Наагатинские и Салейские хроники

Обманщик. Глава 10. Тревога в осином гнезде

Дверь в часовню грохнула, и внутрь влетел запыхавшийся помощник настоятеля.

– Ворота закрыты, – прошептал побледневший от страха Ер.

Мастюня через плечо бросил на него прищуренный холодный взгляд. Колкий, промораживающий, зрачки от ярости дрожат. На бычьей шее вздулись вены.

– Какие ворота, идиот? – сквозь зубы процедил оборотень. – Он дух. Что ему твои ворота?

И без того растерянный и перепуганный Ер жалобно заморгал и отступил к двери.

Исчезновение главной ценности монастыря обнаружил сам Мастюня, когда утром пришёл проведать привезённую ночью сестру. До сестры он так и не дошёл. По привычке первым делом направился к лестнице, чтобы посмотреть на дверь в обиталище духа, и замер, прошибленный ужасом.

Из-под неплотно прикрытой двери пробивалась тусклая полоса света.

Мастюня до последнего надеялся, что пьяный Темаш просто заходил внутрь и не закрыл за собой дверь. Но войдя и увидев повсюду на полу осколки разбитых окон, едва не опустился на колени. Холодный пот проступил на спине, а в груди, вокруг сердца, напротив, всколыхнулась удушающая волна жара.

– Ничего не помню… не помню…

Настоятель с ненавистью уставился на привратника, который сидел на скамье в зале проповедей и раскачивался, схватившись обеими руками за голову. По распухшему лицу текли слёзы, щёки раскраснелись от ударов – Мастюня никак не мог разбудить пьяницу. Глядя на него, Мастюня ощущал, как внутри зреет и зреет желание прибить тварь.

Так бы и поступил, но…

Во рту пересохло, когда настоятель представил реакцию истинных хозяев монастыря. Мало того что без Ссеверасса останутся только доходы с земель, что пожаловали ордену, и от больных, жизнь которых продолжали обеспечивать родственники. В ордене, конечно, много хороших лекарей, но ни один из них никогда не сравнится со знаниями и силой бессмертного духа.

Но не это самое страшное. Хотя для него, Мастюни, и других братьев потеря денег очень неприятно. А для истинных хозяев самое ужасное – раскрытие истины, где орден никакое не собрание благочестивых последователей, а Типиш вовсе не так благороден. Семьи тех, кого удерживают в стенах монастыря, разорвут их на части. Репутация разбогатевших на Ссеверассе родов будет уничтожена. Денег-то у них теперь достаточно, чтобы восстановить дела и не зависеть от успехов и проблем ордена. Но правда может уничтожить всё.

И реакцию хозяев предсказать несложно.

Первым делом они захотят убрать всех знающих братьев. Мастюня промокнул вспотевший лоб. А потом… может быть… устроить катастрофу, несчастный случай, который унесёт жизни остальных и уничтожит орден. Какое несчастье и горе! Тупица Темаш подвёл их всех к смерти! Мастюня бы убил его, и рука бы не дрогнула. Но…

Пальцы сжались на свитке.

Первым делом после обнаружения пропажи Ссеверасса настоятель кинулся в зал проповедей, опасаясь, что вторая главная ценность монастыря тоже исчезла. Но бумаги с печатью забвения были на месте. Только на оборотной стороне свитка неровными буквами было оставлено послание. От самого Ссеверасса.

«Я всё узнал! Все эти годы вы, презренные смертные, смели пользоваться моей добротой и врали мне. Мне! Духу! Ради какого-то жалкого металла, названия которого я и не помню. Так же, как любил вас, теперь буду ненавидеть! Буду ненавидеть самой жуткой яростью и растирать в пыль любого из вас, кто посмеет подумать, что всё ещё может меня обмануть. И я буду ждать, когда вы попытаетесь! Я рядом и буду рядом, пока последний из вас не умрёт. Я буду здесь, среди братьев и сестёр, смотреть на вас их глазами и играть с вами так, как вы играли со мной. Сможете ли теперь безнаказанно обмануть бессмертного духа, жалкие смертные?»

Ссеверасс был тихим и нежным мальчиком, очень доверчивым и глупым. Он легко позволял вить из себя верёвки, верил всему, что ему говорили, никогда и ни в чём не отказывал. Будь он смертным, Мастюня усомнился бы, что письмо написал он. Слишком на него не похоже. Но Ссеверасс дух. Кто знает, что там у этих духов на уме? Да и какими силами он обладает, помимо лекарских? В любом случае, разъярённый дух, жаждущий мести, – опасность более грозная, чем хозяева. Причём опасен он и для хозяев.

