Ворон, каркни на счастье

Дополнение 4

В распахнутые ворота замка въехала карета из орехового дерева, инкрустированная золотыми листьями. Белые лошади остановились, фыркая и перебирая ногами. Они основательно устали, но недаром были из породы гривунов — всё ещё рвались в бой. С гнедого коня, скакавшего слева от кареты, спрыгнул темноволосый мужчина в голубом дублете и, распахнув дверцу кареты, подал руку красавице в синем шёлковом платье и жёлтом плаще, подбитом белым мехом. Аврора лишь глянула на чёрные, словно эбеновое дерево, локоны, на белое, точно молоко, но румяное, как кровь лицо и тотчас поняла, что перед ней сама королева Белоснежка. И только потом увидела золотую корону на карете и такую же, только маленькую, на волосах под капюшоном.

Из левой дверцы вышел король Гильом. Это был высокий мужчина лет тридцати, с ровно подстриженными усами и небольшой русой бородкой. Настолько высокий, что скорее долговязый.

Аврора коротко выдохнула, надела на лицо улыбку и пошла вперёд, не дожидаясь, пока жених предложит ей руку, а герцог приветствует гостей. Чтобы не забывали — принцесса здесь она.

— Ваши величества, — улыбнулась как могла приветливее, — брат мой и сестра моя, как же приятно видеть вас в Старом городе!

Она лгала, конечно. Этикет, ничего больше. Гильом усмехнулся и обнял принцессу Монфории. Чуть пощекотал её щёку усами.

— Мы счастливы, что вы проснулись, Ваше высочество.

Сердце Авроры чуть дрогнуло. В тоне короля ей почудилось душевное тепло. «Перестань, — одёрнула себя принцесса. — Гильом — король, он политик. Он просто умело добивается расположения будущей королевы Монфории».

Едва супруг отпустил хозяйку королевства, её тотчас перехватила Белоснежка. Объятья супруги Гильома были более воздушны.

— Вы не получали моего послания? — поинтересовалась Аврора, когда её отпустили.

— О том, что на Старый город движутся войска кагана? — Гильом усмехнулся. — Почему же? Мы даже не стали останавливаться на ночь: переночевали в карете.

— Мы так волновались за тебя, сестра, — нежно пропела Белоснежка, — что захватили с собой маленькую армию…

— … совершенно случайно…

— … не больше ста тысяч человек. И её военачальника — нашего милого принца Мариона.

Супруги весело переглянулись, довольные друг другом и взаимной шуткой. Темноволосый мужчина в голубом камзоле поклонился. Это был очень красивый мужчина, наверное, самый красивый из всех, кого Аврора видела в жизни. В тёмных глазах его мерцала смешинка, и даже лёгкая вчерашняя небритость на щеках скорее украшала лицо, чем портила. Принц поцеловал принцессе руку.

— Позвольте представить вам мою супругу: принцесса Анна.

Анной оказалась невысокая темноволосая девушка с чёрными глазами и лицом смелым и решительным, словно она была не девицей, а юным пажом. И верхней чуть вздёрнутой коротковатой губкой. Скорее хорошенькая, чем красавица. Принцесса Анна присела в неловком реверансе, и Аврора вспомнила сплетни, которые слышала об этом мезальянсе. И тут же их забыла: жена Мариона ей сразу понравилась.

— Иногда мне жаль, что Дезирэ исчез, — заметил средний принц. — Война — это больше по его части.

— Мой сын Кретьен прекрасный военачальник, Ваше высочество, — величественно заметил герцог де Равэ, воспользовавшись возможностью напомнить о себе.

Белоснежка удивлённо глянула на него, а затем снова улыбнулась Авроре:

— Марион иногда поражает нас своей скромностью. Меж тем он — победитель битвы при Кривых шапках. Тот, кто взял крепость Отчаянных шутов и первым ворвался на стены Седьмой Прелести. Надеюсь, вы за это на него не в обиде? Город Седьмой Прелести оборонял ваш жених.

Аврора мельком скользнула взглядом по лицу Кретьена и с каким-то внутренним злорадством отметила, что жениха немного перекосило.

