Наагатинские и Салейские хроники

Обманщик. Глава 7. Харид и Иша: знакомство

Ишенька уже готовилась ко сну, когда до её слуха донёсся шум с балкончика. Она сперва подумала, что показалось. Тем более она была раздражена и в голове шумели мысли. Может, это и не на балконе вовсе, а у неё внутри.

Но шум повторился. Хруст какой-то, треск… Вспомнилось, что брат Суза весь день таскался за ней хвостом и обещал явиться во сне. Наверное, «во сне» – это оборот такой, а явиться он решил через балкон. У-у-у-у, охальник! Ишенька воспламенилась праведным гневом. Настоятель днём дал ей книгу «О приличиях», и брат Суза успел услышать о себе много нового: читала Ишенька быстро, хорошие слова запоминала ещё быстрее.

Нашарив под постелью запрятанное полено, Ишенька, не запаляя свечи, крадучись двинулась к балконной двери. Душу её наполнили праведное негодование и ликование: так и знала! Свет волчьего месяца обтекал чью-то фигуру. Пока Ишенька лихорадочно решала, что делать дальше – закричать или встретить ночного гостя самой, – визитёр склонился и прижался лицом к стеклу.

До Ишеньки с запозданием дошло, что для брата Сузы фигура как-то высоковата. И по спине прошёл озноб страха. Женщина нерешительно отступила на пару шагов и замерла, думая, что, наверное, стоит закричать и позвать братьев. Но соблазн самой отходить незваного гостя поленом по хребту был сильнее, даже несмотря на страх. Ух, она всё-таки была в прошлом преступницей!

Гость попытался протереть в покрытом инеем окне дырочку для осмотра, и возмутил этим Ишу до глубины души. Залез на чужой балкон, дышит на чужие стёкла и вообще ведёт себя так, будто ничего не боится! Перехватив полено поудобнее, лисичка начала подбираться к балконной двери сбоку. Незваный гость наглел всё сильнее. Теперь ещё носом прижался к щели между дверью и косяком и начал принюхиваться. И чего вынюхать удумал, уродушка?! Иша на всякий случай принюхалась, но пахло вполне приятно, сосной и лавандой.

Дверь тихонечко подёргалась, говоря о плохих намерениях визитёра: он желал проникнуть внутрь, на её территорию. Лиса внутри оскалилась и разъярённо заметалась, воодушевляя двуногую половину на ещё большую смелость. Иша присела, осторожненько протянула вперёд руку и медленно вытянула задвижку из пазов. Дверь облегчённо ворохнулась, и женщина, вцепившись в ручку, замерла.

А затем резко распахнула её и, замахнувшись поленом, вылетела на балкон.

Не ожидавший её появления гость сдавленно охнул и отшатнулся к противоположному краю крохотного балкона, что его не уберегло. Полено с грозным стуком столкнулось с рукой, которой тот попытался прикрыться – будто не по живой плоти, а по балконной оградке ударила, – и Иша замахнулась ещё раз.

– Риш… госпожа! – ахнул незнакомец, перехватывая полено и выдёргивая его из рук разъярённой женщины.

Та разжимать пальцы не хотела, и гость дёрнул её на себя вместе с деревяшкой. Зашипев, лисичка оттолкнулась от обнажённой груди и на мгновение замерла, силясь рассмотреть гостя в скудном ночном свете.

Он был гол!

– Ах ты… ты… ты… – Иша открывала и закрывала рот в бессильной ярости, смешавшейся с крайним изумлением.

– Госпожа, простите меня! – торопливо зашептал мужчина, сгибаясь и поворачиваясь к ней правым боком. Но в профиль, обрисованная лучами ночных светил, его задница раздразнила мысли ещё сильнее. Всё же у Иши были проблемы с памятью, а не с фантазией. – Я не хотел пугать и беспокоить вас!

– А что вы здесь забыли?! – напустилась на него Иша. Тоже почему-то шёпотом.

– Простите… я… – мужчина потерянно пробормотал что-то под нос, качнулся к ней – лисичка с сердитым шипением отшатнулась, – опять прилип к оградке и наконец посмотрел вниз. И тихо, расстроенно зашипел.

