Ворон, каркни на счастье

Глава 14 Доброе утро

Я аж подпрыгнула. Гарм вырвался из моих рук и со звонким лаем кинулся обратно, вскочил на колени сидящей девушке, взвизгнул и принялся облизывать её лицо, руки, а хвостик его крутился так, что я испугалась — оторвётся. Что за странная реакция у моего пёселя на незнакомого ему человека?

— Что вы тут делаете? И…

Серые большие глаза смотрели на нас с испугом. Девушка даже не пыталась сопротивляться ласковым атакам.

— Маркиз Арман де Карабас, — первым в себя пришёл мой спутник, поклонился. — Мы пришли, чтобы разбудить вас от многолетнего сна, принцесса Шипочничек.

— Кто?

Она наконец заметила, что её облизывают и попыталась отодвинуть Гарма, отстранилась. Тот спрыгнул на пол, припал передними лапами к камню, поднял жопку и снова принялся приветливо вилять хвостиком, а потом вдруг от радости закружился, ловя его зубами. Я рассмеялась, и напряжение внутри спало.

— Моё имя — Элис де Бувэ. Мы слышали о вас только легенды. В одних вас зовут принцессой Шиповничек, в других — Авророй.

— Моё имя — Аврора.

Принцесса встала, чуть пошатнулась и села обратно. Выглядела она очень устало.

— Вы были заколдованы злой ведьмой, — пояснил Арман, — укололи палец веретеном…

— Да-да, кажется… в голове такой туман!

— Позвольте, я помогу вам — маркиз учтиво предложил руку красавице.

— А кто из вас меня разбудил? — вдруг спросила Аврора.

Мы переглянулись.

— Он, — я быстро ткнула в сторону Армана.

— Я не уверен…

— А кто ещё? Просто поцелуй не сразу сработал.

Принцесса покраснела: у неё была очень тонкая кожа, поэтому лицо сразу стало розовым:

— Поцелуй? — спросила несчастным голосом.

К моему удивлению Арман тоже покраснел.

— Простите, я не мог поступить иначе…

— Понимаю, — Аврора спрятала пылающее лицо в ладонях. — И что дальше?

Так как мой спутник молчал, пришлось говорить мне:

— Дальше вы поженитесь, конечно. И будете жить долго и счастливо. Но сначала вам, Ваше высочество, нужно победить Великое Ничто.

— Что⁈

— Ничто. На восток великой степи наступает Ничто. Пустота. Она наползает, как жадный рот на торт: земля, небо, люди и животные просто исчезают.

— Этого не может быть! — вдруг рассердилась Аврора. — Это невозможно с точки зрения элементарной физики. Не может что-то обратиться в ничто. Закон сохранения массы! И даже если ядерная энергия, положим, расщепит молекула на электроны…

Мы с маркизом вновь переглянулись.

— Принцесса, — шепнула я ему, — у них совсем другое образование…

Лягух сглотнул. Бедолага. Я ободряюще сжала его пальцы. Аврора посмотрела на нас и вздохнула.

— Ладно. А что с моим королевством?

— Мы его не видели, но…

Гарм тяфкнул, и тут только я заметила, что: во-первых, маркиз не превратился в лягушку. А во-вторых куда-то пропал весь шиповник. Точно, это волшебство любви! А Арман ещё сомневается!

— Тогда пойдёмте, посмотрим, — решительно произнесла Аврора и двинулась из комнаты.

Запуталась в подоле и упала бы, если маркиз не успел её подхватить.

— Как в этом ходят-то⁈ — проворчала принцесса с досадой. — Только под ногами путается!

— Вот так: надо чуть приподнимать платье впереди.

Я продемонстрировала.

— Штаны намного удобнее, чем все эти тряпки.

Штаны? В каком смысле… Я посмотрела на лёгкое, воздушное платье из неизвестной мне материи. Прекрасное и сияющее. Оно подчёркивало изящную фигуру девушки, раскрываясь книзу широкими складками. Штаны… М-да. Я покосилась на Армана, который тоже хлопал глазами от изумления.

