Наагатинские и Салейские хроники

Цена тайны. Глава 14. Романтика развалин

Наагасах пришёл красть Лаодонию в полночь. Пробрался уже обычным путём, через окно, которое в этот раз было гостеприимно распахнуто. Сама девушка сидела в кресле и, угрюмо нахмурившись, ждала похитителя. К совету она прислушалась и сидела в том же наряде, в котором наг крал её первый раз.

– Я буду сопротивляться, – мрачно пообещала Лаодония.

– Уже чувствую азарт, – воодушевлённо приподнял брови наглец.

Признаться себе было сложно, но принцесса с тоской понимала, что улыбчивый наагасах очень ей нравится. Он совершенно не был похож на всех тех мужчин, с которыми её раньше знакомили. Высокомерные, высокопарные, говорящие только на одни и те же темы, неискренние и преследующие определённые цели. Наагасах преследовал свои цели, но не скрывал, был искренен с ней, добр и очень обходителен. Он очаровывал её добродушием, проказливой улыбкой и обманчиво мягким нравом. Ей всегда казалось, что нельзя быть главой военного отряда – а соглядатаи же военные – и отличаться при этом сдержанным добродушием и ребяческой искренностью. Да, наагасах не был до конца с ней откровенен, но она всегда это знала.

– Тогда через окно мы не пойдём, – решил Шаш и направился к гардеробной.

– Что вы задумали? – всполошившаяся Лаодония вскочила на ноги и пошла следом.

Уже находящийся внутри мужчина отодвигал в сторону роскошные платья и лез куда-то за них. Принцесса с досадой подумала, что краткая отсидка в этой комнатёнке не прошла для наагасаха даром. И здесь что-то умудрился вынюхать!

– Правящая семья очень беспокоится о безопасности своих потомков, – говорил из-за платьев наг. – Конечно, единственную принцессу никто не поселил в покои, у которых нет ещё одного выхода на случай опасности.

Что-то щёлкнуло, и мужчина полез наружу.

– Ваше высочество, позвольте я вас…

Лаодония в первое мгновение обомлела, когда наагасах обхватил её и потащил к платьям.

– Эй, я сама, сама! – упёрлась девушка в широкие плечи.

– Какое коварство! – с наигранным упрёком протянул наг. – Я помню, что вы обещали сопротивляться. Не думайте, что сможете теперь меня обмануть.

– Я передумала! Я сама пойду!

Но не слушающий мужчина спокойно заволок её в нишу, и Лаодония испуганно ахнула, увидев чёрный квадратный зев прохода. О существовании тайного хода в своих покоях она не знала, но подозревала его наличие. Шаш усадил её на полку, заставил свесить ноги в веющий холодком зев и, распорядившись:

– Пока сидите, – скользнул в проход ногами вперёд.

Через несколько секунд темнота забликовала лёгким свечением, а девушка почувствовала чужие руки на голенях.

– Идите ко мне, – позвал наагасах.

Помешкав, Лаодония всё же скользнула вниз и тихо ахнула, ощутив, как крепко прижимает её к своему телу мужчина. Смущённо заелозила, когда наагасах подхватил её под коленями и тем вынудил присесть на свою руку, и пугливо осмотрелась.

Темноту рассеивал яркий зеленоватый светляк, бодро носившийся под потолком из стороны в сторону. Тёмные осклизлые стены в водяных потёках, хлопья плесени и пронизывающий до костей холод. Лаодония порадовалась, что надела плащ.

– Опустите меня, – потребовала она.

– Как уважающий себя похититель, я не могу позволить жертве идти своими ногами, – ехидно улыбнулся наг. – Тем более тут очень сыро.

Пол внизу действительно блестел лужами, но замоченные ноги хотя бы не смущали, поэтому Лаодония попробовала настоять:

– Я пойду сама!

– Увы, но ваш похититель столь беспринципен, что жаждет воспользоваться своим положением и насладиться вашим тесным обществом.

Шаш легка подбросил её на своих руках, устраивая поудобнее, и зашагал вперёд. Девушке ничего не оставалось, кроме как ухватиться за его плечи. А перед первым же поворотом её решимость идти своими ногами слегка угасла, когда она услышала шорох и писк. Мышей принцесса не боялась, но вдруг это крысы?

– Куда мы идём?

– М-м-м? – наагасах вскинул голову, и его глаза блеснули зелёным. – Я же говорил. В старую Смотровую башню. Там страшновато, но ужасно романтично. Всё-таки я краду вас не просто так, а на свидание.

– Чт… Вы! – смущённая Лаодония стукнула его по плечу. – Как можно так прямо… – она запнулась и смутилась. Чтобы изменилось, если он ей соврал или промолчал? – Вы всё равно ничего не добьётесь!

