Наагатинские и Салейские хроники

Обманщик. Глава 12. Помнить за двоих

Задерживаться на территории монастыря гости не стали. Лийриша не желала оставаться здесь ни единой лишней секунды. Она не спускала детей с рук, рычала на братьев и держалась за спиной Узээриша, избрав его своим союзником. Врей хотел помочь ей нести детей, но его едва не покусали, а Зиш и Иия расплакались ещё сильнее.

За ночь экипаж хайнеса починили – Мастюня не хотел, чтобы Сильнейший задерживался в монастыре, – и гости могли отправиться в путь в любой момент. Пожитков у них почти не было, только тёплые вещи для деток и небольшой запас еды и воды. Так что через четверть часа лошади уже были впряжены, а Риша, отказавшись от помощи, с детьми на руках полезла в экипаж.

– Если уронишь их, я тебя заклюю, – предупредил её Риш. – Ну что ж, господин Мастюня, – он обернулся к мрачному настоятелю и дружелюбно улыбнулся, – правящая семья благодарна вам за помощь в излечении бывшей хайнеси Лийриши. Надеюсь, у вас всё будет хорошо.

Последнее прозвучало как предостережение, и Мастюня ощутил холодок внутри.

Хайнес забрался в карету, а на козлы залез высокий сероглазый оборотень. Раздался щелчок бича, и лошади потянули экипаж по подмёрзшей грязи за ворота.

– Брат Мастюня.

Настоятель неохотно посмотрел на своего тощего помощника, уже предполагая, что тот скажет. Больные всё ещё топтались рядом с парком и не желали заходить внутрь.

– Брат Мастюня, братья говорят, что на территории есть кто-то чужой.

Настоятель насторожился.

– Они уверяют, что видели высокого мужчину с белыми волосами и глазами, похожими на небо. Он появлялся, чтобы бросить их на землю, и после сразу же исчезал, – помощник был сильно напуган.

И испугался ещё сильнее, когда настоятель едва ли не посерел, выслушав его.

Мастюня нервно отёр лоб, вспоминая послание Ссеверасса.

«…Я рядом и буду рядом, пока последний из вас не умрёт. Я буду здесь, среди братьев и сестёр, смотреть на вас их глазами и играть с вами так, как вы играли со мной. Сможете ли теперь безнаказанно обмануть бессмертного духа, жалкие смертные?»

Белые волосы и глаза, похожие на небо… Это точно Ссеверасс! И Мастюню ничуть не смутил высокий рост. Всё же Ссеверасс дух, а не смертный, и может принять тот облик, какой ему будет угоден.

– Ха-ха-ха, Риша, ты молодец! – веселился Узээриш, сидя напротив Лийриши. – Хоть ты и глупая, но память у тебя отменная. Ну чего ноете? – Риш склонился и, не обращая внимания на рычание Риши, поцеловал кудрявые головы братика и сестрички. – Вы такие молодцы, спасли маму из лап колдуна.

– Как ты посмел притащить детей сюда?! Да ещё в такую непогоду?! – негодовала Риша.

Карету мотыляло из стороны в сторону по гололёду.

– А мне надо было тебя здесь оставить? – вскинул бровь Риш. – Они ведь плакали без тебя.

– Ты по-другому меня вытащить не мог?! Разнёс бы это осиное гнездо к Хрибному!

– Не ругайся при детях! У меня было много причин поступить именно так.

– Ты рисковал ими! – Риша попыталась пнуть Узээриша в голень, но тот увернулся.

– Я рисковал только тобой, – высокомерно отозвался Риш, – а это приемлемая цена…

Риша всё же пнула его, но оборотень только засмеялся.

– Но ты молодец, – вновь похвалил он её. – Я думал, ты только Зиша и Иию вспомнишь. А ты вспомнила ещё и отца, и даже меня!

Злость на лице Лийриши смялась испугом, и она нервно погладила деток по кудрявым головкам.

– Он будет очень рад. Он так переживал, извёлся весь. И меня извёл! Боялся, что не получится, но я знал, что делаю.

Лийриша совсем спала с лица, и Риш наконец это заметил.

– Что-то не так?

Он открыл дверь и высунулся наружу, смотря, как далеко ворота монастыря.

– Ты плохо себя чувствуешь?

Неужели всё-таки печать…

– Я его не помню, – тихо произнесла Риша, прижав головы деток к груди и прикрыв их уши ладонями.

Узээриш оторопело уставился на неё.

– Я его не помню, – повторила она и добавила: – Просто я его уже видела.

– Твою мать! – Риш откинулся на спинку и раздражённо потёр лицо.

Представлять, как расстроится отец, он даже не хотел.

