное стало для него сюрпризом. Что-то такое он и подозревал, но принять всё равно было тяжело. Ему, выросшему в любви и заботе, в семье, где все оберегали друг друга, всегда с трудом удавалось уложить в голове и сердце, что есть семьи, где складываются совершенно иные отношения. За шесть веков Иерхарид успел увидеть многое, пережить трагедию в собственной семье, но понимать нелюбовь к детям так и не научился.

После прочтения донесений спокойным остался только Врей. У помощника никогда не было тёплых отношений с собственным отцом, и к девочке он отнёсся с сочувствием, но поражённым и удручённым не выглядел. Узээриш явно чувствовал себя немного виноватым, а сам Иерхарид остро сожалел, что нельзя другим оборотням привить бережное отношение к детям на уровне инстинктов, как у сов.

Как следовало из донесений, двадцать девять лет назад мать госпожи Лийриши вышла замуж за Рони Холлыя. Ради него она рассорилась с семьёй, но счастливой семейной жизни не вышло. Рони быстро к ней охладел, начал похаживать по другим женщинам, а в запале ссоры между супругами нередко случались и драки.

Иерхарид поморщился и встал. Меньше всего он любил рыться в грязном белье супружеских пар. Какое-то мерзостное ощущение накатывало.

Несмотря на измены, госпожа Авана терпела равнодушие мужа год, надеясь, что он одумается. А после всё же обратилась за помощью к отцу, прося его поговорить с мужем и заставить одуматься. Отец в помощи отказал, посоветовав самостоятельно разбираться в дерьме, в которое дочь вляпалась по дурости. На тот момент она уже была беременна и уходить от мужа побоялась. Тем более уходить было некуда.

С рождением дочери отношения между супругами не улучшились.

Иерхарид выудил из бумаг записанные показания служанки госпожи Аваны, в которых старая оборотница утверждала, что хозяйка ненавидела мужа и корила себя за глупость, но на развод не пошла, даже когда стала наследницей огромного состояния. Выросшая в очень патриархальной семье, женщина считала, что не сможет правильно распорядиться наследством, и боялась, что на Лийришу падёт её тень – тень разведённой женщины, не сумевшей сохранить брак.

Они с мужем продолжали постоянно ссориться. Господин Рони был не так уж равнодушен к жене, и госпожа Авана часто беременела, но, не желая рожать детей, каждый раз вытравливала плод из чрева. Постоянные выкидыши и приём вредных зелий нанесли сильный вред её здоровью, от которого она так и не смогла оправиться.

К концу жизни от нескончаемых переживаний её стало одолевать нервное расстройство и появилась навязчивая мысль отомстить всем, кто с таким безразличием отнёсся к её судьбе: отцу, родному брату, мужу. Назначая наследницей дочь, женщина надеялась, что родственники передерутся за право опекать её.

Вышло всё не так, как она рассчитывала.

Рони через полгода после её смерти женился второй раз. Отец госпожи Аваны и вовсе почти забыл о существовании внучки, наследство его мало интересовало. А вот господин Арим, видимо, посчитал, что лучше оставить племянницу под опекой отца. Тогда и вся ответственность за дочь будет на нём. И стал наведываться слишком уж часто в гости к Холлыям.

По словам служанки, госпожа Авана обожала дочь. Но, как это нередко случалось между матерями и детьми, она передала Лийрише собственные страхи и обиды.

Отец к дочери от первой жены относился не очень приязненно, хотя, со слов уже старого домоправителя, покинувшего дом Холлыев пару лет назад, признавал её сильный характер. Но больше с досадой, чем с гордостью.

Когда Лийрише было двенадцать лет, она пропала и вернулась домой только через пару дней. И обвинила дядю Арима, что это он заманил её в лес близ имения и из-за него она заблудилась. По уверениям того же Арима, он в это время был в Жаанидые за сто вёрст от имения семьи Холлый. Он посетовал, что сестра настроила племянницу против него и девочка пытается переложить вину на невинного. Рони не стал докапываться до истины. И через две недели девочка наелась отравы. Вызванный лекарь усмотрел в этом желание отомстить родственникам и посоветовал показать Лийришу лекарю душ. Сама Лийриша яростно отпиралась и утверждала, что убить себя не пыталась.