Мастюня с подозрением посмотрел сперва на Темаша, а потом на Ера. Вдруг дух уже сидит в ком-то из них и наслаждается его страхом и замешательством. Теплилась надежда, что раз Ссеверасс где-то рядом, то с ним ещё можно поговорить, убедить, может, что-то пообещать… Как-то умолить отказаться от мести или даже остаться здесь.

– Может, стращает? – неуверенно предположил Ер, кивая на свиток. – Слезами же всё залито.

Буквы действительно немного размылись, словно их слезами полили, но Мастюня не спешил тешить себя надеждами.

– Он дух реки, – глухо рыкнул оборотень. – Мало ли отчего с него натекло. Мож, от безудержной ярости расплёскивался.

– Так что ж теперь делать? – Ер заломил руки.

– Созывай всех посвящённых, – тяжело обронил Мастюня и, посмотрев на Темаша, добавил: – А этого в подвале пока закрой.

Солнце уже полностью поднялось над горизонтом, а ворота монастыря всё ещё не открывали. Дед Цыбай хмурился и провожал цепким взглядом мрачных братьев из старших. Те выглядели очень озабоченными, хотя и пытались показать, что всё хорошо.

– Не поедем мы сегодня за дровами, – наконец обронил он.

– Почему? – тут же вскинулся Зразый.

Парень сидел рядом с ним на подготовленных санях.

– Неужто случилось чего?

– А это не нашего с тобой ума дело, – осадил его Цыбай. – Ты помалкивай и особо под руку ни к кому не лезь.

– Так и сидеть без дела? – удивился парень.

– Так и сиди.

Парень в очередной раз проявил смекалистость и с расспросами лезть перестал.

Дед Цыбай ещё немного посидел рядом с ним, а затем встал и молча потопал в сторону кухни. Зразый посмотрел ему вслед и, почти не разжимая губ, прошептал:

– Ты чего без сапог?

Слова предназначались Ссеверассу, сидящему рядышком. Дух всё ещё шмыгал носом, дрожал и крепко-крепко жался к Зразыю, словно боялся, что тот сейчас уйдёт куда-нибудь без него. Испуганно посмотрев на свои босые стопы, дух торопливо пробормотал:

– Мне не нужно…

– Мне нужно! Смотреть холодно.

Разлетающаяся ткань одежд духа тут же наползла на босые ноги и оплела их добротными сапогами. Увы, Зразыю всё равно хотелось ворчать. Он-то знал, из-за чего переживают братья. И главная причина их волнений дрожала у него под боком, и парень чувствовал себя так, словно избавился не от всех улик.

– Застряли мы здесь… – парень вздохнул и недовольно посмотрел на стремительно сереющее небо. – Пошли к печке.

Они ушли, а тучи всё продолжали и продолжали сгущаться. Через четверть часа хлынул дождь, первый настоящий весенний дождь, нагнавший на всех посвящённых братьев страху.

Никак сбежавший дух гневается…

Врей ворвался в кабинет Узээриша даже не постучавшись. Следом за ним, подпихивая в спину, топал нетерпеливый Винеш.

– Риш, – гаркнул лекарь, – сдвинулось дело с точки. Зразый узнал, чего там типишцы скрывают.

– Да ты что? – глаза Узээриша пожелтели ещё больше, и оборотень предвкушающе подался вперёд.

– Нет у них никаких секретных техник лечения! – Винеш торжествовал. – Я ж говорил, мошенники они. Тот самый Типиш, в честь которого орден основан, заманил наивного духа, и тот всех лечил. Держали его в подвале всё это время и таскали к нему больных.

– Как же они заставляли его лечить?

– Зразый всё написал, – Врей решительным жестом прямо поверх документов расстелил… портки.

– Что это? – Риш ошеломлённо моргнул.

– Письмо от Зразыя, – хохотнул Винеш.

Узээриш уставился на круг печати, начерченной прямо на заднице, и заинтригованно приподнял штанину, всматриваясь в текст на оборотной стороне.

– Весьма оригинально, – оценил он. – Надо пожертвовать монастырю бумагу.

– Бумага при допросе нам очень пригодится, – суховато согласился с ним Врей.

– Дело не самое простое, – в сомнении качал головой Врей.

