Наагатинские и Салейские хроники

Цена тайны. Глава 13. Укушенный наг

К утру синяк так сильно расплылся, что принять его за засос мог только ехидничающий дядюшка Ссадаши. Обеспокоенная наагашейдиса даже вызвала лекаря, чтобы убедиться, что ничего серьёзного не произошло. А Шаш долго крутился у зеркала, пытаясь шейным платком прикрыть «подарок» её высочества, перед тем как пойти на завтрак с императрицей и принцессой. Хотя последняя вряд ли будет рада его визиту, но сам наагасах едва дождался утра и с особой тщательностью выбирал костюм, чтобы предстать перед девушкой во всём великолепии и показать этим свою заинтересованность.

Выйдя из гостевого крыла, наагасах некоторое время постоял среди кустов и деревьев, полной грудью вдыхая прохладный утренний воздух. Встречи с императрицей он не опасался, хотя и подозревал, что её высочество могла рассказать о его «визите» в башню Кривого Мизинца. Он отдавал должное её величеству, которая смогла провернуть под носом долгоживущих и, соответственно, превосходящих её в опыте властителей такую вопиюще наглую авантюру. Скрыла не просто сына-нага. Скрыла двух сыновей нагов, которые теперь считают себя «императором».

Причины её поступка были очевидны для Шаша. В своё время главы земель Давридании с большим трудом договорились, кто именно встанет во главе империи. Никто не хотел терпеть над собой долгоживущего, а значит опытного и, вероятно, хитрого соседа. Это всё равно что признать его сильнее себя! Другое дело человек. Живёт мало, даже если сильно раздражает, терпеть долго не придётся. Власть императора считалась больше номинальной, но на самом деле, если он опирался на поддержку большинства среди глав давриданских земель, то имел большое влияние и силу.

Принцесса Дамадрия родилась, когда семья Митрекс переживала упадок. Её отец как император не представлял из себя ничего интересного. Болезненный и слабый, он мало участвовал в управлении страны. Основная ветка правящего рода почти высохла, из прямых наследников оставалась только юная принцесса. В то время побочные ветви правящей семьи занимали весьма активную позицию и пытались добиться трона, пользуясь тем, что им никто особо не противится. Властители земель лишь досадливо морщились, но место зарвавшимся не указывали. Всё же они понимала, что если империя потеряет «голову», то кровопролития не избежать. И сохранится ли при этом империя – большой вопрос. Сам император был слишком слаб и болен, а принцесса юна и не имела поддержки.

Но попытка переворота и раскрывшаяся беременность принцессы тогда многое изменили. Дамадрия обрела поддержку у наагашейда, а тот представлял большую силу в Давридании, всё же три княжества нагов входили в её состав. Благодаря его покровительству она взошла на трон. Но она не могла не понимать, что рождение наследника-нага пошатнёт основу империи. Отцу, конечно, такой расклад был выгоден. Тогда бы вся империя фактически оказалась под контролем нагов. Правитель-наг не нашёл бы поддержки ни у кого, кроме наагашейда и, возможно, некоторых человеческих герцогств. Вероятно, империя бы развалилась, но три княжества и несколько герцогств в разы превосходили бы по территории разрозненные земли бывшей Давридании. Постепенно бы их захватили, а отец оказался бы во главе огромной страны, сместив не успевшего войти в силу императора.

Но новоявленная императрица пошла на хитрость, которой властительные господа не ожидали от юной, перепуганной девчонки. Она умудрилась скрыть рождение двух нагов. Она пошла на хитрость, скрыв наследника и объяснив это беспокойством за его безопасность. Насколько ещё ухищрений ей пришлось пойти, чтобы сохранить эту способную расколоть империю тайну? Она сделала столько, чтобы её сыновья всё же заняли трон, а империя сохранила целостность, что Шаш не сомневался: раскрывшего тайну её величество не побрезгует убить лично. И не посмотрит на статус и происхождение.

Но ещё больше Шаша интересовало, кто сейчас стоял во главе страны?

Внешне наги росли так же быстро, как люди или оборотни. Примерно в двадцать-двадцать пять лет внешние изменения сильно замедлялись и отражались главным образом в увеличении длины хвоста. Но половое созревание наступало в возрасте восьмидесяти лет и душевно, умственно они созревали к этому же возрасту.

«Императорам» сейчас не больше сорока трёх. Они дети!

Императрица Дамадрия отошла от власти более двадцати лет назад. Если бы она продолжала жить во дворце, можно было бы сказать, что управление государством до сих пор в её железных руках. Но она проживала в имении мужа за пределами Дардана.

Кто же правит страной?