В бумагах описывалось ещё около десятка то ли несчастных случаев, то ли попыток самоубийства. К шестнадцати годам за девочкой начала закрепляться слава сумасшедшей. Но закрепиться не успела. Лийриша вдруг «образумилась», и «несчастные» случаи прекратились. Но слуги утверждали иное. Юная госпожа нередко ходила с синяками, но предпочитала не жаловаться. Последний раз она выпала со второго этажа на цветочную клумбу. По заверениям самой девушки, она всего лишь хотела отцепить край занавески, ветром заброшенный на карниз, и не удержалась.

За юной госпожой и помимо этого водились странности. Она с подозрением относилась почти ко всем и часто не ночевала дома. Конюхи не раз и не два находили её поутру на сеновале, а кухарка – в кладовке. Господа родители пытались суровостью и строгостью приучить дочь хоть как-то обуздывать свои странности, но это ничуть не помогало.

Слуги перешёптывались, что юной госпоже передалось нервное расстройство матери.

Разве мог в таком окружении вырасти обычный ребёнок? Иерхарид и в мыслях избегал называть Лийришу ненормальной, не желая предавать хрупкое доверие девочки, даже общаясь с собой. Затравленный, затюканный зверёныш, боящийся, что его объявят сумасшедшим. А может, Лийриша опасалась, что она на самом деле сумасшедшая. Маленькая девочка, оставленная в одиночестве во враждебном мире, с грузом материнских тревог, страхов и обид. Желающая вырваться на свободу и незнающая, что с этой свободой делать, боящаяся её.

Иерхарид подошёл к окну и замер, увидев Лийришу. Девушка сидела рядом с Виканом и что-то горячо, с возмущённым лицом ему выговаривала. Парень прервал её взмахом руки и начал в свою очередь в чём-то с жаром убеждать. Лисичка смотрела на него с подозрением и недоверием, но слушала. Иер невольно улыбнулся. Ещё вчера Риша хотела поколотить Викана зонтом, а сегодня сидит рядом. Мужчина невольно ощутил прилив гордости, но поспешил задавить недостойное чувство.

Но всё же было приятно видеть, что этот ребёнок стал более открыт миру. Такая сильная яркая девочка.

Викан, продолжая что-то говорить, махнул рукой на спинку скамьи, и Лийриша, с сомнением прищурившись, вдруг поднялась, наступила на сиденье и вольготно уселась на спинку. Расправив платье, она кокетливо склонила головку и немного скованно улыбнулась Викану. Тот отрицательно мотнул головой и – сперва вопросительно изогнув брови – протянул руку и провёл ладонью по боку девушки, вынуждая её принять более соблазнительную позу.

Иер отшатнулся от окна, растерянно хлопая глазами. Острое чувство неприязни окатило его слишком уж неожиданно. И он прекрасно понимал его природу.

Неужели он теперь относится к стареющим мужчинам, которым нравятся исключительно свеженькие девочки?

– Иер, тебе шесть веков, – с тяжёлым вздохом напомнил себе хайнес. – Будь достойным примером для сына и страны.

Внутри недовольно ворохнулся сов, и Иерхарид, скривившись, полез в ящик стола.

Рылся он там долго пока не нашёл небольшое круглое зеркальце. Уставившись в него, мужчина убедился, что по синей радужке глаз от зрачков лучами расходится желтизна, и с укоризной произнёс:

– Тебе не стыдно?

К сожалению, ни самому Иерхариду, ни сову внутри стыдно не было.

А вот намылить шею Викану очень хотелось.

– Слушай, как-то мне сомнительно, – обычно смелый Викан неуверенно посматривал на шёлковый синий мешочек в руках Лийриши.

Та гордо встряхнула им, и внутри что-то глухо застучало, перекатываясь.