Аврора подняла подол так, что едва ли не обнажила коленки, и пошла вперёд. Её длинные-длинные волосы зацепились за ножки кровати, и девушка грохнулась назад. Вскрикнула, схватилась за голову и расплакалась. Гарм заскулил.

— Подождите, я помогу. Их можно заплести вокруг головы…

Я опустилась рядом и принялась собирать волосы.

— У вас есть нож? — угрюмо уточнила принцесса.

— У Армана.

Маркиз молча подал девушке нож. Мне кажется, Лягух пребывал в состоянии глубочайшего шока. Девушка взяла оружие, собрала волосы в хвост у шеи и парой движений отсекла по плечи. Или даже выше.

— Что вы… наделали? — выдохнула я в ужасе.

Аврора вскочила, стряхнула с себя остатки волос, вернула нож безмолвному жениху.

— Ну вот и всё. Ненавижу, когда что-то давит на череп. Идёмте, посмотрим город.

Мы молча направились за ней. «А она забавная, — подумала я, — странная, но зато не как все». Мир улыбался. Мы сделали это! Разбудили спасительницу мира, и теперь она… спасёт весь мир. А во́ронам я всё объясню: должны же они понять, что это было необходимо, да?

Внезапно пёсик зарычал, схватил Аврору за подол и потащил обратно в комнату.

— Чего это он? — растерялась девушка и посмотрела на меня, попыталась отобрать подол. — Фу…

— Гарм.

— Фу, Гарм! Плохая собака!

— Лучше вернуться. Он, видимо, хочет что-то показать, — посоветовала я.

Аврора удивлённо оглянулась на меня. Пожала плечами, но послушалась.

Гарм притащил её к большому, поясному зеркалу в стене и тяфкнул. Это было очень гладкое зеркало в кованной рамке. Аврора заглянула в него, поправила волосы. Потом присела на корточки и посмотрела в морду пса.

— Спасибо, конечно, за заботу. Но, знаешь что: если ты так будешь себя вести, я запру тебя в комнате и не возьму с нами. Ты мне платье продырявил! Не то, чтобы мне вот прям жаль платья, но штанов-то у меня нет! Гарм, не будь плохой собачкой, будь хорошей собачкой.

Пёс зарычал.

— Он не любит, когда его называют собачкой, — пояснила я.

— А я не люблю, когда меня клыками хватают за подол и оставляют дырки в одежде. Будешь так себя вести, будешь плохой собачкой, — ещё раз строго повторила Аврора, встала и вновь двинулась на выход. Гарм гавнул, а затем на моих глазах запрыгнул в зеркало.

Что за чертовщина⁈

— Вы идёте? — Аврора обернулась ко мне уже из коридора.

Арман ожидал нас за дверями. Я вытаращилась на зеркало, вздрогнула.

— Он… он в зеркало запрыгнул!

— Чушь. Это какой-то оптический эффект. Если хотите, Элис, можете остаться тут.

И она пошла вперёд. Я подошла к зеркалу. Коснулась его поверхности рукой. Она была твёрдой.

— Гарм, — позвала испуганно. — Гарм, пожалуйста… Не пугай меня.

На меня что-то прыгнуло, повалив, и облизало.

— Фу, Гарм…

Я чмокнула друга в нос. Тот спрыгнул с моей груди, тяфкнул грустно и побежал в коридор, оглядываясь. Я пошла за ним.

Ладно, мы посмотрим город, но потом я поговорю с Авророй. Надо вернуться. Зеркало явно магическое, а Гарм совершенно точно прыгнул туда не просто так. Он что-то хотел показать. Уж я-то своего пёселя знала.

Аврора шла уверенно, но не быстро, разглядывала свой пустынный замок, хмурилась. Мы вышли в квадратный двор, окружённой аркадой по периметру. Здесь стояло какое-то облетевшее дерево, довольно толстое и развесистое. Неподалёку высилась каменная статуя мужчины, застывшего в каком-то воинственном напряжении. Гарм подбежал к скульптуре, задрал лапку…

— Фу, — успела крикнуть я, краснея.