— Ну что вы! — заверила она Белоснежку. — Какие обиды? Я тогда спала и ничего не помню. Позволите ли вы пригласить вас на парадный ужин?

— Боюсь, что вынуждена отказаться. От парадного. Вот эта поездка, она была так утомительна! Но если вы будете столь добры, то я бы не отказалась от приватного ужина. Пока мальчики подготавливают стены и город к обороне.

«Мальчики» усмехнулись.

— Могу ли я сегодня тоже побыть мальчиком? — уточнила Анна, прищурившись.

Белоснежка вздохнула и одарила невестку тёплой улыбкой:

— Мы были бы рады видеть вас с нами, но если вы так хотите…

— Ань, — вмешался Марион мягко, — давай ты дашь нам с пацанами возможность померится всяким разным? Я, конечно, про рыцарей, лошадей и всякие железки. Нам при тебе будет неудобно. А завтра я сам тебе всё покажу? Все эти котлы, катапульты, всё, что пожелаешь.

В его голосе звучала едва прикрытая нежность.

Позже, когда три грации возлежали за низеньким накрытым столом по античному обычаю, и лакомились засахаренным виноградом, щербетом и прочими вкусностями, Белоснежка, лукаво взглянув на Аврору ярко-синими, сказала:

— Признаюсь, я была удивлена известию о вашей помолвке с Кретьеном де Равэ.

— Отчего же? — суховато уточнила Аврора.

— Ну… очень быстро. Вы едва проснулись и не успели оглядеться даже, чтобы понять, за кого вам хочется выйти замуж.

— Я принцесса.

Кроме них в уютных покоях под стеклянным куполом никого не было, отпустили даже служанок.

— Тем более, сестричка. Тем более. Одно дело, простолюдинка: был бы жених добр и хоть как-то обеспечен. Другое: наследница королевства. Конечно, с принцами у нас не то чтобы густо. Последний потерял голову от нашей Анны, но… Есть ведь и другие знатные и влиятельные особы. Вы не подумайте, что я вам выговариваю: ваша свадьба — это только ваш выбор…

— Не только, — проворчала Аврора и тут же раскаялась в своей откровенности.

Белоснежка быстро глянула на неё поверх кубка вина.

— Иными словами, вы не очень-то и рады? — прямо уточнила Аня. — А может даже выбрали за вас? Ведь у вас на момент пробуждения не было ни армии, ни казны…

Аврора нахмурилась:

— Думаю, я не готова обсуждать эту тему…

— Конечно, — мурлыкнула Белоснежка. — Простите нас, Аврора, за бестактность. Давайте выпьем за женскую дружбу?

Они стукнулись золочёными кубками и выпили.

— Знаете, — продолжала Белоснежка, — я — единственная дочь моего отца. У меня с детства не было ни братьев, ни сестёр. Если не считать двоюродного брата, но Бертрана никогда не было дома, так что… И, конечно, детство уже не вернёшь, но я так рада вам обеим в моей жизни! Пусть мы не кровные сёстры, но можем стать подругами. Аврора, вы только начинаете голгофский путь на трон, а Аня, например, вообще отказалась от этого эшафота… то бишь, почёта. Извините, оговорилась. Я же уже почти семь лет как королева. Я начала править, когда была почти совсем ребёнком, и очень многое прошла. Моего отца отравили. Мне не на кого было опереться. Самые близкие люди прятали за спиной яд или кинжал. И вокруг Эрталии были одни враги — воинственный Андриан Родопсийский, жадный герцог де Равэ, блюститель трона Монфории. Вы простите, что я так откровенничаю, да? Мы же можем быть откровенны, наконец?

— Можем, — кивнула Аня.

Аврора лишь улыбнулась. Она понимала, что эта откровенность была тщательно взвешенной и продуманной, но… Белоснежка явно искала союза. А союз с объединённой Эртало-Родопсией… определённо стоил толики откровенности.