У Шаша на подозрении был только советник Аркшаш, который, судя по слухам, рос с наследником престола и пользовался благосклонностью императрицы. И, если ему до сих удаётся сохранить, что на троне сидит ребёнок, значит, он, как и императрица, ни перед чем не остановится ради сохранения тайны. Так что, едва полоска неба на востоке окрасилась розовым, Шаш поспешил создать гарант безопасности, вытащив ради этого маму на прогулку раньше обычного.

Резкая птичья трель вывела его из глубокой задумчивости, и мужчина продолжил свой путь.

Часовые открыли перед ним чугунные ворота и сообщили, в какой части сада его ждут на завтрак. У беседки Шаша встретила госпожа Мьерида. Почтенная нянечка смерила его неодобрительным взглядом – не простила вопиюще наглого появления в кошачьем облике – и провела к террасе, скрытой среди цветущих розовых кустов. И императрица, и принцесса уже были там.

Её величество с самым расслабленным видом созерцала деловито жужжащих пчёл, а вот её высочество явно пребывала не в духе. Раздражённо сведя бровки, она пощипывала нежно-голубую ткань пышного платья и наагасаха встретила весьма недружелюбным взглядом.

– Доброе утро, – Шаш поклонился. – Неужели я опоздал?

– Доброго утра, наагасах, – отозвалась императрица. – Мы вышли пораньше, чтобы подышать воздухом. Погода сегодня замечательная, но, чувствую, к полудню разыграется ужасающая жара. Присаживайтесь. Лаодония, ты не хочешь поприветствовать нашего гостя?

– Доброе утро, – пробурчала та, не поднимая глаз.

Императрица отметила странное поведение дочери, которая умоляла позволить ей общаться с нагом, а сейчас и смотреть на него не хотела. Наагасах, в отличие от принцессы, лучился радостью и смотрел на принцессу с такой улыбкой, будто всю ночь томился без сна в ожидании встречи. Обладающая пронзительным умом Дамадрия заподозрила, что между этими двумя могла быть встреча, о которой ей ничего неизвестно.

– Между вами что-то произошло? – прямо спросила она.

– Нет, – Лаодония опередила Шаша. Но ответила таким мрачным тоном, что никто ей не поверил. – Просто наагасах мне больше котом нравится.

– У её высочества плохое настроение? – наагасах взглянул на неё с нежной заботой, и девушка совсем уж сердито на него посмотрела и поджала губы.

Мог бы и не приходить! Хватило же совести притащиться! Ещё и насмешничает и ничуть не скрывает этого!

На самом деле Шашеолошу не насмехался, но улыбка его ширилась и ширилась. Душа пела какой-то неясный радостный мотивчик, кот внутри мурлыкал в такт, и мужчина находил сердитую принцессу невероятно милой. Этакая злая кошечка, готовая дать когтистой лапкой по морде. Так и хотелось задобрить её, подмять под себя и зализать, чтобы обмякла, расслабилась и лишь обиженно фырчала.

– Спала плохо, – едва разжимая губы процедила Лаодония, – сны дурные снились.

Дамадрия переводила заинтересованный взгляд с дочери на плывущего в улыбке нага и обратно. Определённый интерес со стороны наагасаха она приметила сразу же. Сын наагашейда её не очень устраивал из-за самого наагашейда: пускать того так близко к семье Митрекс ей не хотелось. Но как женщина, любившая когда-то нага, она могла оценить наагасаха. Красивый, с прекрасными манерами, добрый, при этом сильный и влиятельный. Такому не страшно доверить дочь.

Загвоздка была только в его отце.

– Тогда может стоит прогуляться? – приподнял брови Шаш. – Пока свежо.

– Что… – Лаодония едва смогла удержать в себе удивление. Как он вообще смеет приглашать её гулять после своего безобразного поведения?! – У нас завтрак…

– Я распоряжусь, что его подали позже.

Девушка изумлённо уставилась на мать, от которой не ожидала подобного.

– Погуляйте. А мы с Мьеридой, – приподнявшаяся нянечка опустилась на своё место, – пока отдохнём и насладимся утренней тишиной.

Шаш тут же поднялся и подал руку замешкавшейся принцессе. Та ещё раз посмотрела на мать, будто ожидая, что та передумает, и не очень охотно протянула ладонь и позволила нагу помочь себе. Тот галантно отставил в сторону локоть, и её высочеству пришлось принять и его.

Заговорили они только тогда, когда терраса скрылась за кустами. Лаодония хотела вырвать руку, но Шаш успел положить поверх её ладони свою и удержать на месте.

– Чего вы добиваетесь?! – сердито зашипела принцесса.