Вот же… пёс! Гарм оглянулся и оскалился жизнерадостно. С другой стороны: а что вы хотели от животного? Он и так долго терпел.

— Вот здесь меня и заколдовали, — вдруг нарушил молчание Арман. — Прямо на этом месте.

— Заколдовали? — удивилась Аврора.

— Да. Принц Дезирэ наложил на меня проклятье: днём я оборачиваюсь лягушкой.

Принцесса выразительно посмотрела на него, на небо.

— Сегодня не обернулся. Должно быть, мой поцелуй расколдовал не только вас, но и меня, — признался маркиз.

— Ну так конечно: поцелуй истинной любви разрушает любое заклятье! — радостно вскричала я и осеклась.

Подождите… а…

— Так ведь принц Дезирэ не колдун… И потом… он же родился лет на десять позже, чем вас заколдовали.

— Вы про какого принца Дезирэ? — Арман внимательно посмотрел на меня.

— Младшего сына короля Андриана. Он пропал примерно полтора года назад. Мерзавец тот ещё, отвратительная личность без капли хоть чего-то доброго, — вздохнула я. — Из-за него мой отец превратился в сумасшедшего труса. Мучитель и палач. Его все боялись.

— На десять лет позже? То есть ему всего лишь… лет двадцать?

— Да. Подлец не по летам. Однажды Синдерелла, напившись, в порыве откровения призналась, что побывала в его застенках. Дезирэ отвечал за тайный королевский сыск. Но страшный он был даже не потому, что злой, а потом что… Ну, говорят, что он сначала очаровывал жертву, и, когда та расслаблялась и начинала верить, что всё закончится хорошо, наносил неожиданный удар.

Аврору передёрнуло:

— Гадость какая! И что с ним стало?

— Никто не знает. Наверное, погиб во время народного бунта. Это после смерти короля случилось: Дезирэ обвинил в смерти короля своего дядю, принца Фаэрта, и толпа двинулась расправиться с тёмным магом, но… Почти все остались живы, потом рассказывали всякое страшное. О тёрне, который нападал на людей и протыкал их шипами. О тёмной башне, к которой люди шли, потеряв собственную волю. В Холодном замке погиб отец Синдереллы, может и ещё кто-то, но я не знаю. Наверное, и Дезирэ тоже там сгинул.

— Ну и хорошо, — проворчала принцесса. — Туда и дорога.

А я представила ожившие плети колючего тёрна и вздрогнула. Младший сын короля, конечно, был достоин гибели, но не такой же!

— Не знаю. Мне кажется, даже для Дезирэ это слишком ужасно. Он всё же был юн, и его отец не был вот прям хорошим отцом, честно сказать. Может быть, под влиянием старших братьев, младший бы изменился? Такая гибель — это слишком жутко.

Аврора тряхнула головой, и прямые светлые волосы взлетели лёгким облачком.

— Собаке — собачья смерть, — произнесла решительно.

Гарм тяфкнул. Я взяла его на руки и, чмокнув в носик, шепнула:

— Она не о тебе.

Арман задумчиво посмотрел на нас:

— Понятно. Да, вот прям похож по описанию. Тот Дезирэ, которого я знал, тоже не отличался ни благородством, ни жалостью. И ему тоже было лет двадцать. Вот только двадцать лет ему было тридцать лет назад. Видимо, само имя какое-то… проклятое.

Мы прошли к воротам и вышли в город. Он просыпался. Навстречу нам выходили горожане, горожанки и их дети, мычали коровы, собаки перелаивались с Гармом. Старый город оказался довольно уютным: его пересекала река, от которой разбегались каналы. Аврора останавливалась и разговаривала почти с каждым жителем, больше слушала, чем говорила. Как я поняла, вместе с за́мком много лет проспал и весь город. Гарм быстро спрыгнул с моих рук и носился вокруг нас, почти не обращая внимания на окрестных собак.

Вернулись мы, когда уже начало темнеть. Мы с Арманом тащили корзины с продуктами, собранными для нас горожанами. Спустились в подвальную кухню, Аврора села за стол, сложив руки пальчиками перед лицом и задумалась. Я принялась стряпать.