Отъехав от монастыря на версту, экипаж хайнеса повстречался с его самоотверженной охраной, которая всю ночь провела в обледеневшем лесочке под холоднющим дождём. Узээришу стало немного совестно за их самоотверженную службу, и он распорядился остановиться в деревеньке, что раскинулась в полудне езды от монастыря. Жители оной по случаю приезда хайнеса развели суету и определили на постой всех, а семейству повелителя выделили просторную избу местного головы.

Зиш и Иия умаялись плакать и заснули ещё в карете в обнимку с мамой. За полдня Лийриша тоже устала и позволила Узээришу донести деток до дома, а внутри они уже проснулись, испугались, что мамы опять нет, потом обрадовались, что есть… Новая порция слёз, горячих уверений, что мамочка больше их не покинет, и все трое – Лийриша, Зиш и Иия – заснули в одной кровати под толстым тяжёлым одеялом.

Стук в дверь раздался поздней ночью, когда Узээриш уже начал переживать.

– Почему так долго? – встретил он ворчанием отца, шагнувшего на маленькую кухоньку в длиннополом одеянии, наброшенном на голое тело.

– Пришлось задержаться, – Иерхарид придвинул стул ближе к печке и вытянул мокрые и грязные ноги.

Врей смерил его стопы неодобрительным взглядом.

– В лужу приземлился. Здесь везде лужи… Как они? – Иерхарид бросил взгляд на сына.

– Наревелись, теперь спят. Я рассказал Лийрише, что с ней произошло. Она почему-то подозревала тётушку Изаэллаю… Похоже, из-за того, что именно она предложила ехать раздельно.

– Возможно, – согласился Иерхарид, не отрывая взгляда от огня.

– Тебя она не помнит.

На кухне повисла тишина, нарушаемая лишь треском. Иер никак не отреагировал на слова сына и продолжал смотреть в зев печи. Врей подумал и плеснул в пустую кружку немного вина. И хмыкнул, когда бывший хайнес заинтересованно скосил глаз.

Расстроенным или озадаченным Иерхарид не выглядел. Он достаточно долго пробыл на территории монастыря, прислушиваясь к нервным словам настоятеля.

«Почему она его вспомнила? Мы ошиблись при наложении печати?»

«А если это Ссеверасс?»

«Боги, за что нам всё это? Почему она вспомнила, ведь…»

Настоятель очень много сокрушался, но больше переживал, что их проблемы удвоятся. Ходящий за ним хвостом Иерхарид – и рискующий быть замеченным, если Мастюня отшатнётся и ступит в зону действия артефакта, – услышал достаточно много, чтобы понять: настоятель в отчаянии. Дух сбежал и грозится отомстить, над головой стоят истинные хозяева монастыря, среди больных пошли волнения и зародилось недоверие, младшие братья тоже что-то заподозрили и испугались, а молодой хайнес выдал предостережение… Мастюня даже наведался к своему схрону и проверил накопленные богатства, видать, побег задумал. Иерхарид на всякий случай схрон перепрятал.

– Ты как? – не удержался Риш.

– Память за жизнь – не такая высокая плата, – отозвался Иерхарид, хотя собственные слова болью резанули сердце.

Воспоминания о счастливой жизни с Ришей проскальзывали перед глазами одно за другим. В них его обожаемая лисичка солнечно улыбалась, шкодничала и соблазняла его… Она ничего из этого больше не вспомнит. Память о прошлом останется только у него.

Дверь скрипнула, и повернувшиеся мужчины увидели на пороге настороженно замершую Лийришу. Она быстро посмотрела на Врея и Узээриша, а затем прикипела взглядом к Иерхариду. Смотрела пристально, с удивлением, опасением и даже смущением, всё ещё не веря, что высокий и такой красивый Харид – ей же никогда красивые не нравились – её муж. Отец двух её прелестных детей. Если он их отец, то значит она с ним… На скулы наползли красные пятна.

– Ты смотри, она краснеет, – не удержался от ехидства Узээриш, с насмешливым умилением глядя на лисичку. – О чём таком ты думаешь, глядя на моего отца и своего мужа, а?

Лийриша негодующе фыркнула и протянула пустую кружку.

– Я за водой.

И тут же пожалела, что рот открыла. Со своего стула поднялся Иерхарид. Он неторопливо подошёл ближе, и его длинная в полумраке комнаты тень накрыла Лийришу. Мурашки пробежались от коротко стриженой макушки до босых пяточек. Она не впервые стояла так близко от него. Боги, да они грелись под одним одеялом! Но сейчас Риша понимала, что перед ней не просто малознакомый Харид, о котором нужно позаботиться. Перед ней её собственный муж, которого она не знала совсем. Он казался ей невероятно высоким, невозможно загадочным и самую малость пугающим. Ну или не пугающим, а смущающим.