– Думаете, ваше сердце останется глухо ко мне? – заинтересованно спросил Шаш. – Склоните голову, тут низко.

– Я не про это! И вы прекрасно понимаете, не притворяйтесь, – принцесса послушно пригнула голову и носом ткнулась в чёрную шевелюру. – Ничего выведать вам не удастся.

– Вы про то, что ваши старшие братья наги? – откровенно спросил Шаш.

Сердце запнулось и замерло. Лаодония в ужасе задержала дыхание и стиснула пальцами плечи нага.

– Я же говорил, что не скажу об этом отцу в качестве извинений за тот поцелуй, – мужчина повернул направо, выбрав один из двух отвилков так решительно, будто уже ходил здесь.

– Вы… как вы…

– Простите, я вам тогда солгал, – признался Шаш. – Я поднимался из подземелья и успел увидеть ваших братьев. На их хвосты вы так же реагируете, как и на мой?

– Да… – растерянная Лаодония не знала, о чём думать. Мысли скакали по голове. Зачем же наг выманил её из покоев? Зачем она сама выманилась?!

Нет, намерения наагасаха были вполне очевидны, он не скрывал их. Но сердитая девушка не хотел признавать его искренность. А сейчас, в испуге, начала воображать всякие страхи.

А вдруг наагасах действительно её похищает?

– Тогда надеюсь, что вы туда не спускались. Как так вышло, что вы боитесь змей с такими братьями? – подивился Шаш.

– Меня напугали в детстве, – растерянно отозвалась принцесса. – Брат пошутил…

– Мальчишки, – сочувствующе выдохнул наагасах. – Соболезную, хороших старших братьев из них пока не получится. Возраст.

– Тогда зачем вы меня забрали?! – Лаодония опомнилась и возмущённо завозилась.

Шашу пришлось остановиться, чтобы не приложить принцессу головой о сильно понизившийся потолок.

– Я хочу ухаживать за вами, – тихо повторил наг.

– Вы? Серьёзно?! – Лаодония недоверчиво фыркнула. – Вы меня знаете несколько дней!

– Порой и этого достаточно, чтобы проникнуться чувствами. Вы укусили меня и ваш укус пришёлся в самое сердце.

– Вы не могли так быстро решить…

– Похоже вам ещё не встречались по-настоящему решительные мужчины. Как можно закрывать глаза на свои симпатии? Тем более, что между нами не стоит никаких препятствий и…

Нога провалилась в пустоту, и Шаш с шипением завалился вперёд. Сжав в руках девушку, он успел развернуться и приложился спиной о неровную стену. Светляк, упорхнувший дальше по проходу, виновато вернулся назад и осветил разницу в высоте между переходом одного коридора в другой.

– Испугались? – спросил наагасах, встревоженно принюхиваясь к сжавшейся в его руках девушке.

– Я не… Вы ушиблись? – Лаодония вскинулась и зашарила по широкой спине ладонями, ощупывая её и смахивая каменную крошку.

– Не сильно. Ничего страшного не произошло.

– Х-хорошо, – всё же малость испуганная девушка сжала в ладонях длинную чёрную косу, будто искала в ней успокоение, и сама начала всматриваться вниз.

– Рядом со мной вам нечего бояться, – Шаш продолжил путь. – Поверьте, я прекрасный садовник, цветы в моих руках не гибнут.

Лаодония сперва не поняла, о чём он, а потом ярко вспыхнула.

– А у вас, видимо, большой опыт садоводства, – раздражённо пробормотала она.

– Ничуть. Заботу о таком редком цветке беру на себя впервые.

– Тогда вы излишне самоуверенны.

– Какая из вас милая ворчунья получается, – тихо рассмеялся мужчина. – Так, осторожно, низкий потолок.

– И как долго нам ещё идти?

– Уже почти пришли.

Наагасах действительно опустил её на пол почти сразу и начал что-то делать со стеной в темноте. Беспутный светляк носился из стороны в сторону и совсем не помогал. Лаодонии хотелось прихлопнуть его, как надоедливую мошку. Поэтому, когда наагасах щёлкнул пальцами, чтобы затушить его, она даже вздохнула с облегчением. И почти не возмутился наглости нага, который безцеремонно, словно право имел, сгрёб её в охапку и вытащил наружу, в тепло летней звёздной ночи.

После влажного холода подземелья ночная прохлада казалось нежной и ласковой, а запахи упоительными. Шаш не торопил девушку, позволяя той всласть надышаться и насмотреться на яркие пятна звёзд и горячие очертания светил. Со всех сторон доносился стрекот сверчков, из дальней части парка с ветром прилетали отзвуки лягушачьего хора. Со всем рядом на стене перекликались сменяющиеся часовые и слышалось тихое хлопанье – полотно флага полоскалось на шпиле.