– Мы уже сделали самое главное и знаем, в каком направлении рыть! – запальчиво не согласился с ним молодой хайнес. – Ну или как рыть, чтобы всё пришло к тому, чего хотим мы.

– Сами портки с печатью не доказательство, – серые глаза медведя упрямо прищурились. – Мало ли, откуда парень её перерисовал, сам понимаешь, за доказательство сойдут только бумаги, которые мы при свидетелях достанем из тайника. Если их не перепрятали.

Лицо Узээриша искривилось, но он поборол себя и сквозь зубы процедил:

– Да пусть хоть сожгут, у нас и так есть за что их прищучить.

Отказаться от такого весомого доказательства было ой как нелегко, но нужно было чем-то жертвовать.

Когда эйфория после «прочтения» портков прошла, очередь дошла до обычного бумажного послания, торопливо начерканного на сером рваном куске бумаги. И из послания следовало, что главное доказательство нечистоплотности ордена Типиша, его тайна и сокровище, исчезло. Зразый подозревал, что пьяный привратник покаялся духу, когда парень ушёл из часовни, и отпустил узника на все четыре стороны.

И заговорщики против ордена тут же попали в сложную ситуацию. Теперь они не могли наведаться в монастырь с внезапным осмотром, ибо осмотр этот, скорее всего, ничего не даст. Дух-лекарь сбежал, а его побег наверняка вынудит типишцев перепрятать или вовсе уничтожить бумаги. И по итогу они найдут только перепуганных лекарей, смотрящих на них невинными взорами, и вялых, но вполне ухоженных больных. И ничего предосудительного!

– Наверняка есть что-то ещё, – не сдавался Риш, которому уж очень хотелось наконец нагрянуть в монастырь с большой проверкой.

– Если не дураки, то уже всё попрятали, – мрачно отозвался Винеш.

Конечно, приятно знать, что лечили типишцы не своими силами и воистину были шарлатанами, но побег духа спутал все планы. Он растревожил осиное гнездо, и орден теперь готов к неприятностям. А если учесть, что замешанные семьи сделают всё, чтобы спасти свою репутацию, то становилось боязно за обитателей монастыря. За больных.

Из-за этого Риш и нервничал и искал повод всё же наведаться на территорию типишцев.

– Не нагрянем – опоздаем, нагрянем – спровоцируем, – озвучил мысли всех Врей.

– Надо нагрянуть, – Риш холодно прищурился.

– Глава Совета религиозного единства Арран уже отстранён от исполнения полномочий из-за просочившихся слухов. Харен Ранхаш вплотную занялся им, а так как доказательства на руках, то долго не провозится.

– Да, у брата не хватит терпения разводить долгие пляски, – поддержал господина Врея Вахеш Вотый – один из правнуков Шереха Вотого. Прадедушка отрядил его оказать всяческую помощь правящей семье.

– Рядом с монастырём проводит военные учения отряд Отма̀ша Ажѝхыя.

– Я уже велел им переместиться на полверсты ближе, – отозвался Риш.

– По Мнишыям и другими семьям мы уже работаем, и помимо порчи репутации и мошеннического удержания больных на территории монастырей им светит уклонение от выплаты налогов с доходов. Но об их участии в деятельности монастыря мы узнали не так давно и не успели собрать информацию, доказывающую их вину. На то, чтобы всё сделать по закону, потребуется время.

– А нам надо делать по закону? – задумчиво приподнял брови молодой хайнес – главный представитель закона в стране.

Присутствующие переглянулись. Все они, бесспорно, закон уважали, но так же регулярно его нарушали. Иерхарид и Врей на благо государству, Винеш во имя здоровья больных, Вахеш ратовал за благополучие семьи, а сам молодой хайнес и упомнить не мог, когда, ради чего и что именно он нарушал. Помнил только, что много и часто.

– Я боюсь, они возьмут Ришу в заложницы. Винеш, мы можем вытащить её прямо сейчас? – Иер умоляюще посмотрел на друга.

– Мы пока разбираемся, что они там навертели в печати, но вроде ничего такого пока не нашли, – Винеш с сомнением почесал бороду. – Нам нужно повозиться, чтобы разобраться, что в ней есть и как она снимается.

– Опять время! – Узээриш посмотрел на него почти с ненавистью. – У нас его теперь нет.

– Да, времени нет, – согласился с ним Врей.

На Иерхарида было жалко смотреть. Бледный оборотень был готов прямо сейчас обернуться и броситься в монастырь вызволять жену.