Протянув обе руки, он обхватил ими не только протянутую кружку, но и ладонь Лийриши. Она вздрогнула от холодного прикосновения железных пальцев, даже невольно попыталась отдёрнуть руку, но хватка усилилась. Иерхарид мягко вытянул из её ладони кружку и поставил её на стол, не отпуская пальцев жены. Склонив голову, он поднёс запястье Риши к губам и, глядя прямо ей в глаза, поцеловал ладонь.

Мурашки мохнатыми лапами промаршировал по спине. Дыхание спёрло в груди, и Лийриша широко распахнула глаза. Это чего? Сон? Харид же с ней и на одной кровати сидеть стеснялся.

Лисичка внутри умирала от восторга.

– Не помнишь, да? – на плечо отца навалился Риш и с коварной ухмылочкой воззрился на растерянную Лийришу.

Та почему-то не смогла признаться, что да, не помнит, глядя в глаза Хариду, и просто кивнула.

– А ты помнишь, что мы из-за него с тобой не ладили?

Лийриша прекрасно помнила, что с Узээришем они нашли общий язык далеко не сразу. Но причины, из-за которой они постоянно ссорились, она не могла вспомнить. Как не могла вспомнить многие моменты из своей жизни после первого приезда во дворец хайнеса. Всю дорогу она рылась в своём прошлом. Закрома памяти детских лет гостеприимно распахивались перед ней. Она так же хорошо помнила юность с пятнадцати до двадцати восьми лет. Но дальше прошлое представало перед ней полотном, покрытым белыми пятнами. Она почти не помнила встреч с Вреем, но почему-то считала, что хорошо его знает. Она не помнила ни одной из причин ссор с Узээришем, а ссор было бесчисленное множество. Она не помнила некоторые важные события из жизни детей, особенно первых лет их жизни.

Она не помнила ничего, что указывало бы на присутствие в её прошлом Харида.

– Мы же с тобой ревновали его друг к другу, – усмехнулся Риш. – И постоянно спорили, кто же любит его больше. Жизнь показала, что это всё-таки я. Хотя ты клялась и божилась, орала на весь дворец, что обожаешь его.

Лийриша испуганно вздрогнула. Она что, действительно была такой сумасшедшей?

– Нестрашно, – прошептал Иерхарид, опять прикладываясь губами к её вспотевшей ладошке. – Нестрашно, если ты меня не помнишь.

– Риша, каково это – смотреть на этого побитого жизнью мужика и осознавать, что он – твой муженёк? – Узээриша уже нельзя было остановить. – Не смущает, что он такой взрослый? Наверняка такая мыслишка бродит в твоей голове…

После его слов такая мыслишка в её голове появилась.

– Я тебя сейчас искусаю, – Лийриша раздражённо зыркнула на Риша и вновь с опаской посмотрела на Харида. Облизнула пересохшие губы и тихо призналась: – Я… действительно вас не помню.

– Нестрашно, – Иерхарид едва ощутимо провёл кончиками железных пальцев по её щеке, а затем вдруг опустился перед ней на колени и крепко обнял её за ноги, притиснувшись лицом к её животу. Горячее дыхание обожгло кожу даже через ткань, и Лийриша в смущении упёрлась ладошками в широкие плечи. – Я буду помнить за двоих, – глухо произнёс мужчина. – Буду помнить каждый миг. Просто, – он поднял на неё синие глаза, – стань моей возлюбленной ещё раз.

Казалось, его слова прошли через всё существо Риши. Сердце прыгнуло в груди, кровь бросилась в голову, а лисичка всеми силами потянулась к мужчине.

– С возвращением, Риша, – Узээриш похлопал обомлевшую лисичку по плечу. – Тебя ждут потрясающие открытия.

Слова Харида так смутили Лийришу, что стоило ему расцепить руки, и она тут же вымелась с кухни. И потом, лежа в постели с детьми, пыталась унять гулко колотящееся сердце и ругалась на Риша, протопившего комнату слишком сильно.

Когда за дверью раздались шаги, женщина притворилась спящей. Кто-то прошёл мимо, послышался стук кувшина, поставленного на стол, затем шаги приблизились к кровати, и на Лийришу повеяло теплом склонившегося над ней тела.

Харид поцеловал кудрявые головки детей, а затем коснулся губ Лийриши в легчайшем поцелуе.

– Спокойной ночи, Риша, – прошептал он и отстранился.

Щёки женщины болезненно заныли от прилившей крови. Он её поцеловал? А как же дать ей время на то, чтобы прийти в себя?

Через полминуты Лийриша опомнилась, услышав скрип кровати, и настороженно прислушалась. Харид устроился на второй кровати, поворошился под одеялом и, удовлетворённо вздохнув, затих.

Так. Он собрался спать тут? Рядом с ней? Вот это он прыткий…

Лийриша с возмущением, граничащим с восхищением, посмотрела на вторую кровать.