– Если бы мы принесли деньги – не сработало бы, – заявила девушка и хищно покосилась на двери приёмной хайнеса.

Стража в ответ подозрительно прищурилась.

– А так… Ты же говорил, у господина Врея хорошее чувство юмора?

– Временами, – осторожно подтвердил Викан.

– Подкуп-то детский, – Лийриша с насмешкой пошуршала мешком, – и отнесётся как к детской выходке.

Ещё вчера она не осмелилась бы предложить такое, но сегодня… Сегодня она вдруг решила поверить в то, что ей ничего не будет за эту выходку.

– И может быть, даже пропустит к хайнесу. Ты же говорил, господи Врей не упускает случая немного пошутить над хайнесом.

Викан уже немного сожалел о своих словах. Лично он никогда не видел, чтобы господин Врей подшучивал над хайнесом. Слышал от деда Хеша.

– Давай подождём, когда хайнес выйдет, – предложил парень. – Вдруг он занят важными государственными делами. Приказы о казни подписывает…

– Нет, сейчас! – лицо Лийриши горело азартом.

На самом деле она просто опасалась, что чуть позже хмельная решимость выветрится и она не рискнёт подойти к хайнесу. И так было дико стыдно за вчерашнее.

– Жди здесь! – велела она парню и зашагала к приёмной.

Стража мгновенно заступила ей путь.

– В кабинет хайнеса нельзя.

– А я не к нему, – вздёрнула носик Лийриша, – мне нужен господин Врей. По… – она тряхнула мешком, – важному делу.

Оборотни одновременно втянули носами воздух и переглянулись. К помощнику девчонку не запрещали пускать.

– Подождите.

Один из стражников скрылся за дверью, что-то тихо доложил и молча распахнул перед девушкой дверь. Та мгновенно заскочила внутрь и, дождавшись, когда выйдет охранник, перевела взгляд на Врея. И едва не вздрогнула. Помощник смотрел на неё пронизывающим заинтересованным взглядом.

– Что-то случилось, госпожа? – вежливо поинтересовался он. – Вас обидели? Поругались с хайреном?

– Случилось. Не обидели. Не ругалась, – решительно ответила девушка и плюхнула на стол мешочек.

Тот глухо брякнул, внутри что-то россыпью перекатилось.

– Господин, – склонившись над столом, девчонка перешла на заговорщицкий шёпот, – мне очень нужно поговорить с повелителем. Я вчера очень-очень плохо себя повела…

– Знаю.

– …и мне нужно загладить перед ним вину. Отпустите его со мной погулять, – зелёные глаза жалобно округлились, – а я вам взамен отдам это.

Лийриша не глядя ткнула пальчиком в бок мешка, и тот шмякнулся горловиной к Врею. Помощник посмотрел на подношение, на наглую девчонку и опять на подношение. И всё же потянул руку посмотреть, что там так завлекательно пахнет.

Стоило ему распахнуть горловину, и в солнечных лучах прозрачным золотом сверкнули медовые леденцы. Россыпи сладчайшего подкупа одуряюще пахли самым прекрасным по мнению Врея мёдом – диким, бортовым. Густой смесью слегка горьковатых луговых трав.

Помощник проникновенно посмотрел на лисичку, которая глядела на него с таким взволнованным видом, что ему почудился нетерпеливо мечущийся хвост. Девчонка явно задумала не прогулку. Но Врея впервые в жизни попытались подкупить конфетами – хайнес не в счёт, с его стороны это жертвенные дары, – и он собирался покидать пост помощника повелителя. Неужели он не может позволить себе оступиться в конце длинного пути служения? Так и не познает, каково это – брать взятки? Тем более что повелитель сейчас весьма опечален как раз из-за особы, маячившей перед его столом. Господину будет полезно убедиться, что с ней уже всё в порядке и не стоит так досадовать из-за прошлого, которое всё равно не изменить.

– Он твой до вечера, – Врей решительно сгрёб мешок с конфетами и поднялся.

Зелёные глазища недоверчиво распахнулись ещё шире.