Иша не устояла и тоже бросила туда быстрый взгляд. Рядом с ногами мужчины стоял крохотный горшочек с ладонь размером. Кажется, он даже был привязан цепочкой за ногу гостя.

– Простите, он… закрылся, – незнакомец тяжело вздохнул. – Вы… не должны были меня увидеть. Я-я-я… сейчас уйду. Не бойтесь и не переживайте…

– Эй, ты сейчас где-то тут шататься будешь? – Иша возмущённо уставилась на него. – Никуда не пойдёшь! Я сейчас закричу, и братья выбросят тебя за ворота!

– Госпожа, – взмолился гость, – прошу вас, не поднимайте шум. Я даю слово, что я прилетел не с дурными намерениями. У меня мыслях не было дурного! Если позволите, я объяснюсь.

Прилетел? Тогда понятно, как он здесь оказался. Иша с удивлением прислушалась к себе, осознав, что уже не так-то злится, а незнакомец не кажется ей таким страшным. Лисичка внутри продолжала нервно ерошиться и требовала покусать негодяя за крепкий зад, но в её желании чудился почему-то не страх или желание отстоять территорию, а что-то, похожее на обиду.

– Ну гово… У-у-у-у!

Порыв холодного ветра парусом вздул ночную рубашку и пробрался в панталоны. Иша аж подскочила. А вот гость даже не пошевелился, хотя ветер паутиной вскинул в воздух длинные волосы и осыпал голые плечи снежной трухой с карниза.

И Ишеньке стало его чуточку жалко. В конце концов, он не очень похож на плохого оборотня. Вон какой высокий, с широкими плечами, да и полено у неё отобрал, а сам испуганно в угол жмётся, хотя мог бы уже вышвырнуть её с балкона. Стоило представить полёт вниз, и женщину прошиб озноб.

– За мной, – сквозь зубы процедила она и заскочила в комнату.

Незнакомец немного замешкался, отцепляя от ноги цепочку с горшочком, и неловко, бочком втиснулся следом, старательно держась к хозяйке спальни правым боком. Он сразу же прошёл в угол, подальше от окна, и смущённо там замялся.

– Подождите, госпожа, – взмолился он, когда Иша потянулась лучиной к камину. – Может, вы сперва дадите мне что-то, чтобы я прикрылся и не смущал ваш взор?

– Я сама решу, кому, что и когда давать, – Иша непреклонно потянулась зажжённой лучиной к ветвистым рогам канделябра.

Запалив все свечи, женщина переставила канделябр на столик поближе к гостю и подхватила с кровати одеяло. И на мгновение замерла, растерянно смотря на испещрённое страшными шрамами тело мужчины. Они были везде. Длинные и прямые, кляксообразные, уже побелевшие и темноватые, на дневном свету наверняка синие. Их было столько, что кожа мужчины в неверном жёлтом свете казалась полосатой и пятнистой. Иша растерянно посмотрела на лицо гостя – наверное, это единственная часть тела, где шрамов не было, – и малость растерялась.

Мужчина смотрел на неё одновременно жадно и так испуганно, будто она олицетворяла какой-то из его кошмаров. Сильное и крепкое тело дрожало, прям тряслось! А дышал гость судорожно, часто сглатывал, редко моргал и не отрываясь смотрел на неё широко распахнутыми светящимися глазами.

Иша смутилась и протянула гостью одеяло. Как-то неловко быть чужим кошмаром…

Мужчина поспешил сложить на пол горшочек и полено и первым делом набросил одеяло на левое плечо, а затем уже обмотал вокруг торса. И, вновь подхватив полено, также бочком протиснулся к камину и засунул деревяшку в огонь.

– Куда? – строго окликнула его Иша, когда он опять подался в угол. – Сюда! – женщина ткнула на постель. – Там дует. Отморозишь себе всё!

– Но…

– Живо.

Оборотень под её суровым взглядом, всё так же стараясь не поворачиваться левым боком, прошёл к постели и присел на краешек.