– Вашего внимания, – честно признался Шашеолошу. – Признаюсь, после прошлой ночи так и не смог уснуть. Вспоминал каждую секунду нашей встречи и с волнением ждал следующей.

– В том же месте?! – ядовито уточнила её высочество и предприняла ещё одну попытку отвоевать собственную руку. Проклятый наг даже не напрягся.

– Я представлял что-то более романтичное, – признался Шаш, – но, если вы хотите, можем встретиться в заброшенной Смотровой башне. Ночью там почти так же страшно, а из-за прогнившего пола даже немного опасно.

Лаодония бросила попытки освободить ладонь и, остановившись и вынудив остановиться нага, прямо спросила:

– Наагасах, чего вы добиваетесь? Знаю, вас интересует, нет ли у нашей семьи каких-то интригующих тайн, которые позволят вашему отцу держать моего брата на коротком поводке. Но, уверяю вас, общение со мной ничего вам не даст.

– Вы говорили это и раньше, но не были противницей нашего общения, – припомнил Шаш.

– Я образумилась! – вскинула подбородок девушка.

– Вы обиделись, – огорчённо вздохнул наг.

– Что… Я?! – Лаодония возмущённо задохнулась.

– Признаюсь, поцеловал я вас не потому, что хотел поцеловать. Но уже целуя вас, я совершенно о том не думал. Я хотел целовать вас и дальше…

– Замолчите! – зашипела вспыхнувшая Лаодония. – Прекратите, не нужно больше говорить.

– Если вас утешит, то я всю ночь не мог спать и томился желанием вернуться и…

– Да умокните вы наконец! – принцесса стукнула его по плечу.

Шаш покорно умолк, но в чёрных глазах плескалось и купалось веселье.

– Как вам нестыдно! – попыталась воззвать к его совести девушка.

– Мне стыдно лишь за то, что я заставил вас думать, что этот поцелуй не был для меня желанным. Вы задели мою душу, госпожа, и ранили сердце.

– Бросьте говорить глупости, – раздражённо попросила Лаодония. – Вы пытаетесь сейчас оправдать собственное бессовестное поведение.

– А разве я единственный, кто повёл себя неподобающе? – с наигранным удивлением вскинул бровь наг.

– Вы хотите обвинить меня?! – изумилась Лаодония. – Ну вы и нагле…

Шаш молча оттянул шейный платок, демонстрируя ужасающих размеров синяк, и девушка, охнув, смущённо и испуганно заморгала.

– В-вы сами виноваты, – пробормотала она.

– Вы мне едва голову не откусили, – укоряюще прицокнул Шаш. – Пришлось соврать, что я подрался с советником Аркшашем. Предупредите его, чтобы он взял вину на себя.

– Тогда мне придётся рассказать ему, как я вам его поставила, – прищурилась принцесса. – Рассказать?

– Решайте сами, – спокойно отозвался наг. – На самом деле, я увидел всё, что хотел.

Лаодония вскинула на него испуганный взгляд. Шаш спокойно посмотрел в ответ.

– Ничего вы не могли узнать, – всё же пришла в себя девушка. – Нам нечего скрывать.

– И всё же теперь, когда между нами не стоит тайна вашей семьи, я хотел бы поухаживать за вами как мужчина, которому вы нравитесь, а не как соглядатай, который через вас пытается добраться до тайны императора.

Принцесса испытующе на него смотрела, пытаясь понять лжёт он или действительно всё знает. Спокойный и уверенный взгляд наагасаха медленно, но неотвратимо склонял её к мысли, что тот всё же не врёт. Вскинулся страх. А что если из-за её глупого милосердия братьев ждут большие неприятности?

– Я не скажу ничего отцу, – прошептал наагасах, и Лаодония поражённо на него уставилась. – Обещаю. Это мои извинения вам за тот поцелуй.

– Хватит дурить мне голову! – а вдруг это хитрость такая? Убедить её, что он всё знает, чтобы она больше ничего не скрывала и сама рассказала. – Я вас знать теперь не желаю!

– Но вы меня уже пленили, – Шаш с весёлым укором вскинул брови. – Так сильно искусали, что моё сердце болит, а душа ноет. Позвольте украсть вас сегодня ночью?

– Ещё чего! – Лаодония наконец вырвала руку и поспешила отскочить на пару шагов, но мужчина не стал её преследовать. – Хватит с меня прогулок. Возвращаемся.

Она резко развернулась, но не успела и шагу ступить, как в спину донёсся голос нага:

– Оденьте перед сном что-нибудь удобное, иначе я украду вас в одной рубашке.

Смущённая донельзя девушка разъярённо зашипела и припустила по дорожке в обратную сторону.