— Так вот, — продолжила королева, — когда Гильом стал моим мужем и союзником, я поняла, что отныне уже не одна против всех. Вообще впервые поняла, что значит быть не одной. И сейчас я предлагаю вам союз, сестрицы. Этот мир принадлежит мужчинам, а женщине в нём отведено определённое место. И если тебе достался супруг, который ценит и любит тебя, то тебе несказанно повезло. А нет, значит…

— Союз против мужчин? — с любопытством переспросила Аня.

— Против всех, — серьёзно ответила Белоснежка. — Неважно, кто наши враги: сильные мира сего или их любовницы, матери, сёстры. Все, кто будут пытаться одержать вверх и подмять нас под себя.

— Я согласна, — усмехнулась Аврора.

Ей вдруг стало весело и тепло. Они снова выпили. Белоснежка, раскрасневшаяся и помолодевшая, снова заговорила убеждённо:

— Нам делить нечего. У меня — Эрталия. У мужа — Родопсия. У тебя, Ро, Монфория. Аня так вообще певец свободы. Мы так себе враги. А вот союзницами будем великолепными!

Аня потянулась к ней и обняла:

— Дай я тебя поцелую. Один за всех и все — за одного!

Они расцеловались.

— У меня конь летающий есть. Чертополох подарил. Я вас потом покатаю.

— Летающий конь? — изумилась Аврора.

Она чувствовала себя счастливой, пьяной, и душу затапливало предвкушение чуда.

— Да! Между прочим, Элис у меня его брала, чтобы тебя разбудить. Иначе не долетела бы!

Белоснежка нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить.

— Элис?

— Подруга Ноэми. Дочь коменданта… этого, как его… коменданта Маленького города.

— Падчерица Сессиль? Вот же…

Аврора в изумлении распахнула глаза. Она не думала, что такая милая Белоснежка может так непотребно ругаться. Аня расхохоталась.

— Элис довольно милая девочка, — поторопилась заступиться за несостоявшуюся подругу монфорийская принцесса.

— Да я не про Элис! Бедная девочка сошла с ума, какие к ней вопросы? Я про её мачеху, сволочь Сессиль. Фаворитку, кстати, вашего жениха, Аврора. Но фаворитки это, знаете, не так уж и опасно. Это престиж, я понимаю. Гильом вот не понимает, даже не знаю, что с ним делать! Я подобирала ему уже и блондинку, и брюнетку, а он только отмахивается. Не до них, видите ли. Люсиль Ариндвальдскую прочила. Красотка же, ну! Хотя Люсиль, конечно, та ещё… Но не Сессиль! Такая подсыплет яд в бокал и с милой улыбкой подаст. Ведьма. И, кстати, не только в переносном смысле. Вы же знаете, что Сессиль — одна из двенадцати фей?

Аня, которую сильно развезло, рассмеялась:

— Фея? Ведьма тогда уж. Знала я тут одну… Налить ещё вина? Давайте споём? Я песню на днях сочинила, на мотив «Куклы колдуна», но только она восстала против тирании и потом его в осла превратила… Хотите спою?

— Почему бы нет? — хмыкнула Белоснежка, притянула Аврору к себе и прошептала практически трезвым голосом: — Если хочешь, выходи замуж за этого своего Кретьена. А если не хочешь… Ты же понимаешь, да? Пока наши с Гильомом войска в Старом городе, милаха-герцог даже пикнуть не посмеет. Нежданчик, да? Но мы тут ненадолго: отобьём нападение кочевников и уйдём. Кочевники — враги всех. Тут глупо смотреть, как они побеждают соседа, наращивая собственную мощь. Решайся.

— И какую цену мне надо будет заплатить за это решение? — Аврора прямо посмотрела в глаза королевы.

Аня запела какую-то лихую песню на мотив, показавшийся монфорийской принцессе до странного знакомым. Белоснежка усмехнулась, выпустила Аврору из объятьий, снова откинулась на спинку диванчика и пригубила вино.

— Аринвальд. Герцогство, которое каждое королевство испокон века считает своим. Почти королевство, только очень-очень маленькое. Пусть Монфория откажется от него. Пусть признает Шарля Ариндвальдского законным герцогом.