– Вот так-то лучше.

А то действительно отморозит себе всё, и что ей тогда делать?

Иша озадаченно прищурилась.

А ей что-то надо с этим делать?

Тряхнув головой, женщина пошла закрывать дверь на балкон. А вернувшись, встала перед гостем и грозно сложила руки на груди.

– Ну и?

А гость-то был симпатичным. Иша наконец смогла рассмотреть его лицо. И волосы вон какие белые, даже в полумраке ясно видно, что снегу подобны. Обычно Ише не нравились красивые мужчины, настороженно она как-то посматривала на симпатичных братьев. А к этому странному незнакомцу она чувствовала пусть и слабую, но всё же необъяснимую расположенность. Наверное, оттого, что он так перед ней дрожит.

– Что ты делал на моём балконе?

– Госпожа, я так виноват, – забормотал оборотень. – Я просто… не смог устоять… мне нужно было посмотреть…

Он сбился, и наступило молчание.

– Что посмотреть?

Под любопытным взглядом лисички оборотень подтянул одеяло с правой стороны повыше, закрывая рассечённый шрамом сосок.

– Я… я… У меня здесь есть кое-кто, кого бы я страстно желал увидеть.

Гость продолжал пристально, с лихорадочным огнём в зрачках смотреть на Ишу.

– Так прошли бы в ворота!

Мужчина растерялся.

– Но я не могу. Согласно уговору с последователями монастыря, я не могу видеться… с ним.

У Иши внутри что-то тоненько тренькнуло. Душа задрожала и заволновалась, дыхание сбилось. Метнувшись взад-вперёд, лисичка подтащила стул и села напротив гостя.

– Не можешь? Но почему? Братья же заботятся от тех, о ком больше никто не может позаботиться. Например, обо мне. Если ты хочешь позаботиться о ком-то, то…

Лицо гостя стало ещё более растерянным.

– Если бы я мог, я бы давно забрал… его отсюда, – горячечно прошептал он. – Но мне согласились помочь только при условии, что я больше никогда не буду искать встречи с… ним. Но я не могу больше быть так далеко. Мне нужно посмотреть хотя бы… раз. Я только хотел увидеть… его. Видят боги, госпожа, я не собирался пугать вас! Я… вот этот светильничек должен был меня скрыть, но он так не вовремя закрылся, – мужчина посмотрел на горшочек, который продолжал лежать в углу на полу. – Я хотел полетать, посмотреть в окна и найти… его, но… вот но, – он виновато улыбнулся женщине. – Клянусь, в моих мыслях не было дурного.

Почему-то Ише хотелось ему верить. Она чувствовала себя растерянной и немного подавленной. Настоятель говорил, что все братья и сёстры, которые оказались здесь из-за болезни, были брошены. Он не упоминал, что есть и другие…

– А почему тебе запретили видеться с ним? – строго нахмурилась Иша.

Может, этот оборотень страшный негодяй, а она ему своё одеяло отдала!

– Не знаю, – гость смотрел на неё так простодушно-растерянно, что в неискренности заподозрить его было стыдно. – Может, они не хотели делиться какими-то секретами врачевания. Я был в таком отчаянии, что согласился.

Иша заёрзала.

– А кто именно? Может, я знаю?

– Простите, госпожа, – оборотень виновато улыбнулся. – Я не могу доверять вам. Вдруг… ему навредят, если узнают, что я нарушил обещание и прилетел сюда.

Ну, звучит разумно. Но Иша всё равно не позволила себе поверить ему полностью.

– Я знаю, что прошу о многом, но, госпожа, не могли бы не выдавать меня и сохранить мой визит в тайне?

– Вы думаете… – лисичка надменно вскинула носик, но именно в этот момент раздался вкрадчивый стук.

И гость, и женщина медленно повернули головы в сторону двери. Иша уставилась на неё с недоумением – кого Тёмные принесли в такой час? – а оборотень с нехорошим прищуром.

– Ишенька, – раздался сдавленный шёпот брата Сузы. – Ты спишь, душа моя? Я принёс стихи, хочешь почитаем вместе?