Лаодонию неторопливо охватывал азарт от новой вылазки, и она уже с большим трепетом ожидала, что же будет дальше. Под ложечкой сосало беспокойство за судьбу братьев и семьи, девушка даже пыталась убедить себя, что она сейчас побудет с ушлым соглядатаем и просто выяснит все его намерения. Но юная душа заводила свою песню. Ночь прекрасна, сама природа радуется, и красота вместе со светлым весельем вливается в сердце.

Шашеолошу потянул её за собой в сторону тёмного массива старой Смотровой башни. Она стояла внутри, вне линии стен. Когда те перестраивали, башню было решено оставить, но её уже долгое время не использовали и не обновляли. После того, как кто-то из придворных сломал здесь ногу на лестнице, ходить сюда запретили. Но где наагасах и где запреты?

Несмотря на запрет, дверь в башню заперта не была. А может наагасах сам заранее её отпёр. Внутри пахло пылью и даже в темноте можно было рассмотреть беспорядок, царивший вокруг. Мужчина тут же потянул её к лестнице, и уверенность, с которой он выбирал ступеньки, убедила Лаодонию, что он всё заранее разведал. Уже наверху он опять подхватил её на руки.

– Тут весьма коварные половицы. Мне будет спокойнее, если я сам донесу вас.

– Вы просто хотите подержать меня, – фыркнула Лаодония.

– Вы меня раскусили, – не стал отпираться наг.

К окну он шёл с такой осторожностью, что девушка невольно начала переживать. Ещё и половицы так угрожающе хрустели, что пальцы сами сжимались на плечах мужчины и Лаодония тихо попискивала от страха. И всё же крах их подстерёг! В сажени от цели под ногой наагасаха с трухлявым «пхунь» проломилась доска, а вместе с ней целый пласт пола потянулся вниз. Мужчина едва успел отпрыгнуть к окну, когда прогнившие половицы с грохотом и клубами пыли встретились с полом нижнего этажа. Обомлевшая от ужаса Лаодония перевела взгляд на лицо ничуть не испугавшегося нага.

– А обратно мы как пойдём?!

– Тут ещё целая половина есть, – обезоруживающе улыбнулся Шаш. – И можно спуститься по стене. На крайний случай обратимся за помощью к страже. Устраивайтесь.

Он сам усадил девушку на окно ногами наружу. В темноте высоту было сложно оценить, но Лаодония оценила и судорожно вцепилась в рукав нага. Тому пришлось ненадолго отцепить её, чтобы усесться рядом, и девушка совсем не возражала, когда мужчина прижал её к себе для сохранности.

– Мы же можем упасть! – в Лаодонии одновременно кипели и радостный задор, и страх перед высотой.

– Не можем, – отверг её страхи Шаш и, порывшись в карманах, достал яблоко, которое протянул девушке. – Вместо романтического пикника.

Лаодония неуверенно сжала яблоко в пальчиках и наконец рискнула осмотреться. Рядом с наагасахом уже не так страшила раскинувшаяся внизу высота, да и пышные кроны деревьев не позволяли оценить расстояние до земли, хотя фантазия бодро подбрасывала свои варианты. Но…

Как же красиво здесь было. Ветер приносил запахи со всех сторон. Парк цвёл и благоухал даже в ночное время. Сильнее пахло озёрной водой. Ввысь поднимались все звуки: тихий плеск в парковых прудах, тот самый лягушачий хор, бодрая соловьиная трель, стрекот, смех и шутки часовых. Накрыло умиротворение перед светлостью радостной летней ночи. Темнота сейчас не пугала, а скрывала в себе загадочную красоту, которая была больше доступна воображению, чем слуху или глазу. Напротив башни росло высоченное дерево, часть ветвей которого уже высохла, а часть радовала богатой шапкой листвы. Голые ветви пересекали чёрными изломами лик волчьего месяца, и по его центру на сучке сидела птичка. Лаодония сперва решила, что это тот самый соловей, хотя звук шёл с другой стороны, но «птичка» развернула крылья и резко сорвалась в полёт.

– Кто это? – испуганно ахнула девушка.

– Летучая мышь.

– Боги, страх какой! – Лаодония крепче прижалась к тёплому боку.

Шаш не стал рассказывать, что под крышей Смотровой башни есть большое гнездо ночных летунов.

Волшебство ночи стремительно захватывало девушку, и та была вынуждена признать, что наагасаху очень хорошо удаётся трогать её сердце. И не хотелось никуда идти. Хотелось просто сидеть, смотреть на ночной пейзаж и звёздное небо, тихо хрустеть яблоком и чувствовать себя при этом в полной безопасности.

Наагасах щелчком выпустил беспокойный зелёный светляк, и тот начал носиться вокруг, как забравшийся на недосягаемую для него высоту настоящий светлячок. И сейчас он ничуть не раздражал.