– Правда? – вызвалось у Лийриши.

– Если удержишь, – добавил помощник, выходя за дверь.

– Господин? – охрана уставилась на него.

– У хайнеса важный гость, не беспокоить, – велел Врей и направился в приёмный зал, где повелителя как раз ждал очередной кандидат на пост помощника.

Иер слышал такой-то шум в приёмной, но не придал ему значения: через Врея всё равно никто не проскользнёт. Даже давриданскому императору придётся подождать, пока о нём доложат. Поэтому, когда дверь робко отворилась и внутрь заглянула взволнованная Лийриша, Иерхарид глазам своим не поверил.

– Риша?

Девочка смущённо покраснела и бочком протиснулась в кабинет. После чего замерла, смотря на обомлевшего оборотня странным взглядом, будто решаясь на что-то.

– А где Врей?

– У-ушёл, – голос позорно дал петуха. Это раздосадовало Лийришу и настроило на более решительный лад.

Подойдя к столу повелителя, девушка опёрлась на него рукой, склонилась так, чтобы в разрезе ворота платья были видны ключицы (она так и не поняла, зачем они должны быть видны с такого ракурса, но Викан настаивал, что это важно) и, припомнив наставления, немного резко, дёргано изогнула стан.

– Господин Иерхарид, можно пригласить вас на прогулку?

Лийриша улыбалась, но чувствовала себя необыкновенно глупо. Похоже, Викан её обманул, не надо было ему верить.

Повелитель удивлённо скользнул взглядом по её… ключицам, потом по изгибу талии и… вдруг подпёр подбородок ладонью и расплылся в нежной улыбке.

До Иерхарида наконец дошло, что сцена, увиденная им из окна, была всего лишь тренировкой. А сейчас перед ним развернулась настоящая боевая демонстрация. Облегчение и тепло накатили так неожиданно, что он и не задумался о причине такого поведения. Сразу не задумался, только через пару десятков секунд.

И тут же понял, что знает ответ.

От девочки тонко-тонко тянуло нежным возбуждением. Он ей нравился. Очень. Так сильно, что, похоже, маленькая лисичка решила избрать его целью для удачного замужества. Эта догадка невероятно польстила Иерхариду, и он даже на время отмахнулся от мысли, что девочка немного ошиблась в выборе.

– Погулять? – оборотень игриво склонил голову набок и улыбнулся ещё ласковее.

Внизу живота ёкнуло, и Лийриша, сдавленно пискнув, присела, скрываясь под столом. Только перебинтованными руками за его край уцепилась, чтобы усидеть на корточках, а не на зад сесть.

– Меня Врей не пустит, – повелитель с наигранной печалью вздохнул и коварно-нежно погладил длинным пальцем перебинтованный мизинец девушки.

Та вновь пискнула и сдёрнула руки вниз. К искреннему разочарованию Иерхарида: он как раз примеривался ко второму мизинцу.

– Он… он отпустил вас до вечера, – донеслось сдавленное из-за стола.

– М-м-м, – Иер опёрся локтями на стол и, подавшись вперёд, уставился на сжавшуюся на полу девушку. – И чем ты его подкупила?

– К-конфетами.

Хайнес тихо, чарующе рассмеялся.

– Простите меня, господин, – окончательно смущённая, пристыженная и обескураженная, девушка пошла на попятную, – я только хотела извиниться за вчерашнее. Я правда не хотела…

– Я прощаю, – милостиво потянул повелитель и лукаво кивнул на кресло, – можешь пересесть туда.

Покрасневшая девушка отрицательно помотала головой, предпочитая молить о прощении с пола. Хехекнув, Иерхарид встал, обошёл стол и, наклонившись, подхватил Лийришу под мышки. К его удивлению, девушка не вздрогнула и даже немного приподняла локти. А когда он её поднял, доверчиво обмякла и повисла в его руках.

Тут уж ему стало не до смеха. Тёплое лёгкое женское тело, тонкий запах возбуждения, смущённо алеющие щёки и полный доверия взгляд. Внутри подломилось что-то, отвечающее за правильность, и мысли Иерхарида малость помутились.