Иша воспламенилась мгновенно и, позабыв о госте, подскочила к каминной подставке. Выхватить кочергу не успела. Внимание привлёк приподнявшийся оборотень. Женщина с ненавистью уставилась на дверь. Вот если бы она в спальне была одна, то точно бы открыла дверь. И так бы отходила этого стихоплёта кочергой, что в свои покои он полз бы на бровях! Но пришлось ограничиться беззвучным ругательством и пару раз ударить кулаками воздух.

Брат Суза ещё раз тихонечко поскрёбся и ушёл.

– Что это такое?! – полный негодования и ярости шёпот гостя заставил Ишу подскочить. – Как он смеет стучаться к девушке ночью?! Эти братья здесь все такие?!

Ярость мужчины неожиданно польстила Ише и нашла бурный отклик в её душе.

– Другие братья очень благовоспитанные. Это только брат Суза такой. И только ко мне такой!

– Безобразие! – низкий сдавленный рокот вызвал у Иши целую толпу мурашек. – Такая низость – пугать и тревожить покой женщины ночью!

– Меня так просто не запугаешь, – Иша самодовольно улыбнулась. – Уж не помню, кем я была в прошлом, но наверняка преступницей. Так что такие царапания в дверь меня не проймут!

– Боги, госпожа, с чего вы решили, что были преступницей? – поразился мужчина. – Кто вам сказал подобное?

– Я сама вижу в себе все задатки, – лисичка ногой выпихнула из-под кровати полено и кивнула на него. – Видите? Там их ещё полно, и я их все украла.

– Зачем? Неужели братья так жестоки, что заставляют вас спать в холоде? – возмутился гость.

– Нет, на самом деле дров можно брать сколько угодно. Но мне захотелось именно украсть. И вообще, – Иша с сомнением посмотрела на дверь, – может, я падшая женщина? Иначе чего он за мной ходит.

– Вы не можете быть падшей женщиной, – горячо прошептал оборотень. – Поверьте мне, падшие женщины совершенно другие. У них есть свои отличительные черты. И даже я не буду говорить какие!

– Правда? – воспряла Иша. – Нет, на самом деле я это знала. Вот если бы вас здесь не было, я бы открыла дверь и так бы этого рифмоплёта отходила…

Выхватив из стойки кочергу, женщина запальчиво взмахнула ею и ткнула вперёд на манер рапиры.

– Если он постучится ещё раз, я открою светильник и исчезну. И вы можете делать с ним всё, что пожелаете, – улыбнулся гость Ише.

Он окончательно ей понравился.

Бросив кочергу в стойку, женщина протянула оборотню левую руку и с улыбкой представилась:

– Иша.

Мужчина неуверенно улыбнулся и тихо прошептал:

– Харид. Меня зовут Харид.

Левая рука под одеялом дёрнулась, но мужчина вовремя опомнился и перехватил протянутую ладонь правой. Попробовал пожать, но пожимание вышло неловким и забавным, и оборотень галантно потянул женскую ладошку к своим губам.

Он едва коснулся длани, как его тело прошибла сильная дрожь. Глухо застонав, он вдруг с силой прижал ладонь Иши к своим глазам и, задыхаясь, судорожно прошептал:

– Боги… госпожа, простите… простите меня… прошу вас, позвольте… позвольте мне ещё немного… немножечко посидеть так… умоляю… чуть-чуть…

Он задыхался, сотрясался всем телом и так сжимал её ладонь, что даже было больно.

Растерянная Иша хотела выдернуть руку из его хватки, но вдруг её ладони коснулось что-то влажное и тёплое. Тихий вой сорвался с губ оборотня.

– Да… конечно… – пробормотала обескураженная женщина, ощутив острый укол жалости.