— Помочь? — спросил Арман, явно чувствовавший себя неловко.

Я молча дала ему овощи и нож, а сама принялась ощипывать курицу. Гарм лёг рядом с очагом, положил мордочку на лапки и стал наблюдать за нами умными глазками.

— Сколько я проспала? — прямо спросила принцесса.

— А чья вы дочь? — уточнила я. — Никто в точности этого не знает. Кто говорит, что короля Льва, а кто — что Людвига, тайного короля Монфории под властью каганата. Вроде как после того, как власть кагана свергли, вас и прокляли сном без срока.

— Людвига.

— Тогда что-то около тридцати. Вы уснули, когда Эрталией правила злая ведьма Илиана, или когда её только-только сверг заточённый ею супруг Анри Восьмижёнец…

— Сколькижёнец? — опешил Арман.

— Восьми. Он их казнил, а трупы складывал в подземелье Тайной башни, как говорят. В Родопсии в это время правил король Андриан, и вроде как он то ли посватался к Илиане, а та отказала, то ли она согласилась, а муж был против, в общем, тогда случилась большая Родопсо-Эрталийская война.

— А кто сейчас правит Монфорией?

«Вот это у неё, конечно, глаза… как туман осенний!» — подумала я. Попыталась вспомнить историю, но все эти короли, принцы, герцоги и прочие скакали в моей голове в озорной вольте, подпрыгивая вокруг друг друга. Помнится, отец очень возмущался, что я плохо знаю генеалогию собственного великого рода фон Бувэ…

И тут я вспомнила фамилию тех, по чьей милости дед вместе с отцом бежали из Монфории.

— Дэ Раве. Герцоги де Раве. Ужасные люди! Жестокие и беспринципные. Они захватили Монфорию и выгнали всех, кто не был согласен с их деспотией.

На плите закипела кастрюлька. Я сняла посудину с огня, забросила разных травок, которые в пучках висели рядом. Положила ложечку засахарившегося мёда, закутала в полотенца. Поставила чугунок, бросила в него разделанную курицу, луковку и горошинки душистого перца. Закрыла, обернулась и посмотрела на Аврору. Та выглядела очень задумчиво.

— Вы с ними встречались?

— Нет, но мой отец…

И я рассказала нашу семейную историю, и про скитания, и про службу графа фон Бувэ королю Андриану простым стражником, про лишения и невзгоды — одним словом, всё то, о чём любил вспоминать отец, когда я была маленькой.

— Ну то есть, дэ Раве год осаждал замок мятежника, а затем просто отправил его в изгнание, не казнил, в темницу не бросил, не взял никого из детей в заложники, не отрубил руку, не… Просто отправил вон из страны и, естественно, лишил завоёванных земель? Я ничего не упустила?

М-да. Выглядело как-то не так эпично.

— Нет, — вздохнула я. — Но всё равно это было жестоко. Моему отцу пришлось жениться на дочери богатого купца, чтобы как-то выжить…

Принцесса хмыкнула.

— «Как-то», видимо, ему удалось неплохо. Я так понимаю, ваш дедушка со стороны матери отвалил неплохое приданое ради того, чтобы его внуки обрели дворянский титул?

В рассказах отца всё выглядело более благородно и возвышено. Я впервые усомнилась в том, что женитьба на маме была с его стороны большой жертвой.

— Маркиз, у меня будет к вам просьба, — продолжила дочь короля, хмуря светлые брови. — Не могли бы вы, раз уж вы больше не оборачиваетесь лягушкой, отправиться завтра к дэ Равэ и передать Его светлости моё пожелание встретиться и обсудить дальнейшие перспективы?

Мы с Арманом переглянулись. Первой молчание нарушила я:

— А… ваша свадьба с маркизом? И потом, вы же дева из пророчества, вы должны спасти мир от Великого Ничто!

— Каким образом?

— Я не знаю, но…

— И я не знаю. Мой отец умер, теперь я — законная королева Монфории. И, честно признаюсь, моё королевство волнует меня намного больше, чем весь остальной мир.