– Мне нравятся такие ночи, – признался Шаш. – Отец часто брал меня на крышу, когда я был маленьким, и рассказывал сказки про звёзды. Это единственные сказки, которые он на тот момент знал, – мужчина тихо рассмеялся. – Я часто болел, и он пытался меня развлекать.

Лаодония воскресила в памяти образ наагашейда. Конечно, про повелителя нагов она слышала и раньше, и ничто из рассказанного не говорило о том, что господин Дейширолеш может так заботиться о своих детях.

– Сажал меня в круг из своего хвоста, чтобы я никуда не скатился, и болтал, пока я не засыпал.

Девушка попыталась представить огромного нага и маленького нажонка, обвитого его хвостом. И не почувствовала привычного ужаса.

– Расскажите мне, как прошло ваше детство, – наагасах посмотрел на неё с ласковой улыбкой. – Мне бы хотелось знать о вас всё, что только возможно.

– Правда? – Лаодония неуверенно поджала губы. – Ну… тогда я расскажу сперва про самую ужасную ночь в моей жизни, после которой моему шутнику брату едва уши навсегда не оторвали.

***

Возвращались они уже глубоко ночью. Шаш заметил, что девушка дремлет, прижавшись к нему, пока он рассказывал о весёлых проделках с дядюшкой Ссадаши, и решил, что свидание пора завершать. Спускаться по стене не пришлось, вторая половина пола оказалась куда крепче, и они вышли так же, как и вошли. Тихо посмеиваясь, добрались до двери в подземный ход, и здесь Лаодония всё же настояла и пошла своими ногами.

Заминка вышла, когда наагасах вновь поднял её на руки, чтобы подсадить в зев хода, и замер, смотря снизу на лицо девушки. Та тоже замерла, и её тронуло волнение. Она не ждала, что мужчина что-то сделает. Она… сама хотела что-то сделать.

Шаш просто смотрел на неё, будто читая мысли, и терпеливо ждал. Лаодония кусала губы и глядела в ответ всё отчаяннее и отчаяннее.

– Смелее, – прошептал Шаш. – Если хотите.

Лаодония хотела, но ужасно боялась. Чуть-чуть склонившись, она вновь замерла. Наг не подался навстречу, никак её не торопил. Ждал, давал возможность самой решиться. И девушка решилась. Невыносимо медленно сократила расстояние и прижалась к чужим губам в лёгком невинном поцелуе. Не клюнула-отстранилась, а на несколько секунд застыла, согревая слегка прохладные уста дыханием, а затем нажала чуть сильнее и тихим, но очень смущающим чмоком отстранилась. И облизнула собственные губ, став в этот момент невероятно похожей на встревоженную кошечку.

– М-м-м, – Шаш довольно улыбнулся. – А можно ещё?

– Вы наглы! – смущённая принцесса хлопнула его по плечам.

– Я смел, а смелость должна вознаграждаться.

– Хватит вам. Сажайте меня туда, откуда взяли!

– Как жаль, – наигранно расстроенно вздохнул наг, но перечить не посмел, усадил девушку в проход и хотел уже подтянуться за ней, но Лаодония его остановила.

– Ну уж нет! Возвращаетесь через подземелье. Попадётесь ещё.

– Я могу надеяться на ещё одно свидание? – почему-то свечение глаз наагасаха в темноте показалось принцессе больно уж радостным. – Или мне вас красть?

– Я подумаю, – чопорно отозвалась девушка и поспешила заползти в гардеробную, а то уж очень хотелось остаться с мужчиной в промозглом подземелье.

– Нажмите на третий крючок слева, и проход закроется, – донеслось ей вслед.

Лаодония нащупала в темноте нужный крючок и поспешила слезть с полки. Радостное воодушевление распирало её, как воздушного змея. В спальню она выплыла, кружась в танце и мурлыкая под нос весёлый мотивчик. Свидания оказывается такие прекрасные! Сколько всего наагасах рассказал ей о себе. А сколько ещё не рассказал! Он же старше неё на двести лет, и историй о жизни о него много. Можно говорить до бесконечности. Или даже молчать, скучно им точно не станет. И Лаодония уже была почти уверена, что наагасах – господин чести и, если пообещал молчать, то ничего и никому не скажет. Он же ничего плохого ей не сделал, хотя они были наедине и никто не знал, где её искать. Но он вёл себя очень благородного, ничего не требовал и не делал ничего ужасного из того, о чём её предупреждала нянечка.

Лаодония развернулась с мыслью, что совершенно не против ещё одного похищения и…

Голова вмиг стала пустой, когда она столкнулась с тяжёлым взглядом матери, сидевшей в кресле.

– И откуда же ты пришла, моя милая? – вкрадчиво поинтересовалась императрица.