Иерхарид еле сдерживался. Босая Риша в одной рубашке бегала по комнате, хозяйственно наводя уют, чтобы приветить позднего гостя. Она уже вытащила из шкафа чайничек и маленькую жаровню, щипцами подкинула в неё из камина горячих углей и поставила кипятиться отвар. Пока чайник тихо сопел, Риша шныряла по всей комнате, по всем укромным уголкам, куда, как белка, припрятала всякие вкусности. Иер остро пожалел, что не прихватил с собой какой-нибудь гостинец. Он уже забыл, каким тяжёлым был путь, как нелегко дался ему перелёт… Любые усилия стоили того, чтобы увидеть Ришу.

Долгое лечение истощило жену, и Иер с тревогой смотрел на тонкие хрупкие запястья и острые косточки щиколоток. Его трясло от дикого желания прижать к себе это худенькое тело, обнять его руками и ногами, согревая собственным жаром и защищая собой. Хотелось расцеловать ярко-рыжую голову, тонкий зигзаг шрама, бледное личико и тонкую шейку. Хотелось обнять Ришу и почувствовать, что она действительно живая! На губах всё ещё сохранялось тепло её маленькой ладошки, и это тепло согревало истерзанное тревогой сердце. Впервые за многие месяцы Иер ощутил покой. Нет, он не был умиротворён, волнение бурлило в крови, но горький страх наконец отступил.

Риша была жива.

Она не помнила его, но Иера печалило это меньше всего.

– Вот! – Риша с гордостью поставила между рассыпанными горстями сухофруктами, орехами, печеньем и конфетами в промасленных обёртках чашку дымящегося отвара.

Такая довольная и совсем его не боится. Почти не изменилась с их последней встречи.

Иер помнил время, когда Риша боялась всех. За годы супружеской жизни она осмелела, стала уверенной в своих силах женщиной, и Иер с гордостью понимал, что это и его заслуга.

Мужчина привычно потянулся левой рукой – он старался как можно больше использовать протез, – но опомнился и всё же взял чашку правой. Но одеяло слегка приподнялось, и любопытная лисичка тут же скосила глаза на блеснувшие пальцы.

– Что у вас там? Перчатка?

– Нет, госпожа, там…

Глаза оборотня забегали. Иер боялся, что Риша испугается железной руки. Он и так выглядел довольно потрёпано, но шрамы лисичку не отвратили, только любопытство распалили.

– Так что там? – судя по взгляду, Риша подумывала, не будет ли большой наглостью, если она сорвёт с гостя одеяло.

Иер на всякий случай вцепился в него покрепче.

– Боюсь, вы испугаетесь, – признался он.

– Я ничего не боюсь! – высокомерно соврала лисичка. – Так что там?

Рано или поздно она должна об этом узнать. Может, даже будет лучше, если она узнает сейчас, когда ещё не понимает, кем для неё является Иер.

– Я… лишился своей руки, и вместо неё теперь железная.

Оборотень осторожно высунул из-под одеяла железные пальцы.

– Ого! – восторженно выдохнула Риша. – А я-то думала, чего вас полено не проняло. Можно посмотреть? Я честно не испугаюсь!

– Простите, нет, – Иер мягко улыбнулся.

Он пока не был готов представать перед женой в таком виде. Ладно железная рука, но вот переход живой плоти в железную… Пока Иер не хотел, чтобы Риша это видела. Не сейчас.

– Как вас потрепало, – Риша забралась на постель и натянула рубашку на озябшие ноги. – Весь в шрамах, с железной рукой… Что с вами случилось?

– Большое несчастье.

– Это и так понятно. Какое несчастье?

– Мне не хотелось бы печалить вас этой историей. Я и так сильно озаботил вас своим появлением.

– Тоже мне, озаботили, – фыркнула женщина. – Скуку развеяли, а то тут порой тоскливенько.

Иер дёрнулся и едва усидел. Так хотелось прижать Ришу к груди, пожалеть. Его милая лисичка боялась быть одна, а он отправил её сюда.

– С братьями поговорить не о чем, а все остальные здесь какие-то пришибленные. Вспомнить своё прошлое не могут и из-за этого не могут уйти из монастыря. Вот и жуют сопли от жалости к себе. Меня вот тоже все бросили, но я же не раскисаю! И обязательно всё и всех вспомню.