Потрясённая, я положила почищенные и порезанные овощи в суп. Разлила уже заварившийся травяной напиток по чашкам. Аврора медленно выпила свою порцию в тишине, встала, отрезала хлеб, на него положила кусок колбасы.

— Ужинайте без меня. Я устала и мне нужно как следует подумать над всем тем, что я сегодня узнала.

Она кивнула нам и удалилась. Мы с маркизом снова переглянулись.

— Вы уверены, что я должен на ней жениться?

— Конечно! Вы же разбудили её поцелуем, ну и вообще. К тому же Аврора — настоящая принцесса, очень заботливая и…

— Она не показалась мне доброй.

Я закатила глаза и топнула ногой. Вот же упрямец!

— Она — дочь короля, их всегда воспитывают такими. Королева не может быть, знаете ли, вот прям доброй-доброй. При дворе постоянно строят козни и интриги, каждый пытается забрать власть и богатство в свои руки. Знаете, как много там всякий подлостей? Короля то травят, то бунтуют против него, то ещё чего-нибудь. Там по-другому просто не выжить!

— Тяф!

— Вот, даже Гарм это понимает! Вы не могли бы принести ещё дров? А ещё где-то тут должен быть подвал с вином… должен же быть таковой в королевском замке, да?

Когда Арман ушёл, я села за стол, облокотилась о него и посмотрела на Гарма:

— Она хорошая, правда? Мне понравилась. Сразу видно — чистокровная принцесса. И знаешь, что мне понравилось в ней больше всего? Аврора сразу пошла смотреть, что с её городом, что с её жителями. Предположим, она не очень-то любезна, и не торопится спасать мир от зла, но разбуди вот так меня и заяви, что мне нужно срочно куда-то отправляться, не понятно куда, и вообще… И опять же, как она тремя фразами сразу разобралась в сути конфликта моего отца и де Равэ. И Равэ, конечно, подлецы, но признайся, ведь Аврора всё разобрала с мудростью настоящей королевы? А ещё у неё волосы светлые. И у Армана золотистые. И оба очень красивы. Представляешь, какие у них получатся детки замечательные?

— Тяф.

— Она мудра, а Арман добр, так что оба взаимно дополнят друг друга. Хочешь лапку отрежу?

— Р-р-р!

Я рассмеялась:

— Куриную, дурашка.

— Тяф.

Я бросила ему куриную ножку и зевнула. Сегодня я чувствовала себя намного лучше, чем вчера, хотя в теле ощущалась какая-то разбитость. И всё же жара не было: голова была тяжёлой, а вот жар отсутствовал. Доварю курицу с овощами и пойду спать — глаза слипаются. А завтра надо будет снова поговорить с принцессой о замужестве. Ну и про спасение мира, конечно, тоже. И с во́ронами решить что-то… Можно написать письмо Дрэз. Марион точно сможет всё объяснить. Это же не побег, да? Я ведь тут вот сижу, жду их. Не прячусь и вообще…

Снова зевнув, я встала и принялась рыться по баночкам, разыскивая специи.

Всё завтра. Во всём разберёмся и всё решим…

Но завтра нас ждал сюрприз. Меня разбудило рычание Гарма. Пёсик аккуратно схватил меня за руку и потянул за собой, а когда увидел, что я встала, бросился, оглядываясь, из комнаты, которую сам вчера для нас нашёл. Я наскоро натянула юбки, блузку, замоталась платками, закрутила волосы в косу и бросилась за ним. Мы поднялись на крепостные стены, и первые, кого я увидела, были Аврора, чьи волосы трепал ледяной ветер, и Арман, хмурый и решительный. А вторые…

— Ой мамочки! — прошептала я, распахивая глаза.

Серыми вороньими крыльями замок окружали полчища рыцарей и солдат. Между отрядами я увидела пушки. Хлопали по ветру значки и знамёна, и в одном из них я заметила гепарда с алым языком и кривым мечом в лапах. Герцог де Равэ! Но как узнал-то⁈