– Винеш…

– Мы делаем всё, что можем! – лекарь и сам знатно нервничал. – Расшифровка печати легко не даётся.

– Тогда сыграем по правилам, как планировали раньше, – Узээриш азартно потёр ладоши.

Все удивлённо посмотрели на него.

– Сперва вытянем оттуда Ришу, а затем прищучим змеиное гнездо. Врей, продолжай раскручивать Аррана, чтобы Совет религиозного единства даже не подумал носа казать. И пусти слух, что Мнишые и остальные с ними связанные наживались на доходах ордена Типиша и вообще стоят за его основанием. Подгадим им сейчас, чтобы они не вздумали устроить несчастные случаи в монастырях. Ведь после таких слухов подозрение точно падёт на них, и родственники невинно погибших их растерзают.

Врей посмотрел на молодого хайнеса с отеческой гордостью.

– Пока они трясутся и отбиваются от нападок, как раз соберёшь все нужные доказательства. Вряд ли они успеют подчистить за собой так быстро.

– За два с половиной века должны были хорошо наследить, – согласился с ним Врей.

– И убедись, что все родственники хорошо оповещены о слухах, – коварно пропел Риш. – Будут передовым отрядом, сдерживающим агрессию врага. Слухи начнём распускать в тот же день, когда я поеду за Ришей. Так, когда у нас там ближайшая сильная непогода?

– Утром пришла весть, что с востока идёт сильный дождь, – отозвался Вахеш. – Дед ещё ворчал, что опять имение затопит… Если ветер сохранится, то монастырь попадёт под неё уже послезавтра.

– Прекрасно! – потёр руки Узээриш. – Тогда я беру Иию и Зиша и еду выручать Ришу из лап злого колдуна.

– Риш, – обеспокоенный Иер вскочил, – я сам слетаю, не надо тащить туда детей.

– А если печать расплющит голову Риши прямо за монастырскими стенами? – провокационно протянул сын.

– Я не пущу туда детей! – разъярённо оскалился отец.

– С ними ничего не случится, они будут со мной, – зарычал в ответ Узээриш. – Между прочим, мы не меньше тебя хотим, чтобы Риша наконец вернулась. И вернулась живая и здоровая! А если встрянешь, то я совру Рише, что она развелась с тобой из-за твоего тиранического характера.

– Ах ты мальчишка! – вскипел Иерхарид.

– Я здесь хайнес, и решение будет за мной!

– Ты мой сын! И хоть ты имеешь власть над всей страной, над тобой власть имею я!

– Сложи крылья и уступи дорогу молодым и сильным, – нахально отозвался Узээриш. – Я вижу, что творю, и своему дару доверяю.

– Не смей подставлять под удар птенцов!

– Они будут в безопасности. Они просто посмотрят на мамочку…

– Риш, ещё слово, и я созову совет консеров, чтобы с тебя сняли корону!

– Ха, зови! Я раз десять, если помнишь, их звал, когда ты был хайнесом. И ничего, позволяли тебе творить глупости и дальше.

Врей вздохнул. Отец и сын ссорились редко, обычно злился кто-то один, второй же оправдывался и винился. Но когда они одновременно выходили из себя, их разборки переходили все разумные границы.

– Ти-и-и-и-ха-а-а-а-а-а-а!!! – рявкнул Винеш и саданул кулаком по столу.

Столешница жалобно крякнула, и Иер с Ришем раздражённо уставились на трещину.

– План был продуман и согласован уже давно. И ты, Иер, тоже был согласен.

– Мне казалось, до этого не дойдёт…

– Мне плевать, что тебе казалось. Риш, берёшь брата и сестру, несколько отпрысков Вотых и Ёрдела.

– Если не найдёте Ёрдела, одолжим у Ранхаша Майяри, – улыбнулся Вахеш.

– Ты, – палец уткнулся в побелевшего от ярости Иера, – летишь прямо сейчас к своей благоверной и тайком следишь, чтобы с ней ничего не случилось. Тайком! Понял меня? Врей… делай то, о чём договорились, а я с печатью разберусь.

– Они маленькие… – опять вскинулся Иер.

– Я прослежу… – зарычал в ответ Риш.

– Всё, ша, пернатые! – Винеш угрюмо посмотрел сперва на одного, потом на другого. – Вроде умные мужики, но как страха хлебнёте, так как птахи пустоголовые мечетесь. Всё, разлетелись-разлетелись! Идите и тащите свою рыжехвостую прелестницу. Дворец ждёт её! Тут же ещё не всё разрушено!