Бросили… Чувство вины сменилось яростью, и Иер поторопился поднести чашку к губам.

– А…

За дверью в коридоре раздался какой-то шум. Иер и Риша одновременно посмотрели в сторону двери и настороженно замерли. Донеслось глухое ругательство, тихое громыхание и шарканье удаляющихся шагов.

Иерхарид опомнился. Он хотел просто посмотреть на Ришу, убедиться, что её не обижают, что ночами до неё не домогаются какие-то странные братья. Он хотел только посмотреть, а теперь сидит у неё в комнате и пьёт горячий отвар. Если его сейчас поймают, то все их планы по вызволению Риши провалятся.

– Простите, госпожа, мне пора. Я и так злоупотребил вашей добротой.

– Жалко, – уголки губ лисички печально опустились. – Но если вы опять прилетите искать вашего друга, то залетайте. Я буду рада, а то тут так тоскливо. Я провожу вас.

Соскочив с постели, Риша поспешила к балконной двери и распахнула её. Она хотела выйти и посмотреть, не гуляет ли кто под окнами, но ворвавшаяся стужа заставила её остановиться.

На улице шёл снег с дождём.

Риша нерешительно посмотрела на оборотня.

– А вы в такую погоду лететь сможете?

Иер хотел ответить, что ему главное за стену перемахнуть, а там в рощице у него припрятаны вещи и он переждёт непогоду за костром. Но не сказал. Ведь ему так не хотелось улетать.

Риша захлопнула дверь и грозно сложила руки на груди.

– Никуда вы не полетите! Хвост только отморозите. Как распогодится, так и отправитесь.

– Но так и до утра можно ждать… – растерялся Иер. – Вам нужно отдыхать.

– Мы поместимся здесь и вдвоём, – Риша уверенно указала на постель.

– Боги, госпожа, это совершенно недопустимо! – встрепенулся оборотень. – Я не могу повести себя столь неприлично.

– Да что тут неприличного? – женщина сморщила носик. – Холодно же, а вы ещё и голый.

– Вот именно.

Похоже, Риша забыла кое-что очень важное…

– Ох, ну если вы такой стеснительный, то оборачивайтесь птицей и забирайтесь на кровать, – раздражённо предложила женщина.

Иер распахнул было рот, чтобы объяснить ей, что именно неприличного в том, когда незнакомые мужчина и женщина делят постель, но замер.

– Д-да, это выход, – неловко пробормотал он, пряча вспыхнувший взор.

– Вот и отлично, – Риша одну за другой задула свечи в канделябре.

– Только, госпожа, моя вторая половина очень любит… нежности. Вы не бойтесь…

– Боги, ну не склюёте же вы меня? Хватит мяться!

Лисичка плюхнулась на постель и завернулась в одеяло, показательно повернувшись к оборотню спиной. Ну чего смущать, раз он такой стесняшка? Но когда раздался хруст, женщина всё же не удержалась и обернулась.

Оборотень выбрал самый дальний угол, который было сложно рассмотреть из-за падающего из камина света. Риша только увидела, как очертания двуногой ипостаси сминаются, меняются, и вместо неё появляется кто-то, формой напоминающий стог сена в три четверти сажени высотой. Стог повернул башку, и на Ришу уставились два круглых светящихся глаза. Стало малость жутковато. Затем стог немного пригнулся и вдруг как ринулся в сторону Риши!

Лисичка заполошно пискнула и рванула на противоположный край кровати, но птица взмахнула крыльями – левое вспыхнуло голубым – и рухнула на неё сверху. Женщина испуганно упёрлась рукой в грудь птицы, пытаясь отпихнуться и выбраться из-под неё, но та вдруг прижалась башкой к её плечу и выдала нежное и трогательное:

– О-ко-ко-ко-о…

Крылья – жёсткое и холодное слева и мягкое и тёплое справа – подгребли напряжённую девушку с обеих сторон, подпихивая её под птичье брюхо.

– Тьфу ты! – облегчённо сплюнула лисичка. – Ну и нежности у вас!