Но он попытался взять себя в руки.

– Риша, – с ласковым укором протянул он, – тебе нужно быть осторожнее с мужчинами. Они могут понять тебя не так и сильно напугать.

– Как «не так» они могут меня понять? – Лийриша свела брови в непонимании.

Какие у неё очаровательные рыжие брови…

Иерхарид понял, что взять себя в руки будет очень сложно, ибо в его руках уже Риша.

– И меня сложно напугать, – гордо заявила девушка, позабыв, что ещё минуту назад дрожала под столом. Но затем всё же стушевалась и обеспокоенно спросила: – Я что-то не так сделала? Опять вас обидела?

Уголки её губ опечаленно опустились вниз.

Сова внутри с победным клёкотом распушила перья, когда внутри сломалось что-то ещё правильное и Иерхарид, притянув Лийришу ближе, прижался к её опечаленным губам.

Его аж тряхнуло.

Слегка солоноватые, шершавые губы Лийриши были бесподобно вкусны. Головокружительное волнение, отразившееся не только плотским возбуждением, но и душевным смятением, накрыло стремительно. Полузабытое и такое нежданное, оно едва не сбило с ног. Всего лишь лёгкое прикосновение, вкус чужого тепла и дыхания, а уже хочется до боли прижать к себе хрупкое тело и зацеловать до одури, чтобы девчонка наверняка осознала, как он «понял» её.

Иерхарид чуть сильнее надавил на девичьи губы, чувствуя, как лопаются трещинки. Он уже хотел огладить их языком, но в этот момент Лийриша ответила ему. Неловко шевельнула устами, прихватывая его нижнюю губу. И по телу вниз хлынула горячая волна.

Она и привела Иерхарида в чувство.

Что он творит? Ладно девочка, она юна и не понимает, как заблуждается. Но он-то мог не поддерживать её в заблуждениях.

– Мучайся теперь, – прошептал он в лицо раскрасневшейся Лийриши и на вытянутых руках понёс её прочь из кабинета.

Поставив красную и смущённую девушку в коридоре между охранниками, Иер осмотрелся и строго окликнул:

– Викан!

Парень опасливо выглянул из-за угла.

– Подойди ко мне, – хайнес ласково улыбнулся, и оборотень напрягся ещё больше, но ослушаться не посмел.

Едва он подступил на расстояние шага, как повелитель ловко сцапал его за ухо и с той же ласковой улыбкой утянул в кабинет.

– На пару слов, мой мальчик.

Беседа действительно не заняла много времени, и уже через полминуты Викан вылетел в коридор и, подхватив Лийришу под локоть, поспешил убраться.

Хайнес вышел следом и хищно осмотрелся, выискивая уже помощника.

– Ну и где этот сластолюбец?!

Викан остановился, только когда кабинет хайнеса оказался на два этажа выше, и затащил Лийришу в какой-то очень укромный уголок, который обходили вниманием даже слуги: пыли здесь было немерено.

– Что произошло? – с живейшим интересом спросил парень.

Напуганным он не выглядел ни на йоту.

– А что он тебе сказал? – вскинулась Лийриша.

– Я первый спросил.

– А я не отвечу, пока не ответишь ты!

– Тогда я вообще не отвечу и пойду спрошу у повелителя, – Викан сделал вид, что разворачивается, и девушка испуганно вцепилась в его локоть.

– Он меня поцеловал! – зашипела она, и оборотень изумлённо вскинул брови.

– Не может быть!

– Ещё как может, – Лийриша досадливо закусила ноющие губы. – И сказал: «Мучайся теперь!» А чего мучиться?

Может, хайнес догадался о её цели и мягко намекнул, что её планы раскрыты? Девушка занервничала, не подозревая, что фраза вообще предназначалась не ей.

– Стой! – Лийриша подозрительно прищурилась. – Почему «Не может быть»? Мы разве не на это рассчитывали? Ты чему меня научил?! – вызверилась она. – Я убью тебя!